Законопроект №12439: почему «защита бизнеса» может стать индульгенцией для преступников

Законопроект №12439 появился как ответ на решение СНБО о необходимости защитить экономическую безопасность во время войны. В феврале 2025 года парламент поддержал его в первом чтении. Это выглядело как победа здравого смысла: бизнес получал ожидаемую защиту от давления государства, а государство — шанс восстановить доверие предпринимателей. Как следствие, должны были выиграть все: бизнес работал бы эффективно, налоги поступали бы в бюджет, а инвестиционная привлекательность Украины возрастала, что позволяло бы привлекать крупные иностранные капиталы. Ведь экономика в условиях войны имеет решающее значение для обороноспособности, так что это вопрос не только предпринимателей, но и нацбезопасности.

Однако между первым и вторым чтениями проект закона превратился, скорее, на уродца. Появились нормы, которые создают новые коррупционные риски и ослабляют антикоринституции и Бюро экономической безопасности (БЭБ). Обновленный текст законопроекта №12439 старательно скрывали, по информации источников Лаборатории законодательных инициатив, на голосование его вынесут в ближайшее время.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Руководитель БЭБ Александр Цивинский: «Коррупционный бэк-офис в БЭБ? Окей. Если кто-то попытается испытать судьбу — у меня прекрасные отношения с НАБУ»

Новые положения послужили причиной острой критики общественных организаций, ученых и госорганов, в частности БЭБ, Специализированной антикоррупционной прокуратуры (САП), Национального антикоррупционного бюро (НАБУ).

Итак, действительно ли речь идет о последовательной защите предпринимателей или об очередной попытке скрытно разбалансировать уголовное правосудие в удобном для отдельных участников направлении?

Индульгенции во избежание ответственности

Учитывая события июля 2025 года, когда пытались ограничить независимость НАБУ и САП и медлили с назначением победителя на должность директора БЭБ, дальнейшее введение норм в уголовный закон вызывает беспокойство. Они могут помочь избежать ответственности виновным при наличии «правильных» знакомств.

Самой проблемной является норма об освобождении от уголовной ответственности за уклонение от уплаты налогов, контрабанду, злоупотребления служебным положением и т.п. на основании «разъяснений» органа государственного финансового контроля или других центральных и местных органов исполнительной власти. По сути, государство создает механизм официальной индульгенции: нужное разъяснение можно будет получить даже коррупционным способом. Это позволит обойти закон и станет автоматической защитой от преследования, что подрывает роль судов, открывает пространство для злоупотреблений в налоговой, таможенной и закупочной сферах.

На опасности делает акцент и БЭБ: «Разъяснения уполномоченных органов становятся не просто доказательством добросовестности в суде, но и автоматическим алиби, что блокирует само открытие уголовного производства».

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Руководитель БЭБ Александр Цивинский: «Чего мы точно достигнем за год — это добропорядочности. Фактов, когда детективы берут деньги, точно не будет»

Органы исполнительной власти не могут уточнять содержание нормы права, введенной законодателем. На эту роль претендуют лишь Верховный суд и Конституционный суд Украины, и то в отдельных случаях. Такие индульгенции предоставляют слишком широкую дискрецию органам исполнительной власти, которые могут иметь ее исключительно в рамках закона. Возникает риторический вопрос: какая же это «школа права» такое написала?

На коротком поводке: избирательная подследственность и прокурорский фильтр

Не менее контроверсионной является и попытка ограничить самостоятельность БЭБ. Законопроект №12439 предлагает новые механизмы. Первый: подозреваемый или его защитник смогут просить прокурора высшего уровня изменить подследственность их дела, если считают, что его расследует «не тот орган». Казалось бы, это гарантия для бизнеса или гражданина избежать ситуации, когда дело ведет орган, который, по их мнению, является некомпетентным или заинтересованным. Однако защите нужна информация, которой они обычно не владеют, чтобы доказать нарушение подследственности. Так что вполне можно настаивать на том, что БЭБ (или любой другой орган правопорядка) не может расследовать дело. Ведь Уголовный процессуальный кодекс Украины (УПК) не определяет, что такое нарушение подследственности уголовного правонарушения. Прокуроры могут креативно подойти к этому вопросу, в частности из-за неэффективности.

Второй механизм: только генпрокурор сможет регистрировать уголовное производство в делах по статье 191 УК (расхищение в хозяйственной сфере служебными лицами). А это как раз в подследственности БЭБ. Формально — дополнительный фильтр от злоупотреблений: прокуратура будет проверять, следует ли начинать расследование. Но удивляет выборочность: почему это касается лишь Бюро экономической безопасности и именно статьи 191? Больше похоже на дополнительный админконтроль над БЭБ, у которого и без того ограниченные ресурсы и нестабильное состояние реформирования, а не системное решение проблемы подследственности.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Курс валют: бизнес формирует бюджеты на 2026 год, ожидая роста доллара

Это вроде бы должно защитить бизнес от злоупотреблений БЭБ. Но если материалы сначала увидит прокурор, то в случае недоверия к нему и ситуации, где БЭБ должно действовать оперативно, это может навредить производству. Предотвратить такие нарушения можно через дисциплинарную ответственность, антикоррупционные ограничения и применение механизмов внутреннего контроля, а не через подобные фильтры.

