БОЛЬШЕВИЗМ И ВОПРОСЫ ПРОКУРОРСКОГО НАДЗОРА

С каждым днем становится все более очевидным: кавалерийская атака на «реальный социализм» захлебнулась. Порубив на куски командно-административную систему управления народным хозяйством и начав клеить из них новую, «рыночную», мы оказались в глубочайшем структурном кризисе. Вместо постепенной, планомерной трансформации прежней налоговой системы мы ее взорвали, словно храм Христа Спасителя.

Но этого всего оказалось мало, и мы принялись крушить «социалистическую законность». Сначала наши архитекторы правового государства порешили, что смертная казнь европейской Украине совершенно не к лицу. Словно живем мы с вами не в условиях невиданного разгула преступности и жесточайшего дефицита общественного правосознания, а в законопослушных Дании или Швейцарии. А теперь вот задались целью «европеизировать» отечественную прокуратуру, лишив ее функций общего надзора за соблюдением «постсоциалистической законности» и возможности проведения следственных действий.

К чему может привести это конституционное «рацпредложение», и попытались выяснить участники «круглого стола» «Законность и прокурорский надзор в Украине», организованного 8 июня с.г. НИИ «Проблемы человека», Украинской академией внутренних дел, Институтом государства и права НАНУ, а также нашим еженедельником.

Знакомимся

с участниками

и проблемой

Алина Комарова, директор НИИ «Проблемы человека», доктор философских наук. Этот «круглый стол» проводится как этап подготовки ко второй международной научно-практической конференции «Организованная преступность и коррупция в Украине: механизм ее развития и проблемы обеспечения прав человека (теория и практика)», которая пройдет в Киеве 27-28 сентября с.г.

О ситуации с ростом преступности в стране и перерастании ее в «пятую власть» уже было сказано и написано столько, что вряд ли стоит еще открытого депутатского обращения председателя комиссии ВС по борьбе с организованной преступностью и коррупцией Григория Омельченко к руководителям всех ветвей власти от 30 мая 1996 г.:

«По мнению зарубежных и отечественных экспертов, эффективность борьбы с коррупцией и мафией зависит прежде всего от отношения к этим аморальным и антисоциальным явлениям первых лиц государства... Но, судя по действиям высших должностных лиц, законы в нашей растерзанной, униженной и обкраденной, в первую очередь должностными лицами, Украине пишутся не для них, а для обездоленного бесправного народа... Они лишь провозглашают, что Украина - правовое государство, в котором действует принцип верховенства права и законности... Они не уважают законы потому, что в исполнительных, представительных и судебных органах государственной власти действует неписаный принцип круговой кастовой поруки, Конституцией закреплен принцип неравенства (фактической дискриминации) граждан Украины в зависимости от рода и характера занятий».

Возникает вопрос: может ли в таких социально-политических условиях не сохраниться закрепленный действующим законодательством статус прокуратуры как главного государственного института отслеживания неукоснительного соблюдения законов прежде всего структурами и должностными лицами высшего эшелона власти? Да, не исключено, что и органы прокуратуры в какой-то мере коррумпированы. И тем не менее за 1992-95 гг. ими выявлены 336 тыс. нарушений закона и внесены соответствующие представления, а за пренебрежение законами к ответственности привлечены 145 тыс. человек. Только за преступления по службе в следственных органах к уголовной отвественности привлечены свыше тысячи должностных лиц.

С 1991 г. одним из приоритетных направлений прокурорской деятельности является защита конституционных прав и свобод. За последние четыре года они стали на защиту прав почти 50 тыс. граждан и содействовали отмене около 20 тыс. незаконных актов.

И вот в проекте новой Конституции статус прокуратуры неоправданно сужен, а функция надзора за соблюдением законов отдана на откуп тем госструктурам, которые сами щедро подпитывают и кадровыми, и материальными, и финансовыми ресурсами «пятую власть». Потому-то и возникла необходимость выслушать точку зрения участников этого «круглого стола» и довести ее с помощью СМИ до участников конституционного процесса. Пусть хотя бы при втором чтении проекта Основного Закона будет реализован социальный заказ подавляющей части украинского общества.

