ГОСУДАРСТВО, В КОТОРОМ МЫ ПРОЖИЛИ 69 ЛЕТ

80 лет назад появилось государство, которое официально называлось Советским Союзом. Зарубежные дипломаты и журналисты чаще называли его по-старому — Россией. Российско-советская империя функционировала в виде союзных республик, которые имели государственный статус. После Второй мировой войны ко внутреннему поясу республик-государств вокруг Москвы добавился внешний пояс государств-сателлитов Центрально-Восточной Европы.

25 декабря 1991 года Михаил Горбачев подписал указ о сложении своих полномочий президента СССР. В тот день в 19 часов 38 минут над Кремлем было спущено красное знамя СССР и поднят унаследованный от дореволюционной России трехцветный флаг РФ.

Между этими двумя событиями прошло полных 69 лет. Столько лет мы и прожили в этом государстве. Правда, граждане западного региона пребывали в СССР на 17, а закарпатцы — на 23 года меньше.

Как российско-советская империя была создана? Почему она распалась? За прошедшие после второго события 11 лет мы привыкли жить в собственном государстве. Теперь можно без эмоций, объективно определить место СССР в отечественной истории.

Определимся с понятиями

8 декабря 1991 года Борис Ельцин, Леонид Кравчук и Станислав Шушкевич встретились под Минском, в Беловежской пуще. Они заявили, что Советский Союз прекращает существование как субъект международного права и геополитической реальности. С тех пор не прекращается поток обвинений в адрес этих политических деятелей. Многие искренне убеждены, что к гибели СССР привела их злая воля.

Чтобы подобные безосновательные утверждения не помешали разобраться в закономерностях рождения и гибели Советского Союза, следует определиться с понятиями.

Мы привыкли называть СССР страной, и в этом нет ошибки. Но следует осознавать, что эта страна была триединой целостностью политического режима, общественно-экономического устройства, а также определенной государственной формы, в которой существовали этот режим и порядок.

Компартийно-советский режим сформировался в ходе Российской революции, сразу после ленинского переворота в октябре 1917 года. Коммунистический строй, называемый большевиками социализмом, они построили за два десятилетия. Конституционная форма большевистского государства после пятилетнего экспериментирования (1917—1922 гг.) стабилизировалась в форме союза равноправных республик.

Рамки газетной статьи не позволяют анализировать закономерности эволюции коммунистического строя и компартийно-советского режима. Отмечу только, что они исчерпали за семь с половиной десятилетий свой жизненный ресурс и закономерно ушли в небытие. Задача состоит в определении закономерностей становления и разложения государственной формы, в которой существовали этот режим и строй. Следует прояснить, почему российско-советская империя была создана в заманчивой форме союза свободных республик, почему при переходе от тоталитаризма к демократии она развалилась по периметру границ республик-государств.

Природа советской государственности

Начинать рассказ об образовании СССР нужно с характеристики советской государственности. За два послереволюционных десятилетия большевики создали не только коммунистический строй, но и набор идеологических штампов. Ими обильно насыщена история образования СССР. Итак, попытаемся выйти за пределы этих штампов.

Российская революция имела в себе два антимонархических начала — демократическое и советское. Советы появились совершенно спонтанно. Без какой-либо помощи со стороны политических партий они уничтожили самодержавную власть царей. Именно благодаря советам партии социал-демократов (меньшевиков) и эсеров начали доминировать в революции. Подобно украинским партиям, образовавшим Центральную Раду, они стремились направить ход событий в сторону создания парламентской политической системы западноевропейского образца. Большевики, наоборот, провозгласили советы государственной властью и сосредоточили усилия на овладении ими изнутри. Через советы и за их спиной они стремились установить свою диктатуру. Это им удалось.

Контроль над советами ленинская партия не теряла до самой конституционной реформы М.Горбачева. Состав советов начал формироваться не рабочими и солдатами, как в первые месяцы революции, а большевиками. За это отвечали квалифицированные специалисты в компартийных комитетах. Возникло даже научное направление — «советское строительство». Недовольные таким развитием событий были быстро уничтожены новосозданным советским ведомством во главе с Феликсом Дзержинским.

