Fata morgana народного суверенитета

Созданная Руссо теория народного суверенитета так же, как и теория божественного суверенитета, исходит из идеи, согласно которой существует воля, которой все должны подчиняться: Богу или Народу. Теория народного суверенитета утвердилась в Европе и распространилась в мире. До сего дня народный суверенитет утвердился в качестве демократического императива во многих странах мира.

Конституция Украины, несмотря на все надругательства над ней, продолжает определять народ носителем суверенитета и единственным источником власти в Украине. Роль суверена, заинтересованного в том, чтобы человек признавался целью, а не средством государства, способен выполнить только сам суверен - коллективный субъект, представляющий всех правосубъектных граждан в стране.

Могущественный конституционный статус украинского народа-суверена многогранен и предполагает, в частности, что: 1) свою власть народ волен осуществлять как непосредственно (используя выборы, референдумы и другие институты прямой демократии), так и через органы государственной власти и органы местного самоуправления; 2) исключительно народу принадлежит право определять и изменять конституционный строй в Украине; 3) никто не может узурпировать государственную власть в Украине; 4) государственная власть в Украине осуществляется на основе ее разделения на законодательную, исполнительную и судебную; 5) органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица должны действовать лишь на основании, в пределах полномочий и способом, предусмотренным Конституцией и законами Украины; 6) украинскому народу на праве собственности принадлежат: земля - основное национальное богатство, которое пребывает под особой охраной государства, недра земли, атмосферный воздух, водные и другие природные ресурсы, которые находятся в пределах территории Украины, природные ресурсы ее континентального шельфа, исключительной (морской) экономической зоны; 7) в пределах, определенных Конституцией, наделять правомочиями по осуществлению права собственности Украинского народа органы государственной власти и органы местного самоуправления; 8) конституционные права и свободы граждан гарантируются и не могут быть ликвидированы; 9) граждане имеют равные конституционные права и свободы и равны перед законом; 10) народ непосредственно участвует в осуществлении правосудия через народных заседателей и присяжных. Это далеко не исчерпывающий перечень «граней» конституционного статуса народа-суверена, провозглашенный Основным Законом государства.

Французская революция, нанеся смертельный удар по божественному праву и законности, торжественно провозгласила принцип суверенитета нации, водрузив ее на освободившийся королевский престол. Иное дело, что революционеры не собирались соблюдать этот принцип, взяв именем нации все бразды государственной власти в свои руки. Именно не свержение действующей власти, а овладение ею есть закон любой революции. Не является исключением из него и оранжевая революция. В 2004 году разбуженный народ поверил, что имеет шанс обрести политическую силу, способную предложить ему вдохновляющие горизонты будущего. В обществе появилась надежда, что новая власть окультурит, приручит Минотавра, превратит властителя с непомерными амбициями и аппетитами в механизм, очищенный от субъективных предпочтений в беспристрастного исполнителя Конституции, необходимых и справедливых законов. Увы, что бы ни декларировали в минуты возвышения народного энтузиазма революционные трибуны, они стремятся всегда, во все времена к укреплению пойманной власти. В конечном счете все давно убедились, что революции свершаются не для народа и не во имя человека, а ради овладения властью. Народ доверчив и наивен, поэтому и разочарования горькие.

Не менее разрушительны для государства и для всего общественного организма антиконституционные перевороты, в результате которых происходит узурпация власти. Ситуация усугубляется тем, что такие действия осуществляются по общему восприятию легитимными государственными органами власти. Конституционным судом (КСУ), президентом и т.п. В таких условиях народный суверенитет превратился в виртуальные полномочия народа, замещенное реальным распоряжением органами государственной власти путем своеобразного открытого грабежа суверена без малейшего сопротивления с его стороны.

Важный симптом нынешнего политического периода - серьезный пересмотр отношения населения страны к существующим политико-государственным институтам, к исполнению принятых на себя ролей политиками и государственными деятелями.

