КИЕВ ГЛАЗАМИ ПЕТЕРБУРЖЦА

Многолетнее пренебрежение культурными традициями и исторической памятью, отказ от научно-аналитической методики исследования социально-культурной среды городов с тысячелетней историей привели к заметному падению уровня изучения истории городской культуры и быта и, как следствие этого, к почти полной утрате исторической основы городской культуры в целом. Этого не избежали не только многие исторические центры Восточной и Западной Украины, но также Восточной и Западной Европы. Историко-культурные контакты с последними позволяют судить не только о достижениях наших европейских коллег в этом направлении, но и о существенных упущениях.

Обращаясь к историко-культурной среде Киева на рубеже XIX - XX столетий - периоду наибольшего приближения города к европейским центрам, - не следует недооценивать самобытности и специфики приобретения Киевом своего европейского обличья. Процессы, которые происходили около 100 лет тому назад, во многом аналогичны тем явлениям, которые происходят теперь и субъектами которых мы стали в последние годы ХХ столетия.

Киев как город, с более чем полуторатысячелетней историей, многоликий и вместе с тем имеет свой собственный, свойственный только ему облик. Каждая эпоха накладывала на него свой неповторимый отпечаток, придавая ему характерные для определенного времени черты и особенности. И в то же время, каким бы самобытным и специфическим Киев не являлся, его нельзя воспринимать без взаимосвязей и взаимовлияния сопоставимых с ним городов Европы. Критериями при сопоставлении могут служить не только размеры территории, которую занимает город, ее заселенность, уровень индустриального развития, масштабы и особенности городской застройки и т.п. При подобном сопоставлении важно определить те главные функции города, которые обусловили специфику его инфраструктуры, а также характер их воздействия на городское население.

Облик, который приобрел Киев на рубеже XIX - XX столетий, позволил ему обрести фактически негласный статус юго-западной столицы Российской империи, сопоставимой по ряду существенных показателей с официальными столицами империи и ведущими городами Европы. Детальное сопоставление Киева с другими городами, в полном объеме и по многим направлениям потребует глубокого научного, статистического и демографического исследования с использованием значительного количества разнообразных сведений и данных. В популярном изложении попытка ретроспективного взгляда на Киев начала ХХ столетия глазами простого обывателя - северного соседа - петербуржца - представляется более доступной. Привлекательность такого подхода заключается в возможности реконструкции наиболее адекватных фрагментов городской жизни. Для этого прежде всего целесообразно сопоставить количественные параметры, характеризующие площадь и заселенность.

Для Киева в начале ХХ века территория города (без учета предместий и акваторий в черте города) составляла свыше 50 кв. км или более 55 га, на которой проживало около 650 тысяч человек. В Петербурге приблизительно на такой же площади проживало в 3,5 раза больше населения. Таким образом, в те годы Киев по статистико-демографическим параметрам соответствовал крупному европейскому центру. Небезынтересно отметить, что, являясь традиционно сравнительно крупным по занимаемой территории городом, Киев только накануне первой мировой войны достиг плотности населения, характерной для регионального городского центра. Так, «гоголевский» Киев (в конце 1830-х гг.) насчитывал только 50 тысяч населения (что ныне соответствует заселенности современного Конотопа). И ежегодный прирост жителей во второй половине XIX века не предвещал скорого превращения Киева в неофициальную столицу огромного Юго-Западного края империи. Интенсивный рост киевского населения начинается с конца минувшего столетия. Так, с 1897 по 1914 гг. (то есть за 17 лет) численность жителей Киева возросла почти втрое - с 230 тыс. до 650 тыс. человек. Возрастание численности горожан, происходившее в основном за счет «пришлого» извне населения, было взаимообусловлено превращением Киева в крупный капиталистический город.

Это проявилось прежде всего в том, что Киев становится крупным банковским центром империи. Традиции и навыки банковского дела были переняты киевскими финансистами от одесских и бердичевских частных банкирских контор. Банкирский частный промысел в этих городах вел свое начало от середины XIX века и существенно влиял на функционирование киевских акционерных банков. По мнению Бориса Ананьича, ведущего специалиста по вопросам истории российского банковского дела и финансов начала ХХ века, «...Одесса и Бердичев в первой половине XIX века служили денежным и кредитным рынком для всех черноморских и азовских портов... А частью и для Москвы».

В Киеве накануне первой мировой войны существовало более 50 банков, включая частные, общественные, а также банкирские конторы, филиалы крупнейших банков империи и ломбарды. В сравнении с Петербургом они составляли 10%. В столице в 1913 году существовало более 500 банков. Как и в Петербурге, в Киеве банки были сконцентрированы в историческом центре города - на Подоле, на Крещатике, на Институтской и Пушкинской улицах. В условиях характерного для Петербурга интенсивного процесса акционирования капиталов и создания банковских монополий Киев также развивался по всем законам финансовой политики большого торгово-промышленного и транспортного центра Юго-Запада империи. Это наложило свой отпечаток на его облик в целом и особенно центральной его части.

