Хлебный бунт?

В прошлую субботу в исправительно-трудовой колонии (ИТК) № 30, расположенной во Львове, несколько десятков заключенных нанесли себе телесные повреждения. Относительно количества зэков, принявших участие в этой акции протеста, существуют разные мнения. Кто-то (правоохранители) говорит о двадцати четырех заключенных, кто-то (представители заключенных на воле) — о сорока. Сколько лишенных свободы травмировало себя в действительности, сказать нет возможности, поскольку посторонним доступ в режимное учреждение закрыт. Ни журналистов, ни представителей правозащитных организаций, ни матерей участников акции на территорию колонии не впускают. Во всяком случае, собкору «ЗН» не удалось выйти на того, кому из вышеперечисленных категорий свободных граждан была предоставлена привилегия общаться с участниками массового членовредительства в «тридцатке».

Кого точно впустили в эту зону, так это — специальную комиссию, сформированную из работников управления Государственного департамента Украины по вопросам исполнения наказаний во Львовской области и работников областной прокуратуры. Комиссия эта пока не спешит обнародовать результаты проверки. То ли с большим количеством народа нужно провести работу, то ли проверяющим не хватает времени создать приличную «легенду», которую можно было бы без особых последствий для тюремной системы выдать общественности.

По словам заместителя прокурора Львовской области Владимира Гураля, на самом деле вскрыл себе вены только один человек, а остальные просто «порезали кожу на руках», еще один зашил себе рот. По какой причине зэки так «несерьезно» протестовали? Тот же господин Гураль считает, что львовские заключенные тем самым желали поддержать своих коллег из Харьковского СИЗО (№13), которые травмировали себя подобным образом 8 мая, стремясь повлиять на администрацию ИТК с целью ослабления режима. Со стороны администрации, как уверяет заместитель прокурора области, нарушений не было.

Сами протестующие через исполнительного директора Украинской ассоциации Международной амнистии Антонину Тарановскую довели до ведома общественности совершенно иную версию данных событий. По их словам, протест был направлен против нечеловеческих условий содержания, которые проявляются в плохом питании и неудовлетворительном медицинском обслуживании. Согласно сведениям того же источника, управления Государственного департамента Украины по вопросам исполнения наказаний во Львовской области и прокуратура игнорировали жалобы, направляемые осужденными.

Собрать информацию, которая подтверждала бы или опровергала претензии к упомянутым структурам, автору этих строк не удалось. Специальная комиссия со всеми своими полномочиями и доступами обещает дать свое заключение только на следующей неделе. По информации «ЗН», главная возможная причина «львовского тюремного бунта» заключается в условиях содержания, в частности — питании заключенных.

В принципе, тюремная диета никогда не отличалась качеством или достаточной калорийностью. Во все времена зэки изыскивали различные дополнительные источники подпитки. До недавнего времени зэки «тридцатки» (здесь и дальше мы описываем «львовский инцидент», опираясь на сведения, полученные из неофициального источника) как-то сводили концы с концами, получая продукты в качестве оплаты труда на тюремном мебельном производстве. Причем этот труд не всегда мог быть добровольным. Тюремное начальство склоняло представителей контингента осужденных к работе по дереву за те или иные проступки, которые начальникам находить было несложно. Кроме того, «расчеты продуктами» также имели свою специфику. Вообще-то с заключенными надлежало бы рассчитываться деньгами. Но они получали пайки в тюремном магазине, по ценам, которые отличались от цен на соответствующие продукты, реализуемые «на свободе». И продукты питания из тюремного магазина не были дешевле продуктов по ту сторону «колючки». Но это — детали.

Настоящая проблема с питанием возникла, когда в стране последний раз поменялась политическая власть. Распространено мнение, что каждое тюремное производство имеет своих хозяев в… депутатской среде. Косвенно на вероятность такого факта указывает то обстоятельство, что значительная часть товарной продукции (различные изделия из натурального дерева с элементами резьбы и инкрустации: иконы, шкатулки, шахматы и т. д.), производимой в «тридцатке», шла на экспорт. А прогонять такой товар через границу без соответствующей «крыши» невозможно.

Так вот, со сменой политической конфигурации в парламенте (или областном совете?) должен был смениться и, так сказать, куратор «тридцатки». Все эти коалиционные затруднения и соответственно — неопределенность с «крышей» привели к тому, что товар от тюремных умельцев был складирован, однако по традиционным каналам не отправлен. Понятное дело, зэки — не депутаты: у них нет соответствующих сбережений, чтобы можно было бы неопределенно долго выжидать. Тем более что у рецидивистов (ИТК № 30 — «смешанная зона», где имеются и серьезные преступники, с несколькими «ходками»), можно сказать, исчезла поддержка извне. Раньше их «подогревали» с воли. Сегодня, когда ряды авторитетов на свободе поредели (неважно, по чьей воле — правоохранителей или преступных группировок иностранного происхождения), украинская зона «зябнет». Стечение перечисленных политико-экономических факторов и спровоцировало самовольное кровопускание в ИТК № 30. А события в Харьковском СИЗО, пожалуй, можно расценить как поджог фитиля у переполненной порохом бочки. В самом же Харькове зэки протестовали против операции «Щит», которую перед Днем Победы проводили тамошние тюремщики (в тюрьмах существует такая практика — перед главными праздниками искать по камерам «посторонние предметы»). Будем надеяться, что упомянутая комиссия сможет проверить на соответствие истине и эту версию.