В свое время, значительная часть граждан исчерпала ресурс доверия к советскому правлению, отчего оно пало. После всплеска надежды на формирование в Украине независимого государства во главе с истинно народной властью наступил затяжной период первичного разграбления национального капитала со всей соответствующей нравственной, общекультурной деградацией, потерей многих гуманистических ориентиров.

Следующее драматическое развитие событий общество пережило, когда под сладкоголосой либерально-демократической риторикой была осуществлена «реприватизация» государства новыми персонажами вперемешку с «ветеранами» первичной приватизации и криминального беспредела. Люди, тем не менее, поверили в новояз: «демократия», «либерализм», «свобода слова», «права человека» и т.п. Но опять были обмануты. Состояние разочарования в значительной мере предопределило результаты «самых демократичных» в истории Украины президентских выборов. Два года правления политического режима, последовательно осуществляющего максимально доступную централизацию и концентрацию власти, сегодня вызывает явное уныние и, вместе с тем, крайнее раздражение миллионов людей. Доверие граждан к власти - фундаментальный признак демократии. Кризис общественного доверия к власти превращается в ее ключевую драму, базовую причину многих общественных гримас. «Демократия доверия» канула в Лету. Очевидно стремление все более глубоких массивов общественных движений к «демократии участия и контроля». В противовес этому, власть расставляет коварные силки «плебисцитарной демократии».

Понимание и воплощение демократии в украинских общественно-политических реалиях, как ни парадоксально, превратилось в питательную почву безудержного возрастания власти. Этот процесс превратил украинскую власть едва ли не в самую тяжеловесную в Европе по объему полномочий и уровня безответственности перед народом, что уже невозможно замаскировать под видом ее внешнего простодушия. Именно при нынешней форме демократии, когда народ без доверия относится к порожденной им власти, последняя все более откровенно начинает его использовать, обретая тотальный характер. На этом фоне не выглядит преувеличением мнение выдающегося французского политического мыслителя ХХ века Бертрана де Жувенеля о том, что «демократия является инкубационным периодом тирании». Эта перспектива очевидна на фоне увеличивающегося разрыва между бесконечным ростом полномочий и средств власти и возможностями общественного контроля за их использованием. Актуальность разговора о природе и истоках нынешней украинской власти, ее взаимоотношений с обществом и формах ответственности перед ним перезрела. Но вряд ли приемлемо поверхностное скольжение по проблеме. Оставшись вне внимания, осознания и глубокого проникновения общества в ее природу, она может предстать перед ним во плоти новой редакции Основного Закона, над которым в ближайшее время начнет трудиться Конституционная ассамблея. Тогда противостоять ее воплощению в «тело» Конституции будет весьма сложной задачей: не пришлось бы вспоминать утверждение высокомерного английского монарха Якова 1 : «Перед лицом несправедливого порядка народу остается безропотно избегать гнева своего короля; он должен отвечать ему только слезами и вздохами, призывая на помощь только Бога». Триста лет спустя после этого изречения мы рискуем оказаться в условиях ее похожего осуществления. Поэтому тема «власть-суверен» должна оставаться центральной во всех политических, политологических, социальных и даже психологических изысканиях. Их доступность восприятию и пониманию граждан должна быть максимальной, а аргументы убедительными и честными.

