Д.Браун: Исполнение желаний или реабилитация выдумки

Поделиться
«Код да Винчи» замечателен уже тем, что восстанавливает некую метафизическую справедливость, реабилитирует всех обделенных...

«Код да Винчи» замечателен уже тем, что восстанавливает некую метафизическую справедливость, реабилитирует всех обделенных. Во-первых, фильм позволил объединить американца Тома Хэнкса и француженку Одри Тоту — актеров, которые четко ассоциируются в воображении масс с двумя персонажами: «идиотом» Форестом Гампом и «милочкой» Амели. Здесь же у них появляется возможность получить то, чего им всегда не доставало, — хеппи-энд, бесспорно, был, но оставил этих народно любимых героев лишенными вот в чем: у счастливейшего человека на земле Фореста Гампа так и не появилось ума; что касается тонкой душевной организации и сноровки добрейшей девушки на земле, то они не были отблагодарены только в одном: скорейшем возведении Амели в святые. «Код да Винчи» представляет нам Тома Хэнкса в роли умнейшего интерпретатора символов, профессора Роберта Лэнгдона, а Одри Тоту, наша «сказочная Амели», становится не кем-нибудь, а самой наследницей Иисуса Христа Принцессой Софи!

Более того, главной задачей «Кода да Винчи» как произведения является исполнение желания всех доброжелательных и сердечных людей на земле, которые, на протяжении многих веков слушая историю о мучениях и злоключениях молодого человека из Назарета, искренне и чисто по-человечески желали этому бедолаге лучшей участи. Наконец-то в глазах миллионов басня урегулирует то досадное обстоятельство, что одному из самых почитаемых и горячо любимых людей в истории было отказано в «нормальной» жизни: семье, детях, плотской любви… «Код да Винчи» позволяет вздохнуть спокойно: переиначивая слова Гегеля о «конце истории» в контексте общества потребления — для мирового Духа наступает коммодифицированный хеппи-энд.

Конечно, и Марию Магдалину наконец-то реабилитировали. Никакая она не «блудница», а «спутница» Христа, благородная женщина королевских кровей. Миллионы домохозяек рыдают от умиления… Они уже готовы купить «Иисус-2». Теперь надо бы, по логике вещей, снять 200-серийный сериал о том, как Мария Магдалина повстречала своего принца и т.д. На «ересь» всегда существовал спрос в массах, почему же не использовать это в маркетинговых стратегиях позднего капитализма? Массмедиа не так пытаются восстановить историческую или религиозную справедливость, извлечь из сумрака память о намеренно забытых, «слабых и угнетенных», как, скорее, найти новые сегменты для инвестирования капитала. «Еретические» легенды — в самый раз! Как и бульварно-мистические романы Паоло Коэльо, они вызывают у домохозяек чувство головокружения от неожиданного приобщения к универсально-космическим тайнам мироздания.

Дэну Брауну, автору романа «Код да Винчи», почему-то кажется, что он раскрывает какую-то древнейшую и покрытую мраком веков тайну. Кажется, будто посредством древних манускриптов, шифров и артефактов мы притрагиваемся к самим началам христианства двухтысячелетней давности. На эту уловку попадается даже современная христианская церковь и все ее адепты, которые теперь бойкотируют и осуждают «Код да Винчи», устраивая смехотворные крестные ходы и сжигая книгу на митингах…

А ведь «загадка» находится совсем рядом — в культуре и идеологии XIX века. Впрочем, Д.Брауну, преследующему ночными улицами элегантного Парижа фанатиков из различных религиозных сект, просто невдомек заглянуть в «Ведьму» Ж.Мишле, «Вечного жида» Э.Сю, «Храм Исиды» Ж.. де Нерваля — короче, в европейскую литературу эпохи романтизма. Ведь возникновение «Кода да Винчи» стало возможным (даже если Д.Браун об этом не догадывается) только благодаря этой традиции, точнее, ее «эстетико-религиозной чувствительности», что сформировалась на стыке просвещения и духовничества. Можно с полным правом утверждать, что Европа до сих пор живет этой «эстетической религией» романтизма, которую известный литературовед Поль Бенишу назвал «романтической ересью». Формула романтической ереси XIX ст. метко определяется начальной и заключительной сценами из «Кода да Винчи»: с одной стороны, бледный монах, в сумерках убивающий жертву из «конкурирующей секты», истязающий себя плетьми, дабы «умерщвить плоть»; с другой — американский ученый, само воплощение прогресса, в экстатическом порыве среди стеклянной пирамиды Лувра преклоняющий колени перед могилой Великой Богини…

