ВЫХОД — ЖИЗНЬ, ИЛИ 90 ПРОЦЕНТОВ УСПЕХА

Утром 5 февраля начальник райотдела милиции Вячеслав Романовский отвел своего трехлетнего сына в детский сад. Соседи видели, как они неторопливо шли по двору. Малыш поскользнулся, папа бережно поддержал его, и они зашагали дальше. Маленький мальчик еще не знал, что держится за сильную отцовскую руку в последний раз.

В тот же день Вячеслава нашли повешенным в собственной квартире. На стене надпись — 90,2%. Показатель раскрываемости преступлений.

Экспертизы еще не закончены, но сегодня картина представляется такой. Сначала он выстрелил себе в висок из револьвера «Корнет». Очнувшись спустя некоторое время на окровавленной постели, попытался вскрыть вены, и в конце концов повесился на брючном ремне.

Отец и вдова Романовского подали заявление, в котором обвиняют начальника Черкасского УВД генерал-лейтенанта милиции Олега Кочегарова в доведении подчиненного до самоубийства. Прокуратура Черкасской области возбудила уголовное дело по соответствующей статье УК Украины.

Впрочем, следователь прокуратуры Григорий Кононенко сообщил «ЗН», что уголовное дело по статье 120 УК возбуждено не в отношении генерал-лейтенанта О.Кочегарова, а по факту. На вопрос о том, каков статус генерала в контексте данного дела, следователь ответил, что на данный момент О.Кочегаров не является ни подозреваемым, ни обвиняемым и даже не допрашивался в качестве свидетеля. В то же время в прокуратуре склонны рассматривать все возможные версии, в том числе версию об убийстве. Как сообщил Г.Кононенко, за время работы в УБОП В.Романовский был 28 раз поощрен за проведенные операции, так что, мол, «благодарные» ему граждане из преступного мира, очевидно, имеются. Никакого давления на следствие в связи с данным делом нет, заверил Г.Кононенко.

А вот у членов семьи и сослуживцев Вячеслава существует одна единственная версия, на которой они настаивают, — доведение подчиненного до самоубийства генерал-лейтенантом милиции О. Кочегаровым.

Конец безупречной службы

Срочную службу Вячеслав Романовский проходил в Киевском милицейском полку. Участвовал в ликвидации последствий аварии в самые первые дни после трагедии на ЧАЭС. С отличием закончил Высшую школу МВД в Киеве. Со дня создания Управления по борьбе с организованной преступностью работал в этой системе, начав в качестве референта и дослужившись до должности начальника разведывательно-аналитического центра. За 10 лет службы в УБОП был поощрен около 30 раз. Коллеги говорят, что он был классным специалистом, наделенным незаурядными аналитическими способностями. Его диссертация так и осталась незаконченной.

Конец успешной службы наступил неожиданно. Романовскому предложили возглавить райотдел. Он тогда сказал жене, что хотел бы попробовать себя на оперативной работе, и в общем-то не против нового назначения, поскольку ему обещали полнейшую поддержку и содействие, заверяли, что определят в хороший райотдел. Тем не менее сомнения у Вячеслава были. Он даже пытался договориться, чтобы его сначала назначили исполняющим обязанности. Но начальство настаивало.

Работа не заладилась с самого начала. Райотдел оказался отнюдь не столь благополучным, как изображали его кадровики. А неприятности обрушились практически сразу.

Из письма Президенту Украины Л.Кучме, под которым стоит 54 подписи: «Нарушая субординацию, вынуждены обратиться к Вам ветераны МВД и действующие сотрудники милиции Черкасской области, возмущенные произволом и нечеловеческой жестокостью начальника УМВД Украины в Черкасской области генерал-лейтенанта милиции Кочегарова О.Д., который для обеспечения видимости положительной работы Управления систематически издевается над сотрудниками, включая своих заместителей и начальников райотделов области. Ежедневно унижая человеческое достоинство подчиненных, Кочегаров О.Д. «выливает» на сотрудников реки мата и оскорблений, безосновательно обвиняя их в бездеятельности и предательстве. Античеловеческие методы Кочегаров О.Д. начал практиковать с первых дней своего назначения на должность. В результате начались массовые увольнения, которые привели к фактическому уничтожению профессионального ядра руководящего звена милиции области.

