ХОРОША СТРАНА ГОЛЛАНДИЯ

Наверное, стоит признаться сразу, что заголовок грешит неточностью. Ибо Голландия — это лишь небольшая территория на западе страны, называющейся Нидерландами. Официально — Королевство Нидерланды.

Остальное же — абсолютная правда. Что совершенно соответствует статусу королевства. Ведь оно, если верить сказкам, должно быть маленьким, ухоженным, красивым и богатым. Нидерланды удивительно точно вписываются в сказочные требования, особенно если довериться первому впечатлению путешественника, очарованного буйством цветов и зелени, обустроенностью жилищ, селений и дорог и, конечно же, доброжелательностью и приветливостью людей. Впрочем, это впечатление вряд ли обманчиво — стоит лишь заглянуть в статистические сборники, свидетельствующие о высочайшем уровне жизни в этой стране, предопреденном наисовременнейшей организацией труда, особенно в сельском хозяйстве.

Тем интереснее ближе познакомиться со страной и её жителями — не претендуя на исследовательскую глубину, но помня, что лучше раз увидеть, чем сто раз услышать.

КРАСОТА КАК СПОСОБ САМОВЫРАЖЕНИЯ

Находясь в чужой стране с какой угодно целью, мы всё время подсознательно сравниваем, что у них и у нас одинаково, а что — совершенно по-разному. Чувство похожести украинского и голландского пейзажей преследовало нас постоянно: вдоль дорог — поля с картошкой, свеклой, кукурузой, пшеницей, ячменем. Но казалось, что на наших просторах художник лишь учился, а уж здесь постарался на всю щедрость и мощь таланта: такие насыщенные краски, такие буйные всходы. Так и хочется сказать: стоит стеною, и никаких тебе молодиц с сапками на свекле или мужиков с ведром и в респираторе на картошке. Земля, отвоёванная у моря и ежедневно возделываемая людьми с огромным трудолюбием, умом и любовью (фермеры не уповают на помощь государства — берут кредиты в банке и возвращают их с доходов), отдает сторицей. Она дородна, привольна и спокойна. Уравновешены и приветливы люди, дети, которые почти не плачут, сытые коровы и чистые овцы на сочных пастбищах.

Собственно, людей на этих просторах не увидишь. Зато в городах, особенно больших, устаёшь от мельтешения разноцветных лиц. И дело не в том, что нынче в Нидерландах очень модно раскрашивать лицо разноцветными рисунками и узорами. Для страны, как и для всей Европы, характерен рост населения за счёт выходцев из Азии и Африки. В городах существуют целые турецкие районы, а мечеть вообще стала их обязательным атрибутом. Турки практически не ассимилируются с местным населением. Женщины ходят в платках по глаза и в широких юбках, в то время как европейки любого возраста и телосложения перешли на брюки, надевая платья и юбки исключительно по особым случаям.

Чёрного населения тоже много. У Нидерландов до сих пор остаётся пара островов-колоний, которым метрополия давно и без всяких условий предоставляет независимость. Но они отбиваются от неё руками и ногами, так как там не существует никакой экономики и жить практически не за что. Поэтому их коренные жители, как полноценные нидерландские граждане, рвутся «на материк», словно на землю обетованную. Но без образования, специальности, работы оказываются на обочине жизни, создавая стране проблемы, увеличивая преступность.

Ещё одна проблема, требующая изрядных средств, — беженцы. Заботу о них берут на себя международные, государственные и общественные организации, но денег всё равно не хватает. Ведь обустраивают их не временно, а по-настоящему. Хотя дома для них, понятно, покупают как можно дешевле.

Голландская семья не представляет себя без собственного дома. Но их дома совсем не напоминают те дворцы, которые возводят наши разбогатевшие соотечественники. Как правило, двухэтажные, под красной или коричневой черепицей они созданы, чтобы в них жить, а не кичиться ими перед соседями. Первый этаж делится на две части. В одной — рабочие и подсобные помещения — в зависимости от нужд хозяев. Вторая — огромная, в пол-этажа, комната, мебелью или неполными простенками разделённая на функциональные зоны — кухню, столовую, гостиную. Обязательные атрибуты — большой обеденный стол и телевизор, а в старых домах — ещё и камин.

