ГОД СОВЕТСКОГО СОЮЗА

Несмотря на новогодние праздники, российские официальные лица продолжали говорить о перспективах грядущего объединения своей страны с Республикой Беларусь. Как о решенном деле отозвался об этом во время своей встречи с журналистами специальный президентский представитель в странах СНГ полузабытый Иван Рыбкин; в российско-белорусских интеграционных структурах появился весьма известный в прошлом политик, бывший председатель карельского правительства Виктор Степанов... Словом, активно создавалось впечатление, что работа над созданием союзного государства идет и ничто ее уже не остановит - даже долгие праздники не помеха, не то что там какой-то экономический кризис!

Как это было

В июле 1994 года на первых президентских выборах в Беларуси побеждает депутат парламента этой республики Александр Лукашенко, известный своими демагогическими антикоррупционными выступлениями и травлей отца белорусской государственности Станислава Шушкевича. Номенклатура Беларуси во главе с премьер-министром Вячеславом Кебичем вначале активно использует напор Лукашенко для борьбы с Шушкевичем и немногочисленными демократами (даже и не национал-демократами, а просто, скажем так, - порядочными людьми), однако затем оказывается не в состоянии его остановить: Кебич проигрывает выборы Лукашенко. Российская политическая элита относится к победителю крайне настороженно. Единственной силой, поддерживавшей Лукашенко накануне выборов, была ЛДПР Владимира Жириновского: Жириновский и Лукашенко проводят даже совместную пресс-конференцию в Государственной думе, не привлекшую почему-то внимание наблюдателей. Более того, когда накануне второго тура выборов - а победа на нем Лукашенко уже очевидна - в Минск прибывает российский премьер Виктор Черномырдин, он отказывается общаться с будущим главой белорусского государства и проводит время в теплых контактах с утрачивающим власть Кебичем. Даже после победы Лукашенко российская «партия власти» продолжает относиться к нему настороженно: белорусский президент не скрывает своих симпатий к российским оппозиционерам и не оставляет критики решений в Беловежской пуще, будто не замечая среди участников исторической встречи президента российского. Более того, российское правительство даже воспользовалось избранием Лукашенко, чтобы похоронить авантюрную идею об объединении российской и белорусской валют. Этот план был разработан во многом для поддержки президентских амбиций Кебича, и после его поражения либералам в российском правительстве без особого труда удалось убедить сторонников интеграции в бессмысленности единой валюты. (После целого ряда неудачных попыток возвратиться к этой идее Лукашенко вновь говорит о ней во время обнародования намерений о создании союзного государства, но и в этом случае российские и белорусские источники совершенно по-разному трактуют возможности появления «рублезайчика».)

Интеграционные предложения Александра Лукашенко оказались востребованы только в преддверии президентских выборов в России. Главный оппонент российского президента, Геннадий Зюганов, не забывал клеймить позором разрушителей единого и неделимого Союза ССР, и Борису Ельцину срочно понадобилось стать интегратором №1. Под звон колоколов в Кремле было подписано соглашение о создании Содружества России и Беларуси и захмелевший от удачи Лукашенко брякнул о мрамор Грановитой палаты хрустальный бокал - чтоб знали, кого в дом пускать... Однако, как и любое предвыборное мероприятие, Содружество оказалось образованием чисто декларативным и ни создание его структур, ни дальнейшее преобразование в Союз России и Беларуси, ни появление союзного парламента из депутатов российской Государственной думы и никем не признанного Национального собрания Беларуси не добавили объединению эффективности.

Впрочем, свою положительную роль российско-белорусский союз все-таки сыграл: Ельцин и Лукашенко оказались настоящими могильщиками СНГ. Ставшая модной в российских политических кругах идея о разноскоростной интеграции - помимо бессмысленного российско-белорусского союза существует еще и неэффективный таможенный союз четырех (теперь - пяти; для окончательного успеха наркотранзита в него включили Таджикистан) - явно не понравилась руководителям других бывших советских республик, не уразумевшим, почему в постсоветском «скотном дворе» одни животные равнее других. На знаменитом Кишиневском саммите руководителей стран СНГ Ельцин и Лукашенко были подвергнуты уничтожающей критике, после чего и появилось решение о реформировании Содружества. Но поскольку на следующем саммите Ельцину навязали в качестве исполнительного секретаря СНГ Бориса Березовского (а Лукашенко трясет при упоминании этой фамилии), стало ясно, что Содружеству как реально действующей структуре подписан приговор...