За прошлый год из дежурной части уволилось 35 человек — это почти десятиразовая ротация, и теперь на дежурство заступают штрафники или те, кто попался под руку.

Для поддержки высокого процента раскрытия преступлений Кочегаров О.Д. ввел систему ежедневной «порки», содержание которой заключается в следующем. При падении отдельных показателей начальники райотделов вызываются на восемь часов для написания объяснения. Для того чтобы вовремя попасть к генералу, начальники отдаленных райотделов вынуждены выезжать в 3-4 утра и, выслушав потоки проклятий и оскорблений, возвращаться на рабочее место только в полдень. Поддерживать «кочегаровский» высокий уровень раскрытия им удается, только фальсифицируя учет — обращения граждан в подавляющем большинстве просто не регистрируют. На сегодняшний день должность начальника райотдела остается самой непопулярной (на протяжении 2002 года было 16 вакансий, в нынешнем году уже снова около 10 при административном разделении области на 22 района). В среднем руководитель районной милиции работает меньше года, а те, кто хочет уволиться, вынуждены ожидать месяцами, терпя издевательства.

В подразделения милиции уже несколько лет не поступают запчасти, бензин, средства для обеспечения командировок. В хозслужбе нет ни одного комплекта формы, хотя сотрудники согласны покупать ее за собственные средства».

Главной головной болью Вячеслава были показатели раскрываемости преступлений. Эти показатели категорически не устраивали начальство. Все вечера он «изучал» карточки, на которых регистрируются показатели раскрываемости преступлений. В его районе, вспоминает вдова Валентина, этот показатель составлял 79,04%. Ей почему-то запомнилась эта цифра. Он говорил, что не может, не хочет фальсифицировать данные, и рассматривал каждое дело.

Вячеслав был подавлен, даже перестал наведываться к родителям. Очень хотел вернуться в УБОП. Но пути назад уже не было.

Валентина вспоминает: ради того, чтобы расстаться со службой, он был готов практически на все. Пил огромное количество кофе, чтобы повысить давление, хотя и без того был гипертоником. Помыв голову, выходил на мороз без головного убора. Вячеслав шел к врачам и твердил им одно и то же: «Я не могу больше работать». Врачи констатировали у него гипертонию второй степени, ряд иных заболеваний сердечно-сосудистой системы, язву желудка. Диагнозы были подтверждены в Киеве.

Вдова утверждает, что 2 декабря он подал рапорт. Она чуть ли не ежедневно спрашивала его, рассматривали ли его рапорт, принято ли решение об отставке. Но ему нечего было ответить. Валентина точно помнит, что, подавая рапорт, Вячеслав даже записал регистрационный номер. Он назвал ей этот номер, но тогда она не придала этому особого значения. Теперь кадровики говорят, что никакого рапорта не было и в помине.

Михаил Мигеря, сосед Вячеслава и один из его самых близких друзей: «Я видел его утром того дня, а потом — уже вечером… Он находился в унынии, как и все последние дни. Его выписали из больницы, но идти на работу он не хотел. У него действительно обострились его хронические заболевания, но он готов был даже имитировать болезнь, лишь бы не возвращаться на работу. Не раз говорил о том, что его начальнику ничего не стоит сломать человека. Действительно, рассказы о манерах этого человека ходили чуть ли не в качестве анекдотов.

Кстати, когда ему предложили эту должность, насколько я знаю, говорили, что это ненадолго, обещали повышение, и помощь, и поддержку».