Старые загородные дома, кстати, дороже всего оцениваются на рынке недвижимости. Их стоимость нередко достигает миллиона гульденов (1 доллар равняется 2,28 гульдена), в то время как современные и модерные не дотягивают и до полумиллиона. В Нидерландах вообще в моде антиквариат: обеденные столы, закрытые шкафы на полстены для столовой посуды, старинные деревянные кровати, комоды. Исключение составляют кухни, наполненные современной техникой, и санузлы, поражающие и запутывающие обилием и разнообразием кранов, ручек и кнопок разнообразнейшей конфигурации и в самых неожиданных местах. Пардон за подробности, но в Амстердаме, в королевском дворце, превращённом в музей, кнопка для смывания унитаза оказалась вмонтированной в пол. Там же пришлось её искать, чтобы помыть руки под краном. Но самым большим чудом сантехники нам показался общественный туалет, где после смыва механическая лапа начала дезинфицировать щёточкой крышку унитаза.

Второй этаж домов — мансардный — пристанище спален, детских, кабинетов. На каждом этаже — душевая и туалеты. Мебели мало, шкафы или встроенные, или вешалку заменяет любая ниша, где можно закрепить палку и вешать на неё плечики с вещами. Голландцы, как и весь цивилизованный мир, носят всё натуральное. На чистоте в нашем понимании слова они не помешаны. Незастланные кровати в спальнях, кажется, повсеместное явление — ибо кто днём в ту спальню заглядывает? Зато окна настолько прозрачны, что создаётся полнейшая иллюзия отсутствия в них стекла. Иногда окна в доме расположены друг напротив друга, и через них видно всю комнату и двор. Тюль специально вешается короткая — чтобы было светло вазонам на подоконниках. А уж сами тюли и занавески, эти сборки, рюши и складки, кружева и узоры...

Но самое большое поле приложения сил и фантазии голландских хозяек, не занятых кухней (в супермаркетах всё есть, и недорого), не озабоченных прожорливой домашней скотиной и птицей (это выращивается на специальных фермах), не загорающих с утра до вечера на огородах (в сельских дворах может быть на отдельном участке несколько плодовых деревьев, кустов и по три ряда картофеля, салата и фасоли — но это скорее для экзотики, во всяком случае, с него не живут), — это цветы. Голландский двор представляет собой роскошный цветник по всему периметру, где каждый сантиметр засажен декоративными травами, деревьями, кустами и, конечно же, цветами. Всё это умело подобрано по высоте, цвету и времени цветения. Но изумительного ковра во дворе и палисаднике хозяйкам, наверное, не хватает, и они садят цветы повсюду: в горшках, вёдрах, ящиках, корзинах, поддонах, в домах, на подоконниках и балконах. Цветы свисают с крыш, выползают на стены, растут в мини-озёрах (мы бы сказали — копанках), которые на юге Голландии принято иметь во дворе не для купания — для красоты. Они иногда расположены у самого дома, но, как ни странно, стены в нём не мокнут и не гниют.

Ещё в июньской Голландии была общая для многих селений деталь: выложенное оранжевым слово «Holland» в палисадниках, оранжевые флажки на улицах городов и огромные гроздья свисающих с высотных домов оранжевых шаров. Да, собственно, вся страна была оранжевой — цвета национальной сборной по футболу и королевской семьи: витрины, газеты, футболки, кепки, шарфы, мячи, лица, волосы (даже у чёрных болельщиков). Чемпионат Европы по футболу, который проходил в Нидерландах, диктовал моду, темы и настроение. Перед матчами национальной сборной на балконы и окна водружались национальные и оранжевые флаги, а после её победы болельщики размахивали этими флагами из автомобилей и мотоциклов, вопили и сигналили — но как-то очень жизнерадостно, не по- хулигански. Победа над югославами со счётом 6:1 вообще вызвала к жизни явление небывалое — посвящённые этому матчу стихи на первых полосах газет. И как же сникла и вмиг обесцветилась страна после проигрыша «оранжевых» — даже шары спустились как бы сами по себе. Если кто-то и имел повод для радости в эти дни, то разве что фирма, реклама которой попала не в бровь, а в глаз, так как начиналась картинкой: из окна второго этажа вылетает телевизор и разбивается вдребезги.

«Мы — люди северные и потому сдержанные болельщики», — говорили нам голландцы.

