Медсестра Дуня. К 65-летию освобождения Украины от немецко-фашистских захватчиков

Она живет в небольшом живописном селе Стецивка, что на Черкащине. Многое увидела баба Дуня, многое перенесла на своем веку. Иному б на всю жизнь с лихвой хватило. Прошла хрупкая женщина и через голодомор 1933-го, и через студеную зиму финской войны, и жесточайшую бойню Великой Отечественной.

Но выдюжила и вынесла на своих хрупких плечах все тяготы и горести страшного XX века. Она воистину сестра милосердия и сострадания, сохранившая и по истечении многих лет ту доброту, которая вопреки всему спасла человечество.

Голод в колхозе «Коммунар»…

— Евдокия Аксентьевна, расскажите о своей жизни.

— Родилась я в Стецивке. Отец и мать работали в местном колхозе «Коммунар». Нас у родителей было трое: кроме меня, дочь Оля и сын Василий. После окончания семилетки я осталась дома. Была очень слабой. Да к тому же малярией переболела. А потом был голод. Ели лободу, цвет акации, крапиву. Ведь у нас забрали все продукты. Были случаи людоедства. Страшные дела тогда творились в Украине. В те годы, когда был голодомор, пропал мой двоюродный брат Миша. Старшие говорили, что его убили и съели.

В 1937-м я поступила в Звенигородское медицинское училище. В 1939-м мы получили дипломы медсестер и по распределению нас отправили работать на санстанцию в Звенигородке.

— Сколько вы получали, работая медсестрой?

— Сколько, говорите? 32 рубля.

— Много это или мало в переводе на продукты?

— Судите сами, кило сахару стоило 35 копеек, буханка хлеба —
12 копеек.

Грамота за зимнюю войну…

— А как вы оказались в Финляндии?

— Осенью 1939-го я была призвана. Меня отправили в город Петрозаводск, где я работала медицинской сестрой. Зима тогда выдалась очень холодной. Бедные солдатики, они прибывали в госпиталь после обморожения. А еще много солдат было страдающих от голода. Привозили раненых и обмороженных машинами и поездами.

— И сколько вы там пробыли?

— Да весь период, пока шла война. Демобилизовалась в апреле
1940 года. 1 мая уже была в Киеве.

— Как начальство отметило вашу работу в Финляндии?

— Как обычно, платили деньги и грамоту дали.

— Чем вы занимались после возвращения из Петрозаводска?

— В Звенигородке боролась с малярийным комаром. Его тогда в нашей местности очень много было. Ведь вокруг одни болота.

«Карнавал» в Черкассах

— Вы помните, как узнали о том, что началась война?

— Было воскресенье. Я дежурила в перевязочной. Все перевязки сделала, выхожу в комнату, где обычно больные своей очереди на прием к врачу ждут. Смотрю, а люди какие-то невеселые. Один из посетителей и говорит, мол, а вы знаете, что война началась? А вечером бабушка, у которой я квартировалась, вручает мне повестку в военкомат и говорит: «На дитино, принесли тобі». Я побежала в военкомат и попросила домой сбегать, чтобы с родителями попрощаться. Мне разрешили, только сказали, чтобы была на месте 23 июня в девять часов утра. А домой километров двадцать будет. Ну, я бегом, бегом, и дома была в час ночи. Родители знали, что война, потому как сельчане уже получили разнарядку копать окопы за селом. Мама приготовила мне котомку с едой да одежду какую-то положила. Отец мой работал в конторе и договорился, чтобы мне дали подводу доехать до Звенигородки. А там перекличка и — на машины. Нас из Звенигородки душ двести было. И девчат было много — целая машина набралась. Отправили нас в Черкассы.

— А из Черкасс вас куда отправили?

— Сначала на Жмеринку. Приехали, а там немецкие самолеты станцию бомбят. Летают так низко над землей, что казалось, станешь в полный рост — голову снесет. Благо дело возле железнодорожной станции горох был посажен. Так мы в тех полях и прятались. В Жмеринке мы получили сообщение, что наша дивизия разбита, и медсанбат завернули назад. Получили мы новое назначение, двигаться на Полтаву.

Невеселая Веселая долина

— Вам приходилось в дороге оказывать медицинскую помощь раненым?

— А как же. Операции производили во время остановок. Раненых было очень много, так что без работы наш персонал не сидел. Особенно досталось нам в городке Веселая Долина. Действительно «веселая». Было столько раненых, что трудно описать. Оперировали и отправляли тяжелых в тыл машинами и самолетами. Легкораненых наскоро перевязывали, давали в руки кусок хлеба с вареньем и маслом, и они уже своим ходом направлялись в тыл. Горячей пищи не было, кто же ее приготовит, когда такая неразбериха? Подобрать пытались всех раненых.

Запомнились колонны отступающих войск. Ехали кто на конях, кто на повозках, запряженных быками.

