Два профессора

Моя первая заинтересованность византологией, т.е. наукой об истории и культуре Византии, пришла вместе со знакомством с классическими трудами в этой сфере таких известных специалистов, как Федор Успенский, Николай Скабалланович, Антон Карташов, Георгий Флоровский. Их влияние накладывалось на уже имеющийся слой противоречивых догадок и немного наивных гипотез о феномене Византийской империи, которые оставили после себя еще школьные уроки по истории. Советская (а с ней и постсоветская) историческая наука не очень-то уважала византийскую тематику как слишком касающуюся религиозной тематики. Поэтому еще в 1990-е, когда автор этих строк учился в школе, о Византии на уроках говорилось немного - только о ее отношениях с Киевской Русью. И уж совсем ничего о ее историческом развитии.

Перечитав классиков, мне захотелось обратиться к современным специалистам и услышать, что они говорят о Византии. На момент моего первого знакомства с украинской византологией - а это был год 2006-й - она ​​находилась в плену весьма увлекательной для дилетантов дискуссии под названием: «византология» против «византинистики». Параллельно велись не менее «конструктивные» споры: «философия» против «любомудрия», «теология» против «богословия», «патрология» против «патристики».

В книжных магазинах купить хоть какой-то современный украинский труд о Византии было практически невозможно (сейчас ситуация получше, хотя и ненамного), найти что-то можно было разве что в академических изданиях и в Интернете. Время от времени проходили какие-то научные конференции, где речь хотя и шла о Византии, но услышать что-то существенное, сравнимое по уровню принципиального новаторства с трудами Флоровского или Карташова, было весьма непросто. Как правило, повторялись тривиальные фразы о феномене византийской теократии, иногда дополненные пафосом признания за Византией статуса потерянного рая, где, если вспомнить слоган одной известной футбольной телепередачи, «все было по-настоящему». Изредка кому-то из специалистов удавалось обратить внимание коллег на того или иного малоизвестного деятеля византийской истории, относительно которого ему удалось открыть какие-то новые факты. Но даже эти новые факты были зачастую не результатом работы с первоисточниками, а всего лишь следствием внимательного ознакомления с западными научными изданиями.

Говорить о традициях украинской византологии при таких обстоятельствах сложно. А они есть. И если Георгий Флоровский как незаурядный специалист в данной сфере известен в Украине достаточно широко (именно его работы, фактически запрещенные в советские времена, стали активно издавать после 1991-го), то имя Андрея Грабаря практически совершенно не знакомо, хотя он в деле изучения византийского искусства сделал никак не меньше, чем Флоровский. А именно - в деле изучения византийской философии.

Андрей Грабар родился в Киеве 26 июля 1896 года. Его отец - Николай Степанович - был известным юристом, какое-то время входил в состав Кассационного суда Российской империи и имел титул сенатора. Мать - Елизавета Ивановна - была баронессой (девичья фамилия Притвиц). По окончании гимназии в 1914 году Андрей Грабар ушел добровольцем в армию и был направлен в одну из воинских частей на Галицком фронте Первой мировой войны. Однако вскоре был демобилизован по состоянию здоровья. Все это время он мечтал стать художником и даже планировал по возвращении в Киев поступить в мастерскую одного из известных живописцев, однако пришел к мысли, что не имеет достаточного таланта и никогда не сможет достичь чего-то серьезного в изобразительном искусстве. И потому решил посвятить себя изучению истории искусства.

В 1914-м восемнадцатилетний Андрей стал студентом историко-филологического факультета Киевского университета св. Владимира, где намеревался систематизировать полученные им знания во время самостоятельного изучения мозаик и фресок киевских храмов. В эти ранние годы будущий византолог с мировым именем понял, что нужно не только внимательно прислушаться к тому, что говорят преподаватели, но и иметь собственные замыслы, инициативы, на основе которых можно было бы формировать личное мнение о различных художественных явлениях. Уже в 1917 году Андрей Грабарь начал читать лекции, посвященные преимущественно эстетике иконописи киевских храмов. Средства от входных билетов на эти лекции перечисляли Красному Кресту. Но стоит отметить, что еще в 1915 году юноша перевелся в Петроградский университет, где он стал учеником известного византолога Никодима Кондакова и историка искусства Дмитрия Айналова. Впрочем, окончить Петроградский университет ему также не удалось. Революционные события заставили Грабаря сначала вернуться в Киев, а затем отправиться в Одессу, где в 1919 году он и окончил полный университетский курс. Андрей Николаевич сумел приобщиться к лучшим традициям русской дореволюционной науки, которые можно считать совершенно утраченными, поскольку наука при советской власти выполняла какие угодно функции, только не собственно научные.