Начало XIX века, вместе с походами Наполеона на Восток, возникновением археологии и филологии как академических дисциплин, открывает для себя идею, что самая древняя и исконная религия и есть самой истинной. Начинается гуманитарная истерия первоисточников. Романтики верили в возможность христианства без Церкви, в человека без первородного греха. То есть религия будущего для романтиков будет религией самого исконного «первоначала» — религией женщины. К этому, в частности, призывает Ж.Мишле в книге «Библия человечества», утверждая, что вначале христианство поклонялось «видимой Софии, сану женщины». Тот же Мишле, неохристианин и неоязычник, видел в фигуре ведьмы «жрицу природы», которую преследует Церковь просто за то, что она женщина, и при этом женщина ученая. Недалек от подобных убеждений и поэт Жерар де Нерваль, воспевая культ «небесной женскости»…

В целом, как отмечает П.Бенишу, процесс сакрализации фигуры женщины был связан у романтиков с реабилитацией плоти, что в конце концов отразилось и в романе Д.Брауна, который представляет ритуальное занятие любовью как непосредственное приобщение к божеству. В этом смысле оно — полное отрицание католицизма, которое строится на принципе посредничества между Богом и человеком. Конечно, занимаясь любовью, человеку никакие посредники не нужны… Вот почему католицизм — первейший враг новой романтической чувственности. Явственней всего идея навязчивого преследования со стороны церковников, в частности происков мрачных иезуитов, выражена в очень популярном в XIX веке (но совершенно забытом сегодня) романе Эжена Сю «Вечный жид» (другое название — «Агасфер»), что также нашло свое отображение у Д.Брауна в виде консервативного католического ордена «Опус Деи». Можно вспомнить также о распространенном в XIX веке «англосаксонском архетипе» испанского монаха в романе «Монах» М.Льюиса (роман был запрещен церковью, но реабилитирован и превознесен Арто и Бретоном уже в новом веке) — персонажа, который очень напоминает фанатичного альбиноса Сайласа…

Итак, перед нами — противостояние двух идеологий: почвеннического оргиастического протофашистского романтизма и консервативного, догматичного и потакающего обскурантизму католицизма. Идеологии хоть и антагонистичны между собой, но обе правореакционны по своей сути. То, что делает сюжет «Кода да Винчи» идеологически неожиданным и даже политическим, так это присутствие в нем «левых» сил, представленных англичанином Лью Тибингом. Именно он предстает в этой истории как агент Просвещения, придавая «женскому вопросу» совсем новое освещение. Это больше не «романтическая ересь» хтонической и оргиастической Великой Богини, «Матери-земли», возвышенное пение которой мы слышим в конце фильма из недр скрытых пещер. Нет, скорее это некая Симона де Бовуар, феминистка из латинского квартала, борющаяся за эмансипацию женщин, а значит, за эмансипацию всего мира! Теперь для «агентов Просвещения» борьба идет за то, чтобы поведать и научно засвидетельствовать всему миру, что «Иисус и Магдалина есть обычные земные создания», ничуть не лучше и не хуже любого из смертных… По мнению сэра Тибинга, это «знание» изменит мир настолько, что «освободит всех слабых и угнетенных, людей другой расы…». Ni dieu, ni maitre! Все божества — это «гении», форесты гампы и амели, которых в какой-то момент в истории произвольной волей возвели в святые, а сильные мира сего использовали их светлый образ для устрашения и порабощения невежественных масс. Дело состоит в том, чтобы теперь эти массы просветить, а значит, освободить. Врага, «религиозный обскурантизм», следует вывести на чистую воду: показать его уловки, раскрыть легенды, выявить счета в банке, подсчитать трупы…