Ну, тогда мы, наверное, живём на северном полюсе или в зоне вечной мерзлоты.

СТАРОСТЬ КАК ЗЕРКАЛО ОБЩЕСТВА

Ни для кого не секрет, что в развитых странах люди на пенсии только начинают жить. Нидерланды — не исключение. На пенсию и мужчины, и женщины тут выходят в 65 лет, и для них в прямом смысле открыты все дороги — путешествуй, развлекайся, отдыхай.

65-летние Йоханна и Хэнк Таам из небольшого городка Дэлдэн — фармацевты с высшим образованием, бывшие владельцы аптек. Выйдя на пенсию, они их продали. Аптеку Хэнка купила младшая дочь, живущая неподалёку в 80-тысячном городе Хэнгело. Эту покупку родители считают не самым удачным вложением капитала: фармация сегодня — занятие малоприбыльное. Государство строго контролирует две вещи: на 10 тысяч населения должно быть не больше одной аптеки, а стоимость лекарств не может превышать установленную государством цену. Но пусть это заботит нынешних аптекарей. Хэнк занят более глобальными проектами. Он возглавляет движение «Аптекари без границ» в Нидерландах и озабочен созданием структуры фармацевтической помощи в Боснии, Суринаме — такой, чтобы потом могла функционировать без чьей-либо помощи. Требуют внимания и местные проблемы: Хэнк руководит советом старейшин Дэлдэна.

Йоханна — та вообще в хлопотах бесконечных: «Я хочу быть полезной обществу». Председательство в международном женском центре в Хэнгело, группе помощи беженцам в Дэлдэне, деятельность в группе сороптимистов (это что-то вроде ротари-клуба) да плюс изучение иностранных языков — давней страсти Йоханны — отнимают кучу времени. Но она делится планами: «Я хочу изучать ещё один славянский язык (она владеет английским, русским, французским, испанским, объездила с мужем всю Европу, кроме Скандинавии. В Украине и России тоже была. — С.К.). Думала — белорусский, но в университете нет такого курса». И добавляет, вопросительно глядя на нас: «Наверное, возьму украинский».

На общественных деятелей в Голландии то ли нам везло, то ли это очень распространённое явление. В северном Оскварте пришлось жить у Мархарэт и Херта Борхерт. Наша 75-летняя хозяйка, энергичная и напористая, именуемая в округе «Маргарет Тэтчер», буквально пылала общественными делами, а её 85-летний муж, в шерстяных гетрах и штанах до колен похожий на доброго сказочника, смотрел на жену восторженными глазами и мечтал, чтобы внучка выросла такой же умницей, как бабушка. Но достаточно было Мархарэт сменить повседневные джинсы на яркую юбку и подкрасить губы, а Херту облачиться в светлые брюки и клетчатый пиджак — и они превращались в элегантную пару, которых так много в кафе под открытым небом и в концертных залах.

Дети наших знакомых живут отдельно. В Нидерландах принято заканчивать жизнь в домах престарелых, но Мархарэт сказала как отрезала: «Это не для меня». Мы побывали в одном из таких домов для старых больных людей, куда принимают по направлению врача. Месячное содержание в таком доме стоит 3 тысячи гульденов (минимальная пенсия в Нидерландах — 1,5 тысячи). В просторном трёх- этажном здании — 380 пациентов, 2 врача и 120 человек обслуживающего персонала. Живут по одному в комнате, куда могут взять из дому любимые вещи, мебель, фотографии. Две комнаты объединяются в блок, где есть санузел и прихожая. Существуют дома для богатых людей — в привычные два этажа, все в цветах и зелени. Сегодня государство отдаёт предпочтение более дешёвому варианту — высотному дому с лифтом, где в однокомнатных квартирках живут престарелые. Обед им привозят централизованно, за каждым закреплён социальный работник.

Вообще-то голландцы убеждены, что медицина у них далека от образцовой. Средств не хватает, услуги — например, та же стоматология — очень дорогие, бывает даже, что люди по полгода ждут очереди в больницу и умирают, так и не дождавшись лечения. Возможно, всё это правда, которую, понятно же, трудно увидеть за короткое время. Заметно же другое: в Нидерландах много инвалидов — на удобных, быстрых и маневренных колясках. Они чувствуют себя естественно и непринуждённо, такие же улыбчивые и доброжелательные, как их здоровые соотечественники, предпочитающие автомобилю велосипед (Голландия — страна велосипедистов, здесь садятся на велосипед, едва научившись ходить, и умирают, наверное, тоже едва успев снять ногу с педали.) Но более всего запечатлелась в памяти картинка, для нас, пожалуй, невероятная: как медсестра в доме престарелых терпеливо, по глоточку, поит соком старушку, стоя перед ней на коленях.

