БОГАТЫРСКИЙ СИМВОЛ УКРАИНЫ

Запорожский богатырь Леонид Жаботинский закончил активные выступления в большом спорте около тридцати лет назад. За это время промелькнуло на спортивном небосклоне и было забыто множество славных прежде имен. А вот слава самого сильного человека в мире своего времени, обаятельного, плакатного украинского богатыря, двукратного олимпийского чемпиона не увядает. И это на фоне того грустного обстоятельства, что Леонид Иванович нашел достойную своего имени работу не на Сумщине, где он родился, не в Харькове, где начал заниматься спортом, и не в Запорожье, которое прославил, а в Москве. А в Украину он приехал, чтобы отпраздновать свое 60-летие и поприсутствовать на проводящемся в Запорожье турнире штангистов на призы его имени. Как ни странно, мне пришлось при начале спортивной карьеры Леонида выступать с ним на одном стадионе в Киеве, где за командное первенство, как обычно в 50-е годы, боролись легкоатлеты столицы Украины и Харькова. Тогда Жаботинский еще не определился в своих спортивных увлечениях и выступал в соревнованиях как способный толкатель ядра, уже замеченный тренерами и даже получавший государственную стипендию, именно как легкоатлет. Особенного впечатления он своими толчками под 16 метров тогда не производил, и, наверное, хорошо, что перешел на тяжелую атлетику, где и завоевал всемирную славу.

Сейчас в Запорожье глава областной администрации Вячеслав Похвальский вручил знаменитому земляку, почетному гражданину города меч и булаву - символы казачества и Запорожской Сечи. Состоялся вечер, посвященный юбилею Леонида Ивановича, во Дворце культуры завода «Днепроспецсталь». А вашему вниманию предлагаются фрагменты нескольких интервью с заслуженным мастером спорта, двукратным олимпийским чемпионом, восьмикратным чемпионом мира.

- Моим первым тренером был ныне, увы, уже покойный Михаил Петрович Светличный. Он работал в коллективе ХТЗ. Именно он перетянул меня в тяжелую атлетику в 1955 году, когда я увлекался всем подряд - волейболом, хоккеем, боксом, борьбой, футболом, баскетболом. В легкой атлетике не только толкал ядро, но и пробовал себя в спринте. Это при весе, который у меня в молодости был уже 100 кг! Я и мастером спорта стал раньше в толкании ядра - тогда надо было показать результат 16 метров. Я толкнул на соревнованиях 16 метров 17 сантиметров, и когда приехал в родное село Успенку на Сумщине, то отец, который очень хотел видеть меня борцом, смирился. В 1958 году стал и мастером по тяжелой атлетике, выполнив норматив в толчке штанги - где-то требовалось поднять чуть более 150 кг. В то время стояли еще мировые рекорды американца Пауля Андерсона, восходила звезда Юрия Власова. Я был почему-то уверен, что смогу выйти на мировой уровень.

Продолжал занятия спортом уже в Запорожье, где был призван в армию, а тренироваться продолжал в «Спартаке», жилплощадь, самую примитивную, получил от «Запорожстали». Глядя на меня, вы поймете, что проблема питания для меня не самая последняя. Поэтому я продолжал совмещать легкую и тяжелую атлетику, получал везде талоны на питание и меня едва штангисты не дисквалифицировали. Отстоял меня очень хороший и знаменитый человек, один из первых советских героев, летчик и президент Федерации тяжелой атлетики СССР генерал Громов.

С 1963 года, когда я поднял в рывке 165 кг и установил мировой рекорд для тяжеловесов, началось мое противостояние с Юрием Власовым. Он был сильнее в жиме, а я чаще бил рекорды в рывке и толчке - напоминаю, что тогда мы соревновались в троеборье, а не в двух движениях, как сейчас.

- Ваш поединок с Юрием Власовым на XVIII Олимпийских играх в Токио в 1964 году остался в истории как незабываемый пример тактического мастерства. До сих пор существует версия «обиженного» Власова о том, что его тогда просто обманули…

- Вспоминаю, что в свое время при установлении Власовым мирового рекорда я выскочил на помост и вынес его на руках. Уже тогда он пророчески произнес: «Так ты меня когда-нибудь и из спорта вынесешь!»

Интересно, что на Олимпийские игры в Токио я попал в самый последний момент. Власов на соревнованиях в Подольске побил все мировые рекорды и набрал в сумме 580 кг. Его кандидатура никаких сомнений никогда не вызывала, а вот мне перед последним предолимпийским сбором в Хабаровске даже не выдали экипировку сборной СССР - ни спортивную, ни гражданского парадного костюма. Вдруг выясняется, что наши главные конкуренты в политике и в спорте американцы заявили в тяжелом весе двух спортсменов, да еще и чех Здражила установил мировой рекорд, снижая шансы нашего полусредневеса Виктора Куренцова. Вот меня и взяли вторым в компанию к Власову. В победе Власова никаких сомнений не было, в том числе и у него самого. Поэтому он как-то потерял собранность, необходимую на олимпийском помосте, тем более что весил намного меньше меня и для успеха я должен был дополнительно опережать его на 2,5 кг.

18 октября 1964 года, в этот знаменитый день в истории тяжелой атлетики, Власов в жиме опередил меня сразу на 10 кг - 197,5 у Власова, 187,5 кг у меня. После этого Власов совсем успокоился, а я, наоборот, завелся. В рывке пять килограммов я отыграл - 167 у меня, против 162,5 у Власова. Мне для обеспечения серебряной медали ставили для начала меньший вес, чем Власову. Когда дошла очередь до толчка, я имитировал свою слабость во втором подходе и легкую травму, уходя с помоста с хромотой. Власов поднял 212 кг и обеспечил себе, казалось бы, победу - загнал меня на невероятный вес мирового рекорда - 217,5 кг. Напоминаю, что я весил 154,4 кг, а Юрий - 136,4 кг и при равном взятом весе я проигрывал. Я вышел на 217,5 кг с полной уверенностью в своих силах и вытолкнул рекордный вес, как тростинку. Стоял и смеялся со штангой в руках. А ведь до этого я смог выйти на помост только благодаря кудеснику-врачу Зое Мироновой, заблокировавшей боль в дельтовидной мышце плеча. Этой победы Власов мне никогда не простил.

Потом я «отличился» на параде закрытия Олимпиады, когда нес флаг СССР на вытянутой руке. Перед императорской ложей полагалось наклонить знамя, а я этого не сделал. Мои объяснения, что знамя я бы не удержал, приняты не были, отменили награждение меня орденом Ленина и заменили его на орден Трудового Красного Знамени. Я выиграл и следующую Олимпиаду в Мексике, но высший орден все равно мне не дали, хотя я нес знамя уже на открытии Игр.

- Вы встречались со многими знаменитыми людьми…

- Мою судьбу как офицера определил Юрий Гагарин. Когда на приеме у министра обороны Малиновского мне присвоили офицерское звание и министр спросил, в какие войска я хочу, то Юрий, который сидел рядом, быстро сказал: «Сделаем из него летчика!»

Так я, человек, склонный к сухопутной деятельности, стал вроде бы летчиком.

Сейчас я профессор Московского государственного университета коммерции, имею звание полковника. Вернулся бы с удовольствием в Украину, где у меня работает сын Руслан. Пока не получается.