Большевистская партия не желала брать на себя ответственность за текущие дела. Советы были лишены политического влияния, но наделены полным объемом государственных функций распорядительного типа. Так образовался компартийно-советский властный тандем, названный «Советской властью» (с большой буквы). Через систему советов диктатура компартийных вождей проникала в народные низы, в результате чего создавалась полнейшая иллюзия народовластия. Правящая партия уничтожила все иные, но сама разделилась на две части с принципиально разными функциями: внутренней и внешней. Внутренняя, номенклатурная партия была рычагом диктатуры вождей и нервным центром всех советских, профсоюзных, силовых и прочих органов. Внешняя партия состояла из миллионов рядовых членов, выполнявших функцию «передаточного ремня» от народных низов к властным верхам.

Появление национальных советских республик

Симбиоз компартийной диктатуры с властью советских органов позволял создавать централизованное государство в произвольных формах. Конституционные конструкции такого государства не имели значения, поскольку за ними скрывалась не отраженная в конституциях диктатура жестко централизованной партии. Эту особенность власти большевики использовали для развития национальной государственности. Извне она казалась существенной уступкой освободительному движению угнетенных народов.

Первый эксперимент с конструированием национальной советской государственности компартийные вожди поставили в Украине. 25 декабря 1917 года в занятом красногвардейцами Харькове они провозгласили власть советов. За параллельной Центральной Раде формой национальной государственности осталось старое название — Украинская Народная Республика. Советское правительство Украины было названо сначала не Совнаркомом, как в Петрограде, а Народным секретариатом (в Киеве действовал Генеральный секретариат во главе с Владимиром Винниченко). После образования «совершенно самостоятельного», но карманного харьковского правительства Совнарком получил возможность воевать с Центральной Радой из-за его спины, то есть избегать лобового столкновения с национально-освободительным движением. Не все это понимали, и поэтому Ленин терпеливо объяснял главкому Красной армии И.Вацетису: «С продвижением наших войск на запад и на Украину создаются областные временные советские правительства, призванные укрепить советы на местах. Это обстоятельство имеет ту хорошую сторону, что лишает возможности шовинистов Украины, Литвы, Латвии, Эстонии рассматривать движение наших частей как оккупацию» (письмо от 18 ноября 1918 года).

Советская Россия разместила в Украине шесть армий, совокупная численность которых превышала миллион бойцов. Вместе с органами государственной безопасности и милиции они создали мощное силовое поле, в котором никто не мог бросить вызов диктатуре. Однако вожди понимали, что удерживать одной лишь силой огромную республику невозможно. Поэтому председатель Совнаркома РСФСР В.Ленин и нарком иностранных дел Г.Чичерин, с одной стороны, а также председатель Совнаркома и по совместительству нарком иностранных дел УССР Х.Раковский — с другой, 28 декабря 1920 года подписали «равноправный» договор о военном и хозяйственном союзе. В его преамбуле подчеркивалось, что каждая из договорных сторон признает независимость и суверенность другой.

Попытка «автономизации» независимых республик

В 1921—1922 гг. советская Россия существовала как страна без названия. Она состояла из девяти (включая Дальневосточную Республику) формально независимых и суверенных республик. Сразу после войны в центральном аппарате начали звучать голоса в пользу возвращения к губернскому административно-территориальному разделению. Подчинение периферии центру было абсолютным только по партийной линии. Ведь центральные комитеты компартий независимых республик имели такой же статус, как губпарткомы Российской Федерации. По советской линии руководителям центральных ведомств РСФСР приходилось обращаться, если они желали придерживаться конституционных норм, к правительству Украины, а не напрямую в губернии.

Поскольку существование независимых республик считалось явлением временным (этого не отрицал и Ленин, если вспомнить процитированное выше письмо Вацетису), руководители центральных ведомств нередко игнорировали республиканское правительство и наркоматы, обращаясь с директивными указаниями к подчиненным последним предприятиям и ведомствам. Это раздражало председателя украинского Совнаркома Христиана Раковского. Чтобы дальнейшие события были более понятными, следует охарактеризовать должность председателя советского правительства и хотя бы кратко остановиться на фигуре самого Раковского.

