АЛЕКСЕЙ РАТМАНСКИЙ: НОВАЯ ВОЛНА ДЛЯ СТАРОГО БОЛЬШОГО

Слышали новость? С первого января 2004 года Алексей Ратманский приступит к обязанностям художественного руководителя прославленной балетной труппы Большого театра. Да, тот самый Ратманский — хорошо известный киевлянам превосходный артист балета, любимый и почитаемый публикой танцовщик-хореограф, автор двух десятков балетов и целой россыпи прелестных миниатюр. Ведь именно в Киеве, на сцене Национальной оперы Украины, на наших с вами глазах происходило превращение робкого ученика в самобытного художника.

Немудрено, что выбор пал на него, и кандидатура молодого артиста — бесспорного лидера сегодняшней русской хореографии — одобрена высокими инстанциями. Контракт с балетмейстером подписан на три с половиной года, решается вопрос о его переезде в Москву и получении российского гражданства (на сегодня Ратманский — гражданин Украины).

История Большого театра берет начало в XVIII веке. Он по праву может гордиться такими титанами хореографии, как Адам Глушковский, Исаак Аблец, Карло Блазис, Александр Горский, Касьян Голейзовский, Леонид Лавровский, Ростислав Захаров, Юрий Григорович. Эпоха этого последнего «мамонта» охватила десятилетия. Потом бразды правления взял в свои руки выдающийся артист ХХ века Владимир Васильев. Союз мастера и театра длился шесть лет… Вот уже второй год балетом Большого заведует Борис Акимов, в прошлом известный российский танцовщик, ведущий солист труппы. Скоро его сменит Алексей Ратманский — молодой мастер, яркий представитель новой волны, неугомонный генератор идей, влюбленный в классический балет.

Официальное предложение возглавить «козырную» труппу А.Ратманский получил незадолго до премьеры своего нового балета «Светлый ручей» на музыку Д.Шостаковича, которая успешно прошла на сцене Большого в апреле этого года. Успех был оглушительный — элита столичной критики писала об этом. Высшей похвалы были удостоены все: балетмейстер, исполнители и, естественно, композитор (в балете принято считать именно композитора автором). Музыка была написана Д.Шостаковичем в 1935 году. О трагических последствиях посещения балета «Светлый ручей» Сталиным сейчас широко известно: остракизм, которому подверглись авторы этого легкого и веселого спектакля — Д.Шостакович, Ф.Лопухов и А.Пиотровский, превратил жизнь выдающихся деятелей искусства в настоящий ад.

Прошло почти семьдесят лет. И вот наконец растоптанный когда-то шедевр предстал перед нами вновь — быть может, именно в той форме, о которой когда-то мечтали его создатели. Символично, не правда ли, что к возрождению балета причастен не кто иной, как Алексей Ратманский? Ему сейчас 34, Шостаковичу же тогда было 30…

Можно только восхищаться прозорливостью российских чиновников, которые решили вернуть к родным пенатам артиста, более десяти лет успешно проработавшего за рубежом. Сохранить выдающийся талант для отечества — это благородно! Достоин удивления, конечно, и тот факт, что самодостаточный и реализовавший себя во всех отношениях Алексей Ратманский решил вернуться. Это смелый поступок.

А теперь немного о биографии нашего героя. Родился он в Ленинграде, детские годы провел в Киеве. Учиться поступил в Московское хореографическое училище, позже — в ГИТИС. Получить работу в столице не удалось — ни один театр не взял юношу без московской прописки. В год чернобыльской катастрофы Ратманский вернулся к родителям в Киев, где сразу был принят солистом балета в Национальную оперу Украины. Пребывание артиста в Киеве в 1986—1992 и 1995—1997 годах сыграло немалую роль в его жизни и жизни театра. Без проблем был освоен обязательный, ставший привычным классический репертуар ведущего солиста балета — партии в спектаклях «Жизель», «Сильфида», «Лебединое озеро», «Щелкунчик», «Спящая красавица», «Чиполлино», «Баядерка», «Тщетная предосторожность», «Дон Кихот». Под руководством Валерия Ковтуна произошло первое прикосновение к хореографии Дж. Баланчина («Аполлон Мусагет», «Тарантелла»).

