Дранг нах Остен, или На Западном фронте пока без перемен?

В немного заносчивый, консервативный, но уютный Мюнхен Валентина Рупперт переехала из Славутича пять лет назад. Маши­ностроитель по образованию, она занималась в Украине еще и общественной деятельностью, связанной с немецким меньшинст­вом: принимала участие в работе совета по вопросам нацменьшинств при президенте Украины и была президентом Ассоциации немцев. По мнению Валентины, ее адаптация к новым условиям была легкой потому, что она хорошо знала законы и жизнь Германии и владела немецким языком, в отличие от многих иммигрантов из Украины и других стран бывшего Союза, приезжающих в Германию в эйфории и без реального представления о том, что их на самом деле там ждет. Многие немцы-переселенцы, сдав с горем пополам обязательный для выезда языковой тест и получив по приезде в Германию достаточно весомую, на первый взгляд, материальную поддержку со стороны государства, расслабляются, привыкают беззаботно жить на этот минимум и не хотят утруждать себя дополнительной работой и усовершенствованием своего немецкого. Хотя рано или поздно они понимают, что не могут интегрироваться в общество: круг общения узок, говорить на немецком все еще сложно, многие коренные жители смотрят волком— не любят они «дармоедов», да и потребности постепенно увеличиваются. А найти хорошую работу после длительного перерыва, подтвердив свою квалификацию в Германии, очень сложно. Часто инициатором отъезда семьи бывает тот, кто не является немцем, и именно он больше всего страдает от сложной интеграции в новое общество. Валентина Рупперт рассказывает, что каждая пятая семья переселенцев поэтому и рушится.

На севере, в интеллигентном, современном и либеральном Гамбурге, живут украинцы Елена и Иван Бублик, представляющие интеллектуальный цвет молодой Германии. Восемь лет назад Иван, как талантливый кибернетик, владеющий немецким языком (специалист, на которых в стране дефицит), был приглашен в Германию крупной немецкой фирмой, занимающейся информационными технологиями. Сейчас он занимает одну из ведущих должностей в этой компании. Лена получила второе выс­шее образование, окончив экономический факультет университета. Оба чувствуют себя интегрированными в немецкое общество, сохранив при этом связи с Ук­раиной. Еще в Киеве они усердно грызли гранит науки и учили несколько языков. Будучи профессионалами в Украине, они оказались востребованными и в Германии, были бы желанными не только в этой стране.

В настоящее время в Германии проживает более 15 миллионов иммигрантов. Почти каждый пятый житель страны — иностранец, либо его родители были иммигрантами. Больше всего выходцев из Украины проживает в землях Бавария, Баден-Вюртемберг, Хессен, Северный Рейн-Вестфалия и в Нижней Саксонии. Из Украины выезжают в основном переселенцы-немцы, по линии еврейской эмиграции, чаще всего не на высококвалифицированную работу.

Не скажу, что наши герои — скорее исключение, чем правило. Однако у основной массы населения Германии отношение к иммигрантам — от подозрительного до негативного. Как говорится, нет дыма без огня. К сожалению, некоторые из бывших наших сограждан умеют выделиться «красноречивым» русским языком — и вслух, и в надписях в общественном транспорте, ставя клеймо на всю страну, из которой прибыли. Нередко молодежь, выросшая в бывшем Советском Союзе, по приезде на хваленый Запад, где все двери кажутся открытыми, теряет драгоценное время, тусуясь на улицах с себе подобными. Так и замыкается круг: молодые переселенцы и их родители не стремятся влиться в общество, которое, в свою очередь, мстит им, захлопнув дверь ушедшего поезда. Самое обидное, что достается и достойным людям. Так, безработица среди молодых иммигрантов в целом вдвое выше, чем среди молодых немцев. Отношение к ним предвзятое, а оплата труда ниже. Часто все начинается еще в школе, где при распределении в гимназию или общеобразовательную школу учителя «рекомендуют» детям иммигрантов идти в общеобразовательную, дабы не усложнять процесс обучения — мол, не потянут. К сожалению, такая рекомендация хотя бы одного преподавателя является решающей при (не)поступлении ребенка в гимназию, окончание которой дает право учиться в университете. А распределение происходит… в четвертом классе. Позже молодежь может самостоятельно получить этот сертификат, но это лишние годы, усилия, деньги…

Как свидетельствуют последние международные исследования (PISA-Studie), уровень и качество образования в Германии, особенно для детей иммигрантов, зависят от настойчивости и образованности самих родителей.