Как и в Петербурге, в Киеве началось интенсивное широкомасштабное строительство. Вложение денег в недвижимость в условиях постоянного возрастания цен на землю (особенно в престижной центральной части города) приобрело массовый характер и достигло колоссальных размеров. Именно в конце XIX - начале XX века на Крещатике, Николаевской (ныне ул. К.Маркса), Институтской и некоторых других возникают большие, многоэтажные (для того времени) здания, которые возводятся с использованием новейших достижений строительной техники. Внешний облик и оформление лицевых фасадов домов, которые формировали «красную (т.е. парадную) линию» улиц, были обусловлены не только функциональным их использованием, но и в полной мере соответствовали эстетическим требованиям того времени и были выполнены в стиле «модерн» с элементами эклектики. Федор Лидваль, Леонтий Бенуа, Владимир Шуко, которые начали создавать в Петербурге «северный» модерн, в Киеве, учитывая особенности ландшафта и планировки, разработали на практике «южный» модерн. Именно этот стиль с его асимметричным планированием фасадов и разною высотою поэтажных перекрытий, использованием фориматных застекленных оконных проемов на первых этажах полностью соответствовал требованиям устройства в таких домах банкирских контор, правлений и других административно-предпринимательских учреждений, а также магазинов-салонов, кафе и ресторанов. Как и в Петербурге, подобные постройки были многофункционального назначения, служа одновременно и доходными домами в верхних этажах, и разнообразнейшими учреждениями массового обслуживания. Одновременно с деловой застройкой продолжалось традиционное для всех больших городов жилищное строительство. И в Петербурге, и в Киеве этого требовал прежде всего интенсивный приток населения извне.

Однако, подчиненный общим законам развития большого капиталистического города, Киев имел свои, характерные только для него черты. В отличие от космополитичного, открытого для иностранного влияния столичного Петербурга Киеву в силу своей, традиционной «провинциальности» (вкладывая в это понятие не этическое, а историческое значение), помимо воли удалось сохранить свои национальные исторические черты. Это проявилось даже на уровне городского устройства. Заезжий петербуржец, который привык покупать на Невском шоколад «Конради» или «Жорж Борман», на Крещатике лакомился кондитерскими изделиями кондитеров Балабухов. Сахаром Киев обеспечивало торгово-промышленное товарищество братьев Терещенко. В Петербурге ведущую роль играл сахарозаводчик Леопольд Кениг. Кстати, его предприятие в Петербурге соседствовало с домом на Выборгской стороне, где жил Михаил Иванович Терещенко. А репутацию «киевского Фаберже» еще с середины XIX столетия имел Федор Коробка, известный ювелир и серебряных дел мастер, в том числе по изготовлению дорогих окладов для икон.

Театры в Киеве в начале ХХ века создавались и работали преимущественно благодаря частной творческой инициативе и строились на принципах, которые являлись новыми для провинциальной сцены. Стремление к уровню общеевропейской театральной культуры, обновление репертуара и новации в режиссерском и актерском поиске определяли творческую направленность театров: российской драмы «Соловцов» и украинской драматургии «Миколи Садовського». Не имея по большому счету традиций классического театра, которые царили на петербургской сцене, благодаря императорским Мариинскому и Александринскому театрам, киевские театры на рубеже веков испытывали колоссальный творческий подъем, дав сильный импульс развитию украинской, русской и польской драматургии.

Таким образом, приобщение Киева к капиталистическому миру как в финансово-предпринимательском, так и культурном отношении происходило скорее интенсивным, нежели экстенсивным путем, преимущественно за счет собственных материальных и людских ресурсов, а не заимствованных извне, как это имело место в Петербурге.

То же самое наблюдалось и на примере формирования муниципального управления. «Отцы города» были представлены богатыми и влиятельными горожанами. Однако, в отличие от Петербурга, преобладающее большинство из них было аутохтонного (местного) происхождения. Городские головы и гласные городской думы как правило совмещали общественную и муниципальную деятельность с членством в правлениях или, пользуясь терминологией того времени, «наблюдательных комитетах» банков и разного рода акционерных товариществ. Это известные в Киеве деятели В.М.Проценко, А.В.Гудим-Левкович, банкиры рода Гинцбургов, М.Г.Филиппов, В.А.Арцимович, А.Н.Терещенко и другие.

Являясь в своих частных делах способными предпринимателями и финансистами, они в полной мере использовали свои навыки в общественно-хозяйственной деятельности, превращая провинциальный губернский город, каким номинально значился Киев в то время, в столицу Юго-Западного края империи.

Так, городской водопровод протяженностью 24 км был введен в действие в Киеве в 1872 году, почти одновременно с Петербургом. Первый в России электрический трамвай, который сменил собой «конку» - городскую конную железную дорогу, - был пущен в Киеве в 1896 году, почти на десять лет раньше, чем в Петербурге.

Теми же этапами и в те же годы, что и в Петербурге, практически решалась такая важная для большого города проблема, как освещение улиц и жилищ. Сначала, с 1870 года для этой цели использовались газовые фонари. Двадцать лет спустя, с 1890 года по концессийному договору на конкурсной основе между муниципальной управой и частными предпринимателями началось устройство электрического освещения города. За семнадцать лет с 1890 по 1917 гг. оно распространилось от центра до окраин города.

Таким образом, предпринимательская инициатива в усовершенствовании городского хозяйства находила должный отклик со стороны «отцов города». И наоборот, киевский муниципалитет вынужден был менять облик города в соответствии с требованиями времени.

В некоторых вопросах устройства городской жизни Киев пошел даже далее столицы - Петербурга. В частности, в 1910 - 1912гг. тут был построен один из крупнейших для того времени в Европе крытый рынок. Причем его инженерно-строительное решение и архитектурно-художественное оформление принадлежит инженерам и архитекторам-украинцам (Г.Гай, Т.Руденко, О.Теремец и другие).

И хочется верить, что киевский Бессарабский рынок - один из интереснейших образцов украинского модерна, будет как прежде, так и теперь не только символизировать, но и подтверждать природное и аграрное изобилие Украины... Ну, а заезжий петербуржец при случае традиционно отдаст предпочтение украинским, а не иноземным продуктам.