— На каком удалении от передовой был медсанбат?

— Обычно пять километров, реже — десять. Бывало иногда так, что мы стояли впереди, а за нами артиллерия обстреливала немцев.

Был у меня один раненый. Молоденький такой солдатик. Пуля ему в живот попала, все в середине разворотило. На всю жизнь запомнила, как он умирал и плакал: «Тьотю, я ж хочу жити, врятуйте мене!» Чем ему поможешь? Молоденький же совсем! Так на руках у меня и умер. Смертность среди раненых была большая. Гибли все больше молодые. Ложились, что та солома под косаркой. Бывалые солдаты гибли реже.

— По сколько часов вы работали на фронте?

— Иногда по двое-трое суток не ложились спать, так много раненых и операций было. Упадешь на голую доску, и отключаешься. Не знаю, как и выдержали. Наверное, потому что молодые были.

— С медикаментами как было?

— Слава Богу, хватало и препаратов, и бинтов. Хотя иногда приходилось и бинты стирать. Когда вошли на территорию Германии, всякие ткани искали по домам, наволочки, полотенца, салфетки. Все могло пригодиться. Простерелизуешь, да и пустишь на перевязочный материал. Спирт раненым давали на операционном столе, чтобы приглушить боль. Когда делали операции, то место ранения обкалывали новокаином или морфием. Когда не хватало врачей, то несложные операции приходилось делать и нам. Берешь пинцет, вытащишь осколок или пулю, да и перевяжешь солдатика. А что делать?

— Приходилось оказывать первую медицинскую помощь немцам?

— Если к нам они попадали, конечно, оказывали помощь. А как же, ведь тоже люди, пускай и враги.

— В Бога верили?

— Не знаю. Наверное, некогда было верить. Надо было работать. Сколько раненых за свою жизнь я увидела, что и теперь страшно!

О наградах и взысканиях

— Вам пришлось пройти Сталинград…

— Под Сталинградом я надолго выбыла из строя. Наша часть во время переправы через Дон попала под страшную бомбежку. Рядом разорвалась бомба, и я была ранена в руку, ногу и бок. Посадили меня с другими ранеными сначала на машины, а затем на поезд – и на лечение в Оренбургскую область. Правда, после того как вышла из госпиталя, меня еще НКВД проверяло. Я ведь в окружении побывала. Но проверку прошла благополучно. Пришлось мне еще четыре месяца работать в госпитале. Но очень хотелось возвратиться на фронт, к своим. Долго я упрашивала начальство, пока оно согласилось. Выписали мне с подружкой проездные, и мы отправились в родную часть.

— А какое личное оружие было у вас?

— Карабин, но он медсестре не нужен, потому как медработник прежде всего должен оказывать первую помощь раненым, а не воевать.

— Вы во время войны были награждены и орденом, и медалью. Как проходило награждение? Носили ли вы на фронте награды?

— Первой моей наградой был значок «Отличник санитарной службы». Награды вручал нам комбат. Происходило это перед строем. Выйдешь, получишь награду и скажешь: «Служу Советскому Союзу!» Ордена и медали носили, но уже в конце войны.

— Взыскания во время войны имели?

— Нет, во время войны такого не было. А вот после Победы была задержана патрулем…

— И что же за история с вами приключилась?

— Молодые были, хотели приодеться. Вот и пошла на черный рынок. Там мне и испортили красноармейскую книжку. Написали: «Была задержана патрулем за пребывание на черном рынке и въезд в город Вена без командировочного предписания. 18.03.46 г.» Вот такая история.

— Особисты к вам не приходили, проверки не устраивали?

— А чего им к нам ходить? У нас ведь снаряды рвутся и пули летают. Они больше в тылу «работали».

— А как встретили известие о том, что война закончилась?

— Это была большая радость. И теперь День Победы для меня самый главный праздник. В ту ночь были в пятнадцати километрах от Дрездена. Мы спали, когда в наше расположение врывается комбат и как закричит: «Е, бісові душі, війна закінчилась, а ви спите!» Мы после этих слов набросились на комбата с объятиями, человек пятнадцать девчат! Как он нас удержал, не знаю! Все радовались. Потом был банкет. Там в Германии в подвалах и вина, и других напитков хватало. Приготовили праздничный обед.

Из досье «ЗН»:

МЕЛЬНИКОВА Евдокия Аксентьевна родилась 1 марта 1921 года в селе Стецивка Звенигородского района Черкасской области. Украинка. Старшина медицинской службы. Проходила службу в
379-м медицинском батальоне 212-й стрелковой дивизии. Участница советско-финской войны. На фронтах Второй мировой войны с июня 1941 года. Была несколько раз ранена. Награждена орденом Красной Звезды, Отечественной войны 2-й степени, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За освобождение Праги», «За победу над Германией». Войну прошла от Жмеринки Винницкой области до Дрездена. Демобилизовалась в 1946 году.