«Хлорід хлору» для «вашої нежиті»

Убивает миш, вош и всякий другой вредитель.

Из надписи на китайском инсектициде типа
«карандашик» начала 90-х

Понедельник — день тяжелый, ничего уж с этим не поделаешь — по крайней мере до достижения пенсионного возраста. Но когда, пройдя сотню метров пути к работе, успеваешь увидеть объявления про «горящі путівки», плакатик о том, что «наш препарат здолає вашу нежить» (причем изначально понятно, что речь не о свяченой воде), и оргтехнику «по найнижчим цінам» — то хочется взбеситься, потом забежать в ближайшую рекламную контору и кого-то искусать. Дабы со временем, в длинной очереди в районной поликлинике за порцией прививок, они наконец-то прочли правописание.

И полбеды, когда продукты «самого лучшего в мире советского образования» выводят на листе картона маркером нехитрое объявление, к примеру, про «чернігівські одіяла». Но когда видишь билборды с явно недешевой рекламой всемирно известного фотобрэнда (на «Н» начинается и на ту же букву заканчивается — угадайте с трех раз), предлагающего свои фотокамеры с системой «подавлення вібрації», появляется устойчивое подозрение, что мировому брэнду, скажем мягко, до тебя нет никакого дела. Ты безразличен до такой степени, что он решил потратиться на несколько десятков или сотен тысяч вечнозеленых, чтобы рассказать об этом на всех перекрестках нашей славной столицы максимально наглядным образом. Чтобы и конкуренты (из компании на «С») со своей «владою над образом» подавились от зависти. А всемирно известная фирма спортивных товаров на букву «А» в самом деле настолько несведуща в анатомии, что пишет на своем дезодоранте «для пахових впадин», причем дезодорант — нет-нет, ни в коем случае — не для «интимной» гигиены.

С одной стороны, в безграмотности рекламы ничего странного вроде бы и нет. Собственно говоря, все уже привыкли к журналистам и депутатам, которые «нас дякують» и обещают сделать счастливыми «на протязі найближчого часу» — что уж тут требовать от «креатиффників»? Тем более что украиноязычных среди них не так уж и много. Но разница, как ни крути, имеется. Ведь, в отличие от депутатов, которых волнует наше мнение хорошо если раз в четыре года, или журналистов, которых зачастую интересуют совершенно другие вещи, коммерсанты все-таки немного более зависимы от наших кошельков. А грубые языковые ляпы отпугивают всех, кто может их заметить. И пусть треть населения разговаривает по-русски, а еще треть — «говорить по-українськи», — однако немалое количество потенциальных потребителей такая реклама все же оттолкнет. Ведь потребителю безразлично, что камеры изготовляют в Японии, Китае или Корее, а ошибки делают родные украинские копирайтеры. У него, бедолаги, создается впечатление, что ребята, которые не могут написать три предложения без ошибок, вряд ли сделают приличный высокотехнологический продукт. Пусть в случае с тем же брэндом такое подозрение едва ли справедливо — но репутацию компания себе подпортила. За свои же, кстати, деньги.

Особенно поражает «солов’їна мова» рекламных щитов, если учесть один простой факт. Визуальная реклама и информация — это, казалось бы, такой жанр, где никому не нужно прилагать нечеловеческие усилия для овладения языковыми тонкостями. Достаточно воспользоваться услугами людей, которым это уже удалось, — благо, специалистов этого дела не так уж и мало, да и финансовые аппетиты у них обычно скромные.

Конечно, далеко не всегда языковые погрешности являются результатом исключительно отсутствия консенсуса между рекламистами и правописанием. Довольно часто те же транснациональные корпорации просто требуют от агентств переводить рекламные лозунги или даже целые ролики на «туземный» язык, причем максимально приближенно к оригиналу. Хочется верить, что именно благодаря немецкой пунктуальности, а не украинской безграмотности появилась фраза про «Винаходження для життя». Хотя и рекламисты могли бы просто объяснить клиенту, что такого слова не существует, — и все тут.

Однако далеко не всегда языковые ошибки можно хоть как-то объяснить. Например, таинственное химическое соединение из названия статьи указано как реальная составляющая в кошачьем корме, который, если верить этикетке, был изготовлен в США. В конце концов, и весь текст, сопровождающий этот нехитрый товар, оставляет впечатление, что на украинский с английского переводил марсианин. В свою очередь китайские товары, инструкции к которым длительное время были образчиком, мягко говоря, оригинальных переводов, вдруг круто изменились к лучшему. В прилично изданных буклетиках случается не просто грамотная, а литературно богатая речь.

Кажется, прошли времена малиновых пиджаков, «цепур» на шеях и больших барсеток как основных элементов бизнесовой моды. Т.е. не прошли, конечно, — просто эта атрибутика переместилась из столицы или областных центров к «первым хлопцам на селе». Тем более странно наблюдать, как солидные корпорации, то ли по недосмотру, то ли из-за преднамеренного равнодушия, выпускают в свет вещи, за которые должно быть стыдно. Как за нечищеные зубы или перегар на деловых переговорах — ведь от неграмотно написанной рекламы впечатление остается именно такое.

Точно так же и в случае с рекламистами. Никто, казалось бы, не запрещает им использовать нечто отличное от «полтавского диалекта украинского литературного языка» — того, с привкусом холодных школьных завтраков и показушных школьных мероприятий. Можно обращаться к потребителю на разговорном языке, профессиональном жаргоне, молодежном сленге — как угодно, лишь бы тот понял. Но писать с ошибками — как ни крути, стыдно. На каком бы языке ни приходилось писать.