ЧАШИ ВЕСОВ ФДР

«Наступило время, чтобы сказать вам всю правду, открыто и смело. Нам не пристало также уклоняться от честной оценки ситуации, в которой находится сейчас наша страна. Эта великая нация выстоит, как она выстояла в прошлом, возродится и будет процветать. Единственное, чего нам следует опасаться, - это страха, безымянного, необъяснимого, ничем не оправданного страха, парализующего усилия, необходимые для превращения отступления в наступление».

(Из выступления Франклина Делано Рузвельта во время инаугурации 4 марта 1933 года)

Отец нации

или разрушитель американских традиций?

Франклин Д. Рузвельт - самый любимый и самый ненавистный американский президент. Копья вокруг его имени ломали, когда он был хозяином Белого дома и после того как скончался в апреле 1945-го, не дожив до победы союзников над нацистской Германией. Одни видят историческую заслугу ФДР в том, что он был одним из создателей антигитлеровской коалиции. Такое однозначно позитивное отношение к Франклину Рузвельту особенно характерно для советской историографии. Напротив, в Соединенных Штатах и за их пределами многие обвиняют Рузвельта в том, что он проявил ничем не оправданную уступчивость Сталину и это в конечном итоге привело к расколу континента, к порабощению Восточной Европы коммунизмом. В этом смысле Ялтинская конференция как символ сговора, заключенного за спиной народов, ассоциируется с именем ФДР, его недальновидностью и слабостью как политика и государственного деятеля.

Одни были убеждены, что он - отец нации, другие, что он - разрушитель американских традиций. «Фигура Рузвельта, представленная нашему народу, - фикция, - утверждает Джон Флинн в книге «Рузвельтовский миф». - На свете не было такого человека, сочетавшего в себе благородство, самоотверженность, искушенность, мудрость и дальновидность с качествами философа, филантропа и бойца. Этот образ был сфабрикован в чисто пропагандистских целях и использовался в Соединенных Штатах несколькими опасными группами для достижения собственных зловещих целей». В трехтомном исследовании «Век Рузвельта» Артур Шлессинджер пишет: «Чувство ненависти к Рузвельту отличалось от честной оппозиции, каким бы сильным и глубоким оно ни было. Это было эмоциональное чувство иррациональной ярости, направленное скорее против личности Рузвельта, чем против его программы. Почти все его проявления имели не только общий психопатологический импульс, но также общий социальный источник. Этим источником был американский высший класс».

В действительности все намного сложнее. Фрэнсис Перкинс - первая в истории США женщина - член администрации, проработавшая с ним от первого до последнего дня в качестве министра труда, отмечала: «О Франклине Рузвельте будет написано много книг, но не будет и двух, которые рисовали бы его одинаково… Он был наиболее сложным из всех людей, которых я знала». Это в равной степени касается человеческих качеств ФДР, в котором цинизм сочетался с великодушием, и его мировоззрения. Собрав вокруг себя мощный «мозговой центр», он руководил им согласно классическому принципу «разделяй и властвуй». Когда во второй половине 30-х годов Верховный суд начал препятствовать осуществлению ряда важных законов в рамках Нового курса, он предпринял попытку вмешаться в его деятельность. Но это было посягательство на святая святых американской демократии - независимость ветвей власти и оно вызвало недовольство в стране. В конце концов консенсус был найден. На выборах в Конгресс ФДР яростно агитирует против переизбрания демократов, которые отказывают ему в поддержке. Эта затея оборачивается для него полным фиаско и приводит к упрочению позиций республиканцев на Капитолийском холме.

Но тот факт, что Франклин Рузвельт - единственный в истории страны президент, которого американский народ переизбирал трижды (в 1936, 1940 и 1944 годах) говорит сам за себя. ФДР во многом содействовал личной популярности сам как великий коммуникатор. Он первым из президентов появился на телеэкране - в апреле 1939 года, когда Эн-Би-Си передавала его выступление на открытии Всемирной торговой выставки в Нью-Йорке. Особую популярность принесли ему радиообращения к американцам, которые транслировались из Белого дома, где ФДР сидел в домашней обстановке у камина, создавая атмосферу непринужденности и доверительности.

