НЕДЕТСКАЯ ПРОБЛЕМА

Поделиться
Весьма печальные тенденции высветило обобщение статистики преступлений, совершенных подростками, выполненное Верховным судом Украины...

Весьма печальные тенденции высветило обобщение статистики преступлений, совершенных подростками, выполненное Верховным судом Украины. Подростковая преступность молодеет, становится все более жестокой. И предпосылок, позволяющих надеяться, что в обозримом будущем эти тенденции изменятся, пока что нет. Рассказывает заместитель председателя Верховного суда Украины Петр ПИЛИПЧУК:

— Что касается преступности несовершеннолетних, то здесь мы наблюдаем несколько противоречивую тенденцию. По данным Министерства внутренних дел, начиная с 1992 года, отмечается пусть незначительный, но все-таки спад уровня преступности несовершеннолетних. По их данным, в 1992 году зарегистрировано почти 35 тысяч таких преступлений, а в 2002-м — 32,3 тысячи. Понятно, что эти цифры реально не отображают состояние преступности, так как в силу ряда причин о совершении значительной части преступлений просто никому не известно (так называемая латентная преступность).

Если же мы проанализируем данные о количестве несовершеннолетних, осужденных за совершение преступлений, налицо будет абсолютно иная картина — из года в год этот показатель растет, причем достаточно высокими темпами. Если в 1992 году было осуждено 11,6 тысячи несовершеннолетних, то спустя десять лет почти вдвое больше —20 тысяч.

— Существует ли принципиальная разница, например, между подростковой преступностью конца 80-х—начала
90-х и сегодняшней?

— Не вызывает никаких сомнений тот факт, что детская преступность стала более жестокой. Я припоминаю уголовное дело, по которому проходили семеро подростков, половина из которых в силу возраста еще не была субъектом преступления. Компания жестоко издевалась над одной девочкой. Когда ребенок был уже почти убит ими, другая 12-летняя девочка велела товарищам изобразить что-то на теле жертвы с помощью ножа. Они начали царапать почти бездыханное тело. Тогда девочка решительно забрала нож, возмутившись их бестолковостью, вставила в тело и стала прокручивать его. То есть в 12 лет у нее не оказалось никаких тормозов, никаких моральных запретов.

Кстати, я полагаю, что сам по себе никто из них не смог бы совершить такого жестокого преступления. Когда же подростки находятся вместе и действия группы подогреваются лидером, когда они поддерживают один другого, несовершеннолетний иногда способен на страшные вещи просто ради того, чтобы не прослыть слабым.

Многие насильственные преступления, совершаемые несовершеннолетними, отмечаются не только бездушностью, но и ничтожностью мотивов. Недавно Верховный суд рассмотрел уголовное дело относительно четырех молодых людей, которые, увлекаясь боксом и в силу этого считая себя этакими суперменами, бродили по г. Селидово Донецкой области и, развлекаясь, избивали ни в чем не повинных людей. Просто подходили к незнакомому и начинали тупо избивать его руками и ногами. В мае-июне 2000 г. семерым потерпевшим они причинили телесные повреждения различной тяжести, а троих — лишили жизни.

Преступность становится моложе с каждым годом. Начиная с 1992 года количество 14—15-летних, осужденных за совершение преступлений, в общем массиве осужденных несовершеннолетних неуклонно растет. Если в 1992 г. этот показатель составлял 16,6%, то в 2002 г. он возрос до 28,6%. Это при том, что несовершеннолетние в возрасте 14—15 лет несут ответственность не за все преступления, а только за некоторые, строго обозначенные в законе. Такое положение обусловлено не только социальными факторами, но и тем, что современные дети раньше взрослеют. С 11 лет они уже, как правило, четко осознают общественную опасность своих действий. Более того, они прекрасно понимают, что не будут отвечать по закону.

— Какие преступления чаще всего совершают несовершеннолетние?