ТАНЕЦ КАК ИСТОРИЯ НАРОДА

Путь танцевального ансамбля Технологического университета Подолья «Юність Поділля» лежал из украинского города Хмельницкий в нидерландские Энстэдэ и Варффум. Эти города в Голландии устойчиво ассоциируются с силуэтами танцующих пар. Неудивительно: в маленькой Голландии три города сразу ежегодно проводят у себя международные фольклорные фестивали. Крошечный Раалтэ, почти 200-тысячный Энстэдэ и небольшой северный Варффум каждое лето почти на неделю превращаются в места паломничества любителей фольклора, почитателей танцевального искусства и исследователей культуры разных стран. Город проведения и его окрестности временно переживают демографический взрыв: семьи местных жителей в мгновение ока увеличиваются на 2—4 человека других национальностей и рас — участники фестивалей обычно живут в семьях. Это, как справедливо заметил координатор фестиваля «Интернациональная фольклориада» в Энстэдэ Дольф Штейн, «стирает границы, сближает народы и способствует взаимопониманию» — иногда до такой степени, что и вправду улучшает демографические показатели разных стран. Кстати сказать, интернациональные браки в Голландии — явление совершенно естественное.

Отбор участников фестивалей проводится очень строго. Этим занимаются представители международных организаций фольклора — CIOFF и IOV. На фестиваль представляются танцы сюжетные, бытовые и лирические (хороводы). Принимаются во внимание не только мастерство (это само собой) и репертуар, но в первую очередь соответствие каждого номера требованиям национального танцевального искусства. «Смесь французского с нижегородским» не просто недопустима — невозможна в принципе. И принцип этот свято соблюдается.

— Должно пройти несколько лет, чтобы мы пригласили группу из страны, которая уже принимала участие в фестивале, — говорит Дольф Штейн. — За 13 лет «Фольклориады» Украину представляли очень интересные коллективы. Но только «Юність Поділля» мы пригласили вторично, сделав исключение из правил для группы, которая пять лет назад оставила о себе отличное впечатление. Я знаю, что это студенческий коллектив, состав участников в нем постоянно меняется, и я вижу в нем сегодня совсем других людей. Но уровень мастерства — прежний. Каждый, кто хоть что-то смыслит в танце, понимает, сколько усилий нужно приложить, чтобы подготовить хорошего танцора, так что работа руководителя ансамбля Васыля Цымбалистого производит впечатление. И еще хочу отметить разнообразие костюмов: пять лет назад мне только и запомнилось, что синие штаны и красные рубашки.

Такая памятливость руководителя фестиваля, если честно, тоже производит впечатление. Ведь ежегодно в Энсхэдэ приезжает не менее десяти коллективов. В этом году их было двенадцать. На разных площадках — и в респектабельном театре, и под открытым небом на базарной площади, и в школах, и в домах престарелых — выступали темпераментные нигерийцы, пластичные вьетнамки, ритмичные перуанцы, брызжущие энергией пуэрториканцы, горделивые македонцы, общительные словаки, неутомимые в танце португальцы. Многонациональную Россию в этот раз представлял ансамбль из Ямало-Ненецкого национального округа. Девушкам не повезло в долгой дороге — они попали в аварию; не везло и потом: под снимками в газетах их приписывали то к Монголии, то к Камчатке.

Собственно, это уже стало правилом для европейских фестивалей: состав участников на них повторяется, особенно из Восточной Европы. Организаторы относятся к этому с пониманием: участвовать только в одном фестивале для восточноевропейских групп — слишком большая роскошь. Хотя организаторы финансируют фестиваль, однако дорожные издержки, подготовка и пр. требуют больших расходов. Поэтому нет ничего удивительного в том, что расставшиеся в Энсхэдэ участники фестиваля на следующий день встретились в Варффуме. Но их стало больше: прибыли коллективы из Ирландии, сразившие всех своей чечеткой, из Таиланда, Польши, Литвы, Израиля, Колумбии, Мексики.

