ВНУТРЕННЕЕ ДЕЛО II

(левая сторона правды)

Причины и следствия

После статьи «Внутреннее дело» («ЗН», №18-19, 1998 г.) опытнейший следователь черниговского городского управления милиции Петр Кожедуб подал рапорт об увольнении. Если наша публикация послужила тому причиной, то лучше ее и не было бы вовсе.

Среди нескольких десятков дел, которые сдал уходя Петр Васильевич, было одно очень необычное. Именно оно привело нас зимой этого года к нему в кабинет. В пухлой папке находились материалы следствия по сенсационному ограблению Черниговского художественного музея. Ни уникальность похищенного (исчезли шедевры мирового уровня), ни его стоимость (если и ошиблись специалисты, оценив одиннадцать утраченных произведений искусства в три с четвертью миллиона долларов США, то не в сторону завышения), ни почерк преступников, скорее напоминающий работу спецслужб, чем разбойничий налет (тайное наблюдение, прослушивание телефонов и т.д.) не давали оснований причислить произошедшее к числу тех преступлений, которые под силу одному провинциальному следователю. Надо отдать должное Петру Васильевичу, его скрупулезности и профессиональной интуиции. Коллеги признают: если бы не он, папка с уголовным делом оказалась бы куда тоньше. Однако в разговоре с нами Кожедуб не слукавил. Назвал вещи своими именами. Его сослуживцы были с нами еще откровеннее. Мы постарались по возможности более точно донести услышанное до читателей в надежде, что общественное внимание к расследованию, равно как и к ситуации, сложившейся в правоохранительных органах, поможет изменить положение к лучшему. Повлияет на расстановку сил. Сегодня она, что греха таить, в пользу преступников.

Кто мог подумать, что последствия статьи будут такими? Дитя малое, обжегшись, отдергивает от огня руку, а не рубит палец из-за того, что волдырь болит. Еще академик Глушков писал, что любая система (не важно - биологическая, политическая или социальная), реагирующая на раздражители неадекватно, по принципу деспота, который казнит гонцов за плохие вести, обречена.

О том, что Кожедуб в милиции больше не работает, мы узнали случайно и слишком поздно, когда что-либо изменить было нельзя. Встретиться с ним не удалось. В коротком телефонном разговоре перед отъездом из города он сказал, что решение уйти принял сам. Что есть некоторые вещи, о которых не хотелось бы говорить по телефону. И что повстречается с нами, когда вернется. Но встреча не состоялась. Уже после удалось выяснить, что разбор нашей статьи в УВД состоялся. Обсуждение было бурным и, по всей вероятности, носило характер поиска крайнего. И что Петр Васильевич не отрекся ни от одного своего слова. Так ведут себя люди, которые искренне хотят изменений к лучшему, не очень при этом тревожась о собственной судьбе. Уход таких никогда не укрепляет ряды остающихся.

Что ж, у нас свои представления о профессиональной чести. И в сложившейся ситуации, признаться, мы не видим другого выхода, кроме как еще более доказательно обосновать главный вывод предыдущей публикации: для настоящей, серьезной, квалифицированной преступности милиция сегодня не страшна. Мозг ее - следственный аппарат - тяжело болен. Развал системы следствия - явление далеко не случайное. Тому есть конкретные причины и конкретные виновники. Функционально же любая силовая структура, лишенная головы, интеллектуального центра, специалистов, способных распутывать тугие криминальные узлы, становится недееспособной.

Взгляд изнутри

В текущем году по Чернигову зарегистрировано немногим более тысячи преступлений. Значительная часть - 779, раскрыта. Изъято 33 единицы огнестрельного оружия, боеприпасы. Благодаря усилиям милиции в бюджет возвратилось 428 тысяч гривен.