С 1920 года жизнь и деятельность Андрея Грабаря проходили в эмиграции. Сначала был болгарский период: он продолжался совсем недолго - с 1920-го до 1922 года, но был насыщенным и важным, учитывая полученный здесь исследовательский опыт. На основе собранного в тот период материала появилась работа «Религиозная живопись Болгарии», изданная на французском языке в Париже в 1928 году.

Впоследствии А.Грабар по приглашению французского профессора-слависта Андре Мазона переехал в Страсбург, где стал преподавателем русского языка в университете. В Страсбург перебрался и младший брат Андрея Петр, известный в будущем биохимик-иммунолог, который с 1938 года возглавлял Институт Пастера в Париже (кстати, в знаменитом институте работал и младший брат знаменитого писателя Михаила Булгакова Николай).

В 1923-м Андрей женился на болгарке Юлии Ивановой, которая имела медицинское образование и работала в Институте Пастера, а Петр - на ее сестре Нине. В браке Андрей Николаевич и Юлия Николаевна имели двух сыновей - старшего Олега и младшего Николая. В 1928-м Андрей Грабар защитил докторскую диссертацию, которая основывалась на двух его работах - «Религиозная живопись Болгарии» и «Восточные влияния в балканском искусстве». В том же году он вместе с женой принял французское гражданство.

В Страсбурге Грабар преподавал до 1937 года, издавая при этом научные труды, написанные на французском. Некоторые из них переведены на английский. Главной его работой считается исследование «Император в византийском искусстве», изданное в 1936 году. Точкой отсчета в осмыслении Грабарем византийского общества и его культуры был феномен власти. Возникнув на обломках античной культуры, точнее, не дав этой культуре превратиться в обломки, Византийская империя сумела сформировать такую ​​иерархию власти, в которой идеология действительно была выше любого политического утилитаризма. Уверенно опираясь на систему христианской морали, интерпретированную в государствоцентрическом ключе, византийские императоры реализовывали - осознаваемую ими как священную - обязанность быть гарантами стабильности и культурного прогресса в Восточноевропейском и Переднеазиатском регионах. Понимание власти в византийском обществе носило абсолютистский характер и сводилось в своих основах к трансцендентным тайнам религиозной метафизики. Закономерно, что образ императора в искусстве Византии занимал одно из центральных мест, которое и исследовал Андрей Грабар.

С 1938 года он преподавал в Школе высших исследований, с 1946-го - в знаменитом Коллеж де Франс. В 1958-м переехал в США, где стал профессором-исследователем Института Думбартон Оукс при Гарвардском университете. В 1963-м и 1966 годах посетил Советский Союз.

Среди основных работ Андрея Грабаря (всего он издал более 30 книг, посвященных раннему и средневековому искусству Византии и отдельных ее частей, а также Франции и Италии), кроме уже упомянутых, следует назвать такие работы, как «Византийская живопись: историко-критическое исследование», «Живопись раннего Средневековья (IV-XI вв.) мозаики и фрески», «Романская живопись XI-ХIII вв.», «Византийская и ранняя средневековая живопись», «Начала христианского искусства», «Христианская иконография: исследование истоков». Нельзя не упомянуть и такую статью Андрея Грабаря, как «Светское изобразительное искусство домонгольской Руси и «Слово о полку Игореве» (1962 г.), в которой проанализирована стенопись в Софийском соборе в Киеве. Грабар доказывает, что авторы этой стенописи изобразили бытовую и праздничную жизнь приближенных к императору кругов в столице Византии - Константинополе.

Умер Андрей Грабар 3 октября 1990 в Париже. Но, самое главное, не умерло вместе с ним его дело - его продолжил старший сын Олег. Впрочем, Олег Андреевич Грабар немного изменил направление научных исследований, выбрав своей темой историю исламского искусства. В предисловии ко второму тому своего главного труда - четырехтомного сборника статей «Исследуя исламское искусство» - он объяснил, что каждый уважающий себя ученый, достигший в своей сфере серьезных результатов, стремится не только воспитать учеников, но и приобщить их к изучению тем, на которые самому не хватило времени и сил. Поэтому Андрей Грабар и обратил внимание своего старшего сына на исламское искусство, без изучения которого, он считал, нельзя иметь корректное понимание византийского искусства. Тем самым он оказал мировой науке большую услугу - она ​​получила необычайно плодотворного и оригинального исследователя исламского искусства, на которого еще долго будут равняться все специалисты в этой области.

Олег Грабарь родился 3 ноября 1929 года в Страсбурге, где его отец в то время преподавал в университете. После окончания исторического отделения Парижского университета, в 1948 году получил степень бакалавра древнейшей истории. В том же году переехал в США, где стал студентом Гарвардского университета. Свое обучение в Гарварде Олег Грабар окончил, получив в 1950-м бакалаврский диплом по средневековой истории с отличием. В том же году получил еще два бакалаврских диплома Парижского университета - по средневековой истории и современной истории. Далее решил продолжить образование в Принстонском университете, где начал серьезно изучать исламское искусство. В 1953-м получил в Принстоне степень магистра, а в 1955-м - докторскую степень по восточным языкам и литературам, а также истории искусства. Через пять лет Олег Грабар стал гражданином США.