— В первую очередь это преступления против собственности. Если в 1999 году за посягательства на чужую собственность было осуждено 8,7 тысячи несовершеннолетних, то в прошлом году — уже 16,2 тысячи. Такое возрастание происходит за счет краж. В том же 1999 году за совершение краж было осуждено 6,7 тысячи несовершеннолетних, а в прошлом году почти вдвое больше — 12,9 тысячи. Увеличивается и количество несовершеннолетних, осуждаемых за умышленные убийства, за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков. Уменьшилось количество осужденных за хулиганство, но это обусловлено исключительно изменениями в законодательстве, поскольку это преступление было в значительной степени декриминализировано Уголовным кодексом 2001 г.

— Как бы вы обозначили основные причины преступности несовершеннолетних?

— Причины прежде всего, в нравственном состоянии общества. На фоне кризисных явлений в экономике, деморализации общества, расслоения его на очень богатых и очень бедных мы утратили рычаги формирования мировоззрения молодого поколения. Извечные заповеди «не убий», «не укради», «возлюби ближнего» семья и общество не доносят до подростков. Вместо них — бесконечные убийства, сцены насилия, наблюдаемые по телевизору, идеализация, романтизация преступного мира. Идет массированная пропаганда культа силы, денег, добытых любым путем.

Кроме того, 45% несовершеннолетних преступников воспитывались одним родителем, а 6% — и вовсе без них. 36% малолетних совершают преступления совместно со взрослыми, 75% подростков — в составе группы, 17% несовершеннолетних — в состоянии алкогольного и наркотического опьянения. Я думаю, что эти цифры красноречиво говорят о том, где государство должно искать корни преступности несовершеннолетних.

— Правда ли, что девочки, девушки стали чаще принимать участие в совершении уголовных преступлений и что они более жестоки? Наблюдается ли такая «эмансипация» на самом деле?

— Не раз из материалов дел следовало, что именно наличие девушки «вдохновляло» преступника совершить псевдогероический поступок. Хотя из года в год мы фиксируем примерно одинаковое количество девочек, привлекаемых к уголовной ответственности. В 1992 году это 5% от общего количества, а в 2002-м — 6%. То есть определенное увеличение есть, но его нельзя назвать значительным. Однако надо иметь ввиду, что девочки, в той или иной мере причастные к преступлению, нередко не несут ответственности — их роль в преступлении в уголовно-правовом смысле второстепенна или их выгораживают мальчики.

— Можно ли сказать, что дети из обеспеченных семей совершают преступления реже или эти преступления носят иной характер, чем совершаемые несовершеннолетними из семей неблагополучных?

— Трудно говорить о статистике, поскольку нам неизвестно соотношение обеспеченных и необеспеченных семей. Из конкретных уголовных дел известно много случаев, когда преступления совершают дети, которые не только не нуждались, но и не знали отказа ни в чем. Тем не менее они идут на преступления. Это и корыстные преступления, и преступления, так или иначе связанные с наркотиками. Такие дети нередко крадут за компанию, ради авторитета среди сверстников, чтобы показать, какой он смелый и «крутой». Как и среди других категорий детей, здесь нередко встречаются совершенно безмотивные преступления.

— По вашим наблюдениям, существуют ли у нас устойчивые подростковые группировки? Понятно, речь не идет о чем-то сравнимом со знаменитым «казанским феноменом»…

— Такие группировки существуют. В некоторых городах у нас до сих пор ходят «улица на улицу», и это относится как раз к данной возрастной категории. Один мой приятель по этой причине даже вынужден был сменить ради своего сына место проживания.

— Насколько оправданной вы считаете ответственность несовершеннолетних, предусмотренную действующим Уголовным кодексом?

— Новый УК, с одной стороны, усилил ответственность несовершеннолетних. Раньше к несовершеннолетнему нельзя было применить лишение свободы сроком более 10 лет, сегодня он может быть приговорен к 15 годам лишения свободы за умышленное преступление, связанное с лишением жизни потерпевшего. С другой стороны, закон предусмотрел ряд гарантий, направленных на то, чтобы несовершеннолетним назначались менее суровые меры наказания, чем взрослым.