В марте 1933-го он убеждал американцев в том, что надежнее держать деньги в банке, чем под матрасом, и ему поверили. Буквально на следующий день открылись первые банки, и стало очевидным, что сбережения вкладчиков спасены. Кредит доверия к президенту еще больше возрос. Аудитория Франклина Рузвельта насчитывала 50-60 миллионов человек, а его обращение в связи с нападением японцев на Перл-Харбор 7 декабря 1941 года слушала вся Америка. Ему дважды удалось сплотить вокруг себя нацию: в период жестокого экономического кризиса и в час испытаний второй мировой войны. Но мир и правопорядок под эгидой Организации Объединенных Наций, на которую Франклин Рузвельт возлагал большие надежды, и сегодня остаются несбывшейся мечтой.

Из безоблачного детства -

в самостоятельное плавание

В 7-летнем возрасте с Франклином Рузвельтом произошел эпизод, как бы определивший его будущее с точностью до наоборот. Отец представил сына тогдашнему президенту Гроверу Кливленду, и тот, погладив хрупкого на вид мальчика по голове, пожелал ему никогда не быть президентом Соединенных Штатов. Для Кливленда это оказалось слишком тяжелой ношей. Он не принадлежал к числу удачливых хозяев Белого дома и был отвергнут даже собственной Демократической партией. Для Франклина примером будет не демократ Гровер Кливленд, а республиканец Теодор Рузвельт - один из самых ярких и динамичных президентов в истории США, а для него просто «дядя Тед».

Они принадлежали к двум ветвям одного генеалогического древа, ведущего начало от голландских переселенцев, отличавшихся трудолюбием, прагматизмом и упорством в достижении целей. Франклин родился в родовом поместье в Гайд-парке, где сейчас расположен музей. Здесь, в семидесяти пяти милях от шумного Нью-Йорка, на живописных берегах Гудзона, безмятежно прошло его детство. Он был единственным сыном Джеймса Рузвельта, состоятельного землевладельца и предпринимателя, и Сары Рузвельт, наполовину моложе его по возрасту. «Властная, милая, благонамеренная и чрезвычайно благородная», по словам сына, она была от него без ума. Со стороны это могло показаться навязчивой любовью: она лелеяла его с детства и старалась не отпускать от себя ни на шаг, даже после того как ее сын вошел в большую политику.

Будь у Франклина другой характер, он мог бы вырасти изнеженным и неприспособленным к жизни. Он даже не посещает начальную школу, уроки дает ему мать, а затем домашние гувернантки. В день рождения, когда Франклину исполняется 14 лет, ему дарят лодку. У берегов скалистого острова Кампобелло, где расположен еще один семейный дом Рузвельтов, он увлекается навигацией, выходя в море в штормовую погоду. Страсть к морскому делу определит начало блестящей карьеры Франклина Рузвельта, а одним из его хобби станет коллекционирование книг по мореплаванию.

Наконец баловню судьбы позволяют покинуть уютный домашний очаг: он становится воспитанником частной школы в Гротоне (штат Массачусетс) для отпрысков привилегированных семей. Однако здесь их воспитывают в спартанском духе: учат не пускать по ветру унаследованное богатство, уметь твердо стоять на ногах, осознавать личную ответственность перед обществом. По воспоминаниям сверстников, Франклин не блистал успехами ни в учебе, ни в спорте, зато отличался прагматизмом. Отношения со сверстниками складывались не лучшим образом. «Я всегда ощущал безнадежность от того, что был не у дел», - в порыве откровенности признается позже ФДР.

В 18-летнем возрасте Франклин Рузвельт поступает в Гарвардский университет - колыбель американской политической элиты. Избранная им специальность - история и государственное управление - свидетельствует о личных амбициях.