Сразу после октябрьского переворота В.Ленин стал главой российского правительства, вследствие чего эта должность начала считаться главной в компартийно-советской номенклатуре. Так было, пока он находился в кремлевском кабинете (то есть до декабря 1922 года). По аналогии первой политической фигурой в Украине стал Х.Раковский. Заседание политбюро ЦК КП(б)У нередко проходили в его служебном кабинете или совсем «по-домашнему» — на квартире.

Христиан Раковский происходил из семьи, имевшей исторические заслуги в болгарском национально-освободительном движении. В 20-летнем возрасте его избрали делегатом Цюрихского конгресса Второго Интернационала (1893). С тех пор он был участником всех последующих конгрессов. В 1907 году вошел в руководящий орган Интернационала — Международное социалистическое бюро. В 1891—1892 гг. вместе с Д.Благоевым создал Болгарскую социал-демократическую партию. В 1907 году восстановил Румынскую социал-демократическую партию. В ноябре 1917 года предложил свои услуги давнему знакомому по эмиграции В.Ленину. В январе 1919 года возглавил украинское советское правительство и вскоре стал членом немногочисленного тогда Центрального комитета РКП(б). Высокий официальный статус в партии, европейская слава и мощный интеллект не объясняют всей глубины влияния Раковского на государственные дела. Поставленных целей он часто добивался благодаря близким личным отношениям с двумя наиболее авторитетными деятелями большевистской партии — В.Лениным и Л.Троцким. Другом последнего Раковский был с молодых лет.

Чтобы прекратить постоянное вмешательство российских советских органов в сферу компетенции украинского правительства, его председатель поставил вопрос «О взаимоотношениях между РСФСР и УССР» на рассмотрение ЦК КП(б)У. 11 марта 1922 года харьковское компартийно-советское руководство обратилось в политбюро ЦК РКП(б) с предложением определить объем собственных полномочий в существующей системе власти. Высказывалось предложение создать комиссию из членов ЦК РКП(б) и ЦК КП(б)У «для окончательной и точной разработки взаимоотношений республик».

Это событие следует считать началом политического процесса, который совершенно неожиданно для Раковского привел к образованию СССР. По примеру Украины с аналогичными предложениями выступило руководство остальных независимых советских республик. Политбюро ЦК РКП(б) 10 августа признало целесообразным сформировать комиссию для подготовки на очередной пленум вопроса об усовершенствовании федеративных отношений между республиками. 11 августа оргбюро ЦК утвердило состав комиссии. От ЦК РКП(б) в нее вошли В.Куйбышев, Г.Орджоникидзе, Х.Раковский, Г.Сокольников и И.Сталин. Представители республик (Украину представлял Г.Петровский) были статистами. Официальным председателем комиссии считался Куйбышев, а неофициальным — нарком по делам национальностей РСФСР и генеральный секретарь ЦК РКП(б) Сталин. Введенная за несколько месяцев до описываемых событий должность генсека была тогда организационной, а не политической.

Московская часть комиссии выразила мнение о целесообразности осуществления конституционной реформы путем «втягивания» независимых советских республик в границы РСФСР. «Автономизация» представлялась более мягким способом централизации управления по советской линии, чем возвращение к предреволюционному административно-территориальному разделению. Автономии Российской Федерации были лишены государственного статуса, но имели национальные границы, столицу и флаг. Это позволяло утверждать, что советская власть успешно решает национальный вопрос.

Раковский, наоборот, отстаивал в комиссии принцип самостоятельности республик, основывающийся на заключенном 28 декабря 1920 года договоре между Украиной и Россией о военном и хозяйственном союзе. Оказавшись в меньшинстве, он обратился за помощью к Ленину.

С конца мая 1922 года Ленин отошел от политической жизни. С ним случился первый приступ смертельной, как потом оказалось, болезни. В августе состояние его здоровья улучшилось, он начал принимать в Горках некоторых государственных деятелей, чаще всего Сталина. Генсек не информировал о работе комиссии оргбюро, надеясь «протащить» вопрос о конституционной реформе на пленуме ЦК РКП(б) до выздоровления вождя. 25 августа Раковский в течение часа беседовал с Лениным в Горках. Последний получил представление о происходящих событиях из уст руководителя украинского правительства.