К лишению свободы осуждается примерно четверть несовершеннолетних, представших перед судом. Процент осужденных к такой мере наказания среди несовершеннолетних на 10—15% меньше по сравнению со взрослыми, преступившими закон.

Вообще уголовный закон в этом плане очень непоследователен. Например, возьмем статью о незаконном завладении транспортными средствами, часто применяемую в отношении несовершеннолетних. Как известно, в соответствии с новым УК, ответственность за это преступление наступает независимо от цели злоумышленника. Неважно, угнана ли машина с целью кражи или для того, чтобы только покататься. Но есть там норма, логика которой непонятна. Речь идет о завладении транспортным средством, стоимость которого превышает 250 необлагаемых налогом доходов граждан (4250 гривен). За это преступление предусмотрено наказание — от 10 до 15 лет лишения свободы. Несовершеннолетнему за такое преступление, если нет каких-то особых обстоятельств, суд должен назначить 10 лет лишения свободы — ни больше ни меньше. Независимо от способа завладения этим средством. Парадокс этой нормы заключается также в том, что за кражу имущества даже на 10 тыс. гривен предусмотрена ответственность от 5 до 8 лет лишения свободы. Даже разбой с целью завладения имуществом на 10 тыс. гривен наказывается лишением свободы на срок от 8 лет. А тут прокатился на машине — и 10 лет.

Недавно Верховный суд рассматривал дело в отношении несовершеннолетнего, который угнал трактор и проехал на нем примерно с километр, а потом заснул, поскольку был пьяный. Суд осудил его к 10 годам лишения свободы. Ввиду явной несправедливости закона мы нашли возможность снизить ему наказание.

Это далеко не единичный случай, когда несовершеннолетний угоняет транспортное средство, а затем наступают такие последствия. Ведь любое транспортное средство, кроме, может быть, разбитого «Запорожца», стоит больше 4250 гривен. Применить более мягкое наказание, чем предусмотрено в законе, суд вправе только при наличии хотя бы двух смягчающих обстоятельств. Нет таких обстоятельств — 10 лет лишения свободы. Совершенно непонятный, несправедливый закон.

Вообще есть немало подобного рода примеров. Например, статья 185 УК, предусматривающая ответственность за кражу. Ответственность за это преступление наступает с 14 лет, независимо от того, по какой части этой статьи квалифицируются действия. Так вот ч.1 статьи предусматривает наказание в виде штрафа, или исправительных работ, или лишения свободы сроком до трех лет. Но закон запрещает применять штраф в отношении подростков 14—15 лет, исправительные работы также не могут применяться в отношении данной возрастной категории. Часть 2 этой статьи предусматривает ответственность за кражу, совершенную повторно или по предварительному сговору группой лиц. Предусмотрены наказания: ограничение свободы или лишение свободы. Но наш закон не допускает применения наказания в виде ограничения свободы в отношении несовершеннолетнего. Таким образом, и в том и другом случае закон допускает применение наказаний, не связанных с лишением свободы только к взрослым, а к несовершеннолетнему суд должен применить лишение свободы. И это далеко не единственная такого рода, т.е. дискриминационная по отношению к несовершеннолетнему, статья в УК.

— В ряде стран уголовная ответственность наступает с более раннего возраста, чем в Украине. Это очень спорный, сложный вопрос, но считаете ли вы целесообразной такую меру в наших условиях?