Владимир Шевченко, заместитель прокурора г.Киева, член Конституционной комиссии. 24 февраля с.г. рабочая группа Конституционной комиссии, вопреки одобренному ранее тексту, представила свой вариант конституционного регулирования прокурорской деятельности. В нем ликвидированы такие функции, как надзор за законностью правовых госактов (общий надзор) и надзор за законностью судебных приговоров и решений. Исчезло положение о независимости прокуратуры. Это делает возможным ее подчинение Минюсту, Верховному Совету или Верховному суду, а порядок назначения и увольнения Генпрокурора ставит его в прямую зависимость от Президента. Исчез также принцип обязательного реагирования прокурора на нарушения закона.

Сторонники такого подхода ссылаются на опыт тех стран, где прокуратура является составной частью исполнительной или судебной власти. В этих условиях, утверждают они, сохранение за прокуратурой надзорных функций попирает принцип независимости суда и превращает ее в карательный орган, силовое ведомство, инструмент подавления инакомыслия и т.д. и т.п.

Не буду кривить душой: в недавнем прошлом во многом все так и было. Да и сегодня прокуратура, будучи подконтрольной ВС, нередко используется как инструмент давления на другие структуры власти, как средство устрашения политических и экономических конкурентов. Но при реализации нынешнего конституционного проекта она станет послушным орудием в руках других ветвей власти и только. Поэтому независимость от любых властных структур и подчинение исключительно закону - вот единственный принцип подлинно демократического реформирования органов прокуратуры.

В этой связи, как бы парадоксально это ни звучало, но осмелюсь заявить, что прокуратура в принципе не должна рассматриваться как орган борьбы с преступностью. Она должна быть органом надзора за ведением этой борьбы в рамках закона, имея перед собой главную цель - обеспечение прав человека и гражданина. Поэтому ни в коей мере не отрицая судебного порядка защиты гражданами своего нарушенного права, хочу лишь обратить внимание на то, что такой порядок далеко не по карману сегодня большинству людей. Я имею в виду даже не оплату госпошлины и услуг адвоката - элементарный сбор необходимых суду справок и иных документов требует сейчас кругленькой суммы. Между тем обращение в прокуратуру - вещь совершенно бесплатная.

Что до независимости суда, то она ведь не подразумевает бесконтрольность. Практика же свидетельствует: налицо ведомственная заинтересованность судебной системы в сохранении неизменным незаконного решения суда нижней инстанции, с одной стороны, и ежегодное изменение или отмена по требованию прокуроров около половины незаконных приговоров - с другой. Рассматривая дела единолично, судьи избавлены даже от такого минимального контроля, как мнение народного заседателя. Посему достойна лучшего применения настойчивость, с которой руководство судебными органами страны отвергает любую систему сдержек и противовесов для своего ведомства со стороны прокуратуры да и других ветвей власти.

А каковы, наверняка спросит простой гражданин, гарантии законности действий самой прокуратуры? Для этого достаточно заложить в Конституцию принцип безвластности полномочий прокурора. Его действия должны носить лишь сигнальный, а не императивный, приказной характер. При отказе в удовлетворении такого сигнала последнее слово должно оставаться за судом.

Борис Тимошенко, заместитель начальника Главного следственного управления Генпрокуратуры Украины. Когда-то Черчилль говорил: демократия - система скверная, но все остальные системы еще хуже. Так вот, если из этой «скверной системы» изъять прокуратуру, то будет в самом деле «еще хуже». Ибо это единственный орган, который, благодаря своим надзорным функциям, проводит в жизнь тот самый принцип верховенства права, который служит непременным атрибутом все той же «скверной демократии».

Уж если у нас так любят ссылаться на авторитет Совета Европы, то напомню, что проведенный его Комитетом министров и Генпрокуратурой Украины в марте текущего года семинар на тему «О совершенствовании деятельности прокуратуры на основе демократических принципов права» показал: предусмотренные проектом Конституции Украины ограничения функций органов прокуратуры не находят одобрения ни у ученых страны, ни у практических работников. Тем более не найдет одобрение «резекция» прокурорских функций у большинства граждан нашей страны. Никакие ссылки на судебную защиту не обманут их, так как эта система сегодня чрезвычайно забюрократизирована и дорогостоящая. Может быть, когда-то будет и иначе, но сегодня прокурор - единственная надежда и защита простого гражданина от правового беспредела.

