СВОИ СРЕДИ ЧУЖИХ. ЧУЖИЕ ЛИ СРЕДИ СВОИХ?

Некоторые особенности нашумевшей истории о разоблачении преступной группы милиционеров-оборотней заставляют искать истинные причины многих странностей и совпадений, наблюдаемых вокруг да около данного дела. Дела, общественный резонанс по поводу которого непосредственно связан с публикацией в газете «Сегодня» статьи «Оборотни. Старшие офицеры милиции обвиняются в похищении людей и убийствах».

По словам начальника следственного отдела столичной прокуратуры Константина Пасики, СБУ к расследованию данного дела отношения не имеет (что, честно говоря, удивляет), а большая часть работы по выявлению группировки проведена киевским УБОП. Факт, оптимизма не вселяющий, если учитывать, что руководителем банды был сотрудник Управления по борьбе с организованной преступностью ГУ МВД Украины в Киеве, а по словам руководителя ГУБОП, последний из трех перечисленных в статье офицеров был уволен только в прошлом году. В общем, закрадываются предательские мысли о том, что, может быть, если бы СБУ вела следствие, и дело двигалось бы веселее, и членов банды оказалась бы больше, а может, даже отыскались бы среди них и ныне действующие сотрудники. Особенно если учесть наличие некоторых разногласий между СБУ и МВД, упорно отрицаемое высокими чинами. Ведь против себя, согласитесь, копать трудно, как бы служебный долг не велел. В общем, с некоторой надеждой на то, что у банды не осталось «дочернего предприятия» на свободе, остается дожидаться суда.

Небезынтересно также, что, как утверждает госсекретарь МВД Александр Гапон, в 2000 году нынешний министр внутренних дел Юрий Смирнов, возглавлявший тогда Главное управление МВД в Киеве, заявил на одной из пресс-конференций, что в киевской милиции, в частности в столичном управлении по борьбе с организованной преступностью, работают люди, которые могут быть причастны к совершению преступлений. По словам А.Гапона, сложность в раскрытии группировки как раз и заключалась в том, что в нее входили бывшие и действующие сотрудники милиции, знакомые с оперативными методами работы, цитирует агентство «Интерфакс-Украина». Тем не менее, госсекретарь считает, что публикация могла повредить следствию, поскольку последний член банды был задержан уже после ее выхода в свет. Странно, не правда ли, что статья, вышедшая спустя два года после обнародования информации начальником ГУ МВД Украины, повредила следствию? Как странно и обнародование милицейским чином оперативной информации, которая лишь спустя многие и многие месяцы будет подтверждена материалами, позволившими начать следствие. Что это было на самом деле - призыв к коллегам и бывшим коллегам одуматься, предупреждение, мол, не шалите, нам все известно? Ведь даже сейчас трудно поверить, что в столичном УБОПе развелось такое количество преступных группировок, что каждый думал, будто это не его касается, а соседа по кабинету. Если же обнародование информации Ю.Смирновым было особым маневром, призванным деморализовать противника и содействовать его саморазоблачению, то, очевидно, фокус не удался. И немудрено, ведь посвященных в тонкости оперативной работы так просто до истерики не доведешь.

Таким образом, возникает весьма закономерный в наших реалиях вопрос: почему же на самом деле всплыло это дело, если, конечно, не говорить о логическом завершении всестороннего, объективного, высокопрофессионального и непредвзятого следствия.

Искать, «кому выгодно» затруднительно, ведь заинтересованы многие. Возможно, оно стало достоянием общественности потому, что существуют люди, склонные просчитывать свои партии на много шагов вперед и решившие, что, связав фигурантов по данному делу с бывшим министром внутренних дел Украины знаменитым с легкой руки Николая Мельниченко и весьма красноречивым благодаря контексту словосочетанием «орлы Кравченко», они получат весомые козыри. Которые, несомненно, пригодятся, например, когда Президент не захочет покидать хорошо насиженное место за игровым столом. Ведь для этих людей при наличии связок «Президент-пленки» и «Кравченко-Гонгадзе» создание смычки «Президент -Гонгадзе» вряд ли станет непосильной задачей.