— Детская преступность — это сложнейшая комплексная проблема, и она не может решаться исключительно мерами уголовного преследования. Пожалуй, уголовная ответственность за некоторые преступления могла бы наступать и с более раннего возраста, чем сегодня. Однако простым снижением возраста, с которого наступает уголовная ответственность, мы ничего не достигнем. Необходимо переосмыслить и пересмотреть всю систему уголовных наказаний, которые можно применять к несовершеннолетним, подходы к исполнению приговоров в отношении таких осужденных, переориентировав их на достижение более значимых целей, чем кара за преступление. Несовершеннолетние преступники, как никто более, нуждаются не только в перевоспитании, но и в повышении образовательного уровня, приобретении профессии, постижении общечеловеческих нравственных ценностей, излечении от заболеваний наконец. Молодому человеку, выросшему сегодня в тюрьме, адаптироваться в обществе чрезвычайно сложно. Я знаю немало случаев, когда взрослые, проведшие в местах лишения свободы значительное количество лет, просто не хотят выходить на свободу. Их жизнь за решеткой им понятна и привычна. Но они не знают, что делать и как жить в том мире, который они оставили лет 10—15 назад: их там никто не ждет, и они не хотят возвращаться туда. Тем более, это относится к несовершеннолетним — если его жизненный опыт приобретен за решеткой, если за нею сформировались его моральные критерии, если там находятся его друзья, вжиться в среду свободных людей ему сложно.

Так вот когда система мер уголовного воздействия в отношении несовершеннолетних будут тщательнейшим образом продумана и законодательное урегулирование исполнения наказаний будет на должном уровне обеспечено кадрами и финансами, можно будет говорить о снижении возрастного порога уголовной ответственности по некоторым преступлениям. Пока что говорить об этом преждевременно, даже несмотря на то, что преступность неуклонно молодеет и становится все более жестокой.

— Закон предусматривает целый ряд гарантий соблюдения прав несовершеннолетнего, предстающего перед судом за совершение преступления. Как обстоят дела в реальной жизни?

— Законодательством предусмотрено, что в тех случаях, когда речь идет о несовершеннолетнем, обязательно следует изучать целый ряд специфических обстоятельств, касающихся такого подсудимого. В частности, состояние его здоровья, уровень развития, наличие у него каких-то заболеваний, реальную, а не формальную характеристику, реальное семейное положение и т.д. Потому что каждый раз, рассматривая такое дело, суд должен стремиться понять причины случившегося с конкретным подростком. Рассматривая такие дела, судья обязан уже при вынесении приговора думать о последующей социальной реабилитации подростка. Потому что на самом деле это — главное, а не наказание как таковое. Однако не по каждому делу эти вопросы выясняются с достаточной полнотой.

В общем же уголовно-процессуальный закон выписан вроде бы неплохо. Но главные проблемы находятся вне пределов УПК. Так, закон гарантирует, что дело в отношении несовершеннолетнего не может быть рассмотрено без защитника. Но на практике обеспечить участие в уголовном деле защитника по назначению очень сложно — деньги для этого не выделяются, бесплатно адвокаты работать не желают, государственной адвокатуры у нас нет. Нередко следователи и судьи используют личные контакты для обеспечения участия защитника. Несомненно, это отрицательно сказывается на качестве защиты.

— Насколько действенна специализация судей, если говорить о таких специфических делах, по которым проходит несовершеннолетний?

— У нас существует специализация судей, занимающихся делами, связанными с несовершеннолетними. К сожалению, сегодня она носит несколько формальный характер. В декабре прошлого года председатель ВС направил в апелляционные суды письмо, в котором акцентировалось внимание на специализации как чрезвычайно эффективном средстве, позволяющем избегать судебных ошибок. Судья, который рассматривает дела, связанные с преступлениями несовершеннолетних, должен знать не только УК и УПК, он должен знать того же Сухомлинского, изучать специальную литературу об особенностях развития, формирования ребенка, его психики. Он должен общаться с детьми как в школе, так и в исправительных учреждениях. Судья, который рассматривает дела такого рода, не должен сам иметь проблему «отцов и детей», он должен понимать подростка, круг его интересов, мотивы его поступков.

