Гадалка

Большинство из нас живет обычными буднями по налаженному годами графику: работа—дом, дом—работа. Но после одного события или даже разговора жизнь может измениться, и не всегда к лучшему. Стоит ли спрашивать судьбу, что будет дальше?.. Вечный вопрос, особенно актуальный для людей, уставших от монотонного существования. Правда, любопытство присуще всем, начиная от прапрапрабабушки Евы, которая все-таки вкусила запретный плод, и человечество получило соблазн.

Врач-отоларинголог Наталья Пидгайная (по этическим соображениям фамилия и имя изменены) привычным движением поправила халатик, сама себе улыбнулась в зеркальце. До приема пациентов осталось полчаса, и в коридоре еще никого не было. Наташа любила эти минуты перед началом рабочего дня. Можно сбросить с себя все домашние заботы, понаблюдать из окна, как спешат по тротуару прохожие. Утренняя суета ее не волновала. Да какие там заботы! Юрий, муж, более года в командировке — зарабатывает на квартиру. Свекровь готовит завтрак и Юрочку-младшего провожает в школу. Благодаря мужу Наталья никогда не беспокоилась о том, что денег до зарплаты может не хватить. Свободна как птица! Казалось, подними руки — и полетишь. Она и впрямь не ходила, а как будто порхала, словно та неугомонная синичка, которая стучит клювиком в окно. Ждет! Наташа открыла форточку и высыпала на подоконник крошки от печенья. Жаль только, что Юрочки нет рядом...

— Мне бы твой Юра достался, и не думала бы на работу ходить, — завидовала подруга.

Юрий предлагал жене оставить работу и заняться воспитанием сына, но ей хотелось быть среди людей, чувствовать себя нужной, ловить восторженные взгляды мужчин. И просто вот так стоять возле окна в своем кабинете...

Без пяти восемь открылись двери и заглянула запыхавшаяся коллега:

— Привет! Освободишься — непременно зайди! Есть новость!

Где только Люда, так звали коллегу-подругу, брала эти новости? Недаром ее называют мисс Сенсация.

Как только закончился прием, Наташа поспешила в соседний кабинет.

Людка уже приготовила кофе:

— Это именно то, что тебе нужно! — убеждала она Наталью, уплетая печенье.

— Откуда ты знаешь, что мне нужно? — удивилась Наталья и задумалась: а что, собственно, ей нужно? Сын здоров, с учебой проблем нет, Юрий пишет, звонит по телефону. Даже со свекровью в хороших отношениях.

— Нет, ты только послушай. В нашем доме поселилась гадалка. Откуда-то издалека приехала. К ней с утра очередь стоит. И всем правду говорит! Что было и что будет... Я сама вчера ходила, — скромно потупила глаза Людмила.

— И что же она тебе сказала? — чтобы поддержать разговор, спросила неохотно.

— Что-что? — разгневалась Людка. — Я и о тебе на сегодня договорилась. Вот и услышишь!

Натка повела плечом:

— Очень мне нужно!

— Сейчас не нужно, а потом захочется, да поздно будет, — примирительным тоном произнесла подруга. — Откуда ты знаешь, что будет завтра? Подумай: ты когда своего любимого видела?

— Давай об этом не будем!

— Не будем, так не будем, — согласилась Людка. — Но такие мужики на дороге не валяются. А там возле него женщины вьются. Тебе что — десять гривен жалко? А интересно же послушать...

Десять гривен не деньги. А еще больше не хотелось домой. Свекровь с Юрочкой уроки готовит, а ей весь вечер перед телевизором томиться от скуки. Так что потащилась за Людкой.

Подруга всю дорогу тарахтела. И пока дошли до отдаленного микрорайона, где совсем недавно поселилась мисс Сенсация, Наталья узнала о коллегах больше, чем за несколько лет работы в поликлинике. Ошеломленная лавиной информации, она не заметила, как оказалась перед дверью незнакомой квартиры.

— Здесь, — шепнула Людка и надавила на звонок.

Двери открыл молодой мужчина и ругнул Людку:

— Почему опаздываешь? Вера Ивановна уже ждет.

Гадалка оказалась женщиной неопределенного возраста. Ей можно было дать и 40, и 50 лет. Невыразительное лицо, водянистые глаза, на голове завязанный по-крестьянски платок, хотя в комнате тепло.

Сидела на диване, а на ее руках спал грудной ребенок. При виде подруг гадалка кивнула Люде, как давней знакомой, смерила глазами Наталью и передала ребенка мужчине. Перешла к столу, разложила карты.

Людка пододвинула стул Наталье и примостилась рядом.

Вера Ивановна покачала головой, а потом резко спросила:

— Замуж хочешь?