«В каждом из нас присутствует воля к лучшему, но маскируется она под нашими индивидуальными страстями, тогда как лишь патриотическая страсть способна вселить во многих одну и ту же - общую волю», - говорил Руссо. Препятствуют формированию и проявлению общей воли народа враждующие между собой политические группировки, разжигающие и сплачивающие групповые интересы и страсти «рекрутированных» приверженцев, что обеспечивает им постоянное присутствие во власти. Так воля «всех» членов политических группировок и их соратников становится выше воли «всего народа», право на владение и декларирование которой признается во всех случаях за очередной политической командой (большинством, коалицией, партией), овладевшей инструментом власти. Практика межпартийной борьбы завершилась созданием такого механизма реализации народного суверенитета, когда выборы превратились в плебисцит, посредством которого целый народ отдает себя под управление команды-победительницы. Бертран де Жувенель обратил внимание на то, что «теория божественного суверенитета привела к абсолютной монархии, в то время, как теория народного суверенитета ведет сначала к суверенитету парламента, а в конечном итоге - к плебисцитарному абсолютизму». Украина за короткую историю своей государственности прошла практически все названные формы правления, основываясь на принципе «народного суверенитета». В украинском политическом контексте «народный суверенитет» превратился в универсальный принцип обеспечения функционирования «плебисцитарного абсолютизма». Власть, ссылаясь на волю народа, превратилась во власть над народом.

Решение проблемы взаимоотношения «власть-суверен» необходимо видеть не только в поиске механизма формирования и, тем более, реализации «суверенной воли». Критического взгляда заслуживают и взаимоотношения между государством и индивидуумом. Власть предпочла бы иметь дело исключительно с гражданами, но не с их объединениями, общинами и т.п. Мирабо, автор Декларации прав человека и гражданина, говорил королю: «Идея образовать один-единственный класс - класс граждан - понравилась бы Ришелье. Эта ровная поверхность облегчает осуществление власти». Оставить гражданина (человека) один на один с властью - ее вожделенная цель, как видно - со времен весьма отдаленных.

Понятия «народ» и «государство», не говоря о понятии «отечество» все более уходит в сферу политических абстракций, мало чего значащих для конкретных личностей, так и не ощутивших себя гражданами украинского государства. Хуже всего, что этот вирус поразил людей власти. Действия властей явно преследуют отчуждение в человеке чувства общности, единения с миллионами таких же граждан. Тщательно выхолащиваются надличностные ценности, только и способные вызвать настоящее подвижничество, массовые инициативы и энтузиазм в различных сферах человеческой деятельности. Практически исчезло осознание того, что твой труд, готовность к терпению или даже героизм нужны не только тебе, но и Родине. Все меньше «чудаков», готовых к служению Народу и Государству. Не в меньшей степени и потому, что отсутствует четкое представление - что же есть народ и почему надо служить этому государству (сиречь - власти).

Нельзя не видеть, что освобождение гражданина от всяческих пут государственного вмешательства в социальные связи погружает общество в хаос игр эгоистичных интересов и слепых страстей, что фатально подталкивает власть к установлению зловещей тирании. Где-то лишь нащупывается резон в роли моральных и иных социальных властей, своеобразно, но зримо способных ориентировать, ограничивать и, одновременно, защищать человека в его противостоянии с властью, сохраняя цивилизованность общества.

Народ давно, как минимум, догадывается, что в его государстве мало соответствия между официальной (писаной) конституцией и т.н. живой (реально действующей) неформальной конституцией. Но если он (суверен) потрудится хотя бы перед очередным «волеизъявлением» соотнести «букву» официальной Конституции и воплощающий ее «живой дух», обильно испускаемый властью, перед ним откроется, без преувеличения, апокалиптический образ государства украинского.

Для этого достаточно бегло обратиться к реальному содержанию перечисленных полномочий народа-суверена.

Выборы в парламент и органы местного самоуправления - классическая форма как непосредственной, так и представительной демократии. Шестеренки колоссальной машины власти время от времени «смазываются» волей 25–30 миллионов граждан Украины, превращающихся в совокупности на один день в пять лет в суверена.

В первые годы независимости народ выбирал в органы власти и местного самоуправления человека - выразителя мнений и носителя интересов: частных, коллективных (корпоративных), общегосударственных. В Верховной Раде и местных советах независимые личности образовывали элиту, которая путем обмена мнениями определяла интересы граждан, общин и государства, взятые под защиту Конституцией.