Заседание комиссии оргбюро в полном составе с целью окончательного одобрения рекомендаций для пленума ЦК РКП(б) было назначено на 23 сентября. Накануне Сталин, исполняя прямое указание Ленина, письменно обосновал свое отношение к заложенной в советских конституциях идее союза равноправных и свободных советских республик. Следует процитировать основную часть этого документа: «За четыре года гражданской войны, когда мы вследствие интервенции вынуждены были демонстрировать либерализм Москвы в национальном вопросе, мы успели воспитать среди коммунистов, вопреки своему желанию, настоящих и последовательных социал-незалежников, которые требуют настоящей независимости во всех смыслах и расценивают вмешательство Цека РКП как обман и лицемерие со стороны Москвы. Мы переживаем такую полосу развития, когда форма, закон, конституция не могут быть игнорированными, когда молодое поколение коммунистов на окраинах игру в независимость отказывается понимать как игру, упрямо принимая слова о независимости за чистую монету и так же упрямо требуя от нас проведения в жизнь буквы конституции независимых республик».

80 лет назад зловещее содержание сталинской ремарки о невозможности игнорирования формы, закона, конституции еще не ощущалось. Тогда диктатура компартийных вождей не была сильной, а строительство коммунистического порядка только начиналось. На более поздней «полосе развития», когда принималась «самая демократическая в мире» Конституция СССР 1936 года, хозяева Кремля уже могли игнорировать закон и обращать в «лагерную пыль» миллионы соотечественников.

23 и 24 сентября комиссия оргбюро ЦК РКП(б) рассмотрела проект «автономизации» независимых республик и приняла его без существенных изменений. Предложение Г.Петровского разрешить обсуждение принятого решения на бюро губпарткомов было отклонено пятью голосами против четырех — представителей Украины, Белоруссии, Грузии и Азербайджана. Сталин боялся ставить проект «автономизации» даже на обсуждение губпарткомов и рассчитывал использовать авторитет Центрального комитета РКП(б) для форсированного осуществления конституционной реформы по линии советских законодательных органов.

Зная расстановку сил, Раковский на заседание не поехал. Он обратился в ЦК, чтобы официально зафиксировать свою позицию: «Вместо того, чтобы довести начатое строительство до конца, поставив себе ясно и определенно вопрос о формах нашей государственной жизни и о построении наших центральных органов, вместо того чтобы создать настоящую федерацию, которая обеспечивала бы для всех одинаковые условия революционного строительства, объединила бы рабочий класс всех национальностей России на принципах равноправия, данный проект проходит мимо этой задачи».

Образование СССР

Демарш Х.Раковского и молчаливая поддержка его компартийно-советскими руководителями республик заставили Ленина внести существенные коррективы в конституционную реформу. Вождь партии понимал, что однопартийцы на периферии беспокоятся не о суверенитете, которому не оставалось места в условиях компартийной диктатуры, а о том, чтобы солидно выглядеть в глазах населения национальных республик. Этих однопартийцев он иронично называл «незалежниками», беря это слово в кавычки. Абсолютная зависимость от центра по компартийной линии позволяла создавать видимость суверенности республик по советской линии. В конституционной форме Ленина учитывались оба основополагающих принципа Раковского: сохранение за республиками государственного статуса и предоставление им равных с Россией государственных прав.

По распоряжению Ленина помощник генсека передал в Горки материалы комиссии оргбюро. Ознакомившись с ними, председатель Совнаркома 26 сентября написал письмо Л.Каменеву для членов политбюро ЦК РКП(б). В нем проект «автономизации» отклонялся. Обосновывалась новая форма государственного союза советских республик: Российская Федерация вместе с Закавказской Федерацией, Украиной и Белоруссией образовывают федерацию «второго этажа». «Мы, — провозглашал Ленин от имени России, — признаем себя равноправными с Украинской ССР и др. и вместе и наравне с ними входим в новый союз, новую федерацию». И далее: «Важно, чтобы мы не давали пищи «незалежным», не уничтожали их независимость, а создавали еще новый этаж, федерацию равноправных республик».