Цифры мы взяли из интервью начальника Черниговского городского управления внутренних дел Василия Кулиды, напечатанного одной из областных газет. Не беремся утверждать, что между его выступлением и нашей предыдущей статьей существует какая-либо связь. Но вообще-то после «Внутреннего дела» газетные публикации и передачи о милиции пошли в нашем городе косяком. Смысл этих интервью, репортажей, заметок с пресс-конференций сводится к следующему: если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет - то этого кого-то непременно поймают. В подтверждение обязательно следует перечень изловленных. Статистика впечатляет. И сомневаться в ее достоверности нет никаких оснований. Но мы со всей ответственностью утверждаем: это лишь часть правды. Одна и не самая существенная ее ипостась. Картина же в целом - несколько иная.

Постараемся восполнить пробел, прибегнув, кстати, тоже к сведениям абсолютно достоверным, полученным официальным путем. Но прежде - несколько слов о местной специфике взаимоотношений правоохранительных органов и прессы. Мало где, наверное, относятся к репортерам так хорошо, как в силовых структурах Чернигова. Их любезно встречают, всячески стараются заинтересовать экзотикой службы. Охотно снимут и подарят на память отпечатки пальцев, дадут пощелкать наручниками, подержать в руках резиновую палку, а то и позабавиться огнестрельным оружием (в СБУ, например, для журналистов устроили целое шоу с участием группы захвата, а потом предложили пострелять из трех пистолетов на выбор). (В Москве все совсем по-другому. Коллега из Радио России, и не рядовой корреспондент, а шеф-редактор литературно-художественного вещания А.Кукес жаловался, что московскому милиционеру при исполнении показать журналистское удостоверение просто страшно - запросто можно получить дубинкой по голове).

У нас же если не тянет ехать в рейд и не возбуждает любопытства вид свежезакованного в наручники лиходея, можно целиком положиться на ведомственные пресс-службы. Хорошо воспитанные сотрудники (вот уж поистине - витрина МВД, многих мы помним еще по факультету журналистики) снабдят вас таким изобилием информации, что не написать хорошо о милиции вам просто совесть не позволит. Службам этим начальство уделяет внимание самое серьезное - сравните число звездочек на погонах у зав.пресс-центром и, скажем, начальника отдела по борьбе с организованной преступностью. Поэтому все случаи будут свежими, факты проверенными, запятые и тире расставленными. Получив такие подробные сведения, можно написать не одну, а много статей. Такие статьи ни с кем не поссорят вас, сделают желанным гостем в УМВД. И только нечастый взгляд искоса тех, кому известно истинное положение вещей, будет вам укором.

Взгляд извне

- Двадцать с лишним лет работаю в правоохранительных органах, а такого развала милицейской системы следствия еще не видел. Брешь сплошная.

- Мы можем сослаться на ваши слова?

- Это не тайна. На всех совещаниях о том же говорим.

Начальник следственного отдела прокуратуры Чернигова Василий Горобец встретился с нами по просьбе городского прокурора Григория Сороки. К интервью отнесся очень скрупулезно: попросил не пользоваться диктофоном. Формулировки старался давать продуманные, смотрел - успеваем ли записывать слово в слово, чтобы последующая литературная обработка не исказила мысль.

- В следственном отделе городского УВД из нескольких десятков сотрудников от силы пятеро имеют высшее образование и хотя бы небольшой опыт. О каком качестве работы может идти речь? Другие службы - ГАИ, ОБЭП (борьба с экономической преступностью) - держатся как-то. Но не следствие. А ведь структура органов внутренних дел такова, что именно на него работают оперативные, розыскные и другие подразделения. Следователь - человек не просто грамотный и смышленый, а, если хотите, творческий. Взять опытного преступника с поличным - редкая удача. Большинство преступлений совершается в условиях неочевидности. Задача следователя - не только разобраться во всем, но и дать делу разумный с правовой точки зрения ход. Тут нужен и навык, и юридические познания. А что мы имеем? Следственный отдел в милиции города комплектуется людьми, закончившими местное среднее училище МВД. Готовит оно кадры для исправительных учреждений. Совсем другой профиль, другие задачи. Времени на раскачку у новичка нет. В лучшем случае ему подскажут азы - как правильно бланк заполнять. И сразу загрузят работой. Вести десять дел сразу, не зная толком, как с одним управиться, задача непосильная. Текучка там очень большая. В аппарате прокуратуры - все с высшим юридическим образованием. Но мы - на острие чужих ошибок, которые приходится исправлять. Постоянно твердим: руководитель не должен упускать такой участок работы, как следствие! У милицейского же начальства много других показателей, дающих благоприятную статистическую картину. Профилактика правонарушений, раскрываемость по горячим следам, с ходу и так далее. Много показателей... А то, что у следователя работа не ладится, что пять-шесть дел сразу вернулось, руководство УВД не очень-то тревожит.

