Июнь. Грязовец

Город, красивый некогда той незабываемой красотой северной российской провинции, которую еще можно было увидеть на старых открытках, за годы самого прогрессивного в мире порядка лишился и своих церквей, и монастырей вокруг, и самой этой красоты...

В поисках информации об этом небольшом городке на Вологодщине я решил посетить районную библиотеку. Зашел — и помолодел лет на 25! Все было как всегда. Все было как тогда, когда школьником я просиживал послеобеденные часы в городской библиотеке старого доброго Миргорода. Абонемент, читальный зал, «Изучай родной край», воздух, напоенный запахом старых книг. Энциклопедии, «Жизнь замечательных людей», отсутствие посетителей... Где-то за сотни километров от Грязовца уже началась эпоха Интернета, за тысячи — торопились куда-то поезда метро без водителей и демонстрировались посетителям хай-тэк выставок работы нового поколения... А здесь время остановилось. И не только в библиотеке — вокруг нее было то самое время, та самая страна, которую я успел подзабыть...

В нескольких минутах ходьбы от библиотеки стояла маленькая деревянная автостанция, к которой время от времени подъезжали комфортабельные — как будто с других планет — междугородние автобусы. Житель Грязовца может за день добраться до не такой уж далекой Москвы или до Санкт-Петербурга и посмотреть на «импортную» жизнь в своей стране. И задуматься — а когда же эта жизнь дошагает до его собственного города, где о переменах свидетельствует разве что плакат о борьбе с наркотиками на доске объявлений в библиотеке — доподлинно помню, что в годы моего детства в Миргороде таких плакатов не было...

Постсоветское пространство — империя витрин. Со временем — к счастью — витрин становится больше, к столицам прибавляются крупные промышленные центры, местность вокруг застраивается дворцами или хотя бы коттеджами избранников судьбы и также свидетельствует — прогресс есть, и не только на Тверской или на Крещатике. Когда я упомянул о Грязовце — и тысяче таких городов в России или Украине — на одной российско-украинской конференции, неожиданно достиг интеграционного результата: эксперты, упорно спорившие о путях развития, вдруг объединились и начали убеждать меня — и друг друга — что прогресс есть. А разве я возражаю? Я только поделился впечатлением, настроением, даже воспоминанием — современным воспоминанием о прошлом. Конечно, прогресс есть. Политики отправляются в отрежиссированные путешествия, политологи — на международные конференции или на дачи неподалеку от Москвы, Киева или Минска, журналисты интересуются сенсациями и упоминают о таких городах, как Грязовец, только если там произойдет что-нибудь из ряда вон выходящее — авария, теракт, преступление. Но пусть хотя бы такая слава милует забытые нами города и городки, поселки и страны... Живем в абсолютной уверенности, что у нас все хорошо, хотя и по-разному...