Самое важное событие в этот период жизни Франклина, во многом определившее его дальнейшую судьбу, - женитьба на Элеоноре, дальней родственнице и племяннице президента Теодора Рузвельта. Они встречались еще в детстве, но отношения между ними установились, когда он был студентом третьего курса, а она возвратилась после учебы в Великобритании. Самым примечательным на свадьбе, состоявшейся в Нью-Йорке, было появление президента Теодора Рузвельта. Из-за этого публика не обратила особого внимания на свадебную пару, не подозревая, что жених - будущий хозяин Белого дома.

Незадолго до свадьбы Франклин Рузвельт становится студентом школы права Колумбийского университета, а после завершения учебы - юрисконсультом на Уолл-стрит, во влиятельной фирме «Картер, Лэдьярд энд Милберн». В 29-летнем возрасте он начинает политическую карьеру, становится членом законодательного собрания штата Нью-Йорк от Демократической партии, а спустя два года добивается переизбрания на второй срок. ФДР - убежденный приверженец Вудро Вильсона, он обепечивает ему победу в штате Нью-Йорк - рекордным по числу выборщиков, а когда тот становится в 1913 году президентом, получает пост заместителя военно-морского министра. Он - нужный человек на нужном месте (примечательно, что этот же пост занимал в свое время «дядя Тед»).

В противоположность большинству американских граждан и политиков, Франклин Рузвельт осознавал, что США не являются больше из-за своей географической удаленности «неприступной крепостью». Он прилагает усилия к тому, чтобы американские ВМС стали самыми могущественными в мире, проявляя способности блестящего администратора. В водах Атлантики, где американские моряки гибли от немецких торпед, ФДР попал под «дружеский огонь». Это произошло на борту нового эсминца «Дайер», на котором после вступления США в войну на стороне Антанты весной 1917 года он отправился в инспекционную поездку в Европу. Ему едва не оторвало голову снарядом, случайно выпущенным из пушки. Франклин Рузвельт ведет переговоры о продаже имущества американских ВМС, которое нерентабельно возвращать из Европы, а затем принимает участие в Версальской мирной конференции.

Биографы отмечают и другую сторону его деятельной натуры. Он совершает частную поездку в Кампобелло, используя как личный корабль эсминец ВМС. У него явно неидеальный характер. В письме супруге он жалуется: «Реальную работу здесь делаю я» и попутно отпускает колкости в адрес министра ВМС Дж. Дэниэлса, хотя тот предложил ему должность своего заместителя. Между тем попытка ФДР стать сенатором от штата Нью-Йорк оказалась безуспешной. Затем в 1920 году ему улыбнулась удача: на съезде Демократической партии 38-летнего Франклина Рузвельта избирают напарником Джеймса Кокса в качестве кандидата в вице-президенты. Они проводят избирательную кампанию под вильсоновским лозунгом присоединения США к Лиге Наций и терпят сокрушительное поражение от республиканцев, призывавших американцев возвратиться к «нормальной жизни». Но это не выбивает ФДР из седла: он становится вице-президентом компании в штате Мэриленд, осуществляющей спекулятивные финансовые операции.

Трагедия

на острове Кампобелло

Летом 1921 года на Франклина Рузвельта неожиданно обрушивается непоправимый удар. Спасаясь от несносной жары в Нью-Йорке, он отправляется на остров Кампобелло, где отдыхает супруга вместе с детьми. Как-то, возвращаясь домой с морской прогулки, они заметили лесной пожар и, пришвартовав яхту к берегу, бросились тушить огонь. Затем, обливаясь потом, Франклин окунулся в холодное озеро и в ледяную воду залива. А добравшись до семейного поместья, устроился на веранде и, не снимая мокрого купального костюма, принялся читать свежие письма. Спустя полчаса его бросило в дрожь, почувствовав острую боль, он лег. Надеялся, что к утру все пройдет, и он отправится с детьми на прогулку. Но на следующее утро у него был жар, тело жутко болело, он не мог даже согнуть колени.