Давайте по-честному разберемся с той статистикой раскрываемости преступлений, о которой речь шла несколько выше. В нашей стране ведь совсем немного нужно, чтобы стать преступником или правонарушителем, пополнив соответствующую графу сводки.

Торгуешь продуктами питания с земли? Правонарушение.

Просишь милостыню? Тоже.

Продаешь сигареты без патента? В строку!

(Совсем недавно потерявшая работу женщина, а работала она прежде водителем троллейбуса, пошла от голодной безысходности торговать сигаретами. Вышел у нее конфликт с милицией. Стресс - и несчастную парализовало. Однако горе ее не было напрасным: какую-то строчку оперативной сводки она наверняка пополнила.)

Как раз в тот день, когда пришли мы в городскую прокуратуру, произошел случай из тех, которые для милицейских учетчиков особенно люб. Студент местного педагогического университета попытался ограбить 29-е отделение связи. Нужно было заплатить долг. Пришел, дурачок, утром, когда касса была пустой. Маску надел (как в кино!). Тревожной сигнализации в отделении связи не было. Пришлось организовать поимку силами случайных людей.

...Зато какой репортаж вышел назавтра в новостях областного телевидения! Как живописались действия группы захвата, героизм спецподразделения, малая продолжительность акции. Как сладко звучало - «операцию возглавил начальник УВД города Чернигова Василий Александрович Кулида». Ни слова о том, как улепетывал студент Г., выбрасывая на ходу нож, маску и пакет с тремя сотнями гривен. Как загнали его никакого отношения к милиции не имеющие армейские офицеры - капитан да майор (связисты очень хотят узнать их фамилии, чтобы хоть спасибо сказать) в ближайший подвал, где и сидел он в ожидании «Беркута».

Шутки в сторону. Речь идет о более чем серьезных вещах. Ведь то, что происходит сейчас с нашей милицией, очевидно, с полного одобрения высшего руководства МВД, уже происходило прежде со спецслужбами и армиями других стран, в частности Югославии. И ни к чему хорошему не привело. Феномен исследован.

С точки зрения осознания этой мысли те, кто наводит глянец на работу наших милиционеров, причиняют своему народу немалое зло. Внушают ему далекие от реальности информационные стереотипы. Единственная часть социума, имеющая с этого выгоду, - серьезная профессиональная преступность, не встречающая сегодня на своем пути никакого противодействия. Думаем, что среди криминальных авторитетов есть немало искренних поклонников программы «Ситуация». Страху на них грозные передачи не нагоняют...

Неправда, будто для того, чтобы справиться с мафией, нужно много «краповых беретов», умеющих дробить лбом кирпичи. Куда необходимее честный бухгалтер и честный ревизор, защищенные соответствующими законами.

Ложь, будто умеющий стрелять по-ковбойски человек, персонаж героической заставки к телесериалу «Следствие» - гарант безопасности окружающих. Профессионал, чье оружие, как говорят французы, закон, совесть и ум, способен нанести преступности раны посерьезнее, чем десяток доморощенных Рембо.

А если таких профессионалов недостает даже в святая святых, мозговом центре милиции - следственном отделе, если ими настолько не дорожат, выдавая зарплату раз в полгода и изгоняя с работы за несколько правдивых слов, сказанных журналисту, - тогда в ведомстве наступают необратимые перемены. И никакая статистика их не отразит. Число раскрытых преступлений при желании можно довести до пределов астрономических.

Боимся сглазить - но симптомы перемен уже налицо. Именно о них хотели мы поговорить с прокурором города Григорием Сорокой, а несколько позже с начальником следственного отдела Василием Горобцом. Вопрос, который мы задали им, звучал так: совершают ли преступления сами сотрудники милиции, каков характер этих деяний и как прокуратура борется с ними?

