Чтобы не сгореть в геенне огненной

Впервые подпись высокого должностного лица на документе о развитии в Украине нанотехнологий появилась в бытность недолгого премьерства Виктора Ющенко. Впрочем, на этом все и закончилось. Об этом проекте как-то забыли. А недавно отправленный в отставку премьер в пылу предвыборной кампании все-таки выделил восемь миллионов гривен на развитие направления. Но аванс из обещанной суммы был выдан лишь в октябре, когда разумно и с пользой для дела использовать средства было уже почти невозможно. В общем, и эта подачка ушла в песок…

Остается надеяться, что приход команды Ющенко, которая в свое время смогла оценить открывающиеся перспективы передового направления хай-тека, приведет к его реальному финансированию. В Украине, к счастью, пока еще есть серьезные научные силы, которые способны быстро продвинуть это направление на передовые мировые рубежи. В области нанотехнологий безусловным авторитетом является профессор радиофизического факультета Национального университета им.Т.Шевченко Николай Находкин.

Николай Григорьевич относится к тому поколению замечательных представителей «золотого века» физики, которые пришли в науку на волне небывалого интереса общества к открывавшимся перспективам. Тогда, сразу после Второй мировой войны, люди верили, что физика способна воплотить в жизнь самые дерзкие мечты человечества. С физикой, ее манящими горизонтами голодное послевоенное общество связывало надежды на счастливую жизнь после войны. На физические факультеты выстраивались очереди, которым могли позавидовать театральные вузы. Удивительное это было время, когда школьники писали в промерзших классах на ошметках газет и спорили об атомной физике…

Теперь же, когда едва ли не каждый городской школьник держит в руке мобилку с такими возможностями надежной связи, о которых не мог мечтать еще недавно даже генеральный штаб сверхдержавы, когда рядовой автомобиль представителя среднего класса начинен такой автоматикой, рядом с которой отдыхает суперсамолет эпохи «Панамэрикен», физика не в почете. Об истинном отношении общества к этой науке и ее представителям нетрудно догадаться, увидев пустынные и ободранные академические институты или заждавшийся ремонта коридор некогда элитного радиофизического факультета Национального университета. Их не сравнишь по внешнему лоску с какой-нибудь фирмочкой по изготовлению косметических средств или примитивных изделий с крылышками или без оных…

Не все благополучно в нашем государстве, если акценты так переместились! Почему? Неужели наше общество настолько близоруко, что не понимает: мода преходяща, а наука — вечна. И только она одна способна вытянуть наше молодое государство из той трясины интеллектуального примитива, в котором оно непростительно долго пребывает. Когда академик Николай Находкин говорит о нынешнем состоянии высоких технологий в Украине, свойственное ему невозмутимое спокойствие слегка изменяет ученому: «За последние годы мы потеряли нашу электронную промышленность и теперь вынуждены платить баснословные деньги за покупку самых простых вещей, которые могли бы сделать сами. А при этом продаем сырьевые ресурсы, металл, сделанный по старинке, высококлассных специалистов, женщин из Западной Украины и шахтеров из Восточной. И зачем мы при этом столько лет морочим себе и другим голову тем, что якобы собираемся развивать наукоемкие технологии? Где они?..»

Обиду Николая Григорьевича можно понять — он из той блистательной плеяды ученых, которым удавалось в своей жизни буквально все. Тем, кто учился в Киевском университете в 50-е годы, он запомнился изысканной интеллигентностью и фантастической требовательностью. Сдать на «тройку» физическую электронику Находкину считалось среди студентов великим счастьем.

Его поведение, независимая манера общения, явная увлеченность наукой составляли весьма нетипичный набор качеств для человека той поры. И студенты его боготворили. О нем ходили легенды. Он казался представителем какой-то иной, божественной касты ученых.

К счастью, романтический ореол вокруг Николая Григорьевича не был наигранной маской — это было присуще той знаменитой украинской школе электроники, которую по крупице создавала когорта великих ученых. Достаточно вспомнить членкора НАНУ Петра Борзяка. Среди прочего он знаменит и тем, что напылил тонкие пленочные островки серебра и обнаружил, что при движении испускаемых электронов между островками пленки они светятся. В 60-е годы журнал «Америкэн сайенс» подал эту работу украинского ученого своим читателям как важнейшее мировое открытие. Сейчас работа развивается следующим поколением ученых под руководством академика Антона Наумовца в Институте физики НАНУ. Здесь надеются добиться появления свечения в органической среде. Если это удастся, будут созданы дешевые излучатели, которые смогут найти практическое применение.

