Контрреволюционное международное право

Действия России в Украине вызвали очередную назойливую волну возмущения неэффективностью международного права. Но все точно наоборот - именно международное право является сегодня основной линией публичной защиты Украины в противодействии агрессору. Именно оно вынуждает российскую сторону в борьбе с призраком украинской революции искать себе оправдание, нелепо искажать очевидные международно-правовые концепции и нормы, формируя таким образом некое свое "контрреволюционное международное право".

С точки зрения юриста-международника пресс-конференция президента России В.Путина 3 марта напоминает трюк с выскакивающим из табакерки чертиком. Сначала все идет хорошо: глава государства предельно четко заявляет, что он всегда выступал за соблюдение норм международного права. Зрители с нетерпением ожидают развития этого благородного тезиса. В затянувшейся паузе они вспоминают бесценный вклад русских правителей в развитие гуманитарных основ международного права. Вот Александр III войне предпочитал политико-правовые решения, а его сын Николай II инициировал созыв мирных конференций, на которых принимались исторические гаагские конвенции о законах и обычаях войны.

Но пауза прерывается и вопреки всем ожиданиям, вместо приятного сувенира из табакерки телеэкрана выскакивает чертик в виде утверждений, являющихся примером вопиющего международно-правового нигилизма. Ошарашенный зритель невольно проводит параллели уже с другим российским самодержцем, свято верившим в верховенство своей политической воли, а не верховенство права. Это Александр I на Венском конгрессе 1815 г. бурно объяснял Талейрану: "Вы мне постоянно говорите о каких-то ваших принципах. Международное право для меня - ничто, я не знаю, что это такое. Какое мне дело до всех ваших грамот и трактатов?.. Мое слово для меня выше всего".

Принуждение
к просьбе о защите

Озвученные В.Путиным тезисы позволяют сделать вывод о том, что военную операцию против Украины он рассматривает как гуманитарную интервенцию с целью защиты граждан. Правовые основания для этого называются такие: обращение Президента Украины (2010–2014) В.Януковича с просьбой "об использовании Вооруженных Сил для защиты жизни, свободы и здоровья граждан Украины" и право России такую защиту предоставить. Уже достаточно сказано о попрании в данном случае законодательства Украины. Ведь глава украинского государства в принципе не наделен полномочиями обращений с подобными нижайшими просьбами, это может сделать лишь Верховная Рада Украины. Но и международное право в такой трактовке становится жертвой контрреволюционной целесообразности.

Концепция гуманитарной интервенции известна давно. Но вся история ее развития сводится к поступательному максимальному ограничению возможностей злоупотребления правом на интервенцию. Президент России, напротив, размывает границы концепции до их полной невидимости. При этом очень странными и в тоже время симптоматичными кажутся его ссылки на поведение США в Афганистане, Ираке и Ливии, так же нарушивших ряд норм международного права, принимая решение о проведении в этих странах военных операций. С каких это пор кто-то, чтобы подчеркнуть свою законопослушность, пытается не просто стать в один ряд с правонарушителем, а еще и намного превзойти его в грубости противоправных деяний?

Сегодня в международном праве существует норма, устанавливающая достаточно четкие рамки для применения вооруженной силы с целью защиты гражданского населения. Речь идет о концепции "Обязанность защищать" (R2P), изложенной, в частности, в Итоговом документе Всемирного саммита 2005 г. и подтвержденной в 2006 г. резолюцией Совета Безопасности ООН 1674. Эта норма предусматривает, что государства могут "предпринять коллективные действия, своевременным и решительным образом, через Совет Безопасности, в соответствии с Уставом, в том числе на основании главы VII, с учетом конкретных обстоятельств и в сотрудничестве с соответствующими региональными организациями, в случае необходимости, если мирные средства окажутся недостаточными, а национальные органы власти явно окажутся не в состоянии защитить свое население от геноцида, военных преступлений, этнических чисток и преступлений против человечности".

За скрепами монолога президент России оставляет тот решающий факт, что только угроза или совершение указанных международных преступлений может служить основанием для использования вооруженной силы против государства, а законное обращение к силе может быть осуществлено только в рамках определенной процедуры. Напомним в этом контексте, что Россия эту процедуру не соблюдает и вообще кроме нее, ни одно другое государство или уполномоченная международная структура не зафиксировали в Украине массовых нарушений прав человека, не говоря уже о совершении здесь международных преступлений.