Блюстители: портрет сквозь решетку

Конечно, преступники среди черниговских милиционеров есть. Причем чаще всего нарушают они закон при исполнении служебных обязанностей. Впрочем, по мнению специалистов, в этом смысле Чернигов - еще тихая заводь. В других городах дело обстоит куда хуже. Не будем оспаривать ни у кого реальную пальму такого первенства. Речь о другом. Что это за преступления?

Василий Владимирович Горобец не даст слукавить: мы не вытягивали из него именно эти данные, игнорируя другие. И если просматривается в них определенная тенденция, то нет здесь ни с чьей стороны никакой предвзятости.

...Статья 142 - разбойное нападение. Сотрудник милиции Б. (жил в Чернигове, работал в Славутиче) в компании с лицом штатским нападает на ни в чем не повинного человека. Набрасывается на почве необоснованной ревности. Но, избив, не забывает забрать золотую цепочку.

...Статья 168-я, часть третья, получение взятки в особо крупных размерах. Сотрудник криминальной милиции по делам несовершеннолетних майор М. (ныне бывший, естественно) скрывает кражу, совершенную подростками, и вымогает с родителей тысячу долларов США. Дали ему всего четыреста гривен и радовался деньгам он недолго.

...Статья 166-я. Превышение власти. Старший участковый М. избивает человека.

Знаете, что объединяет упомянутые уголовные случаи? (Приведены они именно в той последовательности, в какой нам их сообщили.) Дремучая, ни в какие рамки здравого смысла не укладывающаяся нелепость. Каждый мужчина хоть раз в жизни да испытывал ревность. Но кем нужно быть, чтобы отбирать из-за этого чужие золотые цепочки? Даже чиновники высокого ранга берут взятки. Но о чем же думал майор (!) М., из-за четырехсот (!) гривен подставляя себя под одну из самых суровых статей УК, навсегда ломая себе жизнь? Понятно, когда боец спецподразделения в критической ситуации применяет дубинку или даже оружие. Но чем уж так насолил старшему участковому потерпевший, что вызвал всплеск уголовно наказуемой агрессии? Глупость какая-то. Иначе не назовешь.

Буквально за час до визита в прокуратуру зашли мы к нотариусу. Заняли очередь за молодым человеком в черных очках.

- Добрый день, я следователь, - представился нотариусу тот. - Дайте мне копию доверенности, выписанной гражданином таким-то. Он проходит у нас по делу.

- Не дам. Вы неправильно оформили запрос. Номер уголовного дела не указали.

- Но я ведь уже раз приходил. Дайте... - канючит следователь.

- Но вы же закон нарушаете. Вы, юрист.

- Не могу же я знать все законы.

Обалдело слушаем этот диалог. Молодой человек в очередной раз уходит ни с чем. Спрашиваем:

- Это что, аферист?

- Да нет. Действительно из милиции.

Существует такое понятие: пороговое снижение интеллекта. Оно обозначает некую грань, за которой разумное существо становится неразумным. Есть заболевания, вроде склероза, отбрасывающие человека за эту черту. Врачи говорят, что наблюдать такое невыносимо. Не уничтожает ли похожий недуг наши органы внутренних дел?

- Как можно получить диплом техникума, не посетив ни единой лекции, не сдав ни одного зачета и экзамена, даже не защитив дипломный проект? - продолжает свой рассказ В.Горобец. - А вот сотрудникам милиции это удается. Черниговский радиомеханический техникум превратился в настоящую кузницу такого рода «специалистов». Против троих сотрудников местного ГАИ, получавших под липовую учебу оплачиваемые отпуска, мы уже возбудили уголовные дела по статье 83 (мошеннические действия). Срок там - нешуточный. Одно - будет слушаться на днях. Одно - Деснянский районный суд вернул на доследование, позиции прокуратуры и суда там неидентичны. А всего такими дипломами обзавелись уже девять милиционеров.