Два года Алексей проработал с известной украинской балериной Ираидой Лукашовой, потом танцовщик попал в класс Аллы Лагоды, репетитора властного и активного. Три года под ее опекой не прошли напрасно: исполнительский талант Ратманского раскрепостился, расцвел и заявил о себе в полный голос. Именно А.Лагоде наконец удалось «пробить» запретные доселе ангажементы за рубеж. Она начала вывозить балетную молодежь на гастроли. Так перед Ратманским открылся мир.

Для концертов Алексей сочиняет свои первые хореографические опусы: конкурсный номер, «Дуэты-буфф», «Гавот», «Сильфиды-88». «Проба пера» удалась. Однажды Ратманскому предложено было поставить хореографический номер — для кого бы вы думали? — для Ковтуна и Таякиной! Напрасно не решился…

Алексей всегда стремился выступать на сцене как можно чаще: фестивали, конкурсы, гастроли, благотворительные концерты... Не в его правилах сидеть сложа руки. Появились награды: золото в Донецке (1987), золото и премия им. В.Нижинского в Москве (1992), звание заслуженного артиста Украины… Особенно важным для Ратманского в то время было признание в Москве на международном конкурсе им. С.Дягилева. Это означало приближение к мечте, к возвращению в альмаматер, стало первым шагом к штурму Большого театра! Тем более что в Киеве начинающий талантливый хореограф, как ни странно, никого не заинтересовал, напротив, к нему отнеслись с полнейшим равнодушием. Это подтолкнуло Ратманского к решительным шагам. С марта 1992 года Алексей выступал в качестве солиста балета Виннипегского Королевского театра в Канаде. Наконец-то артист, что называется, дорвался до первоклассной западной хореографии, принимал участие в постановках Э.Тюдора,
Р.Данцинга, Дж.Ноймайера, получил официальное право исполнять балеты Баланчина, ездил по всему миру с известной труппой — короче, заметно продвинулся вперед! Танцовщику был близок так называемый западный стиль в танце: корпус танцовщика свободный, повороты стремительные, техника виртуозная, импульсивная, «бисерная». Кроме того, у Ратманского появилась уникальная возможность показывать свои работы на ежегодных канадских фестивалях-смотрах. Это был мощный стимул, и жизнь обрела новый смысл.

Летом 1994 года Алексей приехал из Канады в Киев и великолепно выступил на конкурсе им. С.Лифаря в номинации «балетмейстер». На мой взгляд, Ратманский тогда был лучшим. Публика с восторгом приняла «Взбитые сливки» и «Романтический дуэт», которые остаются любимыми хореографическими номерами до сих пор. Их создателями были влюбленные — Алексей и Татьяна, его жена и партнерша (кстати, с Таней он познакомился в Киеве). Жюри, однако, первую премию решило никому не присуждать, а вторую разделили между А.Ратманским и С.Бобровым (ставленником Ю.Григоровича, председателя жюри). И все же лед тронулся — Ратманский начал получать заказы, легко и быстро рождались и воплощались в жизнь великолепные идеи. Долгое время излюбленным жанром молодого балетмейстера была хореографическая миниатюра — искрящаяся улыбкой, ясная и лаконичная. Муза Алексея изобретательна и остроумна. Казалось, автор боится утомить зрителя, наскучить ему. Балетные зарисовки воспринимались как яркие картинки, блестящий фейерверк. Вообще видеть танец в авторском исполнении — редкое удовольствие. Вспомните «Юрлиберлю», «Неприхотливые танцы», «Графику на синем фоне», «Утреннюю серенаду шута», «Бедняжек»… Кстати, известный петербургский балетный критик Вадим Гаевский назвал Ратманского постановщиком-«вольнодумцем» и заметил, что именно поэтому так сложно и драматично складывалась жизнь артиста.