Наш ответ кризису

Впрочем, появление в морге одного покойника еще не обещает оживления другого. От того, что не работает СНГ, не стало лучше Союзу России и Беларуси. Зато после 17 августа возникли сомнения в привлекательности интеграции как таковой. И если у российского электората это были, так скажем, побочные проблемы на фоне закрывающихся банков и стремительно растущего курса национальной валюты, то для электората Лукашенко 17 августа могло поставить под вопрос саму идею единения с Россией - не просто главную, но единственную, кажется, идею этого президентства - ну что еще озабоченный исключительно укреплением собственной власти Лукашенко может предложить белорусам?

Сомнения на фоне ухудшающегося положения самой Беларуси, давно уже превратившейся в страну карманной прессы и социалистических очередей, требовали энергичной реакции. И она последовала. Лукашенко метнулся в Москву.

Вряд ли можно было найти время более благоприятное для обнародования новых интеграционных деклараций. Российское руководство, как и белорусское, нуждается в положительном образе. И дело здесь не только в экономическом кризисе, но и в ситуации вокруг Ирака, ясно показавшей, что великой державы с названием Российская Федерация нет (как, впрочем, никогда и не было, но до этого момента сей факт можно было хоть как-то скрывать от любопытствующей публики). И вдруг оказывается, что Россия способна на такое великое неподъемное дело, как создание, я бы даже сказал - созидание, союзного государства.

Партнер по иллюзии на этот раз у Александра Григорьевича оказался достойный - Евгений Максимович Примаков. Можно по-разному относиться к профессионализму Примакова как главы внешнеполитического ведомства или премьера, но его маргинальность - факт, кажется, неоспоримый. Он весь - из добротного прошлого и слово «объединение» не может не ласкать слух нынешнего главы российского кабинета...

Как это будет

А никак...

То есть, конечно, будет целый ряд впечатляющих мероприятий - я совсем не исключаю даже пышное проведение референдума о создании союзного государства. Но весь процесс будет растянут таким образом, чтобы это государство возникло отнюдь не завтра и даже не послезавтра. Весь 1999 год пройдет под знаком чуть ли не возрождения Советского Союза, но в 2000 году никакого Союза не будет.

Ведь и российскому, и белорусскому руководствам нужен именно призрак союзного государства, но никак не само государство!

Можно еще предположить, что подобное государство необходимо Лукашенко с его мечтой о российском президентстве. Но Кремлю ведь решать совершенно иные задачи - ему и экономику стабилизировать, и кредиты западные получать, и амбиции регионов сдерживать... Между тем прозвучавшее чуть ли не в день обнародования намерений Москвы и Минска заявление президента Татарстана Минтимера Шаймиева о том, что в случае создания союзного государства его республика будет требовать для себя статуса, равного белорусскому, продемонстрировало, что в случае оживления одного призрака оживут и другие знаменитые привидения перестроечной эпохи - новоогаревский процесс, например. И тогда перепуганным российским политикам Беловежская пуща покажется детской забавой по сравнению с грядущим перераспределением полномочий! Тем более утопичной выглядит идея объединения валют, о которой вновь вспомнил Лукашенко. Сегодня никто не может поручиться за здоровье российского рубля, не говоря уже о его коченеющем белорусском собрате - вряд ли в этой ситуации российский Центробанк решится на фактическое уничтожение национальной валюты ради временного поддержания валюты бедного родственника... И таких доводов можно привести еще превеликое количество. Дело ведь не в них. Дело в политической целесообразности объявления о том, что союзное государство - будет!

И об этом будут говорить, говорить, говорить... А на фоне этих гордых разговоров будет медленно, но верно догорать свеча СНГ...

Как это может быть

Но, впрочем, существует один - может быть, самый важный - резон создания союзного государства в 2000 году. Это последний год президентства Бориса Николаевича Ельцина. Конституционный суд России недавно решил, что Борис Николаевич не может баллотироваться на третий срок. Это страшно обидно. Но президент-то у союзного государства может быть! И избирать его можно поручить, например, верхним палатам парламентов стран-участниц - для усиления роли регионов в жизни нового Союза, а то вон в старом не учитывали, не учитывали... И полномочия президента союзного государства должны быть, конечно, значительно шире, чем полномочия президентов стран-участниц... Конечно же, даже коммунисты с радостью проголосуют за это - ведь это же Союз. Нерушимый!

Резиденция президента союзного государства - Кремль. У президента России тоже будет там маленький кабинетик, если вообще такой пост сохранят в Конституции. Разве не хватит союзной республике России постов глав палат парламента, премьер-министра? Пусть работают...

Это, конечно, выглядит утопией - но, как говорится, был бы здоров Борис Николаевич...