Фильтрация заявлений и активный суд: назад в прошлое

Также предлагается несбалансированная позиция защиты бизнеса через возврат к «фильтрационным» практикам УПК 1960 года на этапе регистрации уголовного производства. Согласно предложенным изменениям, в сообщении о преступлении должно быть достаточно данных для этого. Для предпринимателей это — барьер против безосновательных производств, но пострадают другие категории уголовного процесса — потерпевшие от общеуголовных преступлений. Для них это риск, что их заявления останутся без движения. И сейчас приходится часто обращаться к следственному судье, чтобы внести заявление о преступлении, которое игнорируют следователи. Что уж говорить о ситуации, когда надо привести «достаточные данные», которых часто не видят даже во время расследования, например, в делах о сексуальном насилии?

Противоречивым выглядит и расширение роли следственных судей, которые получают возможность самостоятельно вызывать, допрашивать свидетелей и собирать доказательства. Это отодвигает нас от европейской модели соревновательного процесса, где роль судьи — быть беспристрастным арбитром. Вместо этого предлагается предоставить ему право самостоятельно вызывать свидетелей, экспертов или исследовать документы и вещи, даже если ни одна из сторон этого не инициировала. То есть судья фактически будет «добирать» доказательства вместо того, чтобы лишь оценивать предоставленное. Предубежденный следственный судья может создать условия для того, чтобы сторона обвинения «донесла» доказательства, которых не хватает.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Малый и средний бизнес назвал топ-5 проблем в Украине, и это не война

Еще большая угроза для общеуголовных дел, когда, например, речь идет об избрании меры пресечения в виде содержания под стражей. Прокурор подает ходатайство с соответствующими доказательствами. Защита возражает, уверяет, что рисков нет, а доказательная база слабая. Законопроект №12439 позволяет судье самостоятельно вытребовать дополнительные материалы, допрашивать свидетелей и т.п. То есть исправлять ошибки следствия. В такой логике суд не является гарантом баланса и фактически превращается в еще одного игрока команды обвинения или защиты.

Это напоминает инквизиционную систему, характерную для советского УПК. А еще выходит за рамки беспристрастности суда, создает риск принятия предубежденного решения. Судья, который сам инициирует дополнительные свидетельства или доказательства, неизбежно становится стороной процесса. И превращается из нейтрального в активного игрока, который подминает принцип состязательности и может подорвать доверие к судебным решениям в уголовных делах.

Предохранители на пути к справедливому процессу

Вместе с тем законопроект содержит ряд положительных нововведений для бизнеса, которые остаются без внимания на фоне его негативных норм. Они сделают уголовный процесс менее карательно-ориентированным и более процедурно честным. Бизнес получает реальные предохранители от процессуального давления, потерпевшие — действенные механизмы отстаивать свои права, а судебный контроль — более четкие стандарты мотивированности и сроков.

Один кодекс для всех: почему исключения для бизнеса угрожают правосудию

Закон №12439 хоть и содержит много положительных изменений для бизнеса, но в нынешнем виде под вывеской защиты ослабляет антикоринфраструктуру и БЭБ.

В Украине есть один Уголовный процессуальный кодекс. Там нет адаптаций «для бизнеса», «для чиновников» или «для обычных граждан». Все положения применяют одинаково к разным видам уголовных правонарушений. Если сейчас №12439 кажется спасением для бизнеса, то завтра эти же нормы могут сыграть против, скажем, потерпевшего от насильнического преступления.

ВАС ЗАИНТЕРЕСУЕТ

Половина украинцев верят в процветание Украины в ЕС через 10 лет, но пессимисты указывают на коррупцию – КМИС

Уголовный процесс не должен отвечать интересам лишь одной группы. Его логика должна работать для всех. Иначе любая правка, призванная защитить бизнес, в конкретных ситуациях будет подрывать права пострадавших, создавать новые лазейки для уклонения от ответственности или же лишать суд беспристрастности. Мы уже проходили это с «поправками Лозового», которые не можем до конца отменить с 2018 года. Теперь наступаем на те же грабли.

Если парламент действительно хочет поддержать бизнес, а не дать новые инструменты для злоупотреблений, то законопроект нужно существенно доработать, убрать вредные нормы. Иначе защита бизнеса обернется новым витком безнаказанности.

(Подробный анализ есть на сайте ЛЗИ.)