Как известно, на прошедшей неделе генпрокурор Украины направил министру внутренних дел представление. Подробное содержание документа, вышедшего из стен Генпрокуратуры, - не для широких кругов. Достоянием общественности решено было сделать, в частности, тот факт, что генпрокурор обращает внимание министра внутренних дел на существенные просчеты в подборе и расстановке кадров органов внутренних дел, недочеты в работе с личным составом. В представлении идет речь о персональной ответственности должностных лиц руководящего состава МВД и территориальных органов милиции, которые несоответствующим образом выполняют обязанности по воспитательной работе личного состава, не обеспечивают контроль над его деятельностью, чем содействуют возникновению условий для участия работников правоохранительных органов в преступных действиях.

Одним из поводов представления стало резонансное дело киевской банды, в которую входили сотрудники милиции. А, так сказать, расцвет деятельности данной банды припадает, если верить обнародованным данным, на то время, когда возглавлял МВД совсем другой министр. Очевидность этого факта подсказывает, что письмецо немного запоздало: не этому бы прокурору, да не нынешнему министру бы его писать.

Тут и прокуратура Харьковской области аккурат завершила следствие по делу о преступной группировке под руководством бывшего оперуполномоченного уголовного розыска, занимавшейся убийствами и разбойными нападениями. В состав группировки входило девять бывших работников милиции, которые в период с марта 2000-го по август 2001 года совершили ряд тяжкие преступлений на территории Донецкой, Луганской, Харьковской областей и в Крыму. Главарь банды служил в уголовном розыске.

В общем картина вырисовывается неприглядная. Да простят нам излишнюю подозрительность, похоже, это не просто совпадения. И если мы правильно поняли все намеки, недомолвки и констатации, то таким образом создается фон, на котором версия «Кравченко-Гонгадзе» не будет казаться чудовищной уже почти никому.

В соответствии с законом «О прокуратуре», представление такого рода предполагает получение в месячный срок ответа, свидетельствующего о результатах проделанной работы. Вполне возможно, что значительная часть ответственности будет более или менее изящно переложена на другие плечи с погонами.

Сомнительно, чтобы данное послание имело хоть какую-то информационную ценность для министра внутренних дел. В том смысле, что он узнал что-то новое о собственном ведомстве. Это - руководство к действию. И вскоре станет ясно, «что имели в виду». Может, ничего конкретного, как это бывало уже не раз.

Следователь прокуратуры Киева К.Пасика отметил, отвечая на вопрос о том, правда ли, что группу проверяют на предмет причастности к убийству журналиста Георгия Гонгадзе, что в деле, которое расследует городская прокуратура, таких данных нет. Однако даже если у городской прокуратуры нет таких данных, это вовсе не значит, что у прокуратуры генеральной, по определению обязанной мыслить масштабнее, такие мысли не возникнут. Тем более что таким образом с нее свалился бы огромный груз. И даже образовался бы лавровый венок.

Хотя если иметь в виду не спецгруппу, а именно банду, действительно занимавшуюся тем, в чем обвиняются ее члены, сомнительно, чтобы Г.Гонгадзе мог заинтересовать их. Первоначальные предположения о том, что «дело милицейской банды» под «дело Гонгадзе» и затевалось, вряд ли можно считать сбывшимися. Но, очевидно, что разрешение проблемы именно таким путем многих очень и очень устроило бы. Пусть даже и в качестве побочного эффекта.

Ведь по сути дела Гонгадзе вопросов опять гораздо больше, чем ответов. Генпрокуратура устами зампрокурора Виктора Шокина заявила, что не исключает, что «таращанское тело» не принадлежит Гонгадзе. Не исключают даже того, что Гонгадзе жив. Оно и понятно: нет трупа - нет проблемы. И еще один вопрос: где гарантия, что на экспертизу будут переданы именно те останки, что найдены в Тараще?

