ДОМ, В КОТОРОМ МЫ ЖИВЕМ

Мы стали снобами, закрывшись от природы своими знаниями о ней. Мы уже не приходим в ужас от грозы, не вымираем от болезней и не верим в приметы. И нам не нужно защищаться от окружающего мира, исполняя бесчисленные обряды и ритуалы, наделяя магическими свойствами углы, двери и окна своих квартир и домов, все предметы, в них находящиеся, все события, в них происходящие.

А все-таки когда-то люди жили яснее и проще, несмотря на всю сложность пронизанной причудливыми верованиями и регламентированной разнообразными ритуальными и обрядовыми действиями жизни. Каждая вещь имела свое место, каждый предмет — свое значение. Каждая былинка в поле, каждое деревце в лесу и мох на земле, и камень у дороги, и песчинка под ногами были в их мире наделены особой магией своей собственной жизни.

Средоточием этого мира, его целью и смыслом, концами и началами, центром притяжения, обеспечивающим непрерывность связи между поколениями ушедшими и грядущими, был дом.

Строительство нового дома

Для будущего дома следовало в первую очередь найти подходящий лес. А это было непросто, потому что у наших предков существовало множество так называемых «запрещенных» деревьев — священных (например, очень высокие или очень старые) или проклятых (в Харьковской губернии, например, к проклятым относили ель и сосну). Сухие деревья считались мертвыми, не обладавшими жизненными силами. Плохой приметой было, когда дерево при рубке падало кроной на север.

Множество ограничений осложняли и выбор места строительства: дом нельзя было строить там, где раньше проходила дорога, где были найдены человеческие кости, где опрокинулся воз, где кто-нибудь поранил руку либо ногу до крови, где прежде был дом, оставленный из-за болезней, наводнений, пожаров, или стояла баня. Не следовало строить дом и на спорном участке земли, на который претендуют несколько семей, ибо жизнь в таком доме будет сопровождаться постоянными ссорами.

Счастливым местом считалось то, на которое ложился отдыхать крупный рогатый скот. Выбор же конкретного месторасположения дома, его стен и углов, происходил с помощью гаданий.

Очень важно было и правильно определить время строительства. В Украине обычно начинали строить в дни, посвященные памяти преподобных. В день памяти великомученика, наоборот, не следовало начинать работу, ибо она не будет доведена до конца. Нельзя было приступать к строительству ни в понедельник, ни в среду, ни в пятницу. Это тяжелые дни, в которые вообще не следует начинать никакое дело. Относительно субботы: считалось, что, начав какое-либо дело в этот день, только по субботам и сможешь его продвигать. Воскресенье — святой выходной. Для начала строительства оставались таким образом только вторник и четверг.

Обряды заселения нового дома

Переход или переезд в новый дом у наших предков сопровождался набором различных ритуальных действий. Сначала во двор запускали петуха: где петух, там и другая живность появится, и коровы будут обильно доиться. В дом же первой впускали кошку (иногда черного кота), поскольку она первой встречает хозяина на том свете и потому что, кто первым в новый дом войдет, тот умрет в течение года.

Непосредственному переселению людей в новый дом предшествовал ряд операций, связанных с обязательным переселением домового. Хозяин ночью в старом доме кланялся на все четыре стороны и просил домового пожаловать в новое жилище. В новом доме на чердаке или в подполе домовому уже было приготовлено угощение: ломоть хлеба с солью и кружка водки. Иногда домового символически переносили в лапте, положив туда шило и уголек. Существовали и другие способы, например, домового зазывали в мешок или в горшок с кашей и переносили в них.

Время самого перехода в разных регионах выбиралось по-разному. Это и «ровно в полдень по солнцу», и «как можно ранее перед восходом солнца», причем не в понедельник и не в субботу. Переезжали и ночью, в те часы, когда на небе высоко стоят Стожары: «чтобы идущего хозяина в темноте не видела нечистая сила, перед полнолунием — «чтобы всего полно». Счастливыми днями для новоселья считались двунадесятые праздники, в особенности введение во Храм Богоматери.

Определенным образом обставлялась и сама церемония входа в дом. В Украине хозяин вносил в дом икону, а хозяйка — рогач и кочергу, которыми крестила все углы: «чтобы никакие насекомые не водились в хате». Став на пороге, хозяин читал «Отче наш» и по окончании молитвы входил внутрь и ставил икону в святой угол. Затем возвращался к двери, брал у жены дежу и, внося ее в дом, говорил: «Как в этой деже полно хлеба, дай Господи, чтобы так полно было и в этой хате хлеба и всякой скотины». После чего дежа ставилась на лавку напротив печи. Интересно, что икону и хлеб должен был внести обязательно хозяин, прочие вещи переносились остальными.

В дом домочадцы входили по старшинству, в связи с представлениями о смерти: кто раньше войдет, тот раньше и умрет. Поэтому часто первыми в новый дом добровольно вступали старики, которые считали, что уже «зажились» на свете. Вхождение в новый дом часто ассоциировалось также с путешествием в иной незнакомый и, следовательно, полный опасностей, мир.