Врачи, вызванные для консилиума, поставили диагноз: временный паралич и приписали массаж. Спустя несколько дней оправдались худшие ожидания. Это был полиомиелит - коварная болезнь, против которой не было радикального средства лечения. Сначала в поместье в Кампобелло, а затем в больнице в Нью-Йорке, куда его перевезли в середине сентября, он лежал неподвижно, превозмогая невыносимую боль. Даже простыня, которой было прикрыто его тело, казалась тяжелым грузом. Спустя полтора месяца ему стало немного лучше и врачи разрешили переехать домой. Постепенно ему начали подчиняться спина и руки. Он поджимался на гимнастическом кольце, прикрепленном над кроватью, и мог переворачиваться в постели. Сначала приучился сидеть, а затем ездить по комнате на коляске.

В начале следующего года для него изготовили специальные стальные подпорки. Опираясь на костыли, Рузвельт смог самостоятельно передвигаться. Вскоре приспособился работать за столом в кабинете. Когда в Нью-Йорке была промозглая зима, он отправлялся в благодатную Флориду. Оттуда писал матери: «Я отправился на моторной лодке на островок, ловил рыбу, плавал, устроил себе пикник, часами лежал на солнце. Я знаю, это полезно для ног, я почти не носил скобы, зато много упражнялся, ползая вокруг. Мои мускулы сейчас сильнее, чем когда-либо». Проявляя завидное упорство, он еще долго надеялся на то, что когда-то станет на ноги. Особенно после того, как начал принимать целебные ванны на курорте Уорм-Спрингс (штат Джорджия), с которым неразрывно свяжет свою жизнь. В 1927 году он создаст на собственные средства Фонд Уорм-Спрингс, чтобы облегчить участь американцев, ставших, как и он, жертвой детского паралича, и будет для них примером, достойным подражания.

Больше всего ФДР презирал проявление жалости к себе. «Не хнычьте!», - не раз говорил он. Франклин не прислушался к совету матери и отказался «спрятаться в прекрасной семейной дыре в Гайд-парке», бросив вызов судьбе. К этому его подталкивает жена Элеонора. Журналист Луис Хоу - его друг и соратник, один из немногих, с которым он будет близок всю жизнь, скажет: «Иногда мне приходит в голову мысль: возможно, Франклин, никогда не стал бы президентом, если бы его не поразила болезнь». Он вновь окунается в вихрь политической борьбы и в 1928 году становится губернатором Нью-Йорка от Демократической партии. Спустя два года он побеждает с рекордным разрывом в 725.001 голос и становится реальным претендентом в президенты. Это происходит в один из самых драматичных периодов в истории Америки, после прихода к власти республиканца Герберта Гувера и рухнувших надежд на золотой век.

Новый курс,

или перестройка по-американски: президент

в одной упряжке

с Конгрессом

Процветание Америки в 20-е годы, вызывавшее зависть остального мира, неожиданно заканчивается. В октябре 1929 года фондовая биржа на Уолл-стрит терпит крах. Вздутые в результате спекулятивной лихорадки цены на акции опускаются до нулевого уровня, экономика летит под откос. В октябре 1931 года число безработных превышает 7 миллионов человек, а в конце года достигает 12 миллионов. Производство сокращается почти наполовину по сравнению с уровнем 1929 года. На свалках крупных американских городов возникают «гувервилли» - лагеря бездомных. В особенно тяжелом положении - фермеры, которым некому сбывать свою продукцию. Многие опасались, что страна находится на грани революции, особенно после того, как по личному приказу президента Гувера полиция разогнала лагерь безработных ветеранов первой мировой войны в предместье Вашингтона. Тогда в Америке самым популярным хитом была песня Бинга Кросби «Братец, пожертвуй десять центов». Чтобы представить эту мрачную картину, нам не приходится особенно напрягать фантазию, американцам сделать это сложнее: по меркам их сегодняшней процветающей страны это невообразимо.