Коллеги вспоминают, что за день до смерти у Вячеслава состоялась очередная беседа с начальником Черкасского УВД.

Из обращения сотрудников черкасской милиции: «Генеральский мат посыпался уже с первых часов пребывания на должности В.Романовского. Через некоторое время последовал строгий выговор, потом неполное служебное несоответствие — человеку, который за 20 лет службы имел только поощрения, проявил себя талантливым руководителем и готовился к защите диссертации. А еще были привселюдные оскорбления и унижения на заседаниях и коллегиях УМВД, почти ежедневные вызовы в генеральский кабинет, телефонные звонки домой и другое — в «награду» за то, что молодой руководитель попробовал навести порядок с регистрацией заявлений и обращений граждан о преступлениях и несколько понизил показатель их раскрытия, приблизив его к реальному… Кочегаров «взбесился» от нововведений молодого районного руководителя, ведь многие другие райотделы рапортовали о 100% раскрытия.

Не выдержав давления, Романовский подал рапорт с просьбой вернуть его в УБОП, но ему было отказано. 02.12.2002 года под влиянием возрастающего морального давления и не желая идти на компромисс с совестью и законом, он зарегистрировал рапорт с просьбой об увольнении его из органов внутренних дел. Издевательства и моральное давление продолжались и во время пребывания в стационаре поликлиники УМВД, куда обратился Романовский для прохождения военно-врачебной комиссии для дальнейшего выхода на пенсию. Кочегаров продолжал нагнетать ситуацию, угрожая Романовскому тюрьмой, используя в качестве шантажа выявленный факт пропажи в райотделе восьми уголовных дел 1998 года. Систематические издевательства, оскорбления, моральное давление привели к тому, что наш коллега, доведенный до отчаяния, решил уйти из жизни.

…В УВД исчез рапорт Романовского об увольнении из милиции и его медицинская карточка, руководство отрицает факт получения Романовским направления на военно-врачебную комиссию и его требование об увольнении на пенсию. Осуществляется жесткое давление на психологов медслужбы и коллег покойного. Киевская комиссия провела проверку поверхностно, проведя анкетирование по абстрактным вопросам, не опросили ни одного уволенного сотрудника, а большинство бывших руководителей уволились по причине конфликтных ситуаций с Кочегаровым».

В 1997 году Вячеслав и Валентина потеряли сына Романа, которому было 5 лет.

Теперь же, как утверждают сотрудники покойного, усиленно формируется «общественное мнение» о Романовском как о психически неполноценном человеке, не выдержавшем семейных неурядиц. Так что не исключено, что роль «стрелочников» в данном деле уготована врачам и специалистам, проводившим многочисленные сложнейшие тесты перед назначением Романовского на новую должность.

Из жалобы Валентины Романовской: «При осмотре места трагедии в моей квартире были изъяты личные вещи моего мужа — мобильный телефон, а также записная книжка и документы, среди которых находился листок бумаги с записью номера регистрации канцелярии УМВД об увольнении на пенсию за выслугой лет. В протоколе осмотра места события отсутствует запись об изъятии милицейского удостоверения и папки с медицинскими документами».

Накануне нашего разговора со вдовой Владислава ее пригласили для разговора. Речь шла о пенсии, хотя нет еще ответа на вопрос, имело ли место доведение до самоубийства. А ведь это не просто важный аспект, это краеугольный камень в решении вопроса о назначении пенсии. Так что, пожалуй, не гуманизм и сострадание стали причиной такой торопливости соответствующих органов.

Арифметика правоохранительных органов

Обращение, подписанное десятками офицеров милиции, в очередной раз подтвердило: тем, кто хочет спокойно спать, лучше не иметь представления о буднях наших правоохранительных органов. Потому что жить становится еще страшнее. И даже если следствие придет к выводу, что В.Романовский был убит, это вовсе не поставит точку в данной истории. Потому что его смерть сделала достоянием общественности страшные факты и заставила еще раз задуматься о том, о чем все мы прекрасно осведомлены и чего в приватных разговорах не отрицает ни один из сотрудников правоохранительных органов. А именно: на свете есть не только ложь, наглая ложь и статистика. Существует еще статотчетность правоохранительных органов, рапортующих о выдающихся победах в неравном бою с преступностью.