Пожалуй, единственное, что может радовать во всей этой ситуации, так это то, что правоохранительные органы не попытались сохранить лицо, сообщив какую-нибудь хотя и трудноопровержимую, но явную и очевидную чушь. Например, что все сотрудники были внедрены в банду и именно благодаря им преступная деятельность ее и прекратилась. Что уволенные - так это для конспирации. А то настоящие бандиты «пробьют» информацию по своим милицейским каналам и искренне удивятся - чего это действующий подполковник милиции подрабатывает на стороне? Ну а что довнедрялись до такой степени, что возглавили банду, так это для пущей убедительности или, так сказать, побочный эффект: отчасти от усердия, отчасти по причине профессиональной деградации - по принципу «с кем поведешься». В общем, надо представлять бойцов к государственным наградам.

Тем не менее для тех, кто не знает, сообщаем, что в статье 43 действующего Уголовного кодекса говорится буквально следующее: «Не является преступлением причинение вреда правоохраняемым интересам лицом, которое в соответствии с законом выполняло специальное задание, участвуя в организованной группе либо преступной организации с целью предотвращения либо раскрытия их преступной деятельности». Такой человек подлежит уголовной ответственности только за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления, совершенного умышленно и связанного с насилием над потерпевшим. Но даже в этом случае такое лицо не может быть осуждено к пожизненному лишению свободы. Наказание в виде лишения свободы не может быть назначено ему на срок, больший половины максимального срока, предусмотренного законом за это преступление.

Так что особенно «радует» данная статья УК ввиду того, что одна за другой разоблачаются банды, состоящие из милиционеров (извините, бывших, на чем категорически настаивают нынешние).

Вообще когда речь заходит об этой самой статье-индульгенции, то профессионалы важно рассуждают о том, что никто преступную деятельность прикрыть ею никогда в жизни не сможет, потому что все тщательнейшим образом документально фиксируется. Уходишь в банду внедряться - в соответствующей графе распишись. Вернулся со спецзадания - снова подпись поставь. Ну а если серьезно, то если и в самом деле это фиксируется, то такими внутренними-превнутренними документами, которые позволят потом хоть подтвердить, хоть опровергнуть все что угодно.

Предвидя возмущение профессионалов, ненавидящих рассуждения не посвященных в «специфику вопроса», отметим, что нам и не хотелось бы всего этого знать. Вот только специфика эта стала слишком часто и болезненно выплескиваться в «гражданскую» жизнь. В том числе и в виде пленок Н.Мельниченко.

Если совсем уж абстрагироваться от данного уголовного дела, то, скажите на милость, кто из читающих эту газету усомнится в существовании групп или отдельных «порученцев» для выполнения совершенно специальных заданий? Если развить это крамольное, циничное и совершенно безосновательное предположение, то понятно, что подобную деятельность невозможно втиснуть в рамки закона, даже если речь идет о государстве, только декларирующем свою приверженность демократическим принципам. Наверное, эти люди действуют, не оставляя документальных следов. Они не составляют протоколов, не фиксируют летальные исходы подопечных и не дают интервью. И потом при смене обстоятельств они могут попасть под раздачу просто потому, что уже не нужны. Тогда с ними поступают честно. Или почти честно. Их действиям дают законную оценку. Спецагенты превращаются в бандитов и получают законные сроки. Без всякой скидки, предусмотренной новым Уголовным кодексом для тех, кто совершил преступление «при выполнении спецзадания».

Бред, да? Но может, что-то в этом все-таки есть?

Что же касается разоблаченной киевской банды, сегодня с уверенностью можно утверждать лишь одно. Что представляла из себя эта группа на самом деле, мы узнаем лишь тогда, когда это станет кому-то выгодно.