Огромное значение после перехода придавалось «оживлению» печи, то есть первому разведению огня. Если огонь горит ясно — значит, жить в новом доме будет весело, если дым пошел в дом — не избежать ссор между хозяином и хозяйкой.

После водружения икон и молитвы начиналась совместная трапеза за столом в красном углу. Рассаживались строго по иерархии: во главе стола — хозяин, справа — мужчины, слева — женщины и дети. Причем ценность места возрастала по мере его приближения к месту хозяина и понижалась к противоположному концу стола. Сам акт первого приема пищи в новом доме символизировал возобновление установившегося ранее жизненного уклада.

Следующий этап освоения нового дома — новоселье, на него приглашались в основном родственники. Гости являлись непременно с хлебом-солью. Часто приглашали священника освятить дом. Хорошей приметой считалось, если священник забывал что-то в доме и возвращался за этим.

Двери, окна и порог дома

Дверям и окнам наши предки придавали особое значение: они рассматривались ими, как пограничные объекты между миром внешним и внутренним, как выход вовне и как защита от враждебного мира. На ночь следовало окна и двери перекрестить, чтобы в них не могла войти нечистая сила. С этой же целью к косяку двери прибивали подкову, нож или обломок косы. Для защиты от ведьм в Украине принято было вешать на окнах и дверях жгучую крапиву.

Когда больному давали выпить и умыться заговоренной воды, смешанной с печной золой и углями, той же водой обмывали притолоки и косяки дверей, чтобы не могли войти в дом другие хвори и болезни. Наши предки представляли, что все болезни приходят через порог из внешнего мира (в свете наших знаний о вирусах и бактериях, они не так уж и ошибались).

Всем действиям, совершаемым у входа-выхода, приписывалось особое значение. У порога дома люди часто останавливались и произносили краткую молитву, особенно при входе в чужой дом. Отсюда пошел и обычай присаживаться перед дальней дорогой.

При трудных родах полагалось открывать все двери и окна, все замки отмыкать, все узлы развязывать, вынимать из ушей роженицы серьги, снимать с пальцев кольца: материнское лоно отождествлялось с дверьми, воротами, и ребенку таким образом облегчали вхождение в этот мир, устраняя все преграды на его пути.

Основной функцией окна в представлении наших предков была его связь с солнцем, что и определяло ориентацию дома по сторонам света. Отсюда и преобладание солнечной символики в орнаментах наличников. Первоначально в доме всегда должно было быть три окна: во имя святой троицы.

Существовала определенная система запретов, связанных с окнами. В отличие от средневековой Европы, в окно запрещалось выливать воду, помои, плевать, выбрасывать кости, кошку и т.п., потому что под окном стоит ангел господень, который в вышеперечисленных случаях уходит, дабы его не повредили. Ангел стоит под окном, потому что в доме порой произносят бранные слова, значит ему там не место: где бранные слова — там находится черт.

Под окном также было место нищих или святых — нищенство в старину рассматривалось как знак святости. Отсюда и поговорка: «В окно подать — подать Богу». Вообще пища, подаваемая в окно, приобретала сакральный характер. Различным известиям, полученным через окно, также придавалось особое значение: считалось, что они всегда достоверны, а предсказания обязательно сбудутся.

Красный угол

Красный угол — наиболее ценная и важная часть жилища, потому он назывался еще передним, верхним, старшим, почетным, святым, божьим, большим, первым. Ориентировался красный угол всегда на восток или юг, и освещен был лучше, чем другие углы. В свою очередь все в доме ориентировалось на красный угол: к нему были обращены изголовья постелей, головой к иконам клали покойника, на образа в этом углу молились, в нем происходила трапеза и т.п.

В красном углу находились вещи, которые несли в себе высшую культурную ценность: стол, образа, библия, молитвенные книги, крест, свечи, а позже — фотографии умерших членов семьи. Красный угол всегда помещался диагонально по отношению к печи — еще одному важному месту в доме.

На самом почетном месте в красном углу за столом всегда сидел хозяин дома. Наверное, отсюда пошла народная примета: если трещит большой угол — это к смерти хозяина. Ближе к красному углу находилась в доме «долгая», «мужская» лавка. «Женская» лавка, на которой сидели женщины и дети, располагалась под окном, выходившим на улицу. Во время совершения свадебного обряда жених, который считался главным лицом на этом действе, должен был выкупить место в красном углу под образами для себя, а невеста садилась ближе к дверям.

Важную роль красный угол играл и в процессе родов. Если роды были тяжелыми, роженицу следовало периодически водить вокруг стоявшего в красном углу стола. После родов в красном углу закапывали детское место.

Под образа в красный угол сажали почетных гостей и сватов. Здесь же на сороковой день после смерти одного из домочадцев стелилась чистая постель: покойника ждали домой, на стол ставили лишний прибор. Если умирал кто-то из старших домочадцев (отец, старший брат), то горшок, из которого обмывали покойного, тоже ставили в красный угол.