В связи с грядущими конституционными переменами нельзя не затронуть еще один их аспект. В условиях разгула преступности, глубокого экономического кризиса, обнищания значительной части населения, имеем ли мы право затевать сегодня эксперименты со следственным аппаратом страны. Мой тридцатилетний следственный опыт говорит однозначно - нет! И не только потому, что рушить всегда легче, чем созидать. Смею утверждать: наше уголовно-процессуальное законодательство гораздо более демократично как для потерпевшего, так и для обвиняемого, нежели в целом ряде европейских стран. Не правда ли, звучит не очень привычно? Еще бы: ведь нынешние реформаторы нас приучили: все лучшее - там, на Западе, все худшее - здесь, на Востоке. Оказывается, не все. Любопытствующим предлагаю ближе ознакомиться с УПК Франции, Италии, Германии, США и т.д., и вы найдете там массу правовых ограничений и актов произвола с позиций нашего «доморощенного» УПК. Так что пусть уж наши граждане сами определяют, каким «маякам демократии» им следовать.

Александр Костенко, ведущий научный сотрудник Института государства и права НАНУ, доктор юридических наук. У меня несколько иная точка зрения на роль прокуратуры - если хотите, вневедомственная. Так вот, беря за образцы те или иные зарубежные конституции, мы забываем о том фундаменте, на котором они были построены. Этот фундамент - концепция естественного права. Посему мы должны заимствовать не тексты этих документов, а их идеологию. Такая концепция как раз и помогает решить вопрос, что же такое законность. Да, это - верховенство права, но... права естественного.

Должен вам заметить, что в отношении законности правовая наука уже давно определилась и делит ее на тоталитарную и либеральную. Из этой дифференциации собственно и вытекает функция прокуратуры: она также может быть либо тоталитарной, либо либеральной. В проекте новой Конституции, на мой взгляд, преобладает либеральное направление.

Петр Шумский, начальник секретариата Генпрокуратуры Украины, кандидат юридических наук. Ни о какой тоталитарной функции прокуратуры речь в принципе не может идти. Решение выносит суд, прокуратура же лишь осуществляет при этом надзор за соблюдением законности. Что касается термина «общий надзор», под которым понимается внесудебная деятельность прокуратуры, то он часто вызывает неприятие в нашем обществе, хотя используется во многих странах. А ведь в 98% случаев протесты наших прокуроров признаются судом как обоснованные. И других лиц, которые выполняли бы сегодня эту ответственнейшую функцию, в нашем госаппарате нет. Один из последних такого рода примеров - протест Генпрокурора на решение ВС Крыма освободить от подоходного налога зарплату своих депутатов.

Таким образом, вопрос о месте прокуратуры в системе разделения властей - не теоретический, а практический. Преобразование ее в орган исполнительной власти и подчинение Минюсту противоречит самому предназначению прокуратуры как органа высшего надзора за соблюдением законности в деятельности исполнительных структур власти. Включение же ее в последние превратило бы высший надзор в ведомственный или, в лучшем случае, в межведомственный контроль. Из сферы ее деятельности пришлось бы исключить местные представительные органы, уголовный, гражданский и арбитражный процессы. По сути это означало бы ликвидацию прокурорского надзора в его традиционном понимании.

Не будучи органом государственной власти, прокуратура должна действовать от имени и по поручению законодательной власти и выполнять относительно нее охранительную функцию, которую можно рассматривать как самостоятельный вид государственной деятельности. По своей сути прокуратура одновременно с Конституционным судом (при строгом разделении их полномочий) должна стать органом охраны Конституции Украины.

Александр Михайленко, член научно-методического совета при Генпрокуратуре, доктор юридических наук. Обратите внимание: прокуратура сегодня подвергается самым сильным нападкам со стороны других правоохранительных органов. Не кажется ли вам, что этот орган кому-то сейчас очень мешает? Ведь изъятие из текста проекта Конституции функции общего надзора немедленно ставит вопрос: а кто же это будет делать? Суд? Но, простите, суда в западном смысле у нас ведь нет как такового. У нас есть, пользуясь терминологией моего коллеги, «тоталитарный судья», который по существу единолично может как приговорить к 10 годам заключения, так и освободить от ответственности безо всяких на то правовых оснований. И вот в то время как в правовом государстве граждане должны иметь многоканальную возможность защиты своих прав, в статье 55 проекта Конституции даже нет упоминания о возможности обращения граждан в прокуратуру.

