ТРАГИФАРС КРОВАВЫХ «ПСЕВДОНИМОВ»

При взгляде на обложку книги «Кое-что из истории одесской ЧК», только что «своекоштно» изданной в Одессе, легко можно предположить, что речь в ней пойдет о каких-нибудь пустячках, «историйках». Начав читать, соображаешь, что немодный нынче густо-красный цвет обложки не случаен - «историйки» пахнут кровью.

Я немного знаю происхождение этой книги. Еще в конце наглухо закрытых 60-х прогрессивно мыслящий генерал А.Куварзин, начальник одесского КГБ, позволил местному журналисту Феликсу Зинько очень и очень выборочно познакомиться с малой толикой архивов областного управления. Цель при этом генерал преследовал «правильную»: рассказать пребывающей в неведении широкой общественности о незаслуженно забытых подвигах одесских чекистов. Кандидатура автора была подобрана, как всегда в органах, не случайная: Ф.Зинько - сын чекиста (репрессированного, правда), кое-кого из орлов дзержинцев-ежовцев помнил с детства лично, даже удостоился на крещатицком параде получить коробку конфет из рук самого наркома внутренних дел Украины В.Балицкого, печально известного организатора процессов над членами мифического «Союзу визволення України».

Очерки о «солдатах Дзержинского» печатались и, помню, вызывали жадный интерес, несмотря на очевидную однобокость и скудность фактажа. Тогда это было в порядке вещей.

Что же сегодня, спустя без малого тридцать лет, подвигнуло одного из старейших газетчиков «жемчужины у моря» издать за свой счет книгу о тех делах? Конечно же, у Ф.Зинько остался в запасе вкуснейший материал, обнародовать который раньше и подумать было жутко, приходилось, как брадобрею ослиноухого древнегреческого царя Трояна, выдавать тайны если и не ямке, вырытой в черноморском песке, то лишь узкому кругу проверенных «на стук» друзей. Ослиные уши весьма чутки, как известно.

Не стану пересказывать основные сюжеты книги, они в общем-то не новы, и сами по себе вряд ли могут поспорить с крутыми детективами, заполонившими нынче прилавки. Хочу поделиться одним, но сильным впечатлением, которое неотступно преследует читающего. Все время кажется, что не в историю вступаешь, а смотришь какую-то чудовищную сюрреалистическую пьесу театра абсурда, какую никаким Беккету с Ионеско ни за что не выдумать.

Уместным девизом для стен одесской Чрезвычайки могла бы быть напечатанная в 1918 г. в газетах угроза ее предшественницы, военной секции Совдепа: «Будем вешать и расстреливать всех, кто посмеет задержать дорогу буйному потоку революции». Не шибко грамотно, но зато какой театральный пафос! Слова у органов, как бы они не назывались, не расходились с делом. Число жертв их «полезной» деятельности потрясает самое буйное воображение. Но не о цифрах речь.

Давайте познакомимся с главными исполнителями этого кошмарного театра ужасов. Кто они были, «люди с холодным сердцем и чистыми руками», защитники «святого дела пролетариата»? Перед чьими ликами проходили тысячи допрашиваемых и поставленных к подвальной стене, в чьи глаза смотрели?

По порядку. Вот Б.Северный (псевдоним), сын одесского врача, недоучившийся студент-электротехник. Снят с должности и уволен из армии и органов «за нарушения», впоследствии расстрелян.

Чекист Калениченко, он же Каждая (что фамилия, а что псевдоним, гадайте), - бывший студент медицинского факультета. Когда ему напомнили его собственные слова, сказанные на тайной сходке, «людей расстреливать нельзя», он ответил: «Контрреволюционеры не люди... А зверей нужно истреблять, и я истребляю их».

Настоящие имена этих гротескных персонажей путаются с кличками (как в уголовной среде) даже в документах. (Несмотря на специальный приказ, требовавший от «органистов» работать под собственными фамилиями.) Вот чекистка Дора Гребенщикова, бывшая актриса, играла под псевдонимом Долина. Следователь Миронер, тоже ранее выступавший на сцене под псевдонимом Арбенин. (Был ли случаен выбор имени отравителя из лермонтовского «Маскарада»?) Секретарь Чрезвычайки Веньямин Сергеев - настоящее имя Бенцеста Гордон. Далее идут С.И.Западный и И.Э.Южный - «розе ветров» чекистских псевдонимов не хватило только «тов. Восточного». «Южный» на ЧК «сгорел», был назначен инспектором лавок в Церабкопе, изгнан оттуда как бездельник и матерщинник и стал... дипломатом - взят в Наркоминдел. Вот некто Делафер, утверждавший, что он потомок графа де ла Фер, легендарного Атоса...

