ДВА ОБРАЗА ИЗГНАНИЯ

Набоков писал: «Быть русским - это значит любить Пушкина», - и в данных словах выражено его сокровенное отношение к великому предшественнику. Гений Пушкина, его личность, судьба и творчество постоянно были объектом изучения, осмысления и преклонения для Набокова: он писал о Пушкине в стихах и в прозе, обращался к его идеям в статьях и выступлениях, переводил и «переписывал» его произведения, используя черновики.

В эссе «Пушкин, или правда и правдоподобие» читаем: «Все доставляет нам удовольствие: каждый из его переносов, естественных, как поворот реки, каждый нюанс ритма, так же как мельчайшие подробности жизни, вплоть до имен людей, его окружавших, а сейчас слившихся с ним в одну тень». Усадьбы Выра, Батово, Рождествено - близ Сиверской, где прошло детство Набокова, связаны с памятью о Пушкине: в этих местах в свое время жили декабрист Рылеев, семья предка Пушкина Ганнибала, - в деревне Кобрино до сих пор стоит домик няни Пушкина Арины Родионовны.

В автобиографической повести «другие берега» Набоков заметил: «Я люблю сцепление времен», и приводил факты, связывавшие его близких, а тем самым и его самого, с далеким Пушкиным. Брат прадеда Набокова, генерал, участник войны 1812 года, был знаком с поэтом: его супруга доводилась родной сестрой декабристу И.Пущину, товарищу Пушкина по лицею. Во время михайловской ссылки Пушкин навещал их в Пскове. мать Набокова, когда гостила девочкой у своего деда, старика Василия Рукавишникова, в его крымском имении, слышала рассказ известного художника Айвазовского о том, «как он, юношей, видел Пушкина и его высокую жену...»

Важен для Набокова был тот факт, что годы рождения его и Пушкина отличаются лишь одной цифрой: 1799 и 1899, - их разделяло столетие, но сближала история, творчество, служение, судьба. «Слово Пушкин стихами обрастает, как плющом, и муза повторяет имена, вокруг него бряцающие: Дельвиг, Данзас, Дантес, - и сладостно-звучна вся жизнь его - от Делии лицейской до выстрела в морозный день дуэли», - писал Набоков в стихотворении «Толстой» (1928 г.).

Писатель хотел заглянуть в далекое время, увидеть то, что его волновало, что было ему дорого, и то, что он хотел бы изменить, исправить, магической силой своего пера воскресить и запечатлеть. Вернуть себе погибшего от пули отца, возвратить России и человечеству убитого Пушкина... отец - его кумир и наставник, и в сферу сакрального мира их близости попадает еще одно божество - Пушкин: «Бездной зияла моя нежная любовь к отцу - гармония наших отношений, ...шахматные задачи, Пушкин...» («Другие берега»). Набоков вспоминал, что отец знал стихи Пушкина, как церковную службу, и часто их декламировал.

Пушкин - источник вдохновения для Набокова, подвигший его на создание двух шедевров на русском и английском языках, - романа «Дар» и перевод «Евгения Онегина». Впервые изданный к 100-летнему юбилею со дня рождения поэта, роман «Дар» - это размышление о русской литературе, и тем самым о Пушкине.

Исследователи отмечали, что заглавие романа полемически отвечает на стихотворение Пушкина «дар напрасный, дар случайный», которым вводится одна из основных тем - благодарности за ДАРЫ судьбы. (См.: А.Долинин. Три заметки о романе Вл. Набокова «Дар»). герой романа Федор Годунов-Чердынцев решает те же поэтические проблемы, что и Пушкин за сто лет до него, и тем самым между творческими личностями обоих поэтов устанавливаются отношения определенного параллелизма. Если учесть, что стихи принадлежат Набокову, то станет ясно, что диалог осуществлялся между ним и Пушкиным. роман имел особый драматизм еще и потому, что был написан Набоковым в 1935-1937 гг., ставших для его великого предшественника сто лет тому назад последними и роковыми.

Размышляя о его судьбе, Набоков говорил, что «Пушкин был гений», называл его «первым великим русским писателем» в «Лекциях по русской литературе». С восхищением Набоков отмечает: «Вот он, этот невысокий живой человек, маленькая смуглая рука которого написала первые и самые прекрасные строки нашей поэзии».