Сам Николай Находкин, рассказывая о своих учителях, обязательно вспоминает академика Александра Давыдова. Это он преподавал квантовую механику двадцати двум парням, в основном, пришедшим с фронта. Поэтому Александр Сергеевич никогда не писал формулы на доске. Как заправский гроссмейстер, играющий на десятках досок, он переходил от одного студента к другому и находил с каждым понятное решение. Вскоре его курс начал решать сложнейшие квантовые задачи. Находкин — сейчас уже сам известнейший профессор — подчеркивает, что до сих пор не устает восхищаться талантом своего учителя.

Найти ключ к талантливому студенту, показать ему дорогу, на которой он наилучшим образом сможет раскрыть себя, дано не каждому преподавателю. Тем более что в вуз молодые люди приходят с совершенно запредельными проектами. Сам Николай Григорьевич на студенческой скамье мечтал о том, чтобы раскрыть… тайну навигационных способностей перелетных птиц. Профессор Наум Моргулис предложил ему заняться изучением свойств… тонких напыленных пленок. С этой целью он даже предложил поехать в Ленинград и поучиться там искусству наносить их. Дипломная работа Находкина произвела фурор — выпускник быстро превзошел своих учителей и вскоре получил благодарность фирмы Цейсс, которая воспользовалась его технологией для улучшения качества выпускаемых телевизионных трубок.

Далее в его жизни было много замечательных достижений. Если попытаться описать главное направление исследований, то это, конечно, будут исследования в области твердого тела. Ученые давно уже поставили задачу — объяснить поведение различных металлов, кристаллов, пленок, учитывая свойства атомов, из которых они состоят. Вот только обнаружить объекты микромира — атомы, электроны, ядра — с помощью наших органов чувств нельзя. Они немыслимо малы. В основу исследования таких крохотных объектов положен метод рассеяния — отражение падающих на микрообъект частиц. На радиофизическом факультете под руководством Николая Находкина созданы точные атласы, позволяющие путешественникам по микромиру не заблудиться.

Чтобы подчеркнуть невероятную прозорливость Шерлока Холмса, его создатель приписал ему способность по табачному пеплу обнаруживать десятки сортов трубочного табака, который курили подозреваемые великого сыщика. До сих пор такие детали приводят читателей в изумление. А ведь это такой пустяк по сравнению с тем, что могут обнаружить сотрудники в лаборатории Николая Григорьевича. К примеру, достаточно провести кольцом по бумаге и ученые тут же скажут, из чего сделано это кольцо, каков процент золота и сколько в нем примесей.

Долгое время среди славистов мира шел спор о том — фальшивы или подлинны пергаментные листки, которые в давние времена привез с Ближнего Востока отец Антоний — богослов из Братского монастыря Киево-Могилянской академии. Это были рукописные пергаментные листки с надписью на каком-то славянском диалекте. Долгое время они где-то хранились и только в начале ХХ столетия были выставлены напоказ. Свитки сразу же привлекли внимание специалистов. Впрочем, австрийский ученый Хэм заявил, что это подделка и даже предположил, кто мог ее изготовить, обвинив пражского королевского библиотекаря, который когда-то развлекался такими подделками.

Ясность в спор внесли киевские радиофизики. Они исследовали крохотные участки пергаментных листков с помощью масс-спектрометра и смогли точно установить, какие краски и даже клеевые добавки были использованы при изготовлении древних чернил. В том, что это не подделка, а посланец из глубины веков, работа радиофизиков не оставляла никаких сомнений. Благодаря их данным удалось установить дату — IX век — и даже место написания рукописных листков. Так, исследование (для физиков достаточно сложное с точки зрения техники, хотя и чрезвычайно увлекательное) помогло разрешить столетний спор славистов. Австрийский ученый, потративший десятилетия на свои доказательства, на одном из конгрессов с горечью сказал, что физики перечеркнули едва ли не главное дело его жизни.

