Иван Зязюн: «Настоящий учитель — это всегда ученик»

Педагогика добра — именно этот принцип вот уже более сорока лет прививает украинским педагогам выдающийся ученый, доктор философских наук, профессор, академик Иван Зязюн. Коллеги знают его не только как учителя и ученого, но и как основателя школы педагогического мастерства, организатора образования, литератора и гражданина, которого уважают как в Украине, так и за ее пределами. С 1990 по 1992 год возглавлял Минобразования.

Иван Зязюн утверждает, что талантливый педагог — залог успешности общества и государства, а основная миссия учителя — привить любовь не столько к предмету, сколько к образованию. Об успехах и поражениях, курьезах и трагедиях он рассказал в интервью «Зеркалу недели».

— Иван Андреевич, как получилось, что, посвятив всю жизнь педагогике, первой вы освоили профессию шахтера-проходчика?

— В 1956 году, когда я окончил школу, молодежь Черниговщины выезжала на строительство комсомольских шахт в Донбасс. Я тоже решил поехать. Но сначала меня отправили учиться в горнопромышленное училище. Я всегда был активистом, в училище это заметили и в шахту не пустили, а оставили работать замдиректора по культмассовой работе. Но практику я все же прошел. Сейчас часто вспоминаю об этом, и если что-то не так, я себе говорю: Иван, а как в шахте было? В шахте труднее, так что нечего жаловаться.

Кстати, там я впервые узнал о давней шахтерской примете. Помню, как первый раз пришел на шахту на практике. Стою в группе, жду своей очереди, и тут останавливается электровоз, выходит оттуда девушка и давай меня ругать на чем свет стоит. Да так ругала, что ни разу не повторилась. Я растерялся, не понял, что происходит, но девушку запомнил. Прошла смена. Я стою, жду ее. Смотрю, идет. Я к ней, и такими же словами ругаю ее, не останавливаясь. А она мне: «Ваня, ну что ты, не ругай меня, я ж задание получила, ты первый раз в шахту спускался, это чтобы живой остался». Вот так я стал шахтером.

— Насколько известно, вы были самым молодым ректором в Советской Украине…

— Это произошло исключительно благодаря Федору Трофимовичу Моргуну, первому секретарю обкома партии в Полтавской области. Он закончил в Днепропетровске сельхоз­институт, а я после университета был направлен туда на работу. Когда он в 68-м году был в командировке в этих краях, мы и познакомились. Потом долго не виделись. И только через насколько лет встретились, он сам меня нашел. Как оказалось, Федор Трофимович помнил все наши встречи, полемику, споры. Тогда он и предложил мне стать ректором Полтавского института. При этом сказал: «Все вопросы, которые касаются усовершенствования подготовки учителей, ты можешь смело отстаивать, даже если это будет идти вразрез с установленными нормами, я тебя всегда защищу». И вы знаете, он сдержал свое слово. Так я получил особенный статус среди трехсот украинских ректоров, хоть и был самым молодым из них.

— Вас часто критиковали?

— Всю жизнь. Дело в том, что я по характеру такой: если вижу, как надо сделать, — делаю. Я никогда не мешаю людям творческим, когда вижу, что они работают, даже если у нас разные взгляды, подходы и методы. Но, к сожалению, очень часто мне приходилось сталкиваться с людьми, которые ничего не делают, но зато умеют критиковать, давать оценки, причем негативные. И нередко случалось вступать в полемику с людьми, которые по статусу были выше меня. Я всегда напоминал себе слова Герцена: «Только равные смеются между собой». Но это происходило уже после споров. Так что критиковали меня много и жестоко еще со студенческих лет. Меня же три раза из-за этого отчисляли из Киевского университета.

— Интересно, об этом не написано в вашей биографии…

— (Смеется). Значит, это была не полная биография. Знаете, так сложилось, что всегда находились добрые люди, которые меня защищали. В университете это был декан Порфирий Потапович Кучеренко. «Иван, ты дурак! — говорил он мне. — Ну зачем тебе задирать этих профессоров, тебе сейчас главное получить диплом, а потом говори, что хочешь». Но критика не прекращается до сих пор, и я считаю, что никогда не надо бояться за свое будущее, если защищаешь интересы людей.

— Читала, что, будучи ректором Полтавского пединститута, вы заставили всех носить форму…

— Да, ребята должны были ходить в белых рубашках и галстуках, а девушки обязательно в юбках. Кстати, наши студенты потом назвали эти галстуки «зязюнчики». Как меня тогда критиковали, страшно вспомнить, и «Комсомольская правда», и газета «Сталинское племя» и другие.

Еще Макаренко говорил, что учитель — это франт. Он должен выходить к детям так, чтобы было приятно смотреть, чтобы хотелось подражать. Без этого нельзя достучаться в душу ребенку. И я полностью с этим согласен. Но хочу сразу объяснить, что все подобные вопросы мы решали вместе со студентами, я регулярно проводил с ними встречи, где мы и обсуждали жизнь института.

Вместе с тем я всегда отстаивал демократичный подход к обучению, ведь только так можно привить любовь к нему, а это залог того, что ребенок постепенно придет к потребности самообучаться. Нужно быть искренне заинтересованным в ребенке, чтобы добиться успеха.

— Вы работали во многих вузах, и в педагогических, и в театральных, в частности им.Карпенко-Карого в Киеве, были даже заведующим лабораторией творческих процессов киевского Театра оперы и балета им. Тараса Шевченко. Какие новации вы внедрили?

— Я убежден, что должна быть идея, которая или объединяет, или разъединяет. Тогда будет прогресс. Работая в театральном институте, я обратил внимание на предмет «актерское мастерство». Долго присматривался, как проходили занятия, как студенты учились передавать разные образы, настроения, проще говоря, влиять на аудиторию. Макаренко говорил, что педагог — это актер. И в один прекрасный день я пришел к мысли, что необходимо создать новую дисциплину — «педагогическое мастерство». Часть коллег меня поддержали, и спустя полгода мы выпустили первые методички, а позже книгу. В нашем институте открылись курсы для педагогов, где те изучали психологию ребенка и другие предметы. К нам стали приезжать коллеги со всего Союза, новация вызвала резонанс. Однако Совмин воспринял ее как вызов и пробовал заморозить эту идею. Все же впоследствии кафедры педагогического мастерства были открыты по всему Союзу.

— Вы много путешествовали. Насколько подходы к обучению за рубежом отличаются от отечественных?

— Интересный опыт я получил в Японии. Там я не столько почерпнул что-то новое, сколько увидел на практике, как должно быть. Индивидуальный подход к каждому ребенку — вот главное, чего не хватает нашей системе образования. В Японии детей, отличившихся в той или иной сфере, берет «под крыло» государство или фирма, которая присматривается к будущим специалистам еще в детских садиках. И это я считаю залогом успеха для общества.