На президентских выборах 1932 года у Гувера и республиканской партии не было шансов на успех. Однако в среде демократов отсутствовало единство. Наиболее перспективным претендентом был ФДР, который стал популярным в стране после того, как осуществил радикальные реформы в штате Нью-Йорк, впервые ввел пособия по безработице и за счет казны штата организовал общественные работы для тех, кто лишен средств к существованию. Это были меры, основывающиеся на государственном регулировании экономики и социальной сферы, которые будут положены в основу его президентского курса.

«Что такое государство? - говорил губернатор Нью-Йорка. - Это должным образом сформированное человеческое общество, цель которого - взаимная защита и благополучие людей». Он заявлял: «Долг государства перед гражданами - это долг слуги перед хозяином». ФДР считал, что одна из главных обязанностей правительства - «заботиться о гражданах, которые оказываются жертвами неблагоприятных обстоятельств и не могут обойтись без чужой помощи, чтобы обеспечить свое существование».

Гувер обвинял Рузвельта в том, что тот приписывает Америке «рецепты коммунизма» и предлагаемые им реформы «разрушат сами основы американской системы». Одновременно его либеральное мышление было предано анафеме консервативными демократами, которые считали, что это динамит, подрывающий устои американского образа жизни. Один из его главных конкурентов в претенденты на выборах 1932 года Альфред Смит обвинял ФДР в том, что тот натравливает «один класс против другого». В свою очередь, тот отвергал предлагаемые оппонентом полумеры по выходу из кризиса как неэффективные. «Экономику можно по-настоящему исцелить, лишь уничтожая бактерии, а не лечением внешних симптомов», - заявлял он. Однако влияние его противников в среде Демократической партии было настолько сильным, что на национальном съезде Демократической партии в Чикаго приверженцам ФДР стоило больших усилий добиться выдвижения его кандидатуры в президенты. С трибуны съезда он впервые заявил: «От вашего и своего имени я провозглашаю Новый курс для американского народа».

Рузвельт отверг советы тех, кто считал, что победа обеспечена и не стоит предпринимать никаких усилий. За время предвыборной кампании он исколесил большинство штатов, преодолел 27 тысяч миль. Он возмущался по поводу того, что «шестьсот с лишним корпораций контролируют две трети американской промышленности», призывал к решению «проблемы недостаточного потребления» и к «более справедливому распределению богатств». Франклин Рузвельт вел президентскую кампанию в популистском духе: одновременно обещал сократить расходную часть бюджета и выделить средства для помощи обездоленным, снизить таможенные тарифы и защитить американского производителя, применяя протекционистские меры. Но избиратели не вникали в эти противоречия. Разоблачая «денежных менял» и обещая «забытым людям» улучшить жизнь, Франклин Рузвельт добился триумфальной победы.

4 марта 1933 года ФДР принимает присягу у стен Капитолия и становится 32-м президентом США. «Страна требует действий, немедленных действий», - заявляет он. Рузвельт не объявляет войну Конгрессу, он стремится «к нормальному балансу исполнительной и законодательной власти». Но если конституционный баланс окажется недостаточным в связи с чрезвычайным положением в стране, он намерен обратиться к Конгрессу с предложением предоставить ему чрезвычайные полномочия. «Настолько большие, - объясняет ФДР, - какие были бы предоставлены мне, если бы к нам вторгся внешний враг». Призыв президента находит отклик среди законодателей на Капитолийском холме, разделяющих его обеспокоенность катастрофическим экономическим положением и грозящими катаклизмами.