Варффумский фестиваль «Опроклдайс» — самый большой в Голландии. Число его участников ежегодно колеблется в пределах двух десятков коллективов со всех континентов. Он проводится в тридцать пятый раз, и интерес зрителей с каждым годом только увеличивается. Во всяком случае на протяжении всех пяти дней огромный двухтысячный зал был практически полон, а вереницы автомобилей заполняли и без того узкие улочки городка. Зрители каждый день были новые — и какие это были зрители! До сих пор пребывая в плену мифа советской еще пропаганды о самом восприимчивом, отзывчивом и т. д. советском зрителе и каждодневно наблюдая нашу же отчужденность, отстраненность от исполнителей, почти обязательное наличие дистанции между сценой и зрительным залом, мы были сражены непосредственностью голландцев, их живейшим участием в каждом концерте. Они не уставали хлопать каждому из участников, понравившиеся номера сопровождали овацией (наш «Гопак» буквально купался в аплодисментах — на протяжении всего номера), всем залом подпевали. А уж когда танцоры выходили в зал, к ним присоединялись и стар и мал — танцевали, прыгали, резвились, учились на ходу премудростям танцевальных па; и все это с таким настроением, с таким явным удовольствием, что становилось обидно и досадно: до чего же мы закомплексованные, важные и церемонные на фоне этих раскрепощенных и свободных людей...

Однако фестивали в Нидерландах происходят отнюдь не по мановению волшебной палочки. Президент «Фольклориады» Дольф Штейн сетовал на финансовые трудности, постоянно сопровождающие фестиваль. «По большому счету, он держится на энтузиастах, — говорили нам в Энстэдэ. — Ведь достаточно хоть раз не провести — и его не станет. А этого допустить нельзя».

— Деньги — вот секрет нашего долголетия, — сказал нам в Варффуме фице-президент Международной организации народного творчества Рикус Драйер, директор школы каждый день и директор фестиваля «Опроклдайс» летом. — Мне не очень нравится непрекращающаяся видеореклама на сцене, но я постоянно помню, что это 35% нужных для фестиваля средств, которые предоставляют нам спонсоры. Плюс стоимость билетов — ведь все концерты у нас платные. Но главные наши спонсоры — семьи, которые принимают у себя участников фестивалей и обеспечивают их самым необходимым. И ведь это мы платим участникам, а нам не платит никто, мы — общественная организация. Когда навалится куча забот, я думаю иногда: «Все, хватит!». А как услышу эти аплодисменты, увижу счастливых людей — и на сцене, и в зале, — понимаю, что на следующий год опять буду делать то же...

В Голландии не раз приходилось слышать, что национального фольклора здесь не любят: местные танцы слишком медленны, сдержанны, не отягощены сложными трюками. Но нам понравились группы, представляющие народное искусство Нидерландов, — именно неторопливостью, добротностью, уверенностью в себе. Они как бы олицетворяли национальный характер. Впрочем, как и все другие. Имея возможность непосредственно видеть и сравнивать танцы народов совершенно разных стран, мы убеждались в глубочайших национальных истоках каждого из них. По ним можно было читать историю каждого народа, даже имея о ней крайне смутное представление. Климат, основные виды труда, положение в обществе мужчины и женщины, социальные условия, темперамент, характер — все это легко прочитывалось в танцах. Что же удивительного в том, что маленькие Нидерланды, тактично и терпимо относящиеся ко все большей интернационализации своего населения, так пристрастно, с таким воодушевлением проводят у себя фольклорные фестивали. Познавая мир, они лучше познают себя.