Людка замахала руками:

— Да нет! Она замужем!

Наталья знала, что выглядит значительно моложе. И когда с кем-то знакомилась и говорила, что у нее сын третьеклассник, ей не верили.

Вера Ивановна нисколько не смутилась. Сложила колоду и раскрыла новую пачку:

— Я только на новых раскидываю, — а сама еще раз придирчиво осмотрела женщину, как будто спрашивая: «Чего же ты хочешь? Молодая, красивая, прилично одета. И не скажешь, что беда какая-то у тебя...»

— Ага, — приказала снять карту, — так вот, дети...

— Да, да, сынок у нее, в школу ходит, — подсказала Людка.

Ну а дальше все пошло как по маслу. Еще несколько наводящих вопросов, и не без помощи Людки Вера Ивановна изложила Наташе всю ее жизнь, что было и что есть...

Людка толкнула Наташу под столом ногой и победоносно взглянула на подругу:

— А что я тебе говорила?!

Гадалка ловко свернула карты, перетасовала колоду дважды и начала раскладывать.

— Ой-ой-йой, —посочувствовала она. — А что будет, лучше не говорить...

Людка даже с места подхватилась.

— Но карты не солгут, — продолжала как-то заученно Вера Ивановна. — Ровно через десять лет муж оставит тебя и уйдет к другой... Старше него и некрасивой. Но такова у него судьба. Детей не будет иметь...

Но пусть Наталья не сокрушается, и со второй не будет жить долго. Укоротит она ему век... А та, коварная, уже сейчас возле него. Потихоньку разрушает семью. Вот, видишь, дама пик. Это печаль большая для тебя. Поскольку и сын до двадцати не доживет. Не дотянет, не-е-т, — покачала сочувственно головой, — наркоманом станет! Заманят его на поздней дороге, а ты и знать не будешь. Будет таиться от матери. Беда возле тебя так и ходит, так и ходит, — разошлась не на шутку гадалка. — Не сегодня-завтра жди неприятностей: потеряешь близкого человека.

Что дальше говорилось, Наталья уже не слышала.

— За что мне все это? — думала.

Не заметила, как из квартиры вышла. Помнит только, что десятку Вера Ивановна засунула под манжет несвежего халата. И уже за дверью сказала:

— Не печалься, девочка, этим не поможешь. Можно все изменить. Можно... И это не просто. Не та ли разлучница наслала на тебя? Но ты приходи. Помогу, хотя и на себя беду накликать могу...

Притихшая Людка проводила подругу к автобусной остановке и только там отважилась:

— Я ли тебе не говорила? Все сошлось! Это же нужно так угадать?! Берегись, подруга!

Потом спохватилась:

— Ну, пока. Меня время поджимает, дома заждались, — и, пятясь, исчезла за углом пятиэтажки.

Идти домой Наташе не хотелось:

— Вот дуреха! И десять гривен жаль. Лучше бы Юрочке конфет купила. Нужно же было этой ведьме такое нагородить. Типун ей на язык! А сама тоже хороша! Нужно это тебе было, как прошлогодний снег, — ругала сама себя.

Оглянулась вокруг: вот это да! Даже не заметила, что идет снег. Поймала губами одну снежинку. Прохладная влага немного успокоила. Ерунда все! Разве можно верить этой женщине?

…Дома объяснила, что задержалась у подруги. Свекровь никогда не допытывалась, так что и сегодня смолчала. Юрочка уже спал. Взглянула на мальчика, свободно раскинувшего во сне руки, и так почему-то жаль его стало. Что там Вера Ивановна говорила о сыне? Отогнала коварную мысль, а она опять закралась: кто та разлучница, которая возле мужа?

Уже лежа в постели, размышляя об услышанном, решила: «Ну и пусть бросит меня... Тоже мне счастье! И сам долго жить не будет! Так ему и надо».

Выпила снотворное и погрузилась в тяжелый сон.

В шесть уже была на ногах. Приняла душ, принарядилась. Истории с гадалкой как будто и не было. Правду говорят, что утро вечера мудренее. Утром все кажется проще, воспринимается иначе. Прочь, грустные мысли!

На кухне свекровь наливала чай.

— Что-то мне нездоровится, Наташенька, наверное, давление. Пойду лягу, ты Юрочку проводи.

— Неужели началось? — испуганно взглянула на свекровь.

— Ты не волнуйся, пройдет, — как будто оправдывалась та.

…На работу врач-отоларинголог Наталья Пидгайная, как всегда, пришла вовремя. Только не было прежнего радостного настроения — ожидания чего-то приятного. Даже синичку не угостила крошками. Внутри шевелился червячок сомнения, который она старалась приглушить: «А может, гадалка правду сказала?»