ДЕЛЬЦЫ В ПОГОНАХ

Взяточничество должностных лиц в Украине приобретает характер стихийного бедствия. Метастазы злоупотребления служебным положением поразили даже такой, казалось, неприступный бастион, коим являлась когда-то армия. Только в военном суде Днепропетровского гарнизона за прошлый год рассмотрено 27 административных дел, связанных с коррупционными деяниями офицеров и прапорщиков. Справедливости ради стоит заметить, что военный суд диффиренцированно подходит к протоколам о коррупции, составленным военной прокуратурой или соответствующим правоохранительным органом, часто прекращая дела по малозначительности и надуманности. Прикажете судить офицера за несвоевременное предоставление в центр занятости сведений о наличии рабочих мест? Или строго наказать лейтенанта за временное занятие частным извозом, дающим возможность заработать средства на лечение престарелых родителей? Увольте…

По этим или схожим причинам в 2001 году военные судьи Днепропетровска прекратили 18 дел. Зато по другим виновных наказали на полную катушку.

Жадность сгубила

Использование военнослужащих срочной службы в роли дешевой рабочей силы имело место еще в Советском Союзе. Как правило, парни в армейской униформе горбатились на дачах старших офицеров и генералов, вызывая, впрочем, зависть у своих сослуживцев: еда «от пуза», барское покровительство и первоочередное увольнение в запас таким рядовым гарантировалось. При этом столяры, плотники, каменщики и садовники в погонах особо не напрягались, а технику безопасности на «особых» объектах блюли как военную тайну.

Ныне это выглядит сказкой. Современные дельцы в погонах используют труд подчиненных на собственных предприятиях, сделав их своими рабами со всеми вытекающими последствиями. По сути так оценил 12 декабря 2001 года военный суд Днепропетровского гарнизона действия начальника инженерной службы одной из частей МВД майора Ивана Старикова. Предприимчивый офицер задействовал на пилораме и различных подсобных работах частного предприятия «Старикова», зарегистрированного на имя его жены, несколько подчиненных ему солдат. Не раз и не два, а, по меньшей мере, полгода, как установлено судом, несколько рядовых с утра до вечера бесплатно (!) укрепляли благополучие ЧП. Майор тем временем принимал-увольнял гражданских рабочих, управлял производственно-коммерческой деятельностью, подписывал договора, ездил в банк, выплачивал зарплату. Словом, человек всего себя отдавал работе, забыв о службе. В части о нем тоже особо не вспоминали. Разве что в день «получки». Подобное раздвоение происходило бы и дальше без особых последствий, не случись... производственная травма. Нет, не с солдатом, а с наемным рабочим. Оформи майор факт потери фаланг трех пальцев левой руки Сергею Цыпуре как производственную травму — и служил бы Иван Васильевич дальше, благополучно эксплуатируя подчиненных. Ан нет, рабочего он уволил без выходного пособия, пригрозив, что «примет меры», если тот не придержит язык. Сергей оказался не из пугливых и поведал о коммерческой деятельности майора военной прокуратуре. В итоге суд оштрафовал к тому времени бывшего майора на 425 гривен и запретил занимать должности в госорганах в течение трех лет. А командир части в преддверии близкой пенсии получил «служебное несоответствие» — ну кто поверит, что полковник пребывал в полном неведении относительно своего подчиненного? А если и так? Тогда тем более…

Сто долларов
за год несвободы

Еще до перевода из захолустного Славянска с повышением в Днепропетровск Анатолий Максимович Гужвенко имел несколько подмоченную репутацию. Благодаря высоким покровителям из Южного оперативного командования он отправился «сушить» свое реноме в Днепропетровский базовый военный госпиталь № 385.

