Глиняные пулеметчики Ауробиндо

— Это был глиняный пулемет, — сказал Чапаев.

— Теперь я могу рассказать тебе, что это такое.

На самом деле это никакой не пулемет.

В.Пелевин,
«Чапаев и Пустота»

В конце «ревущих шестидесятых» годов, триумфального шествия контркультуры хиппи, Восток в очередной раз показался «цивилизованному» миру местом, где решаются все проблемы. И уже не просто мифической Шамбалой или источником теософских доктрин. А именно территорией, куда порядочным бродягам следовало побыстрее сваливать из испорченной «вещизмом» и прочими разными «измами» западной цивилизации. Но куда? В Китае — воинствующий коммунизм, Тибет — под его оккупацией, Япония была не всем по карману. Во Вьетнаме война, Корея — после войны, а остальная Юго-Восточная Азия тоже повоевывала, успешно перемежая маоизм с наркотрафиком. Так что и выбора-то особого не было. А Индия... О, Индия! Усилиями англичан она была и англоязычной, и понятно-уютной, как комикс или тампакс. В эту «комиксовую» Индию и «потусил» хиппейный народ на призыв тамошних продвинутых йогов строить рай на земле. А именно — строить город Ауровиль. Индусы с изумлением взирали на толпы юных полуголых планокуров и еще больше изумлялись, когда узнавали, что это — искатели восточной духовности. Там, в районе Гоа, есть до сих пор какие-то местные поговорки на этот счет.

Это сейчас прикольно обо всем этом рассуждать. А тогда было весьма торжественно и духовно. Да и как не быть духовности? Основной призыв поднимать духовную (и не только) целину исходил от Мирры Альфассы, лучшей ученицы крутейшего индийского философа и йога Шри Ауро­биндо. Мирра Альфасса по прозвищу «Мать» разработала даже кодекс тамошнего поведения — «хартию Ауровиля» и основные принципы его существования. Но она в целом не вме­шивалась в процесс принятия кон­кретных решений. (Я всерьез полагаю, что гениальный циник Ларс фон Триер именно эту историю положил в основу своего фильма «Догвилль».)

Как строится утопия? Понятное дело, на приоритете культуры и духовности (см. Украину начала 90-х). Как она разваливается? Когда природа в виде экономики берет свое (см. Украину нынешнюю). Ауровиль пытался проигнорировать этот закон экономико-политической кармы. Он создавался сразу как автономная сеть общин, поселений, производственных кооперативов. Все было общим, решения принимались сообща. В перспективе планировалось включить в Ауровиль всех жителей окрестных деревень (около 50 тысяч человек), а затем продолжать расширять границы влияния.

Особое значение имела схема отношений поселенцев (в основном — выходцев из стран Западной Европы) и местных жителей — тамилов. Участниками проекта была согласована следующая точка зрения: мы — гости, тамилы — хозяева этой земли. Эх, не живали сии искатели истины в наших колхозах. А колхоз — он и в Индии колхоз, хоть Шамбалой его назови.

Однако для более полного понимания причин краха проекта рассмотрим, кто стоял у его истоков.

Если бы этот человек родился на западе нашей страны, то у него была бы вполне обычная в своей трагичности судьба. Будучи по природе любознательным, он получил бы образование где-нибудь в Кракове или Варшаве, вступил бы в молодежную сеть ОУН, получил сан греко-католического священника, помогал бы украинским партизанам из УПА и прятал евреев от нацистов; затем, будучи человеком верующим и принципиальным, не отрекся бы от своей церкви и был бы сослан в Сибирь, где его застрелили бы при попытке организации восстания, на худой конец — при попытке бегства.

Но Ауробиндо Гхош родился на западе Индии, в Калькутте, а образование получил в Кембридже, в Англии. Он вступил в террористическую организацию — тайное общество «Лотоса и Кинжала», чтобы бороться за освобождение своей родины от англичан. Ему очень не нравилось, как вице-король Индии лорд Керзон ведет себя в его родной Бенгалии. Хотя история свидетельствует, что как раз Керзон ввел ряд защитительных законов, которые позволили спасти от разорения тысячи памятников старины, включая Тадж-Махал. И что он был гораздо гуманнее по отношению к мятежным индусам, чем его предшественники. Ауробиндо был индийским националистом и революционером, который первым публично заявил о необходимости провозглашения независимости Индии. Несколько раз сидел в тюрьме.

Кроме частичной схожести биографии с безымянными украинскими мучениками за веру и независимость Украины и постоянным желанием найти какой-то «особый путь развития» для своей страны, Гхоша странным образом роднит с Украиной и лорд Керзон. Именно «линия Керзона», вначале злобно осуждаемая большевиками, в итоге принятая в Потс­даме, стала западной границей Советс­кой Украины. Так что басни о том, будто украинцы обязаны Сталину «собиранием земель» — не более чем басни. Ауробиндо ненавидел либерального Керзона точно так же, как бандеровцы — всех польских чиновников без разбора. Возможно, под влиянием Ауробиндо Керзон в 1923 году произнес знаменитую фразу по поводу Советской России: «Страна, в которой преследуется вера и распинаются служители Церкви, должна быть исключена из круга цивилизованных наций». Ведь к тому времени Ауробиндо полностью ушел из политики, посвятив себя йоге, философии и просветительской деятельности. Его жизнь с 1920 по 1926 год последователи называют «ярким периодом», исполненным удивительных, подчас чудесных экспериментов над сознанием.

