Провинциальная история

За что у нас могут приговорить к семи годам лишения свободы 14-летнего мальчика? За убийство — в один голос отвечали юристы и не обремененные специфическими знаниями граждане, которым я задавала этот вопрос. Все они ошибались. Мы живем в государстве, где за решеткой может оказаться ребенок, причастность которого к совершению преступления не доказана, как того требует Закон. Но даже если бы он действительно был соучастником события, легшего в основу уголовного дела, по которому проходили пятеро обвиняемых, мальчик, скорее всего, должен был получить, как говорят, условный срок. И в силу возраста, и потому что никогда раньше не имел проблем с законом и характеризовался положительно. И потому что в результате той пьяной драки, вылившейся в уголовное дело, потерпевшие получили лишь легкие телесные повреждения. В том числе и потерпевший, который напал первым, предварительно «выпив в дневное время 400 г водки по случаю смерти деда»…

Кроме всего прочего, в результате «взвешивания» обстоятельств дела на ненадежных весах отечественной Фемиды в итоге как-то так получилось, что ребенок, привлекавшийся к уголовной ответственности впервые, был приговорен к семи годам лишения свободы, а его старшие «подельники» с судимостями получили по пять лет. Так сказать, индивидуализация наказания по-украински…

—Что мне делать? — рыдает мать Ярослава в тех кабинетах, куда ей удалось пробиться. — Пишите прошение президенту о помиловании, — советуют ей знающие люди. — Случай-то исключительный. —Но мой сын невиновен, — отвечает она. Советчики снисходительно пожимают плечами. Они-то знают, что в подобной ситуации, невзирая на факты и документально подтвержденные свидетельства, человек в принципе не может быть признан невиновным. Потому что в случае невиновности одного — несовершеннолетнего осужденного, автоматически становятся виновными многие другие — сотрудники правоохранительных органов и судьи. А служители Фемиды, как показывает практика, гораздо более склонны к круговой поруке, чем к подобному «самобичеванию».

— Хороший парень, — говорит мимоходом матери и бабушке кто-то из руководства колонии, кивая в сторону вышедшего к ним ненадолго щуплого мальчишки с перебинтованными руками и ногами, покрывшимися черными пятнами. Уже год, как его тело начало гнить. Страдания, которые испытывают две женщины, глядя на родного ребенка и совершенно бессильные ему помочь, не передать словами. То, что успел испытать на своем коротком веку Ярослав, не понять тем, за кем ни разу в жизни не захлопывалась дверь тюремной камеры. И даже если вдруг благодаря какому-то чуду в виде пересмотра судебных решений в порядке исключительного производства кто-то даст себе труд разобраться в этом деле, этот опыт мальчишке не забыть никогда.

Как следует из материалов уголовного дела, началась эта история весьма обыденно. Дело было в поселке Былбасовка Славянского района Донецкой области. 14-летний Ярослав возвращался домой после посиделок со старшими товарищами. Неподалеку от здания церкви с многообещающим названием «Новая жизнь» к нему пристали двое незнакомых парней, стали оскорблять его и не дали пройти домой. Тогда Ярослав вернулся назад и рассказал обо всем своим товарищам, которые, вынужденно покинув кафе, поскольку вырубился свет, допивали водку уже на местном рынке. Ярослав рассказал им об инциденте, и компания двинулась в сторону обидчиков.

Представители обеих противоборствующих сторон уже успели принять «на душу» — кто пива, кто водки, а кто — «коктейль» из обоих ингридиентов. Как и следовало ожидать, разговор получился малоконструктивным. Двое местных подошли к незнакомцам и поинтересовались, зачем те пристают к малолетке и не пропускают его домой. Один из пришлых (впоследствии — потерпевший по делу) отреагировал моментально — ударил вопрошавшего бутылкой по голове, повредив ухо. Дальнейшее развитие событий было легко предсказуемым. Быстро подтянулась отставшая было группа поддержки, завязалась драка. Ввиду численного перевеса победу одержали местные. Возможно, по причине нетрезвого состояния участников конфликта оба потерпевших отделались легкими телесными повреждениями. Один из них даже ухитрился ретироваться с поля боя. Второму повезло меньше. Двое старших парней, уже имевшие сроки за хулиганство, оттащили его за базарные лотки, забрали дубленку и обручальное кольцо. Правда, сам потерпевший заявил в судебном заседании, что не знает, была снята с него дубленка или нет.