В этом дьявольском маскараде псевдонимов под собственной фамилией выступал, видимо, лишь матрос Макеев, скромный палач, признавший за собой 320 человек расстрелянных. Впрочем, расстрелами занимались практически все сотрудники ЧК, дежурившие по ночам. Чекиста М.Вихмана расстреляли свои же, за садизм. Венгра Ремовера, убившего, как говорили, ребенка на глазах отца, впоследствии признали душевнобольным на почве сексуальной извращенности. В.Яковлев, расстрелявший собственного родителя, посчитав его контрреволюционером (мать после этого повесилась сама), - уверяли, что за три месяца он умудрился расстрелять 5 тысяч человек. Сомнительно, но дым, верно уж, не без огня... Была еще женщина-палач, не то Дора, не то Вера, специализировавшаяся на расстреле офицеров. Но более всех решительно и жестоко действовал при одесской ЧК спецотряд китайцев под командой негра Джонсона. Сюрреальный, кровавый интернационал! Что ж, известны слова: «Партия не пансион благородных девиц, любой мерзавец потому и ценен, что он мерзавец». Это сказал Ильич, посылавший одесской ЧК напутственные телеграммы, мило подписанные: «Привет! Ваш Ленин.».

Нельзя не упомянуть о том, между прочим, что с приходом в Одессу белых чекистов не расстреляли ни одного (а арестовано их было 300 человек); они вышли из тюрьмы, как пишет Ф.Зинько, «помятыми, но живыми». Кажется, отчасти понятно, почему белое дело было проиграно...

Теперь немножко о нравах, об «имидже» чекистской элиты.

Бросили на одесскую Чрезвычайку Ст. Реденса (кличка «Стах»), родича Сталина, мужа сестры Н.Аллилуевой. Начал он круто. Уже в приказе №2, §10, объявил: «Запрещаю всем сотрудникам являться на службу с раскрашенными лицами и подведенными глазами». Возможно, речь шла только о сотрудниках женского пола, но кто их знает, лицедеев...

Вот «начальник» И.Кравченко, полуграмотный портной, едва умевший расписаться. Вот другой уже Южный, М.Б., тоже бывший дамский портной и тоже не дюже грамотный. Вот М.Мисошников, тщательно скрывавший свое прошлое и паспортные данные, - дожил до 70-х годов и выступал перед пионерами как «ветеран ЧК». Вот, наконец, П.Подзаходников, приятель Артема, чье имя долгие годы носила магистральная улица в Киеве. На заявлении чекиста, который собрался жениться и попросил на обзаведение семьи одеяло, портьеру, носки и прочую мелочь, поставил такую «резолюцию»: «Кому он женится и вот значит он думает что живет в богадельне в 1910 году. Ебова мать отказать 6/2 1921». Вот бывший тапер и кафешантанный музыкант С.Дукельский, выбившийся впоследствии в самые верха органов. Вот Л.Заковский, хваставший, что самого Карла Маркса заставил бы признаться в шпионаже в пользу Бисмарка...

Обратите внимание, все эти люди, не нашедшие себе стоящего применения в нормальной жизни, невостребованные гражданским обществом, хронические, или даже генетические, неудачники. Сей признак характерен практически для всех деятелей революции, снизу доверху (включая главного из «псевдонимов», Ленина). Человечество не признало их, и они люто мстили человечеству. Буря революции подняла грязную пену - они были этой пеной.

Что важно: уже тогда, «с колыбели», органы ЧК постоянно пытались подмять местные партийные органы и Советы, практически не признавая их контроля над собой и игнорируя их решения. И с пролетариатом, классом-гегемоном, не церемонились, когда тот поднимал голос против «своей» власти. Как признавались сами чекисты, «являясь бронированным кулаком партии, этот же кулак бьет по голове партии». Все так же театрально-напыщенно, но - по сути.

Есть в книге Ф.Зинько рассказ о знаменитом Леве Задове (и его фото), который из махновца-анархиста перевоплотился в чекиста, неоднократно награждался именным оружием, пока расстрельная пуля не стала последней наградой этого далеко не бесталанного авантюриста. Есть и очерки о подлинных подвигах разведчиков-чекистов в борьбе против фашизма. Но вот, что характерно: мы наблюдаем, как шутовской хоровод постепенно превращается в круговорот смертников. Уже известная нам по Солженицину история одесского контрабандиста Френкеля, который стал техническим создателем «истребительно-трудовых» лагерей ГУЛАГ и окончил жизнь Героем соцтруда и генералом госбезопасности, - редкое исключение. Неумолимая логика реальности тоталитарного строя, «советского образа жизни» раз за разом превращала всесильных палачей в жертв и рабов. Эту логику, которую призабыли ныне ратующие за восстановление старых-недобрых порядков, вычеркивать из памяти нельзя. Потому и книга Ф.Зинько, пусть перелицованная из старых очерков, оказывается сегодня весьма кстати. «По делу», - как говорят в бессмертных органах.