Из занятных казусов, которые невольно встречаются в биографии каждого крупного ученого, у Находкина один связан с визитом в Советский Союз Ричарда Никсона. В Москве американский президент однажды позволил себе связаться с Вашингтоном с помощью небольшого… чемоданчика. Сегодня на это обстоятельство не обратил бы внимания даже школьник, который не видит ничего особенного в том, что с помощью мобилки может разговаривать со всем миром, играть в компьютерные игры, входить в Интернет, смотреть телевизионные передачи на уроках и даже снимать видеофильмы…

Стоп! Это опасно из того времени переноситься в наше и сравнивать жалкие возможности американского президента той эпохи с возможностями современного украинского школьника! И все же советская разведка того времени была буквально повергнута в шок этим чемоданчиком — прообразом будущей мобилки. Тут же перед высшими чинами электронной промышленности было поставлено задание — сделать такой же чемоданчик. Вскоре выяснилось, что советской электронике это не по силам…

Неизвестно, как развернулись бы события дальше, но непреодолимые трудности на пути к созданию советского чемоданчика помогли решить киевские радиофизики из лаборатории Николая Находкина. Они давно уже обнаружили слабинку в кремнии, который использовался в нашей стране при изготовлении миниатюрных полупроводниковых приборов, — в нем было слишком много примесей щелочных металлов. Но ранее ученых слушать не хотели. Теперь к их советам прислушались, и проблема была очень быстро решена.

Если у кого-то сложилось впечатление, что жизнь исследователя — цепь счастливых приключений, то это заблуждение. Нередко наука приносит (порой даже чаще, чем минуты счастья) тяжелые разочарования. Вряд ли думал об этом Николай Григорьевич, когда приступал к поиску новых систем записи информации. Это было время, когда мир ощутил, что традиционной фотографии приходит конец — ископаемое серебро на исходе, и нужно найти нечто новое, чем можно его заменить. Находкин увидел выход в разработке систем, основанных на термопластической записи. Идея была не так уж и сложна — берем стеклянную пластину, накладываем на нее тонкий слой меда или канифоли и наносим электрический заряд. Теперь на такую пластинку проецируем изображение. В тех местах, где упадет свет, заряды стекут и появляется скрытое изображение. Если поставить пластину на печку, она размягчается и получается рельеф поверхности. На радиофаке получение термофотографий по такой технологии довели до промышленного применения. Даже научились записывать изображение в реальном масштабе времени. Термографические изображения полетели в космос. Киевские радиофизики нашли своему изобретению еще множество интересных применений. Так, с его помощью создан новый носитель информации. Еще одно интереснейшее применение для радиоразведки — с его помощью радиостанции в эфире засекаются моментально и безошибочно устанавливаются их параметры. Это следующий шаг в развитии знаменитой «Кольчуги». И все же этот безусловный успех несет в себе и горечь потери — термопластическая фотография не выдержала конкуренции с другими видами регистрации изображений… Обидно! Однако Николай Григорьевич по-философски относится к тому, что другие направления развития этой тематики стали доминирующими. Увы, подобные процессы в современной науке весьма типичны — такова жизнь.

Впрочем, что такое личные успехи и неудачи в науке на фоне всего того, что свалилось на голову украинских ученых в последнее десятилетие. Здесь наблюдается катастрофический обвал. Под вопрос поставлено само существование науки в нашей стране. Правда, на факультете Николая Находкина, на его кафедре, в лабораториях в силу разных причин катастрофу удалось в какой-то мере предотвратить — студенты обучаются, исследования (и какие!) продолжаются вопреки всему. Но честный талантливый человек не в силах безучастно смотреть на трагедию коллег, которые находятся в гораздо более тяжелом положении. Неудивительно, что Николай Григорьевич вместе с единомышленниками приложил немало усилий, чтобы коллегам по науке дать надежду на лучшее будущее. Выход был найден в создании программы сотрудничества по вопросам современной наноэлектроники и нанофизики с исследователями из других стран.