Роман «Дар» изобилует реминисценциями различных пушкинских произведений, скрытыми и явными цитатами, полемикой и критическими замечаниями о Пушкине авторов XIX века и позднейшего времени. Он заканчивается пронзительными стихами, как в фокусе, собравшими все основные тематические и образные его грани, содержащими парафраз концовки «Евгения Онегина»: «Прощай же, книга, для видений - отсрочки смертной тоже нет. С колен поднимется Евгений, - но удаляется поэт. И все же слух не может сразу расстаться с музыкой, рассказу дать замереть... судьба сама еще звенит, - и для ума внимательного нет границы - там, где поставил точку я: продленный призрак бытия сияет за чертой страницы, как завтрашние облака, - и не кончается строка». Процесс творчества, как и ход истории, бесконечен, и писатели, подобно Пушкину, будут создавать бессмертные произведения, утверждая величие мысли и радость бытия. Круг замкнулся: «дары жизни» и «дары творчества» едины, они воплощаются в личности поэта, творца, носителя истины.

В структуре романа можно выделить еще один аспект родства двух русских писателей, Пушкина и Набокова, представителей разных эпох и исторического времени, но сходных трагической судьбой и любовью к Отчизне. Оба были опальными: запрещены официозными кругами на родине, жили в изгнании. В романе приведены суждения «черни» о «светоче» русской словесности, - Набоков с болью констатировал, что судили о поэте профаны, обладавшие силой зла, которая его и погубила: «Официальные власти во главе с Николаем I были безумно раздражены этим человеком, который, вместо того чтобы верно служить отечеству... и воспевать в своих сочинениях утвержденные законом добродетели,.. сочинял чрезвычайно дерзкие, вольнодумные и вредные вирши, в которых свобода мысли столь отчетливо прорывалась в самой новизне стихосложения, в смелости воображения, в желании высмеять больших и малых тиранов. Церковь считала предосудительным его легкомыслие». И они сообща подстроили ему западню.

Однако, сила гения в том, что он остается жить в своих произведениях, и Набоков общается с Пушкиным, «дописывая» его стихи (такие, как «О нет, мне жизнь не надоела» и др.), соотнося свою жизнь с его биографией. Это сказалось на переводе «Евгения Онегина» и комментариях, над которыми Набоков работал 15 лет. роман в стихах принадлежал к наиболее любимым произведениям Набокова, наряду с «Анной Карениной» Толстого, «Мертвыми душами» и «Шинелью» гоголя, «Героем нашего времени» Лермонтова. Работа над романом была начата в 1949 году, а в 1964 году вышел прозаический перевод на английский язык «Евгения Онегина» и двухтомный комментарий к нему, своеобразная энциклопедия пушкинской жизни и эпохи. «Это был труд любви, - писал один из биографов Набокова Б.Носик, - содержащий подробности о дуэлях, национальных жестах (что значит «махнул рукой»), о датах, связывающих смерть Дельвига и смерть Ленского со смертью самого Пушкина». И все это с «упоительными ссылками» на письма, на рисунки Пушкина, сведения из жизни его друзей...

Есть еще один герой произведений Пушкина и Набокова, одинаково важный для них, - это читатель. В финале «Евгения Онегина» поэт по-приятельски обращается к нему и отпускает с миром. Набоков же поет своему читателю благодарственный гимн, полный веры в его созидательные силы: «Это он -умный, гениальный читатель - вновь спасает художника от гибельной власти императоров, диктаторов... и резонеров. Ему нравится книга... потому, что он впитывает и воспринимает каждую деталь текста, восхищается тем, чем хотел поразить его автор, сияет от изумительных образов, созданных сочинителем, магом, кудесником, художником. воистину лучший герой, которого создает великий художник, - это его читатель». Он служит залогом того, что автор будет понят и ценим так долго, как будет читаем и выполнит свое высшее предназначение - быть воспитателем души и певцом красоты. Читатель - залог его бессмертия.

Набоков был таким восторженным и благодарным читателем Пушкина. Он писал: «Читать все до единой его записи, поэмы, сказки, элегии. Письма, драмы, критические статьи, без конца их перечитывать - в этом одна из радостей нашей жизни». Радость, которую разделяем и мы, читатели Пушкина, вместе с Набоковым.