Если бы и далее в борьбе за власть участвовали носители лишь просвещенных мнений, выражающих охраняемые и защищаемые Конституцией интересы, можно было бы стремиться легализовать носителей власти исключительно в результате открытой борьбы таких мнений. Сегодня же в подавляющем количестве допускается смешение мнений и интересов. В результате власть превратилась в бесценную игрушку, как правило, извращенных интересов, прикрывающихся личиной приличных мнений на фоне разжигаемых безудержных страстей в борьбе за собирание голосов большинства, своеобразного арбитра в том, в чем оно часто некомпетентно.

Народу предлагают избирать не личности, а политику, наполняя парламент и советы носителями корпоративных интересов.

В списки партий на выборы рекрутируются, во многом не лучшие, а послушные, верные, готовые быть не качественным, а количественным пополнением парламента и советов. Это ли не унижение народа, избирателей, выбранного? Но такой порядок уже превращен в систему.

После антиконституционного переворота 2010 года выборы окончательно превратились в плебисцит, в результате которого целый народ отдает себя в управление одной политической команды во главе с «республиканским монархом».

Второй формой непосредственной демократии и средством реализации народного суверенитета является референдум (всеукраинский и местный). Власть имущие не сподобились в течение шестнадцати лет принять соответствующий Конституции закон о референдуме, хотя желание освятить волей народа те или иные идеи возникало неоднократно. Достаточно вспомнить лихорадочные потуги протянуть такой закон летом 2010 года, когда пытались «восстановить» действие первозданного текста Конституции всенародным голосованием, хотя и такой путь требовал не одномоментного решения, если руководствоваться разъяснениями КСУ. Слава Богу, не хватило ни ума, ни «хисту». Решили проблему проще: известным актом того же КСУ.

Уместно напомнить, как предыдущий президент антиконституционно проигнорировал подтвержденный ЦВК факт наличия более чем необходимого по Конституции количества миллионов подписей граждан, собранных под требованием проведения референдума по вопросу о вступлении в НАТО. Возможно, что за месяцы, предшествующие референдуму, народ был бы готов сказать «Да!». Но поскольку украинский народ тоже может ошибаться, лидер нации решил, на всякий случай, что он единственный знает, в чем благо народа:
хозяин-барин.

Не исключено, что даже в недалеком будущем референдум будет использоваться для легализации, кто-знает-какого политического режима, кто-знает-какого языка или союза. Хотя, как говорил известный руководящими жестами коллега-парламентарий: «Народ умнее всех нас, здесь присутствующих». История Европы свидетельствует о многих темных закоулках, в которые заводили разные народы по его же воле - в результате референдумов. Но игнорировать право народа на референдум - антиконституционно лишать суверена права голоса и права действия, принадлежащего ему по происхождению.

Формула Конституции: «Исключительно народу принадлежит право определять и изменять конституционный строй в Украине» была предметом изучения КСУ, который так и не предложил разъяснение того, что, собственно, представляет собою «конституционный строй». Подозреваю, что положения разделов 1, 3 и 13 Конституции очерчивают лишь основы конституционного строя Украины. В целом конституционный строй определяется, видимо, всем текстом Конституции. Поэтому, если руководствоваться Основным Законом, именно все, что касается названных разделов, должно проходить легитимизацию волей всего народа посредством референдума.

Неоднократно, со ссылками на это полномочие народа были реальные попытки изменить конституционный строй путем внесения изменений в Конституцию или принятие новой конституции именем народа. Эта опасность тлеет и сегодня.

Категория «узурпация власти» стала стабильно присутствующей в украинском политическом лексиконе начиная с 2005 года. В 2007 году президент, иезуитски спекулируя «волей народа», осуществил реально первый антигосударственный переворот, издав несколько указов о досрочном прекращении полномочий парламента, парализовав деятельность единого органа законодательной власти. Издавались десятки указов, содержащих антиконституционные положения.