Специальная сессия Конгресса длится сто дней - с 9 марта до 16 июня 1933 года. За это время с присущей американцам деловитостью был заложен законодательный фундамент рузвельтовского Нового курса. В первый же день Конгресс одобряет закон о банковской системе, который предоставляет полномочия президенту контролировать кредитные и другие операции. Банки по всей стране прекратили деятельность, миллионы вкладчиков охвачены паникой. Их состояние дел проверяют правительственные эксперты. Возобновить финансовую деятельность будет разрешено лишь федеральным резервным банкам и частным банкам, которые вели честную игру. Те из них, которые столкнулись с финансовыми трудностями, даже получат правительственные кредиты. Одобрен закон, согласно которому сокращается зарплата государственным служащим и пенсии ветеранам войны. Пополнению бюджета существенно содействует принятие нового законодательного акта - о доходах от продажи пива и вина (причинивший огромный финансовый ущерб «сухой закон» отменяется после принятия поправки к Конституции).

Особенно тревожит Франклина Рузвельта положение безработной молодежи. По его инициативе федеральное правительство создает по всей стране трудовые лагеря, обеспечивая молодых безработных пищей, жильем и даже выплачивает им зарплату - по доллару в день. Экономический кризис еще не преодолен, но Америка преображается к лучшему: строятся дамбы, возводятся мосты, закладываются парки. Главная задача Нового курса - покончить с проблемой безработицы и вновь запустить гигантскую экономическую машину - еще не решена, а уже в мае 1933 года штатам предоставляется федеральная помощь в 500 миллионов долларов, чтобы накормить, одеть и дать приют миллионам обездоленных. Позже она возрастет до 5 миллиардов.

Создается администрация по регулированию сельского хозяйства, которая решает проблемы, связанные с перепроизводством аграрной продукции, скупая ее у фермеров по высоким ценам. Значительная часть ее бесплатно распределяется среди миллионов голодающих семей. Другой законодательный акт предусматривает предоставление фермерам отсрочки на выплату закладных, и это спасет многие хозяйства от разорения.

Продолжением первых мер, предпринятых государством в интересах вкладчиков, становится принятие закона о банковской деятельности. Он резко ограничивает возможности использования банковских кредитов для спекулятивных операций. Создание в его рамках Федеральной страховой корпорации означает, что государство гарантирует сохранность сбережений вкладчиков.

Один из наиболее известных законодательных актов - о восстановлении промышленности - предусматривает соблюдение фирмами кодексов честного поведения и условий коллективных договоров, в том числе минимальной заработной платы и продолжительности рабочего дня. Для контроля над этим процессом учреждается Национальная администрация по возрождению. Согласно тому же закону создается Администрация общественных работ. Таков неполный перечень мер Нового курса, осуществленных с американским размахом лишь за первые сто дней пребывания у власти администрации Рузвельта. Его можно было бы дополнить аналитическими томами с описанием того, как внезапно ввергнутая в бездну процветающая страна быстро поднялась из нее и превратилась в огромную строительную площадку капитализма. В середине 1934 года лишь на объектах созданной правительством Рузвельта администрации гражданских работ было занято 4,3 миллиона человек, к 1937 году их руками было воздвигнуто 11 тысяч школ и других государственных учреждений, проложено 43 тысячи миль первоклассных дорог.

Однако Новый курс не является «вечным двигателем», и в 1938 году он в сущности исчерпывает себя. «Час либерализма закончился», - признал ФДР. В конце

1937-го произошел новый экономический спад, резко возрос уровень безработицы, проблемы удалось решить с помощью крупных государственных ассигнований. Лишь в 1941 году объем производства вплотную приблизился к уровню процветающего 1929 года, но в это время действовал другой фактор: США были втянуты во вторую мировую войну, на полную мощность был запущен гигантский маховик американской экономики.

Что же представлял собой рузвельтовский Новый курс? Четко разработанную программу выхода из тяжелейшего кризиса системы? ФДР называл его серией «смелых, настойчивых экспериментов», поиском «новых методов преодоления трудностей». «Главное пробовать что-нибудь», - заявлял он. Многие эксперименты оказались эффективными. Рузвельт заявлял, что его правительство взяло на себя «ответственность за спасение бизнеса, за спасение американской системы частного предпринимательства и экономической демократии».