А кому выгодно лишить Генпрокурора законодательной инициативы или права обращения в Конституционный суд? Не тем ли, кому бельмом в глазу сидят свыше 40 тыс. обращений граждан к прокурорам? А кто защитит интересы тех 276 лиц, которые по полтора года находятся в следственных изоляторах в ожидании вынесения приговора?

Виктор Смитиенко, преподаватель Украинской академии внутренних дел, руководитель авторского коллектива проекта УПК Украины, доктор юридических наук. Позволю себе напомнить одно высказывание: наука, конечно, - святое дело, но ученые - великие грешники, ибо постоянно ошибаются. Я вспомнил эту фразу потому, что многие наши теории насильственно накладываются на реалии, которые им совершенно не соответствуют. В частности, это касается и попыток внедрения института суда присяжных, и псевдотеоретических игр вокруг проблемы «Что главнее: право или закон?», и многого другого. Между тем такой «земной» вопрос, как защита прав граждан Украины, арестованных за ее пределами, так до сих пор и не закреплен ни за одним правоохранительным ведомством. Что же до практики слепого заимствования зарубежного правового опыта, то я квалифицирую ее как юридический СПИД.

Другими словами, я считаю: все наши правовые акты следует готовить в условиях гласности, всесторонней экспертизы и четкого представления об информационно-аналитической базе, лежащей в их основе. Вместо этого в нашем законотворчестве господствует сплошной волюнтаризм, что связано прежде всего с почти полным попранием процедуры прохождения законопроектов в ВС.

Юрий Мурашов, сопредседатель Украинского комитета «Хельсинки-90».

Схема, которую представил тут г-н Шевченко, достаточно прогрессивна в том смысле, что объединяет прокурорские обязанности с обязанностями уполномоченного по правам человека. Поэтому нам в этом вопросе не следует вслепую копировать Запад, где правозащитники полагают, что с функциями прокуратуры вполне может справиться и суд. К чему сводится заложенная в проекте новой Конституции роль прокурора, очень хорошо можно было наблюдать на примере истории с Дацюком. Это - самый настоящий футбольный мяч, который пинают все ветви власти, ежели он им по какой-то причине не угождает. Поэтому наше главное пожелание прокуратуре - больше активности, господа, в отстаивании прав человека и меньше при этом политики. Иначе будут случаться проколы.

Сергей Янковский, старший консультант комиссии ВС по вопросам законности и правопорядка. Наша прокуратура нуждается в реформировании, а не в уничтожении; не в ограничении и ослаблении, а в усилении. Чтобы не пугать дальше публику термином «общий надзор», в Конституции следует записать: «Прокурор осуществляет надзор за соблюдением прав человека и их конституционных гарантий, а также за соблюдением коренных интересов государства». Координатором и руководителем борьбы с преступностью прокурор быть не должен, его обязанность - быть гарантом соблюдения законности. Что касается следственной системы, то она находится в критическом состоянии, ибо распылена между тремя ведомствами - прокуратурой, МВД и СБУ, в каждом из которых не является основной деятельностью. Отсюда и результаты. Поэтому явно назрела необходимость создания единого следственного органа.

Владимир Мартынюк, начальник управления правового обеспечения МВД, заслуженный юрист Украины. Нынешнее состояние прокуратуры еще более критическое, чем в застойные времена. Исключение из ее функций общего надзора лишь усугубит, на мой взгляд, ситуацию.

Теперь относительно предлагаемого единого следственного комитета. Разговоры о нем идут много лет. И если в нынешних условиях отобрать у прокуратуры ее следственную функцию, это окончательно развалит следственный аппарат страны. Ибо прежде надо создать соответствующую единую структуру, а потом уже узаконивать новые функции. Однако сделать это в сегодняшнем крайне сложном экономическом положении нереально. Даже такой сугубо частный вопрос, как санкция на арест, превратится в мучительную процедуру, если перепоручить ее нынешним судам. По существу те же соображения касаются и законодательной инициативы Генпрокурора: скажем, попытки реализовать эту функцию через Кабмин чрезвычайно затягивали законодательный процесс. Одним словом, разрушить все эти механизмы очень легко, но воссоздать их тут же в рамках других структур будет весьма и весьма сложно.

