ПРОЕКТ «U» И КОМАНДА «АЛСОС»

Постепенно открываются архивы, и те, кому удается туда проникнуть, пытаются разрешить самые интригующие загадки ХХ века. Почему, к примеру, гитлеровской Германии не удалось создать атомную бомбу?

В 1943 г., незадолго до высадки союзников в Европе, американцы создали специальное разведывательное подразделение. Перед ним была поставлена простейшая задача: двигаться вслед за войсками и выискивать немецких ядерных физиков - в первую очередь тех, кто принимал участие в создании атомной бомбы.

Первым объектом агентов «Алсос» стала парижская лаборатория Ф. Жолио-Кюри. Этого гениального физика считали коллаборационистом, поскольку он не бежал от гитлеровцев, а наоборот - передал им свою лабораторию в целости и сохранности. Каково же было изумление американцев, когда оказалось, что на самом деле Жолио-Кюри - одна из ведущих фигур французского Сопротивления! А с немцами он сотрудничал лишь для того, чтобы отвести от себя подозрение, ничем им не помогал, но в то же время, увы, почти ни о чем и не знал.

Агенты продолжали поиски. Больше всего они стремились обнаружить место, где трудилась группа немецких физиков - лауреатов Нобелевской премии, руководимая Вернером Гейзенбергом. Благодаря помощи военной разведки удалось, наконец, найти искомое укрытие в небольшом местечке Гехинген (горная Швабия).

Спецкоманда «Алсос» немедленно высадилась в указанном месте, задержав семерых выдающихся специалистов-ядерщиков, в том числе и Отто Гана, первым расщепившего ядро атома, а также лауреата Нобелевской премии Макса фон Лауз. Гейзенберг, увы, сбежал на велосипеде и едва не погиб от рук патруля СС, который принял было его за дезертира. Спасся он лишь благодаря тому, что держал в кармане несколько пачек сигарет «Пэл-Мэл», которыми по указанию Гитлера снабжали лучших немецких ученых, сумев подкупить патрульных.

Американцы перевезли ученых в Англию, разместив в т.н. Farm Hall. Через несколько месяцев туда доставили и Гейзенберга, за которым охотились и русские. К ученым относились, как к «почетным гостям». Их практически никто не контролировал, предоставив свободно, без опаски беседовать обо всем на свете, в том числе о своих достижениях и идеях. Никто из них и не подозревал, что каждое слово записывается на пленку.

В 30-е годы немецкая физика находилась на самом высоком мировом уровне. Конечно, когда нацисты захватили власть и вынудили эмигрировать всех ученых-евреев, науке пришлось туго - пришлось даже ликвидировать очень сильный научный центр в Геттингенском университете. Из Геттингена выехали семеро ученых, а вскоре Германию покинул и работавший там Эдвард Теллер (будущий «отец водородной бомбы»).

Но, несмотря на эти потери, немецкая атомная физика все еще оставалась мощной. В 1938 г. Отто Ган провел удивительный эксперимент. В ходе опытов с ураном он неожиданно получил новый элемент - бор. И только через несколько месяцев понял, что ему удалось расщепить ядро - вызвать атомную реакцию.

Пойди он по этому пути, ему быстро удалось бы разработать технологию производства атомной бомбы - тем более, что сырья было вдоволь. Единственные тогда европейские залежи урана находились в оккупированной Чехословакии. Вторым «запасником» была захваченная Бельгия, импортировавшая уран из своей колонии в Конго.

Итак, создать атомную бомбу ничего не мешало. Но тем не менее немцы ее не сделали...

Гитлер издавна мечтал об оружии, которое позволит ему поставить на колени весь мир. В физике ничего не понимал, но кое-что о ней слышал. Поэтому в сентябре 1939 года, когда многих ученых призвали в армию, он немедленно потребовал, чтобы наиболее известных освободили от призыва. Так образовалось Урановое товарищество, приступившее к проведению дорогостоящих экспериментов.

