РОБЕР МЕНАР: «КАК ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ЛЕСИ ГОНГАДЗЕ Я БУДУ РУКОВОДСТВОВАТЬСЯ ТОЛЬКО ЕЕ ПОЖЕЛАНИЯМИ»

Генеральная прокуратура Украины сначала отказала Роберу Менару, генеральному секретарю международной организации «Репортеры без границ», в праве представлять перед судебными инстанциями Лесю Гонгадзе, а через пару недель пересмотрела собственное решение. В чем дело - в изменении стратегии расследования гибели Георгия Гонгадзе или всего лишь в пересмотре тактики? Действительно ли следствие ищет новый подход в отношениях с потерпевшей стороной или поиск ограничивается уровнем нового имиджа для Генеральной прокуратуры? «ЗН» попросило поделиться своими соображениями Робера Менара.

- Господин Менар, как вы оцениваете тот факт, что Генеральная прокуратура Украины все же признала вас представителем Леси Гонгадзе в деле об убийстве ее сына?

- В целом, конечно, положительно. Это признак уважения к пожеланиям матери погибшего журналиста и, надеюсь, начало конструктивного диалога с новой следственной группой по этому делу.

- Не боитесь, что ваши полномочия будут сведены к минимуму, и представительство ограничится простой формальностью?

- Полномочия определяет украинский закон - в рамках этого закона и будем работать. Безусловно, два года очень странного расследования могут подтолкнуть ко всякого рода пессимистическим прогнозам, - оснований достаточно. Но я бы не хотел сейчас судить людей согласно их предполагаемым намерениям - если не ошибаюсь, этим сильно злоупотребляло в свое время советское право.

Ограничимся фактами. Пока что сделан только первый шаг. Шаг позитивный, но его явно недостаточно для обобщений и выводов. Посмотрим, состоится ли реальное сотрудничество между прокуратурой и потерпевшими.

Кстати, я получил доверенность на представление интересов также Мирославы Гонгадзе - соответствующие документы давно поданы в Генеральную прокуратуру. Надеюсь, проблем не возникнет.

- На каком основании вам было сначала отказано в праве представлять интересы матери погибшего журналиста?

- На том основании, что я не гражданин Украины. Однако украинский закон не запрещает своим гражданам доверять иностранцам право представлять себя в суде. Я тогда сразу опротестовал в судебном порядке это решение.

- Думаете, эта жалоба и заставила Генеральную прокуратуру отступить?

- Повторяю, я никогда не позволяю себе судить кого бы то ни было по предполагаемым мною намерениям. Для меня важна возможность работать, и я постараюсь сработать профессионально.

- Что вы будете делать как представитель Леси Гонгадзе?

- Только то, что посчитает необходимым сама Леся Гонгадзе - ни о какой самостоятельной линии «Репортеров» в этом случае не может быть и речи, наша организация не занимается политикой. В самое ближайшее время мы снова подадим к рассмотрению ходатайства, которые уже подавались по просьбе матери Георгия Гонгадзе в июне: о предоставлении потерпевшим права ознакомиться с результатами всех состоявшихся по «таращанскому телу» экспертиз в полном объеме (им выдали только краткие резюме), о возможности для них ознакомиться с постановлением о проведении новой экспертизы этого тела, о допросе четырех милиционеров, которые публично были обвинены в украинской прессе в слежке за Георгием Гонгадзе…

- Не считаете ли вы все эти действия, простите, несколько наивными и, по большому счету, обреченными на неудачу? Два года проволочек по делу Гонгадзе могли бы убедить даже слепого, что в этом исчезновении замешаны какие-то достаточно влиятельные силы, у которых есть серьезные рычаги давления на следствие. Неужели вы поверили, что злоумышленники раскаялись и приготовились понести заслуженное наказание?

- Видите ли, я никогда не подхожу к делам по убийствам журналистов с точки зрения политических схем, сопоставления гипотетических возможностей различных сил, которые потенциально могут быть заинтересованы как в самих убийствах, так и в запутывании или затягивании следствия.

Для меня прежде всего существует факт гибели коллеги. Существует ежедневная боль его близких. Существует законное право матери, жены, детей добиваться правды о случившемся. Наряду с этим очевидно и то, что Украина еще не стала правовым государством, что ее советское прошлое на самом деле еще во многом остается настоящим днем в работе правоохранительных, административных органов. Десять лет независимости - слишком мало времени, чтобы запустить работать по совсем другим правилам всю правоохранительную систему. Я не питаю иллюзий по этому поводу. И потому тем более уверен, что нужно продолжать работать, исчерпать все реальные возможности, чтобы продвинуть расследование вперед. Недостойно, думаю, отказываться от борьбы за истину в этом, ставшем символичным для Украины деле, только из-за того, что, может быть, кто-то очень могущественный причастен к убийству журналиста. Позволить себе забыть об этом убийстве только под предлогом неких вероятных геополитических интриг - значит, помочь убийцам остаться безнаказанными.

- Вам советовали прекратить интересоваться этим делом?

- Не раз. Но эти советы не имеют смысла. Кто бы ни стоял за убийством - криминалитет, одна из спецслужб, власти или приближенные к ней олигархи, - виновные должны быть найдены. Сколько бы времени на это не потребовалось.