Елена Ткаченко, руководитель научного центра «Женщины Украины» при НИИ «Проблемы человека». Я хотела бы остановиться на вопросах правовой защищенности женщин Украины и на роли, которую играет в них прокуратура. Из-за дефицита времени не стану останавливаться на поистине страшных цифрах статистики по всем аспектам тяжкой женской доли. Из них, собственно, и вытекает крайняя необходимость иметь в государстве прокурорский надзор за соблюдением законодательства. Судите сами: только проверка, проведенная прокуратурой на шахтах Донецкой области в прошлом году, показала, что в нарушение статей 14 и 15 закона Украины «Об охране труда» на подземных работах по состоянию на 1 марта 1995 г. работали 385 женщин, а в объединении «Укрзападуголь» во вредных и опасных условиях трудились 117 женщин. Благодаря протесту Генпрокуратуры, большинство этих и других нарушений условий труда было устранено Минуглепромом.

Можно было бы привести еще множество примеров, которые в совокупности говорят об одном: без полноценного прокурорского надзора правоохранительная система Украины пока существовать не в состоянии.

Дискуссия

- Какой главный, по-вашему, общественный процесс привел к невиданному разгулу преступности в нашей стране?

Б.Тимошенко. Во-первых, распад Союза без какой-либо компенсации вклада Украины в общую экономику на протяжении 70 с лишним лет. Во-вторых, безоглядная либерализация предпринимательской деятельности, в результате которой были разворованы огромные богатства и вывезены в основном за границу. Я уж не говорю о полном беспределе в кредитно-финансовой сфере, где было все: от кредита за коробку конфет до афер с авизо «по-чеченски». И главные виновники здесь - Минюст и НБУ. Между прочим, я предлагал ввести статью об уголовной ответственности за необоснованную выдачу госкредитов - не приняли.

В.Шевченко. В первую очередь этот рост был обусловлен кризисом государственности.

В.Смитиенко. Здесь имеет место все же не одна причина, а их комплекс. Прежде всего надо иметь в виду, что в 1917 г. у нас было создано преступное государство и сегодня мы пожинаем плоды. Второе обстоятельство: приняв 6.10.1951 г. закон об обеспечении взаимной безопасности, Конгресс США фактически открыл финансирование деятельности по ликвидации СССР со всеми вытекающими последствиями. Третий факт - под видом реформ народу Украины и большинства бывших союзных республик подсунули преступные режимы, которые превратили основную массу населения в скопище обобранных и оболганных людей.

А.Костенко. Если мы все-таки хотим построить не тоталитарное, а либеральное общество, то противостоять преступности должен объективный процесс становления массового слоя собственников в нашей стране. Этот средний класс собственников способен сделать в преодолении засилья криминалитета больше, чем прокуратура и прочие правоохранительные органы.

Ю.Мурашов. Наблюдаемый нами процесс криминализации характерен для всех государств, которые прошли через этап национально-освободительной борьбы. В Заире этот незаконно обогатившийся за счет государственной собственности класс называют «Два Бенца» по названию автомобиля «Мерседес-Бенц». У нас этот класс также вызывает всеобщее возмущение. Получилось почти по Энгельсу: в результате национально-освободительной борьбы к власти пришли не те, кто боролся за независимость, а те, кто в свое время ей препятствовал, наживался подпольно и теперь легализовал свое неправедное богатство. Стало быть, первые как были в оппозиции, так и остались.

С.Янковский. К нынешнему всплеску преступности привело полное банкротство прежней экономической системы, которая не выдержала соревнования с более эффективной. Этот развал вызвал, в свою очередь, кризис надстроечных элементов - морали, духовности и т.д.

А.Михайленко. Нельзя борьбу с преступностью сводить к проблеме собственности. Ведь есть масса убийств на бытовой почве, изнасилования, грабежи, разбои. Прежде всего надо защищать человека как такового.

