МАЙ. ПЕРЕС И СОЛЖЕНИЦЫН

На 80-летие со дня рождения нобелевского лауреата академика Сахарова израильский министр иностранных дел нобелевский лауреат Шимон Перес отправился в гости к другому нобелевскому лауреату — Солженицыну. Почему-то странно получается! В дни, как-то связанные с памятью Сахарова, на экранах появляется Солженицын, все остальное время живущий вне поля зрения политиков и журналистов. И что интересно, сам Солженицын к этому вовсе не причастен. Это не он инициирует встречи с собой — это мир продолжает находиться в вечном поиске утраченной со смертью Сахарова русской совести... Конечно, поехать к Солженицыну — наиболее простой выход из ситуации. Шимон Перес — политик, после стольких лет легендарной, практически уже исторической деятельности на маленьком лоскутке ближневосточной суши осознающий, что имеет право только на великие поступки, поехал к Солженицыну скорее как европейский читатель, а не как еврейский министр. И что сказал гуманист Солженицын гуманисту Пересу? Что его часто приглашают на различные конференции по правам человека, но он не ездит. Потому что считает, что существуют проблемы не с правами человека, а с его обязанностями...

В день, когда Солженицын объяснял это Пересу, правительство талибов в Афганистане приняло решение, согласно которому все индуисты в этой стране должны жить отдельно от мусульманского населения, вывешивать над своими домами желтый флаг и носить на груди желтую ленту. Вероятно, Перес, утомленный тяжелыми для пожилого человека переговорами, поездками, пресс-конференциями — всем этим мельканием будничности перед глазами человека, готового к итогам, — мог просто не заметить эту новость. Новость, которая сразу же вызывает в памяти такие очевидные ассоциации... И почему желтый цвет? Почему они всегда выбирают желтый цвет?

«А вы? Что вы ему говорили?» — спросил я Переса. «Я с ним спорил. Я не соглашался с тем, что он мне говорил. Я дискутировал с ним»... Впрочем, приезжал Перес не спорить. Приезжал увидеть масштабного человека, по большому счету — единомышленника. А оказалось, что российский писатель и израильский политик живут в разных мирах, более того — политик казался более мудрым и гуманным, чем писатель... С Сахаровым все было бы по-другому. Он всегда находил в себе силы идти дальше, смотреть далеко вперед.

Проблема «преемника» Сахарова — это, прежде всего, проблема остроты зрения, даже не моральных ценностей. Солженицын — просто другой, к тому же он умеет блестяще смотреть назад и вглубь, но даже не понимает, зачем смотреть вперед. Впереди у него — всегда испытание холодного ада, он гневный пророк еврейского бога, из тех пророков, которые заставляли плененных в Вавилоне иудеев возвращаться на землю обетованную, но сами предпочитали спокойно умереть в комфорте плена. А вот другой человек — Сергей Ковалев. Именно в эти дни моя любимая «Газета выборча» провозгласила его «человеком года» — не только в Польше, но и на Западе на Ковалева смотрят как на новую совесть России. Почему же я с некоторым опасением воспринимаю такие оценки? Не устраивает масштаб личности Ковалева? Но его нравственность безупречна, в определенных обстоятельствах это важнее, чем масштаб. Ковалев просто обречен на то, чтобы в один прекрасный день уже российское общество, утомленное чеченской безысходностью, начало демонстрировать его всем зарубежным делегациям и самому себе, как ярмарочного медведя. «Вот наша совесть — Сергей Адамович. Он всегда говорил, что это преступная война. Он спас честь России, тогда как обанкротившиеся политики...» И дальше по тексту. Но для меня главнейший вопрос — что Ковалев скажет, когда у него появится реальная возможность повлиять на общество. Сахаров покорил своих соотечественников не только диссидентством, но и наличием у него четкой и современной программы действий — намного более современной, чем противоречивые намерения Горбачева. Когда эта программа провозглашалась, Сахарова считали радикалом и маргиналом одновременно. Но сейчас ясно, в какой тупик загнала себя Россия, когда ее власть решилась только на полумеры... В России живут личности с солженицынской биографией и ковалевскими моральными качествами — нет только человека, способного повлиять и на самооценку общества, и на стратегию его развития. И, конечно, это касается не только России. Это касается каждой страны, которая в решающий момент лишается такой путеводной личности и вынуждена ее выдумывать, лепить из собственных иллюзий и потом жестоко разочаровываться...