ЦЕЛЬ ОПРАВДЫВАЕТ СЛЕДСТВИЕ?

О том, что правоохранительные органы фальсифицируют материалы уголовных дел, мы писали не раз и, увы, наверняка еще будем писать о новых и новых случаях, подтверждающих эту печальную тенденцию. Потому что страшно, когда милиция исходит из презумпции виновности и действует по принципу «кто не спрятался — я не виноват» и чувство безысходности одолевает оттого, что подобные действия освящаются прокуратурой. Потому что пытки стали у нас не чем-то из ряда вон выходящим, а рутинным этапом работы ведущих следствие. И по большому счету никому из тех, кто реально мог бы повлиять на ситуацию, до этого нет дела.

Абсурдность материалов следствия, время от времени становящихся достоянием общественности, свидетельствует, что отдельные блюстители закона то ли впопыхах, то ли из-за чрезмерной занятости порой принимают свидетельские показания за чистосердечное признание. Более того, считают, что повышение процента раскрываемости преступлений в таком случае не просто смягчит их собственную вину, но и вовсе освободит от ответственности, а то и украсит погоны новыми звездами.

Эта история произошла в селе Трикратском, что в Николаевской области. Ранним осенним утром брели два подвыпивших гражданина вдоль озера и встретили сторожа, охранявшего этот водоем. Невзирая на ранний час, по соглашению сторон было решено отметить знакомство путем распития самогона. Однако дружбы не получилось. Потому как сторож оказался негостеприимным и ответил отказом на просьбу новоявленных друзей о безвозмездной передаче им велосипеда. Из-за неказистого транспортного средства гости его и убили, нанеся более десятка ножевых ранений.

Продолжение этой трагической истории было столь же нелепым, как и начало. Как раз в то время, когда визитеры производили в будке сторожа ревизию на предмет наличия иных полезных вещей, мимо проезжал возвращавшийся в рыбалки житель села — Александр Дышлюк. Он увидел сторожа, лежащего на земле, и двоих незнакомцев. Пришлые хотя и грубо, но в довольно убедительной форме предупредили нежеланного свидетеля о неизбежных последствиях его болтливости.

Несмотря на угрозы, Александр отправился в сельсовет и поведал секретарю об увиденном. Рассказал, что сторож лежал недвижим, что руки незнакомца были окровавлены. Но милиционеры, прибыв на место происшествия, долго ломать голову над раскрытием убийства да выслушивать пояснения свидетеля не стали. Если милиционеру нужен подозреваемый, то свидетель ему ни к чему. И через четверо суток 55-летний Александр сознался в убийстве. Он подписал все необходимые протоколы, где четко описывал подробности совершения преступления. Наверное, излишне строить предположения, следствием каких именно средств убеждения стали такие показания.

В отличие от многих виновных, рассказывающих о том, что к ним были применены недозволенные методы следствия, Александр в суде не говорил об этом. Наверное, ему, с 14 лет работающему в колхозе имени 22-х Красных партизан, известно было и безо всяких картинных предупреждений, как это делают в зарубежных фильмах полицейские, что все будет использовано против него. И прежде всего – его свидетельские показания.

В квартире свидетеля, ставшего подозреваемым, обнаружили куртку с пятнами бурого цвета без одной пуговицы. При повторном обыске находят недостающую пуговицу — конечно же, в вагончике убитого сторожа. Экспертизу по данному факту не назначали. Пуговичку приложили к куртке, сфотографировали в разных ракурсах. Фото присовокупили к делу — документ готов.

Подозреваемый в точности рассказал «все, как было». Его, как полагается, вывозили на место совершения преступления. Он снова был точен в деталях. Во всяком случае, его рассказ странным образом точь в точь совпал с результатами экспертиз. Чего еще? На том следствие закончили, подозреваемого ознакомили с материалами дела. В прокуратуре уже заканчивали корпеть над обвинительным заключением, когда счастье вдруг улыбнулось фактически обреченному человеку. Надо же такому случиться, чтобы в один действительно прекрасный день в его камеру привели… одного из тех, кого он видел ранним утром на месте убийства сторожа. Как оказалось впоследствии, настоящего убийцу задержали за кражу конопли с чужого огорода.