«Процент раскрытия умышленных убийств в прошлом году составил 94%. Это очень высокий процент», — заявили две недели назад на брифинге в Генеральной прокуратуре.

Даже не будем говорить о методах регистрации, вернее, нерегистрации преступлений сотрудниками правоохранительных органов. Не будем также в очередной раз сравнивать, как оказалось, несопоставимое: статистику судов и правоохранительных органов. А точнее: сколько из этих раскрытых преступлений действительно раскрыты? И не нужно кивать исключительно на продажность и некомпетентность судей.

Впрочем, главное, что высшие должностные лица правоохранительных органов множество раз говорили нам о многолетней текучести кадров, обескровившей органы внутренних дел донельзя, лишившей их огромного количества самых опытных, грамотных сотрудников, о хроническом недофинансировании системы. И в этих условиях оставшиеся в строю «универсальные солдаты», оказывается, умудряются раскрывать преступления на 94%. Специалисты утверждают, что государства, которые принято называть развитыми, такого показателя не знают.

«94% — это не абсолютная, но довольно правдоподобная цифра. Почти во всех областях проводятся соответствующие проверки, — рассказывали представители главного следственного управления Генеральной прокуратуры. — Когда мы устанавливаем, что кто-то «играет» со статистикой — в основном, это наша милиция, хотя есть случаи и с прокурорскими работниками, мы очень жестко поступаем». Вопрос, как поступают с теми, кто пытается подпортить столь радостную «цифирь» не такими оптимистическими, но, возможно, более реальными данными, лично у меня больше не возникает.

* * *

«Папу жалко, папу жалко…», — все время повторяет маленький Максим. А потом спрашивает: «Мама, папа же придет к нам?» «Знаете, чего я боюсь теперь больше всего? — говорит Валентина. — Что когда-нибудь кто-то скажет Максиму о его отце, мол, таким дурачком был, повесился…» «Я увидела, как настроены в прокуратуре, которая занимается расследованием этого дела, — продолжает Валентина. — Сомневаюсь, что виновный в смерти моего мужа будет наказан. Говорят, у него очень большие связи. А мы, мы ведь — никто…»

Действительно, земля слухами полнится. Говорят даже, что свое покровительство обещал один человек в Киеве — разумеется, не вдове. И если он слово сдержит, то неважно, доложат ли Президенту о письме сотрудников милиции. Такой уж это человек.

Говорят, из любой ситуации есть, как минимум, два выхода. Если смерть В.Романовского — это самоубийство, в чем убеждены все его сослуживцы, с которыми довелось говорить, возникают вопросы, на которые лично у меня ответа нет. Например, как он решился оставить трехлетнего сына? Но, может, он просто был офицером? В том давно утраченном смысле этого слова, предполагавшем только один способ исправить непоправимое, не запятнав чести семьи. Ведь порой для того, чтобы уйти, требуется гораздо больше силы и мужества, чем для того, чтобы остаться. Остаться, и рапортовать о 94- или 123,5-процентной раскрываемости преступлений.

Уголовный кодекс Украины

Статья 120. Доведение до самоубийства

1. Доведение лица до самоубийства или до покушения на самоубийство, что является следствием жестокого с ним обращения, шантажа, принуждения к противоправным действиям или систематического унижения его человеческого достоинства, наказывается ограничением свободы сроком до трех лет или лишением свободы на тот же срок.

2. То же самое деяние, совершенное в отношении лица, находящегося в материальной или иной зависимости от виновного, или в отношении двух или более лиц, наказывается ограничением свободы сроком до пяти лет или лишением его свободы на тот же срок.