Вообще это огромная проблема. Мы планируем хотя бы несколько раз в год собирать судей, рассматривающих такие дела, на специальные семинары, на которых читать лекции не только по уголовному праву или процессу, но и лекции педагогического уклона. То есть это должна быть реальная специализация, а не формальная. Однако за последние три года нагрузка судьи местного суда возросла в четыре с половиной раза. Это не просто большая нагрузка, а перегрузка, и в таких условиях какую специализацию ни внедряй, это будет лишь профанацией.

Надеемся, что в недалеком будущем будут созданы специализированные суды, занимающиеся исключительно делами о преступлениях несовершеннолетних, преступлениях, совершенных в их отношении, а также делами об отобрании детей, лишении отцовства, другими делами, где речь идет об интересах ребенка.

— Не всех несовершеннолетних, совершивших преступления, привлекают к уголовной ответственности. Что вы можете рассказать о применении мер воспитательного характера к таким правонарушителям?

— В прошлом году были применены меры воспитательного характера в отношении 4213 несовершеннолетних, преступивших закон. На первый взгляд, закон предусматривает достаточно широкий спектр таких мер. Предостережение, обязательство попросить прощение у потерпевшего, передача под присмотр родителей или школы, ограничение досуга и направление в специальное учебное учреждение.

Из этих 4213 несовершеннолетних в отношении 3200 была применена мера воспитательного характера в виде передачи на воспитание родителям. Тем самым родителям, которые уже продемонстрировали свою неспособность воспитывать ребенка надлежащим образом, а то и сами втянули его в преступную деятельность. В учебно-воспитательные учреждения было направлено около 500 детей, хотя заполнены они лишь на треть. Это обусловлено несколькими причинами. Помещение в такие учреждения возможно лишь при условии, когда ребенок относительно здоров. Существует целый перечень болезней, которые становятся препятствием для определения ребенка в спецучреждение. Этот список довольно обширен (инфекционные, венерические, ряд хронических заболеваний типа бронхиальной астмы и язвы желудка). Суды не всегда достаточно полно выясняют состояние здоровья подростка и поэтому ограничиваются менее строгими мерами воспитательного характера. Кроме того, несовершеннолетние, которые конфликтуют с законом, очень часто болеют теми заболеваниями, которые есть в упоминаемом перечне. Исходя из этого относительно больных подростков суд вынужден либо применять меры воспитательного характера, которые заведомо не будут эффективными (например, передавать их под надзор родителей, которые не в состоянии что-либо сделать) либо применять меры уголовного наказания. Таким образом, больные дети защищены в этом плане в меньшей степени, чем здоровые.

Верховный суд детально изучил эту проблему, недавно мы встречались с представителями органов образования и здравоохранения и пришли к выводу, что следует предпринять неотложные комплексные меры для исправления такого положения дел. Если мы не создадим специальные учреждения, в которых этих обделенных детей будут и лечить, и воспитывать, и учить, то будущего у нас нет, потому что наше будущее — это не только наши собственные дети.

— Просто по-человечески, абстрагируясь от юридических моментов, тяжело вам слушать дело и выносить приговор в отношении несовершеннолетнего?

— Конечно, тяжело. Ведь понимая, что причины преступности несовершеннолетних кроются в болезнях общества, наказывать приходится конкретного подростка.

Поделиться
Заметили ошибку?

Пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter или Отправить ошибку

Добавить комментарий
Всего комментариев: 0
Текст содержит недопустимые символы
Осталось символов: 2000
Пожалуйста выберите один или несколько пунктов (до 3 шт.) которые по Вашему мнению определяет этот комментарий.
Пожалуйста выберите один или больше пунктов
Нецензурная лексика, ругань Флуд Нарушение действующего законодательства Украины Оскорбление участников дискуссии Реклама Разжигание розни Признаки троллинга и провокации Другая причина Отмена Отправить жалобу ОК
Оставайтесь в курсе последних событий!
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Следить в Телеграмме