Тупик

Критиковать сегодня легко. Но у нас перед глазами пример того, как можно попытаться хотя бы на местном уровне выйти из интеллектуального тупика. Для этого, правда, прежде всего необходимо желание и готовность - вспомним мудрые слова Черчилля - отнестись к делу более всерьез, чем к себе.

Следственная система развалилась в Чернигове не враз. За это время в городе сменились - один за другим - четыре начальника городского УВД. Куда же они подевались?

- В основном на повышение ушли, - говорит В.Горобец. - Растут люди. Жизнь не стоит на месте. Свинарев, например, начальником областного УВД стал, генерала получил, сейчас училище МВД возглавляет.

Ну какой смысл был этим людям вкладывать здоровье и силы в столь многотрудную реанимацию следственного аппарата, если должность свою они рассматривают лишь как трамплин для очередного рывка вверх? А если и не относились они сознательно к ней, как к ступеньке карьеры, - все равно ведь понимали в глубине души, что вовсе не размотанные «глухари» и не костяк из честных и бескомпромиссных профессионалов, готовых делать дело во имя дела, а не ради столь редко выплачиваемой зарплаты, приведет их к благополучию? Что совсем другие циферки послужат жиденьким топливом для ракеты, которая подбросит их туда, откуда, скажем, разграбленного художественного музея уже не видно?

Напоследок мы спросили в прокуратуре о милицейском следователе П.Кожедубе. Оказалось, там не знают, что он уже в отставке. «Хороший специалист, опытный. Обязательно зайдите к нему, поговорите».

Зашли уже раз...

Только теперь поняли мы, сколь дорогого стоила откровенность Петра Васильевича. Не мог он не знать, чем грозит ему попытка вынести сор из избы. Когда человеку за шестьдесят, а вся жизнь прошла под знаком сыска и следствия, - не может быть он ни наивным, ни безответственным. Очевидно для каждого высококлассного специалиста наступает предел. Грань, за которой гибель дела, которому отданы годы, уже перестает восприниматься как нечто переносимое. Одни ломаются и, переступив этот рубеж, нанимаются на работу к тем, кого прежде обязаны были ловить. Другие готовы на все, чтобы хоть как-то изменить положение вещей к лучшему. Для них нераскрытые преступления, развалившиеся уголовные дела, неотомщенные жертвы и не схваченные за руку негодяи - это не просто статистика. Людям подобного склада зачастую достаточно слабого толчка, чтобы совершить поступок. Таким толчком, по-видимому, и послужил для Петра Васильевича приход в милицию двух незнакомых ему людей, предъявивших журналистские удостоверения. Он - хотел как лучше. И мы тоже хотели как лучше. А что вышло?

Двигала нами надежда если не на многое, то хотя бы на очевидное: что музейное дело, в силу его уникальности, возьмет под контроль инстанция, располагающая большими оперативными, розыскными и следственными возможностями, идеально - если не местного уровня. (Ума не приложим, почему это не было сделано раньше. Все ведь знают ресурсы черниговской милиции и ни для кого не секрет ценность похищенного. Не хотим брать на себя смелость предположения: забирать-то некому и некуда; у нас все - как везде...)

Что на бедственное положение следственного отдела обратят внимание, если объективные причины, вроде экономического кризиса, не поддаются коррекции, то по крайней мере субъективные факторы удастся смягчить.

Недавно минул ровно год со дня ограбления черниговского художественного музея. Главный хранитель фондов Светлана Курач сказала нам, что годовщина прошла незамеченной. О неповторимой коллекции западноевропейского искусства все забыли - словно ее и не было вовсе.

От разных людей поступает нам информация: процесс вымывания квалифицированных кадров из милиции приобретает характер эпидемический. Словно кто-то сознательно хочет превратить силовиков в слепой кулак, пресловутую «дубинку губернатора», послушно-бездумное образование вроде обезьяны с гранатой из анекдота.

Руководство УВД активно начало искать контакты с лояльной прессой, что, похоже, является единственным осязаемым достижением нашей предыдущей публикации, кроме...

...кроме того, что опытнейший следователь городского управления милиции Петр Кожедуб после выхода первого «Внутреннего дела» подал рапорт об увольнении.