В 2010 году нынешний гарант Конституции накануне приснопамятного решения КСУ заявил, что выполнит «любое решение» суда. Поскольку выражение «любое» допускает и «антиконституционное» решение, слова гаранта Конституции явно стимулировали, а не предупреждали вынесение известного вердикта. Косвенное подтверждение этого - возрастание количества «заслуженных юристов» и орденоносцев. С другой стороны, если кто-то заинтересуется когда-нибудь (в историческом аспекте) когортой участников этого действа, определить их состав труда не составит.

Особое место среди всех полномочий, характеризующих статус народа-суверена, принадлежит праву собственности украинского народа на землю (основное национальное богатство), которое пребывает под особой охраной государства, недра земли, атмосферный воздух, водные и другие природные ресурсы, которые находятся в пределах территории Украины, природные ресурсы ее континентального шельфа, исключительной (морской) экономической зоны.

Владение природными ресурсами - важнейший признак народного суверенитета. Среди всех объектов права собственности украинского народа земля - основное национальное богатство, «пребывает под особой охраной государства». Так определяет Конституция (ст. ст. 13, 14) статус земли. Украина владеет мощным потенциалом ресурсов: 60,3 млн. гектаров земель, из них 70% - сельскохозяйственные угодья.

Как ни странно, но при безусловном признании конституционного принципа народного суверенитета ставится многими под сомнение сама возможность существования такого правового явления, как право собственности Украинского народа. Эта позиция нашла свое отражение и в Земельном кодексе, что делает его в этой части антиконституционным. Содержание ст. 13 и 14 Конституции является единственным правовым средством, благодаря которому земля, ее недра и другие природные объекты еще сохраняются, пусть сегодня формально, в руках украинского народа. Все более жесткий напор суперлибералов как местных, так и «забугорных», подтачивающих этот монолит: землю и другие ресурсы стремятся поскорее вбросить в рыночный котел. Ситуация крайне неустойчива, держится исключительно на силе инерции. Здесь присутствует собственная «ресурсная» социальная база в виде значительного слоя влиятельных лиц и групп, извлекающих из земли и других ресурсов немалую выгоду. Это не только олигархи, латифундисты и чиновничество высшего государственного ранга. Практически вся нынешняя государственно-политическая элита заинтересована открыть национальные закрома.

Юридическая природа права собственности украинского народа на землю и другие природные ресурсы до сих пор не получила надлежащего механизма реализации, и ясно - почему. Сегодня необходимо обеспечить главное: только народ как собственник должен определить дальнейшую судьбу пахотных земель. И это должен определять только референдум - таков порядок проистекает из конституционной суверенной природы этого права. Государство в этих отношениях - в качестве агента, обязанного действовать в интересах украинского народа-принципала.

Земля и содержимое недр Украины, до которых дотянулись и уже по-хозяйски осваивают заинтересованные лица, определяют настоящее и будущее народа и государства в большей степени, чем идеологические манипуляции политических лидеров. Земельно-геологический фактор задает жесткий азимут движения политических процессов в государстве. Известно, что богатые ресурсами страны сопровождает т.н. ресурсное проклятье - неспособность извлекать выгоду из своих природных сокровищ. Джордж Сорос считает, что ресурсное проклятие вызывает действие трех самостоятельных факторов: 1) негативное воздействие на развитие других отраслей экономики (т.н. голландская болезнь); 2) разрушительное влияние на экономику постоянного колебания мировых цен на сырье и продукцию из него; 3) существенное влияние на политическую ситуацию в стране. Оценивая финансово-экономическую и политическую ситуацию в государстве, приходится согласиться с Соросом в применимости его выводов и к украинской ситуации.

