«Мама, ты ужасна!»

Когда дети стесняются своих родителей, последние часто обижаются. Но это всего лишь одна из стадий взросления ребенка.

Когда мама Джаспера назвала джинсовку его друга Макса прикольной, а его прическу крутой, Джаспер был готов провалиться сквозь землю. «Пожалуйс­та, ничего больше не говори», — думал Джаспер, а когда Макс ото­шел и не мог его слышать, его как будто прорвало: «Мама, ты ужасна! Никогда больше не говори ничего подобного!» Другие сыновья и дочери не стесняются, когда их мамы пытаются подражать молодежному сленгу, но испытывают неловкость от того, что родители громко смеются или мама использует ярко-красную помаду. И это в ее возрасте! Даже папа, мурлыкающий под нос песенку во время прогулки с семьей, может вогнать подростка в краску, уверен Наколаус фон Хофакер, возглавляющий отделение детской и молодежной пси­хосоматики клиники Харлахинг в Мюнхене.

В ходе бесед с детьми и подростками психолог пришел к выводу, что резко возросло число тинейджеров, которые стесняются перед своими друзьями, например, того, что их родители одеваются не по последнему слову моды. Зачастую родители воспринимают подобную реакцию детей, для которых они еще недавно были безусловным объектом восхищения, как пощечину, а это в корне неверно. Подростки в такие моменты совсем не собираются обидеть родителей — такая реакция является абсолютно нормальной составляющей процесса взросления.

Поиск собственной идентичности через отгораживание

Уже для маленьких детей в про­цессе социализации важно фор­мирование «определенной доли стеснения за других людей», говорит эксперт, объясняя это так: «В возрасте от четырех до 12 лет дети испытывают чувст­во неловкости за других прежде всего потому, что неосознанно хотят обозначить собст­венную принадлежность к группе друзей-ровесников. В этой фазе развития они точ­но знают, что нравится, а что не нравится их сверстникам, и они подстраиваются под эти представления о норме, чтобы не стать аут­сайдерами». А поскольку посторонние, как правило, воспринимают семью как целое, дети этой возраст­ной группы боятся, что поведение родителей может негативно сказаться на их собственном имидже, если оно не соответствует принятым нормам. Этот страх у своих дочерей постоянно замечает 38-летняя Кристине Вильхельм. «Моя любимая блузка цвета зеленого яблока четыре месяца назад вдруг разонравилась моим дочерям Ванессе и Шине-Марии. Они настояли, чтобы я не надевала ее, когда к нам приходят их друзья. Но ведь зеленый сейчас снова вошел в моду... Тема моей блузки больше не обсуждается», — с улыбкой рассказывает она.

С началом периода полового созревания принадлежность к группе сверстников как мотив стыдливости отходит на второй план. Теперь подростки стремятся отгородиться от родителей, чтобы найти собственную идентичность. Независимо от возраста, чувство неловкости за других можно сравнить со стыдом, который человек испытывает, когда сам оказывается в неловкой ситуации. Чем ближе тебе человек, тем чувство стыда за его действия сильнее, если они не соответствуют твоим представлениям, как это должно быть. Но поскольку чувство стыда за кого-то является одной из форм сострадания, родители ни в коем случае не должны наказывать своих детей за это. Наколаус фон Хофакер советует родителям сыз­мальства воспитывать в детях чувство толерантности. Это умень­шает ощущение неловкости до разумных пределов. Кроме того, любой разговор на эту тему требует обоюдного понимания.

Это поняла и мама Джаспера после того, как сын объяснил ей: «Такие слова, как «прикольный» или «крутой», в твоем возрасте звучат смешно». Теперь они больше не срываются у нее с языка.

Inopressa.ru