Как-то не очень

Почему системность изменений плохо случается в этой стране?

Потому что эта страна не предназначалась для изменений.

Она похожа на агонизирующие старинные киевские здания. Сиротливый фасад без окон и крыши, строительный мусор внутри. Отжато олигархом у олигарха. Перепланировка - мастерами местного евроремонта. Чтобы днем - офис, вечером - ресторан, а ночью - бордель.

От такой пошлости несчастные исторические кирпичи в итоге с грохотом и пылью самоубиваются. К печали теоретических любителей старины и к удовольствию практиков-застройщиков.

Мы хотели новую страну. Не все, разумеется. Многие хотели старую. Подкрасить, задуть пеной - и вполне. Если не пожить, то сдавать в аренду. Получилось.

Но как-то не очень.

Эта вполне распространенная в быту фраза - "как-то не очень". Хотя в медийной жизни она драматически распадается на два политически несопоставимых выражения.

"Как-то" у нас все же получается, и прогресс вполне очевиден. Щели задуваются, краской красится, и краской хорошей. Об этом много было в выразительной речи президента. Говорят специалисты, на 80% там все - правда. Текст хорошо написан и хорошо произнесен. В сравнении с "папередниками" - великолепен. А в сравнении с субъективизмом массового восприятия оставляет тоскливое ощущение.

Президент традиционно говорил от имени государства, это его функция. Но относительное совершенство произнесенного им текста только подчеркивает огромное различие между нашим государством и нашей страной. Это два далеко не тождественных онтологических значения.

"Не очень" - это выразитель настроений страны, которые автоматически записываются государственниками в "зраду" и агентуру внутриполитических конкурентов.

Хотя все предельно просто. Страна в этом случае лишь задает вопросы о качестве собственного бытия. А государство ей такое - ты че, тут экзистенциальные вопросы жизни и смерти, а ты со своей бытовухой!

Раньше было проще. Было государство как аппарат угнетения, и был себе угнетаемый (управляемый, окормляемый - нужное подчеркнуть) народ. Вечные верхи и низы. Потом начались вроде бы эпохальные, веками ожидаемые изменения.

Но с провозглашением суверенитета случилось, как с Будапештским меморандумом. Тот втихую предпочли не делать законом, втюрив лохам бумажку с добрыми пожеланиями вместе с зеркальцами и бусами. В итоге суверенитет не восстановил законодательное поле УНР, как было в странах Балтии. И даже декларирование независимости оказалось в основном поэтической мелодекламацией.

Но помимо этого межгосударственного договорняка и, в общем-то, вопреки ему начала создаваться и страна. То есть горизонтальная плоскость из миллионов людей, достаточно сильно спорящих между собой о качестве будущего.

Государство же все это время лицемерно взывало к прошлому. Лицемерно, потому что, во-первых, любое государство всегда бесцеремонно жульничает с историей. Во-вторых, сами государственники грабили и грабят ресурсы страны (как природные, так и духовные) весьма современно и практично. Исключительно в понятиях настоящего.

Война ускорила развитие нации и страны. Войны развивают индивидуальность как наций, так и отдельных людей, прямо и косвенно давая людям повод обнаруживать творческие силы и проверять их на практике.

Но война притормозила рост опухолевого государства, которое в своей полипной многовекторности, казалось, навечно присосалось и к Западу, и к Востоку.

На текущий момент образовался невиданный прежде баланс старых и новых сил. Как будто встретились ночью лицом к лицу и замерли (например, где-нибудь у ядерного "саркофага") две огромные чупакабры, поскольку каждая прежде считала себя единственной в своем роде.

Речь президента, как и любые прежние государственные тексты, призвана убедить нас, что государство и страна, избиратели и граждане - это одно и то же. Государственники искренне так считают и обижаются - критикуйте нас, а не государство, оно - святое! Не понимая, что страна высказывает лишь вполне научно обоснованные сомнения относительно чудотворной силы разных государственных мощей (или что там за обрезки нам под этим видом напаривают). Да и любая апологетика единства эстетически прекрасна. Но на практике бывает весьма подозрительной. Практик - всегда кошмар для теоретика.

Это сейчас самое слабое место - стык понимания пределов государства и границ страны.

Государство говорит: "Меня, любимого (вами), надо больше". Страна говорит; "Минуточку, а я где на этом празднике жизни?".