Первыми удалось составить программу по наноэлектронике с российскими учеными. Здесь у наших радиофизиков издавна налаженные связи. Руководителем программы с российской стороны стал лауреат Нобелевской премии Жорес Алферов. Он способствовал привлечению технологической базы России для исследований украинских ученых. Не менее важно было вывести нашу физику из информационного вакуума, в котором оказались ученые в последние годы. Интернет для них тоже не стал спасением — платить деньги за его использование Национальная академия не в состоянии. Зарубежные поездки? Увы — ездит верхушка и несколько молодых ученых, которым удалось как-то зацепиться в ведущих лабораториях мира. В этих условиях возможность обмениваться информацией с Россией оказалась особенно важной.

Другим окном в мир стала программа сотрудничества с немецкими научными учреждениями. Сотрудничество показало, что у наших немецких коллег (как это ни удивительно!) тоже есть свои проблемы. Их специалисты едут в США, где условия работы и оплата труда лучше. Поэтому, когда немецкие университеты убедились, что в Украине фундаментальные исследования ведутся основательно, у них проснулся интерес к сотрудничеству. Кстати, у немцев можно поучиться тому, как организовать программу по развитию нанотехнологий, которая четко ориентирована на определенные цели. К примеру, немцы упорно занимаются микромоторами и другими миниатюрными приборами, которые обеспечат их ученым приоритет в освоении, например, такой фантастической проблемы, как путешествие по кровеносным сосудам…

Николай Григорьевич видит огромные перспективы, если наши исследователи сосредоточатся на изготовлении сенсоров — крохотных чувствительных датчиков, регистрирующих звуки, запахи, вкусовые ощущения, цвет. Их может быть множество разновидностей. Это направление, для которого не нужны колоссальные затраты на приобретение сверхдорогих технологических линий. А рынок — колоссальный. И у нас многие ученые достигли на этом направлении серьезных результатов. Они есть и в Институте генетики, физики, полупроводников, физики низких температур...

К сожалению, эти направления даже в ведущих НИИ не считаются приоритетными. В отчетах институтов их размещают как некий довесок к основной программе. Мол, занимаемся вот этим, а еще у нас есть сенсоры. Вообще за радиоэлектронику в Украине обидно. Ее уже не перечисляют в списке стратегических приоритетов страны. МОН выделяет на ее развитие незначительные средства. Так, на одну тему выделяется… около десяти тысяч гривен. На такие деньги не купишь даже запасные детали для приборов. Показательно, что и в этих условиях университетские радиофизики сумели сделать туннельный микроскоп с разрешением, которое не могут получить в самых развитых западных лабораториях, где тратят на это миллионы долларов! В университетской лаборатории удалось рассмотреть такие интимные подробности жизни атомов, какие не удавалось разглядеть никому в мире…

Большие надежды вселяет и то, считает Николай Григорьевич, что у нас очень одаренные студенты-радиофизики. Причем наилучший студенческий контингент не из центральных, а из маленьких провинциальных городков, где дети еще хотят учиться. Если там попадаются хорошие учителя, то к нам приезжают настоящие бриллианты.

Сейчас демографы пишут о том, что города — некие черные дыры, уничтожающие человечество. Если бы села и городки не пополняли их своими выходцами, то люди вымерли бы сами по себе через несколько поколений. «Возможно, — предположил профессор Н.Находкин, — параллельно идет и процесс убиения творческой жилки в людях города. Действительно — ведь Содом и Гоморра не возникли в селах. И геенна огненная не испепеляла поселки и кочевые табора — она жгла города. Почему-то погибало все самое совершенное, что достигало пика развития. Почему? Вы посмотрите сколько жалоб в США на образование. Но сколько ни совершенствуют его там, приходится пополнять страну гениями за счет привлечения студентов и ученых из менее развитых стран. Здесь действуют какие-то общие законы. Кстати, не мешало бы социологам, демографам их изучить и поискать выход. Ведь все это достаточно серьезно тормозит развитие человечества, а может и вообще стать препятствием для дальнейшего развития цивилизации.

Конечно, Украина сейчас преисполнена энтузиазма и полна талантами. Но нам нужно не растратить все это попусту. Необходимо сосредоточиться на главном, не распыляться по всем направлениям, которые у нас когда-то разрабатывали, и вырваться на международный рынок. Это нам по силам. И тогда мы завоюем достойное место среди тех, кто производит самую высокотехнологичную продукцию в мире».