Для Украины, как и для других «ресурсных» государств, естественна масштабная диспропорция между совокупным богатством олигархов, распоряжающихся природными ресурсами страны и массовой бедностью. В условиях отсутствия реальных механизмов защиты права собственности украинского народа, ненадлежащим выполнением государством (что то же самое - властью) своих агентских обязанностей перед принципалом, олигархи знают как овладеть максимально возможной экономической и политической рентой. Отсюда - ресурсное проклятие (и здесь прав Сорос) в своей основе проблема политическая: это проклятие будет действовать, пока природные ресурсы не будут возвращены народу.

Цивилизованный способ обеспечения реализации народом своих суверенных прав тесно связан с надлежащим функционированием судебной системы. То, что произошло и происходит в судебной системе последние годы, это деградация и дискредитация самой сущности юстиции. О КСУ говорить в уничижительном тоне, к несчастью, стало признаком хорошего тона, хотя это ужасно и прискорбно. Тектонические сдвиги в статусе судей, различных органов правосудия свидетельствуют о дальнейшей изоляции этой системы от парламентского влияния и ориентации на внешнюю изоляцию с единым центром влияния под лозунгами обеспечения независимости судей и обеспечения их современными процессуальными средствами. Принятые законы, установившие систему судоустройства и сегодняшний статус судей, новый УПК с рядом антиконституционных положений, продолжающиеся изменения в другие законы призваны завершить формирование окончательного «дизайна» судебной системы. Непосредственное участие народа в отправлении правосудия, гарантированное Конституцией, «обеспечивается» ликвидацией такого «советского атавизма», как институт народных заседателей и созданием кастрированного суда присяжных.

О каком правовом государстве можно заикаться?

Удивляет и смущает то, что даже резонансные судебные процессы, за которыми наблюдают и придирчиво следят миллионы граждан, политиков, специалистов, в конце концов, коллег-судей, сопровождаются откровенными, подчас вызывающими нарушениями Конституции и закона. Может, дело в том, что судьи вынуждены не забывать, рассматривая материалы уголовных дел, что подоплека их политическая. Поэтому малейшие процессуальные проколы и «подгонки» под признаки конкретных составов преступлений только укрепляют убеждение в политической основе этих дел.

Даже при отсутствии иных чувств, просто здоровый эгоизм должен был удержать амбициозную власть от политических преследований. Ведь было абсолютно очевидно, что они вызовут возмущение в стране и не только в стане оппозиции. Мало того, реакция европейских структур и лидеров ведущих европейских и мировых держав была жесткой и однозначной. И это в разгар подготовки к вполне реальной на тот момент евроассоциации. Неужели все так примитивно запущено? Ясно, что кто-то надоумил: «Поговорят и забудут, а эти будут сидеть». А где были доморощенные суперлибералы, которые должны были вопить президенту в ухо: «Центральная идея западного либерализма - права человека»? Не говоря о политической этике, права человека - сердцевина избирательных программ всех европейских лидеров, и поупражняться на Украине для многих из них - приятный и бесплатный тренинг.

Только абсолютно произвольное представление о том, каково наше общество и каким оно должно быть, ввергло власть в грубые заблуждения, разрушительные как для нее, так и для государства. Уберечь ее не смог даже элементарный инстинкт самосохранения. Как ни прискорбно повторяться, но нельзя не напомнить, что декларируемое первыми лицами государства уважение к Конституции и законам даже не сомнительное: нарушений Конституции и законов уже воз и тележка. Несчастна страна, в которой каждые следующие правители преследуют своих предшественников. Причем предварительно усердно снабжающие поджидающую Немезиду аргументами для неотвратимого мщения. Предчувствия редко обманывают, но доколе? Хочется верить, что не исчерпан здравый смысл, если здравые понятия оставили напрочь. Наблюдая за обеими евродезинтеграционными уголовными процессами, невольно спрашиваю себя: «Неужели их этому учили? Неужто возможна такая профессиональная и моральная деградация судей?» Другого объяснения не нахожу: судьи преднамеренно допускают такое количество нарушений Конституции и закона, чтобы у кассационной инстанции были безусловные основания отменить вынесенные вердикты. Для государства такое развитие событий - надежда на начало политической ремиссии. Если нет - позорище в Евросуде и все по нисходящей по всем направлениям.