Таким образом, Ленин не видел жертвы в том, что слово «Россия» исчезало из названия государства и партии, когда предлагал назвать федерацию «второго этажа» Союзом Советских Социалистических Республик Европы и Азии.

В октябре 1922 года пленум ЦК РКП(б) принял предложенную вождем формулу создания государства. Была утверждена конституционная комиссия в составе И.Сталина (председатель), М.Калинина, Л.Каменева, Г.Пятакова, Х.Раковского и Г.Чичерина, а также представителей от независимых республик. Она разработала концепцию отношений между правительствами создаваемого Союза и бывших независимых республик. Создавались народные комиссариаты трех типов — слившиеся, объединенные и самостоятельные. Слившиеся наркоматы с «безраздельной властью» должны были действовать на всей территории Союза. Объединенные наркоматы отличались от них только тем, что подчиненные московской коллегии республиканские подразделения сохраняли название наркоматов. Статус самостоятельных управленческих звеньев имели только шесть наркоматов: юстиции, внутренних дел, земледелия, образования, здравоохранения и социального обеспечения.

Комиссия приняла популистскую норму, «уравновешивающую» потерю республиками статуса независимых. Каждая из них могла в любой момент выйти из состава Союза. С тех пор эта норма сохранялась во всех советских конституциях.

Образование СССР не вызвало в обществе какого-либо резонанса, хотя в пропаганде последующих десятилетий его пытались изобразить как «всенародное объединительное движение». События развивались по тщательно разработанному в оргбюро ЦК РКП(б) сценарию. 10 декабря 1922 года в Харькове открылся VII Всеукраинский съезд советов. Его делегаты одобрили Декларацию об образовании Союза ССР и обратились во все республики с призывом немедленно начать законодательное оформление единого государства. Было предложено созвать общесоюзный съезд сразу по окончании работы Х Всероссийского съезда советов. Последний открылся в Москве 23 декабря. В нем приняли участие представители всех республик, избранные делегатами всесоюзного съезда.

I Всесоюзный съезд советов продолжался всего день — 30 декабря 1922 года. Он принял Декларацию об образовании Союза ССР и Союзный договор. В статье 26 Союзного договора торжественно провозглашалось: «За каждой из союзных республик сохраняется право свободного выхода из Союза».

Чуждой нотой в безупречно составленном сценарии стало письмо В.Ленина «К вопросу о национальностях, или об «автономизации». Оно было написано в день работы I Всесоюзного съезда советов. Такое «эпохальное» с точки зрения авторов сценария событие, как образование СССР, вождь большевиков, выведенный болезнью из политической жизни, принизил до отрицательной величины. В первых строках адресованного Центральному комитету РКП(б) письма он выразил сожаление по поводу того, «что не вмешался достаточно энергично и достаточно резко в пресловутый вопрос об «автономизации», который официально называют, кажется, вопросом о союзе советских социалистических республик». Важно отметить не только употребленный эпитет («пресловутый вопрос»), но и отождествление «автономизации» независимых республик с провозглашением СССР. Хотя его собственную идею о «двухэтажной федерации» компартийное руководство использовало без колебаний, вождь осознавал, что она имеет только декларативную ценность. В письме он предлагал рассмотреть возможность возвращения на следующем съезде советов к проблеме образования СССР с тем, чтобы оставить союз только для двух ведомств — военного и дипломатического, а во всех остальных сферах жизни восстановить самостоятельность республик. Однако полупарализованный основатель государственной партии уже потерял политическое влияние.

Почему за три месяца произошло настолько радикальное изменение отношения В.Ленина к образованию СССР? Сначала он пошел на уступку «незалежникам», прекрасно понимая, что при наличии диктатуры она эфемерна. Затем начал призывать вернуть республикам статус, максимально приближенный к независимому, хотя любая степень свободы по советской линии оставалась такой же эфемерной. Не означало ли это, что на повестку дня мог быть поставлен вопрос об отказе от диктатуры компартийных вождей? Только в этом случае имела смысл дискуссия о степени свободы республик по советской линии.