Это была перестройка в позитивном смысле слова. ФДР удалось осуществить то, что не смог сделать из-за отсутствия государственного видения Горбачев и чего сумел добиться дальновидный Ден Сяопин - реформировать систему, не разрушая ее фундамента. Правда, цель у него была противоположной. «Я борюсь против коммунизма. Я спасаю нашу систему, капиталистическую систему», - заявил он в беседе с газетным магнатом Уильямом Херстом. ФДР гуманизировал американский капитализм, который в 30-х годах был намного жестче европейского, внес в американское общество определенную социальную гармонию.

Сегодняшняя Америка - классическая страна капитализма, двигатель которой - частная инициатива. Но государство полностью не отказывается от регулирующей роли, и новаторские методы ФДР, прежде всего в социальной сфере и в регулировании сельскохозяйственного производства, стали неотъемлемой частью ее внутренней политики. Другое дело, насколько они применимы и применимы ли вообще в современной Украине, где произошло сращивание государственных структур с криминальными, где экономика почти полностью разрушена, социальное расслоение населения приобрело более уродливые формы, чем в Америке, а на государственном уровне отсутствуют критерии выживания нестабильной системы.

Внешнеполитическое наследие

Рузвельта:

успехи и иллюзии

По ту сторону Атлантики ФДР ощутил международную угрозу нацизма раньше, чем те, кто находился у власти в Москве, Лондоне и Париже. Он во многом предугадал драматический ход событий и, учитывая потенциальную военную мощь Америки, мог бы возглавить коалицию демократических государств Запада против «стран оси». Еще в 1935 году он заявил: «Мы не можем отгородиться стенами и спрятать голову в песок». Спустя два года в программной речи в Чикаго ФДР недвусмысленно дал понять, что США должны объединить свои усилия с другими миролюбивыми государствами и дать отпор агрессорам.

Но эти призывы, несмотря на огромную популярность его внутренней политики, не находили понимания американского народа. Франклин Рузвельт не имел необходимых полномочий в этой сфере: серия законов о нейтралитете, одобренная в 1930-х годах изоляционистски настроенным Конгрессом, лишала его возможности активно действовать на международной арене. Правда, в начале 1939 года он добивается от Конгресса ассигнований на усиление ВМС. Но перелом в настроениях американцев происходит крайне медленно. Чтобы не проиграть президентские выборы в 1940 году, ФДР дает избирателям обещание, в которое не верит сам: «Ваши парни не будут отправлены для участия в иностранных войнах». Одновременно он идет против течения, наращивая военную мощь Америки и устанавливая «особые отношения» с Великобританией, которая после заключения пакта Молотова-Риббентропа и разгрома Франции вынуждена сражаться с нацистской Германией один на один. Это военное сотрудничество помогает англичанам выстоять, а Америке не превратиться в уязвимую изолированную «крепость».

Действиями ФДР руководят здравый смысл и инстинкт самосохранения, вскоре после нападения Германии на СССР он направляет в Москву на встречу со Сталиным своего личного представителя Гарри Гопкинса, а в ноябре 1941 года распространяет на СССР действия закона о ленд-лизе. Последовавшее за этим нападение Японии на Перл-Харбор, объявление Германией и Италией войны Соединенным Штатам подтверждают наихудшие опасения Рузвельта и перед лицом смертельной опасности побуждают его вместе с Черчиллем и Сталиным к совместным действиям. Однако, по мере того как приближается час победы, иллюзия прочности антигитлеровской коалиции исчезает.

Правда, возвратившись в декабре 1943 года с Тегеранской конференции, где он впервые воочию встретился с «дядей Джо», ФДР уверял американцев: «Могу сказать, что я установил с маршалом Сталиным прекрасные отношения. Я верю в то, что у нас будут очень хорошие отношения с ним и с русским народом». В действительности, как оказалось, ФДР и «дядя Джо» мыслили разными категориями.