«Первый звонок» полковнику медицинской службы Анатолию Гужвенко «прозвенел» спустя несколько месяцев пребывания в новой должности, 27 сентября 2000 года. Тогда военный суд Днепропетровского гарнизона инкриминировал ему нарушение ст. 1 п.а Закона Украины «О борьбе с коррупцией». Анатолию Максимовичу вменялось привлечение больных солдат для ремонта недавно полученной квартиры. Полковник вину не признавал. По его версии выходило, что военнослужащие целую неделю клеили в его новой квартире обои, стелили линолеум и убирали мусор исключительно по инициативе подчиненного ему офицера-подхалима. Подобное объяснение в суде не приняли и «припаяли» Анатолию Максимовичу 680 гривен штрафа.

В состоявшейся после суда приватной беседе председатель военного суда Василий Коваленко душевно советовал врачу в погонах соблюдать закон и блюсти офицерскую честь. В ответ: «Я сам себе закон». Полковник ошибался, а потому спустя несколько месяцев свое пятидесятилетие встретил в обществе заключенных днепропетровского следственного изолятора.

Вообще-то финансово-экономическая деятельность Анатолия Максимовича Гужвенко попала в поле зрения Госслужбы по борьбе с экономическими преступлениями УМВД в Днепропетровской области много раньше первых разборок в суде по факту коррупции. Едва успев приступить к исполнению новых служебных обязанностей, полковник летом 99-го года сдал в аренду частному предприятию 228 кв.метров помещения актового зала госпиталя за смешную плату, заниженную, по официальным данным, почти в два раза. Позже суд неопровержимо доказал, что его действия причинили ущерб государству на сумму 12630 гривен.

Было и еще одно, испокон веков «хлебное» место — военно-врачебная комиссия, которая определяла годность к армейской службе. С приходом Анатолия Максимовича, по словам его подчиненных-сослуживцев, изменился порядок представления призывников на заседание ВКК. Новый командир установил порядок, согласно которому начальники отделений обследуемого призывника вместе с медицинскими документами стали представлять лично Гужвенко.

Результаты нововведения не замедлили сказаться. Одному призывнику в начале ноября 2000 года полковник прозрачно намекнул, что с его диагнозом вполне можно «загреметь» в армию. Далее через посредника, заведующего отделением С., пришел ответ: 300 долларов. Через день деньги были переданы С. Анатолий Максимович слово сдержал и единолично подписал акт медицинского обследования с измененной формулировкой, хотя автографы должен был ставить весь состав ВКК. Гужвенко по-своему поступил справедливо — одну сотню он дал подчиненному офицеру за содействие. Тот мараться не стал: деньги взяткодателю вернул, но… сообщил куда следует. Самое интересное, что молодой человек действительно призыву в мирное время не подлежал!

А дальше Анатолия Гужвенко стала «пасти» ГСБЭП. Недолго. Мать еще одного кандидата в ряды вооруженных сил 14 декабря услышала при личной встрече с начальником госпиталя, что ее сына можно признать по имеющемуся заболеванию годным и не годным к военной службе. Второй вариант стоил 300 долларов или 1500 гривен. Огромные деньги для колхозницы! Первую половину искомой суммы родительница заняла у родных и знакомых, вторую добыла, продав корову. После чего, посомневавшись, заявила в милицию.

Далее последовало задержание начальника госпиталя, обыск, выявивший меченые купюры и следствие длиною в год.

В канун Нового, 2002, года военный суд Днепропетровского гарнизона приговорил Анатолия Гужвенко к шести годам лишения свободы и разжаловал в рядовые, лишив его, согласно ст.54 УК Украины, воинского звания «полковник».

Что характерно, в ГСБЭП, узнав о столь суровом приговоре, удивленно разводили руками: ну и ну, круто. Конечно, 600 долларов за шесть лет содержания под стражей для гражданских чиновников, не говоря уже о МВД и других правоохранительных органах, выглядит ненаучной фантастикой.

Странно выглядит на этом фоне неудовлетворенность исходом председателя Днепропетровского военного суда полковника юстиции Василия Коваленко: «Надо бы строже». Выше некуда, поскольку рассматривал дело и выносил приговор Анатолию Гужвенко военный апелляционный суд Южного региона Украины.

P.S. На днях возбуждено уголовное дело в отношении командира одной из частей МВД, расположенных в Днепропетровской области. Причины — см. выше.