Можно было бы теряться в догадках бесконечно долго, если бы взгляды Ленина изменились только в этой позиции. Однако они изменились и в принципиальном вопросе о содержании преобразований в сельском хозяйстве. Ленин отказался от идеи сплошной коллективизации, лишавшей колхозников частной собственности, и начал призывать к кооперированию крестьян-собственников. Последние создавали кооперативы и до революции.

Следовательно, взгляды вождя изменялись радикально и системно. Это можно объяснить, пожалуй, только одним: безграничная власть, которую давала компартийная диктатура, теперь сосредоточивалась не в его собственных, а в чужих руках. На пороге смерти Ленин получил возможность более объективно взглянуть на риски, порождаемые диктатурой, родоначальником которой был он сам.

В январе 1924 года ІІ Всесоюзный съезд советов принял Конституцию СССР. В мае 1925 года ІХ Всеукраинский съезд советов одобрил поправки к Конституции УССР, юридически оформлявшие ее новый статус союзной республики.

В тексте Конституции СССР термин «федерация» не случайно употреблялся только в названиях двух республик: Российской и Закавказской. Настоящую федерацию создает распределение власти между центром и периферией. Советский Союз маскировался под федерацию, а на самом деле был унитарным государством. Диктатуре соответствует унитаризм.

Цена конституционного демократизма

Советский Союз имел самые демократические конституции, но был охвачен диктатурой компартийных вождей. Сочетание демократии с диктатурой не предвещало ничего хорошего тем, кого начали называть «советскими людьми».

Сразу после образования СССР главной линией национальной политики стала коренизация. Ее украинскую разновидность назвали «украинизацией».

Политику советской украинизации не следует идеализировать. Ее целью было укоренение властей в украиноязычной среде. Коренизация должна была заставить чекистов, учителей, профессоров и пропагандистов перейти на язык того населения, которое они «обслуживали» — каждый в рамках своей профессии. Компартийная диктатура держалась на трех китах — терроре, воспитании и пропаганде.

Однако советская кампания коренизации не могла не сближаться в определенных измерениях с политикой украинизации, проводимой национальными правительствами. Общим знаменателем для обоих типов украинизации — национального и советского — была дерусификация. Преследуемый в течение сотен лет родной язык украинцы теперь услышали в школах, культурных и государственных учреждениях. Украинизация осуществлялась даже за пределами УССР — в местах компактного проживания украинцев.

В отличие от иных национальных республик, где коренизация ограничивалась преимущественно задачами укрепления власти, в Украине она способствовала духовному возрождению. УССР владела таким экономическим и человеческим потенциалом, как все остальные национальные республики вместе взятые. Именно поэтому конкурирующие кланы в Кремле уделяли ей повышенное внимание. Сталин превратился в «лучшего друга» украинцев. В июле 1923 года он отстранил Раковского от власти и через некоторое время посадил своего подручного Л.Кагановича на должность секретаря ЦК КП(б)У. В компартийно-советской номенклатуре она уже считалась самой высокой. Пользуясь всесторонней поддержкой Кагановича и Сталина, нарком образования Николай Скрипник выжимал из официальной политики украинизации максимум возможного.

В условиях советской власти национальная государственность балансировала на грани реальности и нереальности. Реальность власти советских органов создавала у граждан Украины иллюзию собственной государственности. Но не менее реальными были компартийные комитеты, охватывавшие советские органы власти стальными удавками неконституционной диктатуры. И все же наличие национальной государственности в советских одеждах вселяла определенную надежду в души украинских патриотов за пределами СССР. В феврале 1924 года Владимир Винниченко записал в своем дневнике, комментируя факты дипломатического признания СССР странами Запада: «Считаю, что для украинского национального дела признание Союза Советских Республик является фактом положительным, т.к. этим признается Украинское государство хотя бы в «союзе», хотя бы декларативно». Лидер влиятельной в Западной Украине партии национал-демократов Д.Левицкий в газете «Діло» (февраль 1925 года) писал: «На Советской Украине растет, крепчает и развивается украинская национальная идея, и вместе с ростом этой идеи чужие рамки фиктивной украинской государственности наполняются родным содержанием настоящей государственности».