А.Комарова. Я поддерживаю г-на Михайленко: надо исходить в первую очередь из социального заказа на борьбу с преступностью. Наша главная беда в том, что в выполнении этого заказа не заинтересованы те, кто управляет в обществе социальными процессами, а именно руководители всех трех ветвей власти. Создали, скажем, комитет по борьбе с коррупцией, поставили во главе его г-на Дурдинца и... отправили на борьбу с половодьем. Летом наверняка бросят на борьбу с пожарами, зимой - с морозами и так до тех пор, пока не снимут... за упущения в борьбе с организованной преступностью.

П.Шумский. Надо откровенно признать: да, мы не были готовы профессионально к нынешнему валу преступности. Но еще хуже другое: дальше разговоров о строительстве правового государства, о судебной реформе и т.д. дело не идет.

- Ну вот теперь, когда мы обсудили идеологию и практику современного развития Украины, попробуем еще раз оценить роль в этом процессе правоохранительных органов. Не кажется ли вам, что с ними случилась та же беда, что и с героями Льва Толстого: «Все смешалось в доме Облонских»? Не по этой ли, в частности, причине у нас до сих пор так и не начался ни один громкий процесс, связанный со злоупотреблениями высших должностных лиц или крупных чиновников и предпринимателей?

В.Смитиенко. Состояние борьбы с преступностью зависит от всесторонней ее обеспеченности: организационной, правовой, финансовой, кадровой и т.п. Как видите, от правоохранительных органов тут мало что зависит. Прежде всего нужна политическая воля наших руководителей. Далее должен быть реализован принцип несменяемости того или иного работника этих органов. Так, если следователь возбудил уголовное дело, подступиться к нему уже никто не может. Скажем, в Голландии следователь имеет право арестовать человека, никого не спрашивая, на 15 суток, но в конце срока он обязан явиться в суд и представить те материалы, которые собрал по делу. У нас же ничего подобного нет и в помине.

В.Шевченко. А вот я являюсь сторонником изъятия следствия из органов прокуратуры. Прокурор должен иметь право принять дело к производству только в том случае, если оно прекращено следствием, а прокурор с этим не согласен. Сегодня же следователь организационно зависит от прокурора и абсолютной гарантии объективности следствия не достигается. Средств, говорите, не хватает на реорганизацию? А сколько за последние годы «настрогали» всевозможных министерств и комитетов? Здесь как нельзя к месту известная мысль: лучше меньше да лучше. Ведь непрофессионализм многих следственных работников порой поразителен, из-за чего в суд попадают совершенно не «доведенные до ума» дела. И это при том, что полное раскрытие многих преступлений последнего времени представляет собой колоссальную сложность - возьмите хотя бы дела «Бласко» или Сухина.

П.Шумский. То, что руководители правоохранительных ведомств не желают централизации следственного аппарата, вполне естественно. Но тут есть свои плюсы и минусы. Мы не можем позволить себе создать монстра, который будет держать в одних руках всю сферу расследования. Поэтому не нужно бояться того, что в прокуратуре есть небольшая группа следователей (15-20% от всего их количества). Ведь это - защита прав граждан от следственного произвола.

А.Михайленко. Лишать прокуратуру возможности использования веками проверенной процессуальной формы установления факта нарушения законности - нелогично и ошибочно.

С.Янковский. Я согласен с г-ном Шевченко. Многие громкие дела не доводятся до суда из-за слабости следственного аппарата. Играет здесь роль и преждевременное паблисити. В результате свидетели начинают давать не реальные показания, а то, что они прочитали или услышали в СМИ. Такой ход следствия - вопиющее нарушение его тайны и принципа презумпции невиновности самими следователями или руководителями прокуратуры.

Б.Тимошенко. Следует иметь в виду, что существует целый комплекс причин следственных неудач, которые не зависят от людей, ведущих расследование. Прежде всего это - законодательные недоработки. Именно в области процессуальных норм наш кодекс резко отстает от западных. Далее в «дело вступает» очень слабая материально-техническая база. Если же будет создан единый следственный комитет, то он будет заниматься львиной долей милицейских дел и все, в конце концов, сведется к подчиненности его Кабмину. Но уж тогда он точно не сможет доводить до конца дела, связанные с высшими должностными лицами.