И между этими сжимающимися тисками - обычное человеческое сознание. Воспринимающее безостановочную истерику политиков как пассионарность.

Наше государство не в состоянии отвечать на вопросы, задаваемые страной. Оно формирует собственные вопросы и ответы. Там все на 80% правдиво. Но это немножко другая правда.

Вопросы страны к государству касаются большой крови и ответа за эту кровь. Человек так устроен, что в этой теме его риторика с софистикой не устроят никак и никогда, как бы ни изворачивались спичрайтеры. Мы же помним собственный нервный смех в начале войны по поводу "глубокой обеспокоенности" Европы, означавшей на деле трусливое невмешательство под видом следования идеалам гуманизма. И мы становимся вполне европейцами в том нехорошем смысле, что наше государство отлично усвоило демагогию жвачных обывателей.

Но неискушенная в словоблудии страна понимает, что государство под видом стабилизации вполне готово ее слить. В каком-то смысле слова страна - это коллективный военный доброволец, волонтер, которого государство истерически боится даже назвать, не то чтобы поставить вровень с собой.

И в каком-то смысле слова государство, защищая себя от бывших защитников, "заводит дело" на страну. Чтобы присмирить налогом, безоговорочно подчинить или вытолкать на поиски пропитания в безвизовые восвояси.

Драматичности добавляет то, что осознанной "зрады" здесь нет в тех масштабах, о которых принято говорить. Просто государство советского образца, с небольшим лифтингом самооценки и модным татуажем истории, не может вести себя иначе, кто бы его ни возглавлял. Проверяли ж уже не раз. Любой победитель дракона в итоге носорожится, чешуеет и, когда думает, что расправляет крылья как орел, на самом деле превращается в дракона.

Что происходит в относительно равновесной системе? Во-первых, замедляется общая динамика - как деструктивная, так и развивающая. В силу снижения этой активности снижается иммунитет, который вызвал к жизни кризис. Во-вторых, среда становится более благоприятной для развития тех факторов, которых раньше иммунитет системы подавлял.

В данном случае мы можем говорить о грустных перспективах роста политического бандитизма, чтобы не прятать уродливое домашнее явление за красивым словом "терроризм". Банда - она и есть банда, если действует вне законодательного поля, какими бы идейными мотивами ни руководствовалась. Практика показывает, что чем идейнее мотивы, тем больше на самом деле речь идет о деньгах. Здесь у банды и у государства часто интересы совпадают, поэтому взаимное использование во все времена осуществляется довольно легко. Просто у государства больше возможностей сначала героизировать людей, а затем их же демонизировать и выбрасывать на помойку. Описано явление еще 100 лет назад Киплингом в "балладе о Томми Аткинсе":

"Эй, Томми, так тебя и сяк, ступай и не маячь!"

Но: "Мистер Аткинс, просим Вас!" - когда зовет трубач".

Любая столица сегодня является местом повышенного риска для жизни. Но если в стране идут военные действия, а государство четвертый год мусолит тему военного положения, руководствуясь ему одному понятной выгодой от такого словоблудия, то вполне закономерно, что эти действия постепенно буду перемещаться вглубь страны.

Украина в состоянии "прокси-войны". Это война на чужой территории чужими руками. Наша территория - по определению чужая для всех, кроме нас самих. В данном случае различные силы будут сводить на этой территории свои счеты практически безнаказанно. Их информационное сопровождение вовсе не обязательно связано с настоящими мотивами, что в принципе и предусматривается авторами. Найти дерево в этом лесу будет сложно, да и некогда.

Не только потому, что борьба с терроризмом требует постоянных специальных межведомственных мероприятий. Для которых нужны не просто четкие политические решения вроде "Патриотического акта", но и деньги. Ну а где их взять в нужном количестве, если каждый уже совсем не понемножку откладывает себе на выборы?

Фасадность украинского государства в каком-то смысле не так и плоха. Во-первых, все в мире видят, что капитальный ремонт действительно идет, и даже есть некоторые шансы, что невежественных или зловредных планировщиков отстранят или даже посадят. (Не надо смеяться в этом месте, чудеса тоже случаются). Во-вторых, об этом строительстве публичная дискуссия все же идет, и ругань политических прорабов - она во всем мире такая, просто у наших выражения ярче. То "бляхи", то Михо, то еще черт знает что. Вот-вот, глядишь, и подерутся.

Словом, не скучно.

Жить вот только негде.