ПРОБЛЕМА ГРАЖДАНСТВА: СНЯТА ЛИ ОНА?

Я, ты, он, она,
вместе — целая страна.

Песня.

Проблема так называемого «двойного гражданства», никогда не занимавшая главного места в длинном перечне украино-российских недоразумений, вдруг выросла до серьезных высот. Все чаще и чаще это словосочетание звучало при перечислении несогласованностей во время подготовки Большого Договора. Тем не менее, известное заявление Гаранта Российской Конституции в городе Липецке о том, что Великая Россия без пункта о гражданстве не станет подписывать договор с Украиной, прозвучало как ультиматум. Недоуменные комментарии украинских руководителей доказывали, что подобная трактовка вопроса для них совершенно неожиданна.

Как вдруг приехал добрый Олег Сосковец, и сразу все переменилось. Уже по итогам нескольких часов переговоров выяснилось, что российская сторона вообще без особых возражений согласилась изъять из текста договора сам термин «двойное гражданство». Но ведь об этом и так уже не один раз договаривались президенты! Весь этот инцидент так и остался до конца непроясненным, давая пищу для острословия в адрес Гаранта Российской Конституции и его образной манеры выражаться.

Однако «просто так» в межгосударственных отношениях, тем более в украино-российских, ничего не бывает. А некоторые попытки разобраться в сути вопроса приводят к достаточно интересным наблюдениям.

Украинское и российское законодательства о гражданстве, имея общее происхождение, стали сразу же развиваться по-разному. Нашими законодателями образца 1990 года двигало в свое время опасение, что в независимую богатую Украину понаедут всякие нахлебники, получат гражданство и тут только успевай удовлетворять их всевозрастающие потребности. Закон о гражданстве Украины, действующий и поныне, преследовал одну цель — любой ценой усложнить этим дармоедам жизнь. Надо отдать должное законодателям, это им удалось. Согласно Закону, гражданами Украины признавались все без исключения проживающие в момент его принятия на ее территории. Претендовать на него могли, кроме этого, жители Украины, оказавшиеся за ее пределами по государственным надобностям, что должно быть подтверждено соответствующим документом. И все.

В результате отрезанными от возможности стать гражданами своей страны оказались десятки тысяч людей только за пределами одной шестой, то есть б.СССР. Число этих людей в пределах одной шестой практически не поддается учету. Ясно, что цифра больше как минимум на порядок. Здесь и газовики с нефтяниками, постоянно проживающие на Ямале и южнее, и военнослужащие со своими семьями — а Украина не обижала Советскую Армию, снабдив ее уж никак не меньше чем третью кадрового состава. Я не говорю уже об этнических украинцах, общее число которых в Советском Союзе за пределами Украинской ССР исчислялось несколькими миллионами человек. Покинувшие Родину в силу разных причин, и далеко не всегда, скажем так, добровольно, осевшие и обжившиеся в новых местах на протяжении жизни нескольких поколений, не все они, конечно, пожелали бы вернуться. Однако число желающих не имеет значения, так как шансов на украинское гражданство у них по действующему законодательству — минимум.

Россия в вопросе предоставления своего гражданства заняла с самого начала принципиально иную позицию. Понуждаемая массовой миграцией на свою территорию этнических русских с «самых окраин», она ввела упрощенный, по сравнению с украинским, порядок предоставления гражданства. Человеку, приехавшему, скажем, из Молдовы, достаточно было доказать, что он не является больше ее гражданином. Штамп о выписке в паспорте принимался в качестве убедительного доказательства (ох уж этот Совет Европы! Ну как бы мы вообще жили без института прописки?).

Однако некоторое время назад российское руководство решило, что подобный порядок не очень правилен. Излишне он заформализован, забюрократизирован как-то. И принимается решение, в соответствии с которым любой гражданин Советского Союза может без лишних хлопот получить в упрощенном порядке российское гражданство, не доказывая выхода из другого гражданства. Будь он хоть негром преклонных годов, лишь бы имел советский паспорт. И совсем недавно — буквально накануне того самого дня, когда Великая Россия устами Олега Сосковца великодушно согласилась не упоминать о двойном гражданстве в украино-российском договоре, Гарант Российской Конституции продлил аж на пять лет, до 6 февраля 2000 года срок действия этого положения.

Для проведения подобной политики государство должно иметь веские основания. Сразу же оговариваюсь: я не провожу аналогий, тем более ни в чем никого не подозреваю. Однако среди известных прецедентов — политика Третьего Рейха, который объявил своими гражданами всех этнических немцев, а также Израиля, который считает своими гражданами даже не евреев, а иудеев, в чем любой иммигрант убеждается уже в аэропорту Бен-Гурион. При этом Гитлер не скрывал, что не совсем удовлетворен результатами Первой мировой войны и рассчитывает на их пересмотр, а отцы-основатели Израиля находились в окружении враждебных государств, громогласно поклявшихся уничтожить его. То есть, обе страны готовились к войне.

Конечно, могут возразить, что Россией движет забота о соотечественниках, оказавшихся жертвой конфликтов. Однако в российском законодательстве не делается разница между беженцем из Таджикистана, отставным майором из Тарту или же, скажем, библиотекарем из Житомира.

В этой связи несколько меркнет успех, достигнутый на последних переговорах. И в самом деле, зачем, с российской точки зрения, усложнять текст договора какими-то одиозными терминами? Когда «я, ты, он, она» все вместе могут совершенно спокойно получить новенький российский паспорт. Хорошему развороту этого в высшей степени полезного начинания препятствует разве что отсутствие в Украине широкой сети российских консульств, так ведь и это не за горами, Крым и Донбасс первыми в очереди стоят.

Проблема, тем временем, уже вырастает за те рамки, когда речь идет об отдельных малолояльных правонарушителях. Хотелось бы видеть, как говорит Жванецкий, лицо и голову военкомов некоторых областей, когда призывники в массовом порядке, нагло улыбаясь, продемонстрируют им паспорта соседнего государства. Налоговые службы также может постичь известное разочарование в их непопулярном, хотя и нужном для бюджета деле. Многие коллизии могут начаться, когда страна вдруг обнаружит, что известный процент населения посылает ей воздушный поцелуй.

В этой связи заявление Ельцина в Липецке выглядит классическим отвлекающим маневром, дымовой завесой, разведкой боем, словом, акцией, направленной на отвлечение внимания от главного, от сути.

Вопрос «о гражданстве», существующий уже сейчас, должен быть урегулирован специальным соглашением. Оно должно предусматривать недопущение в будущем на практике двойного гражданства. Для тех же, кто обладает им де-факто уже сейчас, — их количество, думается, сопоставимо с числом членов самых влиятельных политических партий в Украине, необходимо предусмотреть для начала хотя бы механизм «легализации» с предоставлением впоследствии возможности выбора одного гражданства из двух. Нетрудно предположить скрытое противодействие России заключению такого соглашения, ибо для нее сохранение сложившейся ситуации стратегически ничуть не менее важно, чем Крым и Черноморский флот.

Но если оставлять все как есть, то дальнейшее развитие событий может оказаться не таким уж безобидным. Украина рискует дать России повод поговорить всерьез о защите прав уже не абстрактного «русскоязычного» населения, не этнических русских, а самых настоящих своих собственных граждан. Речи, которые произнесутся при этом в Государственной Думе, будут точно посильнее «Фауста» Гете.

Нынешним же нашим законодателям, думается, есть смысл поразмышлять также о том, что принадлежность к стране определяется не только пропиской.