Принцип «равенства всех перед законом» превратился в догму, льстящую разве что слабым. Как всегда перед выборами у депутатов обостряется чувство справедливости и стремление сравниться с электоратом в стремлении уничтожить депутатскую неприкосновенность. То, что она естественна для обеспечения деятельности народных депутатов - об этом правильно растолковал в свое время КСУ. То, что членам нынешнего парламента эта неприкосновенность ни к чему, тоже понятно. Но они хотят голосовать изменения в Конституцию! Кто бы подарил коллегам зимние рукавицы как элемент парламентского дресс-кода, чтобы они не смогли нащупать кнопки. Пора бы умерить законодательный зуд и начать подготовку к отчету перед народом. Польза будет очевидная. Тем более, хоть не оскандалимся во время Евро-2012 после какого-нибудь резонансного голосования парламента.

Реализация названного принципа в наших условиях обернулась вседозволенностью для сильных мира сего. Никогда ранее действительное неравенство не было сопряжено с большими злоупотреблениями, чем со времени включения в положительное право принципа равенства. Никогда восхождение по социальной лестнице не влекло большее пренебрежение социальными и моральными обязанностями: для сильных нет никаких ограничений, для слабых нет никакого спасения. Суровость такого режима чувствуют всегда те, у кого «плохие стартовые условия». Когда большинство «политического народа» составляют те, кому объективно или, по их мнению, «нечего защищать» и которых возмущает зримое фактическое неравенство, взывает возмущенное воображение картиной неправедных чужих благ, такой народ вспоминает прежде всего такую свою суверенную правомочность, как право употребить государство для разрушения порочного социального порядка. Но не тут-то было! Если бы у нас осуществлялась цезаристская политика, тогда соединение политической силы власти и социальной слабости обширного класса зависимых граждан порождало бы показательную реакцию на действия «капиталистов-аристократов». Но в сегодняшней политической действительности отсутствуют два других условия проведения такой политики: 1) отсутствует критическая масса «аристократов духа» - тех, чья свобода древнее свободы остальных граждан, тех, чье благородство и моральное влияние способны смущать власть; 2) чрезвычайно возвышена прослойка населения, не пользующаяся никаким моральным авторитетом в обществе и вследствие заоблачного богатства напрочь оторвана от интересов остальных граждан. К названной прослойке принадлежит и вся верхушка украинской власти. Власть, установленная служить обществу, в действительности господствует над ним. Ее господство тем более непререкаемо, что она заявляет, что исходит от него самого, тем более не встречает никакого внешнего ограничения. Обществу необходимо отбросить любые политические мечтания и взять под стойкий контроль средства и механизмы власти, отстаивая свои права во главе с выдающимися согражданами.

Украинская власть выстраивает политический режим по уже апробированным властью соседнего государства образцам. «Как всегда» - копия карикатурная. Вот и доморощенный образец «демократии» с очевидными признаками украинской специфики.

Ясно, что «управляемая демократия» - это вовсе не демократия, поскольку демократия по определению может быть только управляющей. Декларируемые и наличные формальные признаки демократии, правового государства на поверку ни того, ни другого не представляют.

Украинская «управляемая демократия» провозглашает верховенство права, непререкаемость Конституции как основоположного закона государства. Наряду с этим правящий режим, с первых дней реального овладения властью, начал выстраивание ее «вертикали» по собственному разумению. С этой целью был беспардонно «перетряхнут» парламент, приспособлена в качестве костыля к «вертикали» Конституция, приватизированы путем принятия необходимых антиконституционных законов судебная система, другие органы государственной власти. Местное самоуправление приютилось в ранжире в качестве низшего и бесправного звена «вертикали». Централизация не явилась с высоко поднятой головой, она с подобающей скромностью спасительницы порядка явилась как следствие прежней анархии, как осознанная всеми необходимость, в то время, как требовалось проявить интеллект и предвидение будущего, а в практическом плане сформировать «энергичную», а не «сильную» власть.