Важнейшим элементом не только красного угла, но и всего жилища был стол: его закрепленность за красным углом — специфическая восточнославянская черта. Стол всегда ставился вдоль половиц, потому что поперечное положение, в отличие от продольного, считалось отрицательным (не к добру), даже сидеть старались «вдоль пола». Только спали поперек, в связи с тем, что вдоль пола клали покойного.

Святость стола определялась тем, что на него клали хлеб, «свяченые» свечи, святую воду и прочее. Скатертью стол покрывался не всегда, а только в определенные дни, например, в крещенский сочельник — тогда старались есть очень аккуратно, чтобы на скатерку не падали крошки. После ужина скатерть снимали и смотрели под стол: если там вдруг оказывались три зернышка — ржаное, ячменное и пшеничное, — примета обещала урожайный год.

Грехом считалось положить на стол шапку, допустить туда кошку, курицу или ребенка. Если на столе оказывались ключи — это предвещало ссору. Не полагалось на ночь оставлять на столе нож, поскольку им может воспользоваться нечистая сила.

У наших предков существовали определенные правила, регламентирующие обращение с иконами. Например, иконы не могли быть проданы, но их разрешалось обменивать. Их нельзя было сжигать или уничтожать иным образом, а можно было только закопать или пустить по воде. Чистить иконы полагалось два раза в год: перед Рождеством и Пасхой. Воду, которой моют иконы, выливали снаружи избы под красный угол. Повернуть икону к стене считалось кощунством (иконе в этом смысле противопоставляли образ топора, который клали под лавку всегда топорищем к стене).

Подальше от красного угла, у двери, стояла так называемая «нищая лавка», получившая свое название потому, что на нее позволялось садиться нищим и любому другому не приглашенному человеку даже без разрешения хозяев. В сенях — переходной зоне между домом и двором — останавливаться считалось неприличным, а проходить во внутреннюю часть дома без разрешения хозяев было крайне неприличным.

Печь и печной угол

Вторым, после красного угла, центром дома у наших предков была печь с околопечным пространством. И это не случайно. Ведь печь служила одновременно и источником тепла, и местом приготовления пищи, и местом для сна, а в центре России, например, в печи мылись и парились.

Печь использовалась при лечении от самых разнообразных заболеваний, благодаря распространенным у славян представлениям об очистительных свойствах прирученного огня.

При кладке печи хозяйка всячески старалась задобрить печников, чтобы печь не дымила, хорошо выпекала хлеб, долго держала тепло и мало требовала топлива. Чтобы печь не дымила, полагалось закладывать в ее стенки кусочки ладана, а иногда между кирпичиками клали и деньги.

К печному огню существовало особое отношение: в него нельзя было плевать, при нем нельзя ругаться. Его нужно заметать чистой метелкой, крестить, ставить на ночь горшок с водой и полено, чтобы он мог есть и пить.

Приготовление пищи сопровождалось различными приметами. Например, при выпечке хлеба, варке каши следили, в какую сторону наклоняются верхушки хлебов или выходит из горшка каша — если внутрь печи, это предвещало прибыль, удачу, счастье, если к выходу — бедность, разорение, убыток. В Украине, посадив в печь паски специальной лопатой, ею же тыкали накрест в углы дома, приговаривая при этом: «Прочь тараканы и стоноги из нашей хаты». Перед посадкой в печь пасок, выгребали на припечек огонь и золу от него хранили до тех пор, пока приходила пора сажать капусту. Тогда этой золой посыпали капустные грядки, чтобы предохранить побеги от капустной тли.

Если в печи сбегало молоко, то в огонь или на то место, где стоял горшок с молоком, бросали немного соли: чтобы у коров не трескались дойки. Таким образом процесс приготовления пищи связывался с земледелием, домашним скотом и т.д.

Интересна связь печи с категорией «своего». Бытовала поговорка: «Кто на печи в доме сидел, тот уже не гость, а свой».

С печью у наших предков были связаны представления о мужском и женском: печь — женщина, огонь — мужчина, процесс разжигания огня рассматривался как брачный союз. В то же время у печи есть мужская и женская сторона: «станет трещать натопленная печь с левой стороны — умрет хозяйка, с правой — хозяин».

Часто сваха, приходя с брачным предложением к родителям невесты, подходила к печи и в любое время года сначала грела руки, а уж затем начинала сватовство. В Черниговской губернии во время этих переговоров невеста влезала на печь, а сваты упрашивали ее сойти вниз, если она спускалась, то таким образом выражала согласие вступить в брак и, покинув свой семейный очаг, перейти в дом жениха. В некоторых регионах Украины невеста во время сватовства выражала свое желание выйти замуж иначе: присев у печки, она скромно «колупала» глину, что означало согласие.

Непосредственно у печи располагался так называемый печной или подовый угол, который также имел названия кут, бабий угол, теплушка, чулан. Это была исключительно женская часть дома, противопоставлявшаяся пространству у дверей, так называемому подпорожью — мужской части, где работал, а иногда и спал хозяин. Бабий угол отделял от основной части избы пирожный брус, вдоль которого вешались занавески, образуя некий интимный уголок. Именно из бабьего угла во время свадебного обряда выходила невеста в красный угол, к новой жизни.