Поначалу ученые продвигались ощупью, еще не до конца отдавая себе отчет в том, какими свойствами обладают радиоактивные элементы. Примером тому стал случай в Лейпциге, когда образчик урана переносили на металлической лопатке. Соприкосновение с железом привело к самовозгоранию урана, которое начали гасить... водой. Произошел мощный взрыв. Информацию об этом, разумеется, засекретили.

После этого полный контроль за опытами с ядерной энергией возложили на Урановое товарищество, которое возглавил Вернер Гейзенберг. И тут же было начато строительство первого реактора под кодовым названием «Проект «U».

Эти работы - о чем стало известно из рассекреченных протоколов подслушивания в Farm Hall - быстро продвигались. Гейзенберг уже тогда понимал, что цепную реакцию можно использовать двояко: либо для атомной бомбы, либо для реактора. Понимал он также, чем может закончиться выбор первого варианта. Именно поэтому он избрал реактор и начал конструировать, как тогда говорили, «урановую машину».

Результаты его работы были настолько успешны, что правители рейха ими серьезно заинтересовались. Инспектировать Урановое товарищество приехал лично министр вооружений Альберт Шпеер. И здесь случилось нечто неожиданное - программа создания атомной бомбы была приостановлена.

Что же произошло? Как следует из послевоенных интервью Гейзенберга и из протоколов Farm Hall, ученый сумел внушить Шпееру ложное представление о перспективах дальнейших исследований. Вместо того, чтобы восторгаться возможностями ядерного оружия, он сфокусировался на затратах, трудностях и сроках - 4-5 лет, раньше создать бомбу не удастся. Глава Уранового товарищества даже не обмолвился о том, что Запад работает над аналогичной бомбой - а ведь отлично знал об этом, благодаря контактам с другими физиками, работавшими в копенгагенской лаборатории знаменитого Нильса Бора.

Более того, Гейзенберг контактировал с самим Бором, передавая ему информацию об успехах немецких исследований. Все эти сведения попадали на Запад, мобилизуя физиков, работавших в американских лабораториях. Среди ученых начали ходить слухи о подпольной антифашистской «войне Гейзенберга».

Сам Бор, хотя и был полуевреем, до 1943 года не покидал оккупированной немцами Дании. А гитлеровцы, ценя достижения ученого, не стали его тревожить. Но после того, как немцы прекратили работу над бомбой, Бор, почувствовав, что над ним нависла угроза, решил бежать. После многих приключений он сумел через Швецию добраться до Англии.

Вскоре после этого Гитлер, по наущению Шпеера, распорядился финансировать проекты создания лишь такого нового оружия, которое могло бы «выстрелить» не позже, чем через шесть недель после испытаний. План «строительства» атомной бомбы окончательно похоронили.

Гейзенберг же спокойно продолжал экспериментировать с «урановой машиной». Он даже успел построить в Гехингене модель первого немецкого реактора, но вскоре после этого попал в руки агентов команды «Алсос» и оказался в Farm Hall.

Здесь он узнал, что американцы сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Из рассекреченных протоколов подслушивания следует, что все интернированные немцы были этим потрясены. Услышав по радио первые сообщения о происшедшем, Гейзенберг поначалу даже думал, что американцы просто блефуют, желая принудить японцев к капитуляции.

Сильнее всех переживал Отто Ган, говоривший коллегам, что его «открытие стало причиной гибели сотен тысяч людей». И в целом он был прав, поскольку в числе создателей американской атомной бомбы были многие его ученики.

Он, конечно, преувеличивал. Уже в скором времени после этого все три нобелевца - Ган, Гейзенберг и Лауэ - занялись научной работой по специальности. Они всегда старались не иметь дела с политиками и прессой, лишь изредка в разговорах намекая, что Гитлер не получил атомной бомбы благодаря им.