За год ведения досудебного следствия потерпевший был допрошен лишь однажды. Претензий к Ярославу лично нет. Как следует из материалов дела, ни потерпевшие, ни осужденные не подтверждают участия Ярослава в драке. К похищению кольца и дубленки он отношения тоже вроде не имел.

После происшедшего Ярослава долгое время допрашивали в качестве свидетеля. А потом был суд, и его взяли под стражу сразу после оглашения приговора — семь лет лишения свободы за хулиганство и разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору. (Кстати, как можно доказать факт предварительного сговора, основываясь на материалах, содержащихся в деле, — загадка).

Потом, правда, приговор Славянского горрайонного суда в отношении двоих других осужденных был отменен определением Апелляционного суда Донецкой области, а дело отправлено на новое рассмотрение. Дело в том, что хотя эти двое ранее были осуждены с испытательным сроком, суд не применил к ним 71-ю статью Уголовного кодекса, предусматривающую: если осужденный совершает новое преступление, не отбыв полностью предыдущее наказание, то к новому наказанию присоединяется неотбытая часть предыдущего. Поэтому их дела были пересмотрены. В результате судимые граждане, совершившие преступление, находясь на испытательном сроке, получили по пять лет — и именно такой приговор сторонние юристы, знакомые с материалами дела, называют обоснованным и справедливым. Ну а Ярослав остался со своими семью годами.

А ведь суд, рассматривавший дело уже в отношении двоих обвиняемых, указал в своем решении: «из проведенных очных ставок с потерпевшим, показаний, данных ранее в судебных заседаниях и на всем досудебном следствии, положенных Славянским горрайонным судом в основу приговора от 13.02.2006 года, следует, что действия потерпевших были неправомерными, и именно они явлились инициаторами хулиганства. На неоднократные вызовы и приводы в судебное заседание один из потерпевших не являлся, что расценено судом как уклонение от дачи правдивых показаний публично» . Кроме того, в качестве смягчающих обстоятельств суд рассматривает «ненаступление тяжких последствий по делу, совершение преступлений в связи с неправомерными действиями потерпевших, эти обстоятельства в совокупности суд находит исключительными».

Что касается Ярослава, то в определении судебной палаты по уголовным делам Апелляционного суда Донецкой области было указано, что мера наказания назначена в минимальном размере, предусмотренной санкцией статьи, и оснований для ее смягчения нет.

И еще некоторые детали, характеризующие современные реалии государства, которое неуклонно и последовательно собирается становиться правовым.

Родным Ярослава говорили, что сопротивляться бессмысленно, потому что у судьи, которая председательствовала во время вынесения приговора в отношении Ярослава, родственница работает в областном суде. Правда, она не рассматривает уголовные дела, но все равно вопрос безнадежный…

А в промежутках между судами была странная история с адвокатом Ярослава, который, взявшись за дело, вдруг заявил матери, что она (!) пропустила сроки обжалования. Пробовал адвокат и улаживать дела иным способом. Для этого требовалась сумма в две тысячи долларов. Взяв сумму, лихорадочно собранную родными мальчика по знакомым, долго «решал вопрос», а потом сказал, что ничего не получилось. Деньги адвокат вернул — правда, не сразу, но зато почти все, так что никто на него не в обиде…

В общем, найти нормального защитника из местных не удалось. Те, кто изучал материалы, возмущались приговором, но взяться за дело отказывался. Мол, бесперспективно, вы ж сами понимаете… За это время мать Ярослава действительно многое поняла, и начала искать представителя «независимого сословия» подальше от родной губернии.

В приговоре отмечено, что Ярослав характеризуется посредственно. В то время как и по месту учебы, и по месту жительства ему дали положительные характеристики. В школе, где парень, по правде говоря, звезд с неба не хватал, он все же был на хорошем счету. Соученики, учителя и соседи выделяют одну его черту — готовность прийти на помощь. Есть и трогательная в своей наивности петиция с просьбой разобраться в деле, подписанная десятками жителей поселка Былбасовка. Они «ходатайствуют о правосудии» в отношении «ребенка Балаклицкого Я.А., зная его с положительной стороны». Увы, ходатайства о правосудии, не подкрепленные ничем, кроме надежды на справедливость суда, зачастую — дело безнадежное…