Сын англомана, он отказался от своего английского имени Акройд. Одновременно пытался делать карьеру и подрывал основы того, для чего эта карьера могла делаться. Он даже женился и продолжал свою революционную деятельность, став наряду с Ганди признанным лидером национально-освободительного движения. И вот 30 декабря 1907 года он встретил йога по имени Вишну Бхаскар Леле. Три дня совместной медитации уничтожили прежнюю личность. Ко­гда 4 мая 1908 года, после неудавшегося покушения на судью в Калькутте, Шри Ауробиндо был арестован, то в тюрьме сидел уже не мятежник, а йог, использовавший заточение лишь как повод для углубленной медитации. Британская судебная машина продолжала его преследовать, хотя из тюрьмы его через год выпустили. А когда в феврале 1910 года его собирались снова «за компанию» арестовать, то овладевший даром предвидения Ауро­бин­до незадолго до ареста отбыл во французские колонии Индии. Писа­тель Поль Ришар, познакомившись со Шри Ауробиндо, был настолько поражен, что основал обозрение на двух языках — «Арья», или «Обозрение Великого Синтеза». Шри Ауробиндо публиковал каждый месяц шестьдесят четыре страницы на разнообразные философские темы. Так он написал шесть книг.

Затем следуют двадцать лет сплош­ной мистики — без преувеличений. Из них четырнадцать — индивидуального аскетизма. Судя по всему, Ауробиндо достигает самых высоких духовных состояний и фиксирует это как ученый — ведь в Англии он получил медицинское образование. В 1940 году Шри Ауробиндо и Мать открыли двери своего ашрама (йогической общины) для учеников извне.

Умер этот великий человек в 1950 году. То, что он лично испытал и пережил, не поддается копированию, как любой серьезный духовный опыт. Ближайшие сподвижники, еще как-то прошедшие суровую школу йогических практик (не путать с современными фитнес-упражнениями!), «держали» Ауровиль на своей энергетике. Но дальше произошло то, что всегда происходит после смерти святого: борьба за нимб. К своей чести, Мирра Альфасса не желала в этом участвовать, очень тяготилась склоками в Ауровиле, сильно страдала и описала это в своих дневниках. Читать их без сочувствия невозможно.

Впрочем, такие тексты писали все апостолы всех религий и политик, когда обнаруживали, что не в состоянии заполнить место святого и выполнить задачу гения. Они полны скорби и отчаяния, но сии сакральные «грабли» существуют столько веков, сколько существует человечество.

Де-факто ауровильцы были мистико-анархо-коммунистами. На заре советской власти, в разгул разных там богдановщин и бакунинщин, и у нас были такие, да сгинули на Соловках. Посудите сами: хотели отменить деньги, но комитет, перераспределявший средства, передавал от наиболее преуспевающих производств (последние отдавали до 50% прибыли) в пользу наименее успешных проектов. Дотаци­онная, социально ориентированная экономика с идеологическими преференциями даже СССР развалила. Что ей какая-то коммуна?

Второй кризис Ауровиля произошел в 80-х, когда старые хиппи еще больше постарели, а новые «яппи» не могли врубиться, почему не использовать подешевле и так дешевый труд местных тамилов. Для идеи же… И начался обычный менеджмент. Включая угрозы забастовок со стороны тех же некогда почитаемых коренных тамилов.

Окончательно духовность проекта накрылась в 90-х, когда для того, что­бы пожить в сием парадизе, соискателю сначала нужно было выложить несколько штук баксов и полтора года работать в Ауровиле бесплатно. А то! Понаехали тут, лимита... Менеджеры — европейцы, работники — тамилы, а тут еще какие-то безработные лезут...

Вот такой конец прекрасной легенды. Уроки ее просты и суровы (иначе это никакие не уроки). Любые индивидуальные подвиги не только неповторимы, но и неоценимы последователями. Попытка возвысить подвижника — будь то святой или партизан — ведет к профанации. Потому что занимаются этим в первую очередь люди, пытающиеся компенсировать отсутствие собственного духовного подвижничества популяризаторством других.

Опыт коллективного творчества в любой сфере и в любых странах подчи­няется одним и тем же законам. Имя им — человеческие слабости. В выс­шей радости, как и в горе, человек всегда одинок. Половинчатые переживания, выдаваемые недоучками-политиками за «дорожную карту» по выводу любого народа из «плена египетского», — просто скудоумие, если не циничные манипуляции. Любая групповая деятельность, создающая материальные продукты, попадает в схему «товар—деньги—товар». Можно поменять здесь термины (хоть на санскритские), но суть и результат не изменятся.

«Задолго до того, как в мир пришли будда Дипанкара и будда Шакьямуни, жил будда Анагама. Он не тратил времени на объяснения, а просто указывал на вещи мизинцем своей левой руки, и сразу же после этого проявлялась их истинная природа. Когда он указывал на гору, она исчезала, когда он указывал на реку, она тоже пропадала. Это долгая история… короче, кончилось все тем, что он указал мизинцем на себя самого и после этого исчез. От него остался только этот левый мизинец, который его ученики спрятали в куске глины».

Попытка пелевинского Чапаева приделать к этому куску глины приклад и сделать — вот дьявольский соблазн для всех евроамериканцев. В нашей челночно-троещинской версии это все равно что погрузить нирвану на «кравчучку».

Поиск национальной идеи в Ук­раине пока миновал эти «астральные грабли». По причине идейной раз­общенности нации и отсутствию настоящего, всеми почитаемого в равной мере святого. А на грабли нужно наступать либо всем скопом, либо не морочить себе голову. И применять их по прямому назначению. Для начала отгрести исторический мусор подальше.