Мобильный гражданин. Без права на анонимность

Уверенной походкой шагает по Украине сотовая связь. Еще где-то пять-шесть лет назад телефон на поясе был признаком достатка. Потом стал приметой делового человека, ценящего свое время и своевременную информированность. Теперь для многих украинцев мобильная связь — такая же обычная вещь, как и телевидение. Сейчас услугами операторов сотовой связи пользуется уже почти половина наших граждан, оба ведущих оператора постоянно делают упор на 10 миллионах абонентов у каждого. Количество информации, которую доверяют своим мобилкам их хозяева, постоянно растет, не в последнюю очередь за счет уменьшения пользования стационарными телефонами.

Но увеличение информационной емкости мобильных сетей требует решения некоторых правовых вопросов.

Автор не ведет речь о прослушивании помещения с помощью неработающего мобильника или о наведении на абонента мобильной связи радиоуправляемой ракеты. К счастью, это не наша реальность. Это российская действительность. Речь идет о более простых вещах.

При предоставлении характеристик современных стандартов мобильной связи GSM особенно подчеркивается большая защищенность разговоров с использованием цифрового кодирования, по сравнению с обычной аналоговой связью. Но, скорее, это — защищенность от низко-технологических слушателей, тогда как, наоборот, упрощается получение информации сотрудниками спецслужб, которые могут себе позволить современное оборудование. Чем довольно широко пользуются заокеанские государственные агенты.

Все большее распространение приобретает и передача информации с использованием текстовых сообщений SMS и фотографических изображений MMS. Но эти сообщения не сразу передаются на мобильный телефон-приемник, а определенное время хранятся на сервере компании — оператора мобильной связи. Доступ к этой информации и своевременное ее уничтожение — полностью на совести связистов.

Стационарный телефон, размещенный в вашей квартире или офисе, может зафиксировать только когда поступил или был сделан звонок, но не может показать, кто вел разговор. В отличие от него, мобильный аппарат можно считать вещью индивидуальной. Каждый разговор, как правило, ведет непосредственный владелец номера. Кроме того, в отличие от стационарного терминала, мобильный абонент вместе со своим телефоном постоянно передвигается в черте города по стране или земному шару. И заинтересованное лицо, получив информацию от оператора мобильной связи, может отслеживать ваши путешествия.

В общей сложности, вся информация об организации сотовой связи является, мягко говоря, не очень открытой, хотя и не содержит в себе коммерческой тайны. Попробуйте зайти на сайт любого отечественного оператора — сомневаюсь, что вы найдете там хоть какую-то информацию, кроме тарифов и прославления себя любимых. Любую информацию, не касающуюся конкурентной борьбы, фирмы мобильной связи стараются не доносить до пользователя.

Но некоторая информация тем или иным образом всегда станет известна. Например, один из специалистов компании «Украинская мобильная связь» (UMC) Николай Павлюк обязан был давать объяснения в судебном заседании по поводу прошлогодних событий на рынке Троещина. С его слов можно сделать следующие выводы.

В структуре компании существует специальное подразделение — отдел безопасности, главная функция которого — предоставление информации правоохранительным органам.

Компания фиксирует номер базовой станции и конкретной ее антенны, с которой было выполнено соединение с вашим мобильным телефоном. В термин «соединение» в данном случае включаются входящие звонки, исходящие звонки, отправленные и полученные SMS и MMS-сообщения, звонки, при которых абонент «не поднял трубку». Базовые станции в черте города расположены в среднем на расстоянии 200—1000 метров. Каждая антенна станции имеет такой параметр, как азимут, то есть главное направление. На основании данных о соединении, по словам представителя UMC, можно с точностью до нескольких сот метров определить местонахождение абонента. И такую информацию в компании называют сугубо технической и крайне необходимой для урегулирования вопросов взаиморасчетов с другими операторами связи и абонентами. Правда, как именно эта информация может влиять на денежную сферу, представитель компании объяснить не смог.

Можно сказать, что многие наши граждане имеют при себе радиомаячки. И пусть не считают владельцы SIM-карточек, что их мобильники, в отличие от мобилок контрактников, не идентифицируются с их личностью. При желании это легко могут сделать заинтересованные лица с помощью emei-кода или других средств.

Emei-код — это личный номер мобильного телефонного аппарата, состоящий из 15 цифр. Во время соединения он передается на базовую антенну и вместе с абонентским номером обеспечивает полную идентификацию пользователя. Теоретически это должно было бы использоваться при поиске украденных мобилок. Но в этой сфере операторы мобильной связи и блюстители порядка не очень стремятся сотрудничать. Похищение трубок обеспечивает новыми клиентами телефонные салоны, принадлежащие мобильным операторам. А правоохранители «почему-то» не замечают того, что большинство мелких торговцев, кроме карточек и старых телефонов, скупают и перепродают украденные телефоны, а их перекодированием открыто занимаются на радиорынке на Караваевых Дачах. Это знают все, кроме тех, кто должен этому препятствовать.

Получить «техническую» информацию в компании работник правоохранительных органов может без обращения за разрешением в суд, а только по запросу следственного или оперативного работника. То есть, отослав SMS любого содержания, например, похожий на рекламный, через соответствующий интернетовский сайт и получив информацию от оператора, заинтересованное лицо может с точностью до нескольких сот метров определить, где сейчас находится объект.

Суд считает допустимым использовать такую «техническую» информацию, как подтверждение факта пребывания лица в определенный момент в определенном месте. При этом мобильный телефон полностью идентифицируется со своим владельцем.

Работник UMC отметил высокую надежность оборудования и программного обеспечения, которыми пользуются операторы мобильной связи, и невозможность любых технических ошибок или сбоев.

«Техническая» информация мобильного оператора не может быть проверена никоим образом, поскольку, хотя и прошло уже немало времени — учитывая современные темпы технического развития, — в Украине ни одно государственное, научное или частное учреждение не получило в Министерстве юстиции разрешение на проведение экспертиз в области сотовой связи. То есть ваш адвокат в случае необходимости не сможет хлопотать о всестороннем изучении экспертами материалов, предоставленных мобильным оператором, а суд, если захочется, примет их как доказанный факт.

На вопрос, фиксирует ли оператор мобильной связи UMC телефонные разговоры, представитель компании четко, выверяя каждое слово, ответил, что «компания UMC не имеет оборудования, позволяющего UMC фиксацию телефонных разговоров». Эти слова каждый может понимать по собственному усмотрению.

Лицензия оператора мобильной связи не конкретизирует перечень информации, которую может собирать и хранить оператор.

Утверждать, что все вышеприведенное касается исключительно одного оператора, я не берусь, относительно других информации нет.

Никто не отрицает необходимость сбора данных с помощью сотовой связи, если такая информация может помочь при раскрытии преступления. Но разрешение на это должен давать суд. Лицензия должна четко определять, какую информацию может собирать и в течение какого времени хранить оператор мобильной связи. Государство и общество должны контролировать использование этих данных.

Сейчас мы якобы двигаемся в направлении предоставления нашим свободам, зафиксированным в Конституции, настоящего, а не декларативного содержания. Так называемые развитые демократии двигаются в обратном направлении. Все взаимоотношения государства и гражданина строятся на границе того, что государство может позволить гражданину, и того, в чем гражданин может поступиться в пользу государства. В связи с наступлением «эпохи развитого терроризма» многие граждане европейских стран готовы ограничить свои права ради победы над экстремизмом. Они доверяют своим государствам. А вот доверяем ли мы своему?