Несмотря на то что Виннипегский театр был заинтересован в продолжении контракта с Алексеем, в 1995 году они с женой решают вернуться в Киев. Скажем прямо, для этого были веские причины: их звали, обещали поддержку и содействие, уверяли, что театру они очень нужны. Ратманские мчались в Киев воодушевленные. В этом же году Алексей замахнулся на большой балет. «Поцелуй феи» И.Стравинского и «Повозка папаши Жюнье» Р.Штрауса доказали, что хореограф вполне способен оперировать крупной формой. Но вскоре после приезда его ждало горькое разочарование… За два года танцовщик выходил на сцену Национальной оперы считанные разы, дважды представил «Вечер хореографии Ратманского». Афиши, правда, пришлось заказывать за свой счет и самому расклеивать их по городу. Да что там говорить: заслуженный артист не имел в театре даже собственных сценических костюмов! Когда же попытался отстаивать свои права, высокопоставленный чиновник от искусства бросил ему в лицо: «Театр без вас обойдется». Алексей понял, что в Киеве ему больше делать нечего.

С 1997 года Ратманский живет и работает в Дании, на родине Августа Бурнонвиля. За эти годы он вырос в одного из лучших исполнителей хореографии в неповторимом бурнонвилевском стиле. Театр заключил с ним пожизненный контракт. Там артист получил статус лучшего танцовщика страны, орден королевы, почетный титул. Ему были созданы прекрасные условия для жизни и творчества. В Дании появился на свет сын Алексея и Татьяны — Василий.

Недаром в интервью для «Зеркала недели» под выразительным названием «Имеем — не бережем, теряем — плачем», напечатанном 5 декабря 1998 года, артист сказал, что не держит зла на людей, заправлявших тогда в киевском оперном и поспособствовавших тому, что он вынужден был покинуть страну: «Ну, выжили еще одного артиста, подумаешь, велика беда! Я теперь благодарен им за это. В моей жизни все изменилось к лучшему».

«Датский период» оказался чрезвычайно плодотворным для Алексея и как для хореографа. В свободное от основной работы время он за шесть лет создал 15 эксклюзивных балетных спектаклей (уже не миниатюр!), из которых большая часть предназначалась для лучших балетных трупп России — Большого и Мариинки. География постановок такова: Москва — «Прелести маньеризма», «Сны о Японии», «Каприччо», «Леа» и «Светлый ручей»; Санкт-Петербург — «Средний дуэт», «Поэма экстаза», новая редакция «Поцелуя феи» (позволю себе напомнить читателям «Зеркала недели», что об этих спектаклях шла речь в упомянутом выше интервью. — Н.З.) и «Золушка»; Стокгольм — «Жар-птица»; Сан-Франциско — «Карнавал животных». Датскому Королевскому театру в Копенгагене повезло больше всех — кроме ранее увиденных «Сна Турандот», «Щелкунчика», «Болеро» и «Полета в Будапешт», зрителей ожидает еще одна премьера, которую можно назвать прощальным подарком хореографа: близится к завершению прелюбопытнейший проект, одобренный Майей Михайловной Плисецкой, — «Анна Каренина». О каждом из этих балетов найдется что сказать даже придирчивому критику! И где бы Алексей ни работал, о нем хранят самую добрую память. По словам того же В. Гаевского, хореограф умел зажечь и повести за собой труппу, и в каждом театре в него были просто-таки влюблены. Ратманским заинтересовались и в Нью-Йорке: он был приглашен провести мастер-класс в школе хореографов при «Нью-Йорк-сити Бэллей». Не правда ли, впечатляет?

Жаль только, что Украины нет в этом списке. Украины, с которой связывал когда-то свои первые творческие замыслы и надежды Алексей Ратманский, артист мирового масштаба, которого тут не приняли всерьез, не оценили, не захотели поддержать. Вот уж и впрямь не бывает пророка без чести, разве только в отечестве своем, как мудро отмечено в Евангелии. И больно думать, что ведь и сейчас из-за равнодушных чинуш наша страна теряет тех людей, которые могли бы составить славу нации...