Отношение к иммигрантам у основной массы населения Германии часто субъективное. Об украинцах среднестатистические жители Европы либо не имеют вообще никакого представления, до сих пор считая их жителями России, либо их познания ограниченны. Помню, в конце 80-х, услышав беседу киевлян и узнав, откуда они, один баварец восклик­нул: «Динамо — Блохин — Чернобыль!» Столкнув­шись с некоторыми украинцами, не имеющими образования и зарабатывающими себе на хлеб сомнительным способом, обыватель «сохраняет» в памяти образ таких дам и господ, которых в ЕС, как ни странно, часто пропускают абсолютно легальным способом. Стоит только вспомнить так называемый визовый скандал, широко освещавшийся в немецкой прессе. Тогда обнаружилось, что немецкие посольства в некоторых странах СНГ (в частности в Украине) выдавали визы туристическим группам, писавшим в графе «цель поездки» — «осмотр Кельнского собора». Любители культуры и искусства до собора, как правило, не доезжали, а исчезали на неопределенное время в Германии или других странах Шенгена. Возмож­но, как результат фантазий желающих уехать, а может быть, и по причине зависти коренных немцев к преуспевшим переселенцам мне приходилось слышать злые шутки по поводу того, что зачастую переселенцы только потому считаются немцами, что у них в роду была немецкая овчарка.

Есть иммигранты, которые даже после серьезных попыток интегрироваться в немецкое общество не могут найти себя в нем и испытывают острую ностальгию. Прожив какое-то время в Германии, не найдя достойную работу и не изучив язык, они возвращаются обратно. Тенденция нарастает. По словам Фолькера Тегелера, координатора проекта «Родной сад», разработанного немецкими благотворительными организациями для поддержки беженцев и реинтеграции иммигрантов в их прежних странах, за последние годы из Германии вернулось несколько сотен иммигрантов. Около 90% из них — немцы-переселенцы, 10% — беженцы и те, кто попросил здесь политического убежища. Возвра­щают­ся пожилые люди, желающие умереть там, где они родились и прожили большую часть жизни. Но больше тех, кто, столкнувшись с трудностями подтверждения квалификации, никак не может найти достойную работу.

Фолькер Тегелер и «Родной сад» («Heimatgarten») работают над тем, чтобы помогать возвращенцам начать полноценную жизнь в новой старой стране вместо того, чтобы и дальше существовать на социальную помощь в Германии. Германия не обязана помогать гражданам, желающим ее покинуть, а своих средств у решившихся вернуться зачастую не хватает. Как правило, возвращенцы — это те, кто получал социальное пособие. Сколько вернулось самостоятельно — неизвестно. Далеко не все хотят афишировать это, боясь упреков, да и просто, чтобы родственники не смотрели на них как на сумасшедших.

Совковая привычка принимать все как должное и любовь к «шаре» не проходят там, где действуют законы экономики. Хотя в Германии, в силу устаревшей социализации системы, такие здоровые законы экономики действуют и не так безоговорочно, как, например, в англосаксонских странах. И иммигранты продолжают приезжать. По данным министерства, занимающегося социальными вопросами Хессена, с начала 1950 года из бывшего Советского Союза в Германию выехало 2,2 миллиона немцев-переселенцев. По данным совместного исследования министерства внутренних дел Германии и землячества немцев из РФ «Немцы из России сегодня и вчера», в 80-х число переселенцев из республик Советского Союза в Германию резко увеличивалось ежегодно, достигнув своего пика в 1996 году — 209409 человек (при 14488 в 1986-м). После этого поток пошел на спад (в 2000 году — 94558). После ужесточения въездных правил и нового иммиграционного закона Германии в 2005-м количество переселенцев резко сократилось, составив в 2006 году 5983 человека. Во многом сложности связывают с введением обязательного языкового теста.

Хорошо интегрированные переселенцы охотно общаются со своими бывшими соотечественниками, собираясь раз в три года на федеральную встречу. Одна из них недавно состоялась в Висбадене (федеральная земля Хессен). Здесь, несмотря на высокую цену входного билета (десять евро), собралось более пяти тысяч «русских немцев» — так называют всех переселенцев из стран бывшего Советского Союза. И снова на встрече прозвучали слова о важности владения немецким языком для успешной интеграции. Ведь в Германии есть местности, где иммигранты живут целыми поселениями. В таких условиях у них нет естественной необходимости штудировать немецкий язык, который для многих уже не является родным. Хотя, по мнению федерального председателя землячества немцев из России Адольфа Фетча, знание языка при выдаче разрешения на переселение или воссоединение семей преувеличено. В любом случае иммигранты-переселенцы пока не ощущают, что их признают в немецком обществе. По злой иронии судьбы, после всех гонений, испытанных переселенцами или их предками в советское время, они не могут чувствовать себя по-настоящему дома ни в Украине, ни в Германии.

А вот Валентине, Елене и Ивану удалось обрести в Германии свой второй дом. Валентина продолжает заниматься миграционными вопросами и получает дополнительную руководящую специальность. Лена по окончании Гамбургского университета работает в немецкой компании. Иван занимает ответственную должность в своей фирме в Гамбурге и координирует работу сотрудничающих с ней компаний в других странах. Никто из них в Украину возвращаться пока не собирается.