Наверное, сильно удивились блюстители правопорядка такому повороту событий. Однако досада, пожалуй, была единственным чувством. Потому что ни раскаяния, ни сожаления содержащиеся на деньги налогоплательщиков и этих самых налогоплательщиков по делу и без дела распинающие сотрудники правоохранительных органов, очевидно, не испытывают. Поэтому не растерялись они и не расстроились, а крепко задумались, что же делать с безвинно задержанным гражданином, которого сами за четверо суток на ровном месте сумели убедить взять на себя тяжкое преступление? Ну не извиняться же, в самом деле, или еще хуже — компенсацию платить за моральный и прочие нанесенные ущербы. Ну не того разоблачили — бывает. Что ж, они не люди что ли — права на ошибку не имеют?

В общем, созрело в умных головах соломоново, прямо скажем, решение. Чтобы Александр не вздумал претензии предъявлять, возбудили против него другое уголовное дело — за недонессение. Вроде бы не за что, он же, не мешкая, в сельсовет отправился, заявил, как полагается законопослушному гражданину. Тем не менее, решили привлечь его к ответственности по данной статье Уголовного кодекса. В общем, дело возбудили, потом, правда, сразу закрыли. Но у свидетеля-подозреваемого-потерпевшего претензий, похоже, действительно нет. Видимо, рад, что живой остался. И его можно понять.

Так что борцы с преступностью времени снова-таки не теряли. И даже нашли женщину, которой уже настоящий убийца продал за 20 гривен велосипед, сам злосчастный велосипед обнаружили. В общем, с доказательной базой все снова — в полном ажуре.

Итак, Дышлюк незаконно содержался под стражей три месяца. По данному делу вынесено отдельное постановление Коллегии судей судебной палаты по уголовным делам Верховного суда Украины. В нем, в частности, говорится: «Приведенные данные дают основания полагать, что дело в отношении Дышлюка возбуждено незаконно и велось вследствие применения к нему недозволенных методов следствия. Несмотря на это, 11 февраля 2001 года старший следователь Вознесенской межрайонной прокуратуры Домущей И.В., без проверки данного факта, вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту превышения полномочий и злоупотребления служебным положением относительно сотрудников милиции, которые вели дознание и следствие, ввиду отсутствия в их действиях состава преступления.

С целью сокрытия нарушений закона относительно Дышлюка, этим же числом Домущей И.В. вынес надуманное постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Дышлюка за то, что он, достоверно зная, кто совершил убийство, не донес об этом правоохранительным органам.

Коллегия судей считает, что такое отношение работников органов досудебного следствия к требованиям процессуального закона при расследовании уголовного дела, к гарантированным Конституцией правам и свободам граждан, искусственное создание ими доказательств виновности в отношении лица, не только не причастного к преступлению, а заявившего о нем, создает негативный авторитет правоохранительным органам и граничит со злоупотреблением и превышением власти, являющимися недопустимыми».

Есть в этом деле еще некоторые нюансы, которые дополняют общую картину. Например, осужденного в результате за убийство и его защитника следователь прокуратуры в течение пяти месяцев знакомил с материалами дела, объемом в один том. А в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого Дышлюка констатируется: «От полученных повреждений Дышлюк А.И. скончался на месте». Ну, ошиблась машинистка, перепутала жертву с подозреваемым, а следователь прокуратуры юрист 3-го класса И. Домущей постановление, то ли по невнимательности, по ли вовсе не читая, подмахнул. Непонятна роль адвоката, предоставленного Дышлюку. То ли подозреваемый был с ним неискренен, не намекнув даже, что дело ему «шьют», то ли у защитника тактика такая — склонять клиентов сознаться в чужих преступлениях.