«РУСАЛКА» КАК УНИКАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ НИДЕРЛАНДСКОЙ КУЛЬТУРЫ

Во второй раз приехав на фестиваль в Энстэдэ, участники «Юності Поділля» точно знали, где они будут жить. Не только, в соответствии с контрактом, условия, но и семьи. Как и в прошлый раз, их принимала «Русалка» — ансамбль украинского танца из соседнего города Хэнгело. Да-да, в типично голландском городе, где среди 80 тысяч населения до недавних пор жили только два украинца, волею судеб очутившихся здесь после второй мировой войны, один из них, Роман Пендос, 45(!) лет назад создал из местных жителей группу, которая исполняла украинские народные танцы. Создал то ли к празднику, то ли к фестивалю, но как-то само собой получилось, что событие миновало, а коллектив — четыре пары — остался. Оказалось, надолго. Сегодня в «Русалке» 22 участника, в репертуаре — 13 танцев, в том числе такие сложные, как полька, аркан, казачок, гопак. Руководит ансамблем менеджер по продаже Хэнк тер Хроте. Репетиции — раз в неделю по три часа. Раньше балетмейстером, собственно, был пан Роман — в свободное от работы на машиностроительном заводе время. Сегодня балетному мастерству обучает голландцев украинка Леся Ифехеси, как-то приехавшая сюда с танцевальным ансамблем из Ужгорода да и связавшая свою судьбу с любимым человеком и любимым делом уже тут, в Голландии. Труднее всего с новичками — ведь приходят в ансамбль в любом возрасте. Когда же человек протанцевал восемь-десять лет — а в «Русалке» задерживаются и дольше, иногда на всю жизнь, как 75- летний Роман Пендос, — он уже и сам может передавать опыт.

В последние пять лет настоящим праздником для «Русалки» стали приезды в Хэнгело хмельницкого баяниста Мыколы Корзуна. Он-то и превратил «Русалку» в ансамбль песни и танца, разучив с ним «Розпрягайте, хлопці, коней», «Цвіте терен», «Ой не розвивайся, зелений барвінку» и еще несколько песен, в том числе и русскую «Калинку». После этого в коллективе чуть было не случился межнациональный конфликт. На одном из концертов запели «Калинку». Роман вспыхнул и ушел со сцены. «Це не українське!» — гневно возмутился он в ответ на недоуменные взгляды. Коллеги все поняли. Теперь, когда их спрашивают, почему они не поют на концертах русских или других славянских песен, они с полным пониманием вопроса отвечают, что Украина так велика, а ее искусство настолько разнообразно, что исчерпать его невозможно, сколько ни расширяй репертуар. И с особой гордостью, словно аристократы, хвастающие чистейшей, без примесей, родословной, подчеркивают: «У нас — украинское национальное искусство». В Нидерландах, говорят они, есть еще коллектив, исполняющий русские и балканские песни, подобного же «Русалке» нет.

Правда, в Утрехте существует знаменитый византийский мужской хор Антоновича, тоже состоящий из местных жителей, но поющий украинский репертуар. Гастролируя по Европе, этот коллектив популяризирует и украинскую культуру, и саму Украину. Во время визита в Нидерланды в прошлом году Л.Кучма наградил руководителя хора орденом за воистину подвижническую деятельность. Это был именно тот случай, когда награда воодушевила всех голландских украинцев: значит, Отечество помнит о них и ценит сделанное ими.

Впрочем, участники «Русалки» тоже очень близко воспринимают все происходящее в Украине. 25-летний Джонни Дат, один из самых молодых членов коллектива, удивительно дружелюбный и общительный парень, с явным удовольствием сообщил, что в Интернете он подписывается «голландский казак». 64-летняя Рит Финк, долгие годы вместе с Романом Пендосом руководившая коллективом, как совершенно естественный шаг восприняла решение сына Роберта жениться на украинской девушке Тане Потапенко — тоже, кстати, семь лет назад приехавшей в Хэнгело на фестиваль с танцевальным ансамблем из Запорожья. Теперь в семье Финк подрастает маленькая Никита (в Нидерландах это женское имя — как и у нас, произносятся с ударением на втором слоге). И раз в год ее обязательно ок- ружает множество незнакомых лиц — дом семьи Финк во время фестивалей в Энсхэдэ традиционно превращается в базу для одного из коллективов-участников, преимущественно из славянских стран. Украинцев же они принимают буквально как родственников — с искренним радушием, широко и щедро. Приходят на все концерты, сами принимают в них участие, с огромным удовольствием носят на фестивале украинские национальные костюмы, а на парадах участников высоко держат флаг «Русалки» — голландского коллектива украинского народного танца.

ФЕСТИВАЛЬ КАК КОПИЯ МИРА

На один из концертов в Энстэдэ из Гааги, где расположены все посольства, приехал консул Украины в Нидерландах Руслан Немчинский. Консул оказался молодым человеком 27 лет (ансамбль «Юність Поділля» на три года старше), он был с очаровательной женой Светланой, ровесницей большинства танцоров-студентов. Пригласил официального гостя на концерт Мыхайло Романэк — второй украинец из тех двух, что давно живут в Хэнгело. Консул не смог отказаться: он родом из Хмельницкой области, где в местечке Виньковцы и сегодня живут его родители.