Но именно в этом радикальный атеизм Тибинга и дает промашку. Он настолько увлечен «врагом», что просто-напросто влюбляется в него. Просвещение проигрывает религиозному обскурантизму в том, что принимает его слишком всерьез и начинает его пародировать. Прямо по Ницше: обезьяна не может стать человеком, потому что слишком ревностно пародирует его поведение. Дело в том, что ей невдомек самой стать человеком. Она лезет человеку на плечи и верит, что сможет просто перескочить через него. Разве не атеист Тибинг, восторженно пересказывая «еретические» легенды о святом Граале, тем самым приобщает Софи к «тайной доктрине» и заражает ее этой «тайной»? Не его ли хитроумные махинации подталкивают к тому, чтобы профессор Лэнгдон стал в конце концов адептом этой «веры»? Но поскольку просвещенный атеизм входит в священный храм совсем не через тот вход, пародирует, оставаясь обезьяной, он выглядит таким жалким и глупым; и совсем не достойным истины…

В сущности, какое дело нашей многострадальной, атеистической планете до того, что у Христа есть потомки, что Марина Магдалина, возможно, его жена и т.д.? «Код да Винчи» ошибается в том, что эта история может «освободить слабых и угнетенных». Миллионы людей задыхаются в тисках капиталистической эксплуатации, экологического загрязнения, апартеида и расизма как в третьем, так и в первом мире. Им и системе, которая порождает это экономическое неравенство и насилие, безразлична проблема, был ли Христос сыном Божьим или фанатичным пророком. От этого знания, как показывает история, человечество не становится не лучше и не хуже. Значит, не в этой плоскости лежат актуальные задачи всего прогрессивного человечества. Это, перефразируя поэта Артюра Рембо, — литература. Так давайте оставим эти вопросы читателям (надеемся, прогрессивным)!

В этой связи вывод о том, что басня «Кода да Винчи» — всего лишь басня, выдумка и литература, и не может восприниматься как провозглашение новой религии, которая несет угрозу ортодоксальному христианству, должна пониматься совершенно в противоположном смысле. Ведь истина, как известно, имеет структуру вымысла. Поэтому как раз то, что заведомо преподносится как басня, и претендует, в конечном счете, на статус символа веры. Басня отличается от научного знания тем, что последнее истинно лишь до того момента, когда мы соберем достаточно фактов и доказательств для его опровержения. Басня же и есть столп религии, поскольку она непреложна в своем провозглашении: fiat — «да будет так!». Умберто Эко поясняет: «Никто не отрицает, что Иисус — сын Божий, кто-то ставит под сомнение его историческое существование, еще кто-то утверждает, что Он есть Путь, Истина и Жизнь, что Мессия должен снова вернуться на землю, и мы, какой бы ни была наша точка зрения, уважаем эти убеждения. Но никто не воспримет всерьез человека, который доказывал бы, что Гамлет женился на Офелии или Супермен — не Кларк Кент». Итак, чем более правда фиктивна, тем более она истинна. Мы никогда не можем опровергнуть фикцию научным путем. В некотором роде она абсолютна… Потому лишь на ней может возвести свой фундамент новая «религия». Это великолепно понимали и выразили романтики.

Но, повторимся, пусть это волнует хороших читателей и литературоведов, а не политиков и бизнесменов. Ибо мир литературы дарует не только новые басни и верования, которые могут принести как освобождение, так и порабощение, но также учит нас строгости и верности критической интерпретации, которой претят всякого рода обскурантизмы.

Впрочем, настоящее искусство и критика не потакают прихотям читателей и зрителей. Любопытно, что Умберто Эко называет эти обскурантизмы «интерпретативными ересями», то есть привнесением того, чего в тексте изначально не было и чего текст не имеет в виду. Например, к такой «ереси» следует отнести и наши размышления о реинкарнации Фореста Гампа и Амели в «Коде да Винчи». Но ведь всегда так хочется, чтобы среди этой юдоли страха и зла кто-то поумнел, а кто-то вознесся на небеса…

Поделиться
Заметили ошибку?

Пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter или Отправить ошибку

Добавить комментарий
Всего комментариев: 0
Текст содержит недопустимые символы
Осталось символов: 2000
Пожалуйста выберите один или несколько пунктов (до 3 шт.) которые по Вашему мнению определяет этот комментарий.
Пожалуйста выберите один или больше пунктов
Нецензурная лексика, ругань Флуд Нарушение действующего законодательства Украины Оскорбление участников дискуссии Реклама Разжигание розни Признаки троллинга и провокации Другая причина Отмена Отправить жалобу ОК
Оставайтесь в курсе последних событий!
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Следить в Телеграмме