Судья Верховного суда Украины , член Совета судей Украины Валентин Косарев, докладчик по делу: «Случаи нарушения норм процессуального законодательства при производстве досудебного следствия встречаются довольно часто. Однако нарушение нарушению рознь. Есть нарушения незначительные, а есть существенные.

Уголовно-процессуальный кодекс Украины дает исчерпывающий перечень нарушений, которые влекут за собой обязательное изменение или отмену судебного решения или возвращение дела прокурору на дополнительное расследование.

Есть нарушение, на первый взгляд, незначительное и, если оно касается интересов человека, совершившего преступление, виновность которого доказана, то на это нарушение не обращают внимание. Что я имею в виду. Например, существует ряд четко установленных законом оснований задержания лиц по подозрению в совершении преступления (ст. 106 УПК Украины). Но если проанализировать протоколы задержания лиц, которых не застали на месте преступления или которых не видели очевидцы, то формулировка, как правило, одна и та же: «Задержан по подозрению в совершении того или иного преступления». Подозревать можно кого угодно, но основания задержания четко определены законом. Так вот если незаконно задержанный впоследствии окажется преступником, то на этом нарушении особо не акцентируется внимание.

Другое дело, когда незаконно задержанный вообще не причастен к преступлению или, как в данном случае, человек заявил о нем в соответствующие органы. В этом случае указанное нарушение закона приобретает иной смысл и значительность для гарантированных Конституцией Украины прав человека. С этого нарушения начинаются другие, которые приводят к более существенным и даже к совершению преступлений теми лицами, которые их допускают. Данное уголовное дело — яркий пример того, к чему приводит, на первый взгляд, незначительное нарушение закона.

Случаи незаконного задержания лиц, не причастных к преступлению, в моей практике при рассмотрении уголовных дел не единичны. На мой взгляд, и это подтверждено историей нашего государства, чем слабее демократические устои, или слабее демократия и сильнее авторитаризм, тем больше нарушений прав человека. Силовые государственные органы начинают обслуживать режим. Им нужно показать, что они работают, а соблюдаются ли при этом права граждан, не имеет значения. Важно одно: показать высокий процент раскрываемости преступлений, эффективность работы и т.п.

Сотрудники правоохранительных органов зачастую говорят о том, что они борются с преступностью, а судьи отправляют дела на доследования, выпускают виновных. Конечно, недобросовестные люди есть везде. Но данный пример свидетельствует о том, что некоторые сотрудники борются как раз не с преступниками.

Если судебная власть в этот сложный период становления ее независимости хоть на йоту потеряет ее, нам не избежать тогда негативных тенденций нарушения прав человека в нашем государстве. Наша судебная система, при всех негативах, порожденных тем, что ее стремятся контролировать другие ветви власти, все-таки имеет тенденцию к обеспечению защиты прав и интересов граждан Украины».

Посвященные в тайны отечественного следственного дела и судопроизводства утверждают, что подавляющее большинство тех, кто прошел застенки украинских следственных изоляторов и кому в результате так и не было предъявлено обвинение, предпочитают молчать о пережитом. Об этом же приходилось слышать и от родственников тех, кому «повезло», для кого «все закончилось хорошо»: их, продержав определенное время в изоляции, все же не отправили гнить в места лишения свободы за преступления, которых они не совершали. Те, с кем это случалось, зачастую действительно предпочитают молчать. Чтобы хоть попытаться забыть то, что на самом деле забыть, наверное, невозможно.

P.S. В изоляторе предварительного содержания городского управления МВД во Львове свел счеты с жизнью 16-летний подросток. По словам заместителя начальника городской милиции, подросток повесился на собственной рубашке. Как сообщили местные СМИ, медперсоналу не удалось спасти жизнь самоубийцы. По словам милицейского чиновника, в 18 часов 35 минут с задержанным разговаривал начальник изолятора, спрашивая о жалобах и пожеланиях, а уже в 18.42 дежурный сообщил, что подросток повесился.

Мальчик состоял на учете в детской комнате милиции с 11-летнего возраста. 5 мая он был задержан после того, как попытался ограбить женщину.