МИТРОПОЛИТ ПЕТР МОГИЛА ПРИЧИСЛЕН К ЛИКУ СВЯТЫХ

До удивления нелогичны интересы наших масс-медиа и вообще населения. Приезд уже уходящей в тень с авансцены московской актрисы вызывает к жизни обширные интервью, где со смаком обсасываются мелкие подробности ее будней. И в то же время мало кто обратил внимание на событие из числа считавшихся во все времена историческими.

Митрополичий собор с представительным участием православных иерархов зарубежья - сам по себе сенсация. Присутствовало немало важных светских персон, которые любят показываться в окружении золотошитых риз и в праздничном мерцании церковных свечей. Звездой не последней величины сиял, в частности, экс-президент Украины Леонид Кравчук.

Не меньшей сенсацией по-нормальному должно было стать и «событие внутри события»: 11 декабря собор причислил к лику святых выдающегося просветителя и реформатора церкви Петра Могилу (1596 или 1574 - 1647), постановил сотворить ему «честну икону» и благословил строительство в его память храма в Киеве. Мимолетной скороговоркой мелькнул сюжет на ТВ, большинство газет просто ничего не заметило. «несть пророка в своем отечестве»?

Нынешний год объявлен ЮНЕСКО Могилянским - весь мир чествует героя нашей истории. А мы сами поминаем его между гастролями эстрадной мини-звездочки и скучными рядовыми дебатами в Верховной Раде. А ведь, ей-Богу, Петр Могила заслужил канонизацию куда более, чем, скажем, личность Николая II Романова с семейством, поневоле попавшим под колесо истории.

«Да кто он такой, этот самый Могила?» - уверен я, недоуменно спросят слабые в собственной истории читатели.

Полурумын-полумолдаванин, сын валашского господаря, ученик иезуитского коллегиума Ла Флеш во Франции, где учился сам Рене Декарт, полиглот, воспитанник и приемный сын Станислава Жолкевского, с которого писал своего пана Володыевского Генрик Сенкевич, великолепный фехтовальщик и кавалерист, герой битвы под Хотином. Там, на биваке у стен Хотинского замка, видимо, встретился Петр Могила с другим Петром, образованнейшим украинцем гетманом Сагайдачным. И получил приглашение в Киев.

Что заставило именитого аристократа со скрещенными саблями на фамильном гербе, блестящего военного сменить кожаный колет и кирасу на власяницу и рясу обычного чернеца? Загадка, и не из последних, этой замечательной личности. Очень быстро стал он архимандритом Киево-Печерской лавры, потом митрополитом. Внес в украинскую церковь высокий дух европейского просвещения (насаждая его, надо сказать, весьма крутыми методами), создал сперва школу при лавре, а затем, слив ее с Братской школой на Подоле, - академию, которая ныне и навеки зовется Киево-Могилянской. При нем Киев как центр православия, независимый от московского патриарха, обрел небывалый авторитет, с которым считались и Москва, и Рим.

Он был писателем, автором «требника», политическим деятелем, борцом с униатством. Он основал Голосеевскую пустынь, школы в Виннице и Львове, богадельню и типографию при Лавре. Был жесток, от взгляда его пронизывающих карих глаз люди трепетали. Его могила оказалась в эпицентре взрыва Успенского собора в 1941 г., но усилиями археологов мощи и пластины с гербом и эпитафией найдены. О нем можно писать романы, снимать художественные фильмы. Документальная лента «Загадка Петра Могилы», снятая почти на голом энтузиазме (только на пленку дал деньги фонд «Відродження») режиссером Валентином Соколовским по сценарию профессора Олеся Билодида, можно считать первой ласточкой в раскрытии благодатного драматического сюжета неординарной жизни, которая отныне стала житием.

Что еще добавить? лучше, чем в эпитафии на искореженной взрывом 41-го года табличке, не скажешь: «А ты, читатель этой таблицы, молвь Богу: «Господи, дай этой земле митрополитов таких, как похоронен на этом месте».

И дай нам Бог побольше памяти и уважения к собственным святыням.