Хотя выбраться, честно признался Руслан Михайлович, было непросто: консульство создано совсем недавно, работы — пруд пруди. В составе же официального представительства нашей страны — четыре дипломата и завканцелярией.

— А техперсонал? — поинтересовалась я и вспомнила разговор с одним из наших голландских друзей, который очень просто объяснил нам причины нашей же бедности: «Кто будет давать кредиты бедной стране, посол которой ездит на автомобиле за 100 тысяч долларов? Вот где ваши пенсии, вот где ваши зарплаты. Ведь вас обворовывают у вас же на глазах. Но главное, чего мы не можем понять, — почему вы молчите. У нас бы давно была революция».

Оказалось, техперсонала в консульстве пока тоже нет, и консул сам водит скромную «тойоту- корону» (что, кажется мне, престижа государству тоже не прибавляет). Рассказ о шикарном автомобиле его рассмешил, а мой голландский собеседник извещение о консульской «тойоте» тоже воспринял с ухмылкой: «Так он лишь приехал в Нидерланды. Посмотрите, на каком автомобиле он будет отсюда уезжать...»

Что поделать — люди замечают все и делают свои выводы. Чтобы увидеть еще больше — едут в Украину. Летом у консульства дел невпроворот: еженедельно приходится выдавать до двухсот виз. Голландцы любят путешествовать. Для них, исколесивших всю Европу, Украина — неведомая и потому влекущая к себе страна. Бывают курьезы: «Хочу увидеть вашу страну и ее столицу Москву». Бывают серьезные намерения: «Хочу жениться на украинке». Во всяком случае, по словам Руслана Немчинского, маленькие богатые Нидерланды являются очень важным для Украины государством не только потому, что их отношение к нашей стране во многом определяет отношение к ней в Европе, но в первую очередь потому, что отношение это не высокомерное, а уважительное — как к равному партнеру.

Только от нас зависит, каким оно будет в дальнейшем. И творческие коллективы, ей-богу, немало влияют на тот образ Украины, который создается у людей других стран. Советский штамп о том, что каждый человек — полномочный представитель своей страны за рубежом, очень даже справедлив. «Вы помогаете миру узнавать Украину, — благодарно говорил хмельнитчанам Мыхайло Романэк, инженер-конструктор, который все прожитые в Хэнгело годы помнил о том, что он — украинец, и был убежден: если он заслужит уважение здешних жителей, то и они будут уважать его далекую родину. — На мои украинские кости давно наросло голландское мясо, но душа осталась украинской. И она радуется всему, что заставляет уважать Украину».

И пан Романэк, и его жена-голландка, обратившаяся к нам на чистейшем украинском языке, и выпестованная украинцем Романом Пендосом «Русалка», наконец-то собравшаяся погостить на материнской земле своего репертуара (в августе приглашена на День города в Ужгород) — все это люди из чужой страны, умеющие уважать и заставляющие других уважать страну нашу.

Уважение к Украине рождается и на таких фестивалях, как в Голландии. Украинский фольклор, который мы у себя давно уже успели пренебрежительно окрестить «шароварщиной», бережно сохраненный и мастерски воспроизведенный в танцах, песнях, музыке, вызывает бурю восторга за рубежом. Не случайно рассматривается возможность создания в Хмельницком регионального отделения IOV — Международной организации народного творчества. Если энтузиазм местных фольклорных коллективов найдет поддержку и понимание у местной власти — вопрос будет решен. Тем более что накоплен опыт общения, при Технологическом университете Подолья плодотворно работает Центр международных культурных связей, существует огромное желание представлять искусство родного народа во всем его богатстве. Так, как совсем молодые исполнители из «Юності Поділля» делали на фестивалях — на глазах перевоплощаясь, демонстрируя высокую технику и утонченную культуру танца, буквально упиваясь мощной энергией, струящейся в каждом движении. «Украина!» — восторженно аплодировали зрители, наполняя гордостью наши сердца.

Пафос нынче не в чести, но это безумно счастливое ощущение — гордость за свой народ.