И В СУПРУЖЕСКОЙ НЕВЕРНОСТИ ВИНОВАТЫ ГЕНЫ?

Нравственность придумали люди, это известно давно. И наставлять мужьям рога жены тоже научились не сегодня. А побьет ли муж жену при этом или выгонит взашей, это уж, как говорится, их внутрисемейное дело. Ну, еще моралистов, проповедников, адвокатов по бракоразводным делам, частных детективов, психологов и социологов. Так по крайней мере было раньше. Теперь же к ним присоединились ученые. Как выяснилось, каждый десятый ребенок (рожденный, кстати, в браке) есть «результат» общения его матери... с кем угодно, но только не с законным супругом! «Бум» исследования проблем адюльтера начался в августе 1994 года, когда журнал «Тайм» поместил на обложке рисунок сломанного обручального кольца с надписью: «Неверность. Возможно, она - в наших генах».

Вообще надо сказать, что моногамия - редкое изобретение. Из 1154 человеческих обществ, исследованных во всем мире антропологами и этнографами, только несколько процентов практикуют моногамию (единобрачие). Остальные разрешают разные формы полигамии, а временами - прямо рекомендуют ее мужчинам. Брак одной женщины с несколькими мужчинами известен только четырем примитивным племенам.

С биологической точки зрения задача человека - как и любого иного живого существа, - воспроизведение потомства и воспитание его. Полигамный брак в этом аспекте наиболее «эффективен». Единственным ограничением количества детей является необходимость обеспечения их пищей до момента, когда они сами научатся добывать ее.

Древние инки эту проблему решали просто: вожди в зависимости от ранга имели право на 7, 8, 15 и даже 30 жен. Самым плодовитым человеком на Земле был (по Книге рекордов Гиннесса) умерший в 1727 году султан Марокко Мулай Исмаил, отец более тысячи детей.

Мы, однако, живем в иной культурной сфере, у нас норма - моногамия. Хотя статистика показывает все большее расхождение установленных правил с действительностью. Если в начале столетия 99% браков заканчивались смертью одного из супругов («и не оставлю тебя до самой смерти» - как говорит религиозная брачная формула), сейчас, по статистике, каждый второй брачный союз кончается разводом.

Привыкли почему-то считать, что для супружества опасен седьмой год. Действительно, нарастающее между партнерами пресыщение и скука могут привести к кризису. Но произойти это может гораздо раньше, чем через семь лет. Антрополог Хелен Фишер в изданной недавно книге «Анатомия любви» утверждает, что критический для супружества момент наступает раньше - через четыре года, и один из существенных поводов неверности... биохимический (!): между третьим и четвертым годами совместной жизни теряют свою активность определенные связи в мозгу, отвечающие за ощущение сексуальной эйфории. Такой короткий период миссис Фишер объясняет наследством, полученным нами от самого раннего периода развития человечества (когда четырехлетний ребенок был уже настолько развит и самостоятелен, что переставал нуждаться в опеке своих родителей и мог включиться в дела племени. Родители, освобожденные от ответственности за него, могли вступить в новые связи).

Исследовавшие супружескую жизнь психологи и ученые открыли несколько любопытных различий у мужчин и женщин, также продиктованных генами. Эти отличия подтверждает очень простой эксперимент, в котором женатым мужчинам показывали фотографии из «Плейбоя» и одновременно задавали вопросы об их семейной жизни. Прелести их брака немедленно становились сомнительными. Подобных реакций не заметили у женщин, рассматривающих «Плейгерл» с нагими мужчинами.

Кстати, причины для ревности у представителей обоих полов тоже различны, чему есть также научное доказательство. Дэвид Басе из Мичиганского университета, установив контрольные датчики на теле исследуемых мужчин и женщин, предлагал им вообразить неверность их партнеров в браке. Мужчины, представляющие себе жен в постели с другим мужчиной, реагировали ускорением пульса (аналогичным реакции на три чашки черного кофе); они сильно потели, морщили брови, гримасничали... Успокаивались (хотя и не полностью), воображая себе, что жена влюблена в кого-то иного, но ему не отдается. Совершенно противоположным образом вели себя женщины. Они значительно сильнее реагировали, воображая себе эмоциональную измену, серьезное «сердечное» увлечение, чем обычный «прыжок в чужую постель».

И снова все понятно: природа для того «выдумала» чувства, чтобы родители были вместе во время воспитания потомства. С точки зрения мужчины (и очень древнего, и современного) измена жены таит в себе опасность, что он будет воспитывать чужого ребенка. Поэтому легче перенести мысль о влюбленности жены, чем о том, что она с кем-то другим отправится в постель. Для женщин опаснее измена эмоциональная, так как может привести к разрушению супружества. Единичные отношения мужа с другими женщинами такой опасности не несут.

Все это, казалось бы, подтверждает тезис, сильно укоренившийся в обычаях и культурных традициях, что вероломство больше характерно для мужской натуры. Но, оказывается, и женщинам не чужда супружеская неверность, запрограммированная на генном уровне.

Ведь адюльтер, в особенности если его удастся сохранить в тайне, может облегчить женщине жизнь и воспитание потомства - не будет психологического импульса к разрыву семейных отношений, уже ставших рутинными и поэтому не дающих прежней эмоциональной разрядки... Все-таки, наверное, недаром французы говорят, что «иногда узы брака становятся так тяжелы, что приходится нести их втроем (а иногда и вчетвером), но нести их все-таки нужно: ради детей, ради общего блага, ради самих себя, в конце концов».

Сейчас любовник приносит цветы или какую-нибудь мелкую безделушку (чтобы муж не заподозрил что-то!), а когда-то это были куда более практичные подарки. Женщина из примитивного африканского племени достаточно просто объяснила антропологам пользу неверности: «Один любовник приносит мясо, второй - деньги, третий - бусы, а вдобавок я берегу здоровье мужа...»

Кроме того, в данном случае (и во многих аналогичных) неверность служит своеобразным страховым полисом для потомства - поддерживая в каждом из партнеров убеждение, что он мог быть отцом ребенка (или детей), обеспечивает ему (им) доброжелательное отношение вероятных (возможных) отцов. Кстати, во вполне цивилизованных обществах известны многочисленные случаи получения алиментов (неофициально, конечно) от нескольких мужчин. Тут действует понимание мужской психологии - в одних случаях он бережет себя от скандала, в других - получает моральное удовлетворение от собственного отцовства.

Так что, дорогие читатели, в супружеской неверности мы не виноваты, на скользкий путь адюльтера нас, помимо собственной воли, толкают полученные от предков гены... Но ведь гены подталкивают нас и ко многим другим поступкам, которые мы все-таки не совершаем. «Первый шаг к моральной жизни, - пишет в заключение «Тайм», - это осознание того, как аморально наше биологическое, генетическое наследство. Оно обусловлено многими тысячелетиями естественного отбора, происходившего с человечеством. Но из этого не следует, что мы должны бездумно следовать его приказам...»