Однако осуществиться этим надеждам было не суждено. Когда Сталин после продолжительной и жесткой борьбы в политбюро ЦК ВКП(б) занял вакантное место вождя государственной партии, Украина оказалась в эпицентре репрессий. Именно существование крупнейшей национальной республики с большими конституционными правами Сталин теперь воспринимал как вызов своей власти. Для политического режима, лишенного реального конституционного регулирования, даже собственный харьковский (с 1934 года — киевский) субцентр власти представлял потенциальную опасность.

Сталин признал только одно средство борьбы с потенциальной опасностью — превентивные репрессии. Репрессированными должны были стать те, кто мог бы выступить против власти. Следом за направленным против украинского села голодным террором развернулось планомерное уничтожение украинской интеллигенции. Страшный для всех граждан СССР 1937 год в Украине растянулся на целых шесть лет — с 1933-го по 1938-й.

Послевоенные годы были не менее тяжкими: голод 1946—1947 гг., массовые репрессии в западных областях, которыми сопровождалась советизация, репрессии военнопленных и остарбайтеров, побывавших на Западе, депортации малых народов и отдельных национальных групп и т.п. Имеются свидетельства Н.Хрущева о том, что украинцы избежали депортации только потому, что их было слишком много.

«Парад суверенитетов»

Михаил Горбачев не раз заявлял, что взял в апреле 1985 года курс на перестройку по собственному выбору. Мол, Советский Союз мог продолжать существование и без перестроечных потрясений.

Можно согласиться только с тем, что кампанию «перестройки» последний генсек начал по собственной воле. Когда он неосторожно коснулся созданной Лениным конструкции власти с целью ее совершенствования, бюрократическая «перестройка» сорвалась в каскад революционных по характеру сдвигов.

Летом 1988 года XIX конференция КПСС одобрила инициированное в окружении Горбачева решение о «полновластии советов». В конце того же года Верховный Совет СССР облек это решение в форму закона. Суть его состояла в коренной перестройке органов советской власти. Они превращались в полновластные структуры, прямо не зависящие от компартийных комитетов. «Руководящая и направляющая» роль КПСС должна была реализовываться другим путем, прежде всего — через выборы партийных функционеров в советы и их работу во главе советов или исполкомов советов.

Компартийно-советская номенклатура не почувствовала в такой реформе опасности. Она привыкла к тому, что депутатство в советах было дополнением к высокому партийному чину. Но разрушение тандема «партия—советы» коренным образом изменяло государственный строй. Советский центр власти начал стремительно превращаться в первичный, потому что только он имел легитимное происхождение. Компартийные комитеты потеряли государственный статус. СССР перестал быть тоталитарным государством, хотя никто тогда (даже на Западе) этого не заметил.

Конституционная реформа имела немедленные и кардинальные последствия, так как все структуры сверхдержавы держались на КПСС. В 1989 году развалилась внешняя империя в Центрально-Восточной Европе. После выборов 1990 года против компартийно-советского центра выступили парламенты союзных республик. Они ввели в действие конституционную статью о выходе из единого многонационального государства, хотя сначала избрали завуалированную форму выхода — провозглашение деклараций о государственном суверенитете.

Так называемый парад суверенитетов начался по инициативе государствообразующей республики — Российской Федерации. Председатель Верховного Совета, а потом избранный президент РФ Борис Ельцин воспользовался популизмом советских конституций, чтобы уничтожить созданный в Кремле надреспубликанский имперский центр.

Таким образом, первопричиной гибели Советского Союза стал конституционный популизм его основателей. В 1922 году российское компартийно-советское руководство «привязало» национальные республики не к России, которую демагогически провозгласили «первой среди равных», а к партии. Партия, даже государственная, не могла, в отличие от страны, существовать бесконечно долго. Если бы Украина была автономной республикой России, ее суверенизация натолкнулась бы на такие же препятствия как суверенизация Татарстана или Чечни. Независимость пришлось бы отвоевывать, а не провозглашать решением парламента с подтверждением на референдуме. Как долго отвоевывать — сказать сложно...

Поэтому мы, граждане Украины, должны помнить и чтить память человека, который смог воспрепятствовать намерениям Москвы «автономизировать» советскую Украину в 1922 году — Христиана Раковского.