Обнуление обязательств

"А если это революция, что это значит? Мне тогда трудно не согласиться с некоторыми нашими экспертами, считающими, что на этой территории возникает новое государство. Так же, как было после крушения Российской империи, после революции 1917 г., возникает новое государство. А с этим государством и в отношении этого государства мы никаких обязывающих документов не подписывали". Это трудно укладывается в голове, но отвечая на вопрос об участии России в Будапештском меморандуме 1994 г., своей фразой В.Путин в одностороннем порядке полностью обнуляет всю российско-украинскую договорную базу. А ведь будем откровенны, многие из двусторонних соглашений играли на руку именно Москве.

В данном случае президент России апеллирует к рожденной в XIX веке концепции tabula rasa ("чистая доска"). Она предусматривает, что в случае возникновения на месте одного государства нового, оно может объявить о том, что не считает себя связанным обязательствами предшественника. В реальной жизни концепция очень пригодилась освобождающимся колониальным странам Африки, не желавшим нести международно-правовое бремя, оставленное белым человеком. Важно также отметить, что эта концепция не позволяет частичного отказа от обязательств. Здесь действует принцип "все или ничего".

Но в юридическом смысле никакое новое государство на месте государства Украина не возникло! Таинственные "некоторые эксперты" ввели главу России в заблуждение. Они не объяснили ему, что не всякая революция приводит к возникновению нового государства, но каждая революция заканчивается возникновением нового правительства или, если хотите, новой власти в более широком смысле. А разница между этими двумя явлениями принципиальная. В Украине состоялась революция и смена власти, но международная правосубъектность Украины остается неизменной. Кроме братской России, ни какое-либо другое государство мира, ни ООН не ставят этот факт под сомнение. Постановка вопроса о пересмотре международных обязательств или правонаследования Украины является абсурдной.

Горячие головы уже призывают воспользоваться удобным случаем и в ответ отказаться от каких-либо невыгодных Украине обязательств в отношении России. Эти призывы лишены правовой логики и не соответствуют интересам нашей страны. Инициировать вопрос о выходе Украины из каких-либо двусторонних соглашений с Россией можно лишь в том случае, если российская сторона нарушила свои обязательства по ним. Любые волюнтаристские механизмы пересмотра обязательств будут подрывать международно-правовые позиции Украины и лить воду на мельницу РФ.

Гарантии безопасности

Сегодняшняя атака Москвы на систему международного права неизбежно вернется к ней бумерангом. Например, как справедливо отмечено в заявлении Украинской ассоциации международного права, "использование Россией как повода к военной агрессии виртуального нарушения коллективных прав населения определенного региона или регионов Украины в будущем с большой вероятностью… может быть использовано другими государствами для вмешательства во внутренние дела России".

Таким образом, в долгосрочной перспективе своими действиями Россия больше разрушает гарантии собственной безопасности, чем безопасности Украины. Странным образом выйдя в одностороннем порядке из Будапештского меморандума, Кремль не создал правовой вакуум безопасности нашей страны. Территориальная целостность и безопасность Украины без каких-либо дополнительных соглашений все еще защищены общими принципами международного права, положениями Устава ООН и Хельсинского заключительного акта 1975 г. Кроме того, остальные гаранты продолжают добросовестно выполнять взятые на себя обязательства.

Но, очевидно, что без участия России любой международно-правовой режим безопасности Украины становится неполноценным. С Москвой как-то нужно договариваться. О полноправном присоединении Украины к системе коллективных гарантий НАТО умолчим. Это тоже путь, и он во многом хорош - членство в альянсе даст нам свет в конце тоннеля. Но проблема в том, что свет может запросто оказаться летящим навстречу скорым поездом "Россия". Поэтому практически реализуемыми представляются два следующих решения.

Украина может в принципе отказаться от необходимости заключения отдельного договора о гарантиях и последовательно отстаивать тезис о том, что ее безопасность защищена общими принципами международного права и указанными выше общепризнанными документами. Согласия России такой подход не требует, но позволяет официально вести разъяснительную работу с ней, демонстрируя открытость к диалогу и апеллируя к нормам, которые РФ не может не признавать.

При втором варианте, и он уже неоднократно всплывал в публичных дискуссиях, Украина предлагает заключить новый многосторонний международный договор. В котором четко прописываются юридически обязательные гарантии безопасности страны. Нужно, правда, понимать, что любые переговоры - это компромиссы и уступки. Можно не сомневаться, что Россия отдаст втридорога свою подпись под таким соглашением и его ратификацию. Самое очевидное ее требование будет заключаться в фиксации договором нейтрального статуса Украины. Но, вполне вероятно, это и будет цена, которую нужно заплатить за почти вечный мир.