Окончив учебу, Олег Андреевич начал читать лекции в Мичиганском университете. С 1969-го по 1990 год был профессором искусства Гарвардского университета, где в 1977-1982 годах возглавлял факультет искусств. С 1980-го по 1990-й он занимал должность профессора образовательной программы Ага Хан (основанной принцем Ага Ханом IV, имамом мусульманской общины исмаилитов-низаритов, насчитывающей, по разным оценкам, от пяти до 15 млн. последователей), целью которой было исследование исламского искусства и архитектуры.

С 1990 года был профессором в Школе исторических исследований известного Института высших исследований (Institute for Advanced Study), в котором до своей смерти в 1955 году работал гениальный Альберт Эйнштейн. В конце 1960-х Олегу Грабарю предлагали музейную должность в Лувре, от которой он отказался, опасаясь, что тогда ему пришлось бы больше заниматься различными бюрократическими вопросами, а не собственно исследованием искусства. Сотрудничал он и с Украинским исследовательским институтом в США.

Рассказывая о своей преподавательской деятельности, Олег Грабар вспомнил интересный случай. В Мичиганском университете в течение пяти или шести лет он преподавал исключительно то, чем сам углубленно занимался, - исламское искусство. Этот курс был предметом свободного выбора студентов, и на него записывалось, как правило, пять-шесть человек, поскольку Грабар не был известным преподавателем. Дабы исправить эту ситуацию, его старший коллега Джордж Форсайт предложил ему стать членом группы преподавателей, которые по очереди читали лекции по введению в общую историю искусства - этот курс ежегодно слушали до 200 студентов. Грабар согласился, и впоследствии не только студенты познакомились с невероятно интересным лектором, но и сам лектор открыл для себя новое видение интеграции исламского искусства в искусство мировое.

Олег Андреевич - автор около 20 книг и 120 публикаций в ведущих научных журналах. За свою жизнь он совершил немало путешествий по исламскому миру. В 1960-1961 годах возглавлял Американскую школу восточных исследований в Иерусалиме. В течение девяти лет руководил раскопками средневекового исламского города Каср аль-Хайр аль-Шарки в пустынной части Сирии. Как результат этой работы в соавторстве с Ренатой Холод, Джеймсом Кнустадом и Уильямом Трусдейлом появился двухтомный труд «Город в пустыне, Каср аль-Хайр Восточный» (1978 г.). Архитектурным формам Каср аль-Хайр Восточного была дана новая интерпретация, принципиально отличная от предыдущих. Вспомним также такие работы Олега Грабаря, как «Эпические образы и современная история: иллюстрации Великой Монгольской Шахнаме», «Посредничество орнамента», «Силуэт священного: ранний исламский Иерусалим», «Исламское искусство и архитектура (650-1250)» (совместно с Ричардом Эттинхаузеном и Мэрилин Дженкинс-Медайной), «Купол Скалы». Кроме того, совместно с Гленом Боуэрсоком и Питером Брауном Олег Грабар подготовил сборник статей «Поздняя античность: путеводитель по постклассическому миру». О его четырехтомном сборнике статей «Исследуя исламское искусство» уже упоминалось. Добавим, что Олег Грабар является также автором ряда статей во всемирно известной энциклопедии «Британника». Кроме мастерского владения материалом, в своих работах он демонстрирует еще и превосходные творческие навыки, превращая многостраничные анализы в чрезвычайно увлекательные путешествия по миру исламской эстетики. Ученый пытался передать читателям объективное видение исламского искусства, лишенное разрушительных стереотипов и предубеждений, нередко интерпретируя общеизвестные факты и явления.

Не стало Олега Грабаря совсем недавно - 8 января 2011 года. До сих пор жива его жена Терри Грабар - профессор английского языка. У них с Олегом Андреевичем двое детей - Николас и Анна-Луиза, которая умерла в 1988 году, и трое внуков. Некролог в связи со смертью ведущего мирового специалиста в области исламского искусства был напечатан в «Нью-Йорк таймс».

В предисловии к редактируемому Олегом Грабарем сборнику статей «Поздняя античность: путеводитель по постклассическому миру» говорится: если у читателя возникнет желание продолжить изучение данного периода, исследовать неизведанные научные темы, на которые указано в публикуемых работах, а также исправить возможные ошибки, авторы сборника будут считать поставленную ими цель достигнутой. Думаю, аналогично можно подытожить и весь научный потенциал Андрея и Олега Грабарей, потому что они больше всего хотели, чтобы исследования, которым они положили начало, были продолжены в будущем согласно сформулированным ими принципам и определенным ориентирам.