«Управляемая демократия» по-украински предпочитает иметь оппозицию, лишенную политического влияния и харизматичных лидеров в изоляции от общества.

«Управляемая демократия» по-украински готова мириться со свободой слова, которая не посягает на ее неподконтрольность обществу под сенью могучей медиакратии, обеспечивающей контролируемую прозрачность власти.

Разумеется, пусть и «управляемая» «демократия по-украински» немыслима без всенародных выборов, сопровождаемых все более изощренными способами и средствами определения искомых результатов.

Украинская демократия, по существу, - сформировавшееся единовластие. О каком разделении властей может идти речь, о сдерживании одной власти другой: парламент, правительство, суды и т.д. и т.п. - все движимы одной и той же авторитарной властью? Из каких конституционных положений проистекает такой порядок? Дух авторитаризма и централизации делает свое дело.

Но не следует забывать о его губительной сути: «Монархия погибает, - говорил Монтескье, - когда государь, все относя единственно к себе, сводит государство к своей столице, столицу - к своему двору, а двор - к своей особе». По его же известному мнению социальное равновесие обеспечивается беспрестанным спором властей.

Более того, соответствующий принцип закреплен в Конституции: «Государственная власть в Украине осуществляется на основе ее разделения на законодательную, исполнительную и судебную» (ч. 1 ст. 6).

Многим людям нет необходимости включать интуицию, чтобы понять, что демократия в государстве по большей части имитируется. Другого и быть не может, если финансово-экономическая система контролируется автократической олигархической элитой, снабженной всеми необходимыми атрибутами: президент, правительство, парламент, руководящая партия, всяческие «вертикали» и «горизонтали».

В украинском варианте демократии культивируются два взаимно исключающие принципа: с одной стороны - свободы и законности, с другой -народного суверенитета. Чем убедительнее утверждается принцип народного суверенитета, тем отчетливее очертания режима, не терпящего, а потому изгоняющего свободу и законность.

Демократия по-украински наделена скромной сферой полномочий. На нее огромное влияние оказывает «концентрированная и централизированная» частно-корпоративная авторитарно мыслящая власть при навязывании огромным массам граждан общественно-пассивного поведения.

Нынешнюю политическую демократию Йозеф Шумпетер описал как систему, при которой «решение текущих вопросов избирателями вторично по отношению к избранию людей, которые должны принимать решения». Такова роль народа в системе демократии, возведенной на уровень общественного императива. Это должно заставлять задумываться над тем, что же такое украинская демократия и является ли этот ее вариант лучшим устройством, какова роль революций и антиконституционных переворотов в становлении власти, не являются ли допускаемые формы осуществления народного суверенитета губительными в конечном счете для личных прав и свобод граждан.

Осознание реального механизма функционирования народного суверенитета заставляет признать факт овладения «булавой» всеобщей народной воли вначале большинством, затем несколькими и, наконец, одним-единственным.

Руссо утверждал, что «народ создает суверенитет и остается навсегда его единственным и неразделенным обладателем: народ никогда не передает свою власть так, чтобы не сохранять ее в потенции и не иметь возможности в определенных случаях снова отобрать ее в действии».

Сегодня остается фактом неразвитость нравственных и культурных ресурсов общественного развития. Лишь вследствие мощного движения, уходящего в широкие слои населения, стремящегося к реальному самоуправлению, начиная с общинного до общегосударственного, достижима цель упразднения авторитарных институтов - как государственных, так и частных. Создать и вдохновить такое движение - вот достойная задача, требующая решения, если мы хотим спастись от современного варварства.