В марте 1945 года Рузвельт обращается к Сталину по поводу судьбы американских военнопленных. Он просит у него разрешения вывезти экипажи самолетов, совершивших вынужденную посадку к востоку от линии советского фронта, на территории Польши, в Полтаву, где расположены аэродромы, которые в 1944-45 годах ВВС США использовали для бомбардировок территории противника. Американский президент руководствуется «соображениями гуманности» и «глубокой заинтересованности американского народа в благополучии наших бывших военнопленных». Однако эти понятия чужды кремлевскому диктатору. Его ответ категоричен: необходимость совершать рейсы американских самолетов из Полтавы на территорию Польши по делам американских военнопленных «отпадает».

ФДР считает, что произошло недоразумение, которое еще можно уладить. С чувством уязвленного самолюбия и тревоги за судьбу американцев он пишет «дяде Джо»: «…Говоря со всей откровенностью, я не могу понять Вашего нежелания разрешить американским офицерам связи, имеющим необходимые средства, помочь их соотечественникам в этом деле». Но и на этот раз ФДР получает от Сталина категорический отказ. Какое дело кремлевскому диктатору до судьбы иностранцев, если ему безразлично то, что в сущности по его вине за неподготовленность к войне приходится расплачиваться миллионами жизней собственному народу и он отказался спасти из нацистского ада собственного сына?

Решения Тегеранской и Ялтинской конференций предвещают не только победу союзников над нацистской Германией и милитаристской Японией, но и новый передел мира. В роли главного победителя вскоре окажется Сталин, вознамерившийся с самого начала не только освободить народы Восточной Европы от нацизма, но и лишить их, вопреки достигнутым с союзниками договоренностям, свободного выбора, подчинив новой жестокой диктатуре.

«Я не могу скрыть от Вас беспокойства, с которым я слежу за происходящими после нашей плодотворной встречи в Ялте событиями, в которых мы взаимно заинтересованы», - пишет президент США в письме маршалу Сталину, датированном незадолго до кончины, 1 апреля 1945 года. Но уже поздно. Уступчивость кремлевскому диктатору, вызванная реальным положением, в том числе будущим участием СССР в военных действиях против Японии и иллюзиями Рузвельта, подогревает его геополитические аппетиты и приведет к созданию советского блока, к возникновению длительной «холодной войны», когда мир будет балансировать на грани ядерного уничтожения. Лишь спустя почти полстолетия США вместе с новыми союзниками добьются победы без применения оружия, дадут возможность народам Восточной Европы вновь обрести свободу и подлинную государственность, исправив историческую несправедливость.

Украинцы едва ли изменят когда-нибудь свою оценку решения ФДР установить дипломатические отношения с Советским Союзом в ноябре 1933 года. Стратегическая цель Рузвельта - заполучить огромный советский рынок для сбыта американских товаров - не оправдалась. Но этот шаг, предпринятый президентом демократической страны в период голодомора в Украине, стал индульгенцией сталинскому режиму за одно из величайших преступлений ХХ века, равнозначное по масштабам Холокосту.

В новую эпоху - крушения советской империи - президент США Джордж Буш предостерегал украинцев в стенах Верховной Рады против опасности «самоубийственного национализма», а затем США, признав независимость Украины, направят все усилия не на ее поддержку, а главным образом на то, чтобы заставить ее отказаться от размещения ядерного оружия, доставшегося ей в наследство от СССР. Из влиятельных американских политических деятелей в США этот односторонний курс в начале 90-х годов осуждал разве что Збигнев Бжезинский. Сейчас для Украины, устремившей свой взгляд в поисках нефти и газа в «черную дыру» - постсоветское пространство на Востоке и одновременно взирающей на Запад в надежде присоединиться когда-то к цивилизованному миру, проблемы внешней политики в значительной степени определяются тем, какую роль отведут ей в геополитических планах в обозримом будущем США. Партнера или разменной пешки в игре между Вашингтоном и Москвой? В этом для нас и противоречивый смысл внешнеполитического наследия ФДР.