- Согласно исследованию фирмы «Transрarent International» (Берлин) о степени коррумпированности бизнеса в 54 странах мира, Россия стоит в этом списке на 47-м месте. Думаю, Украина заняла бы там место, близкое к этой цифре. В этой связи вопрос: в какой сфере ее общественной жизни происходит сейчас наибольшее число преступлений и почему, в частности, не начаты судебные процессы против руководителей приснопамятных трастов и инвестиционных компаний?

В.Шевченко. Более всего поражена, конечно, экономика. «Беловоротничковая» преступность переплетается с уголовной. При этом разборки между нелегальными формированиями уже выходят за рамки чисто экономических отношений.

Б.Тимошенко. Основных причин судебной неприкасаемости «черных трастов» три: 1) отсутствует полноценная законодательная база; 2) валюта перекачана за рубеж, где ее скопилось до 52 млн. долл.; 3) нет механизма и методики расследования подобных дел. Сейчас в МВД расследуется свыше 100 «трастовых дел», где проходят иногда десятки тысяч потерпевших по одному делу. Допросить их всех, как вы понимаете, нет никакой возможности.

- Наибольшее число преступлений в мире так или иначе связано с собственностью. Символично в этой связи, что одной из основных причин снятия Е.Марчука называют его указание СБУ тщательно следить за приватизацией наиболее прибыльных предприятий Украины. Как прокуратура отслеживает эти процессы?

П.Шумский. Они постоянно находятся в поле нашего зрения. Проверки проводятся в порядке того самого «общего надзора», который вызывает сегодня столько дискуссий. Возбужден целый ряд дел, часть направлена уже в суды и виновные осуждены. Есть однако целый ряд причин, которые не дают возможности в полной мере использовать силу закона, и это, к сожалению, - дефекты самого закона. Именно по этой причине не удалось наказать трастовых авантюристов: пока вносили в законодательство изменения и дополнения, поезд, как говорится, ушел. Примерно такая же ситуация сложилась вокруг злоупотреблений в приватизации через аренду с выкупом.

В.Шевченко. Я лично курировал дело «Бласко». Получив весьма сырые материалы ревизии комиссии Кабмина, мы в течение 8 месяцев добивались финансирования поездки 6 человек в Германию, Англию и на Кипр, чтобы сверить валютные счета за рубежом и в расчетных центрах ЧМП. Как только мы добились своего, Кудюкин решил сбежать в Москву, а оттуда в Англию. Я немедленно дал санкцию на арест и убежден, что он будет-таки осужден. Мало того, что мы испытываем колоссальное противодействие в этом расследовании, так еще и ВС вносит свою лепту в нашу дискредитацию.

А.Михайленко. В свете того, что здесь говорилось, давайте взглянем на статью 61 проекта Конституции. Оказывается, никто не может дважды быть привлечен к юридической ответственности за одно и то же правонарушение. В наших нынешних условиях это - издевательство над правосудием. Человек совершает уголовное преступление, а ему берут и объявляют выговор, дают 10 суток или привлекает к административной ответственности работник ГАИ. По новой Конституции получается, что привлекать такого «героя» больше нельзя. Но ведь среди депутатов есть юристы: как же они могли пропустить такой правовой нигилизм?

В.Смитиенко. К сожалению, разработка уголовного законодательства проходит в обстановке откровенного лоббирования определенных групп. Президент принял решение создать комиссию, которая будет согласовывать все вопросы уголовно-исполнительного законодательства, процессуального и уголовного кодексов. Однако ни мои рекомендации, ни предложения некоторых моих коллег к рассмотрению не принимаются. Делается все для того, чтобы мы получили в конце концов законодательство, весьма отдаленно отвечающее современным международным стандартам права, а главное, не приносящее реальной пользы обществу.

Б.Тимошенко. В заключение скажу так: вопрос о том, выполнять ли прокуратуре те функции, которые у нее есть сейчас, должен решаться не келейно, как в «лучшие большевистские времена», а в условиях гласности и широкого общественного обсуждения. Ибо это - проблема не прокуратуры, а жизненных интересов граждан нашей молодой страны.

Р.S. Здесь исследована лишь одна из многих остроконфликтных проблем, возникших в процессе разработки и принятия новой Конституции Украины. Создается впечатление, что и в этом чрезвычайно ответственном деле успеха пытаются добиться с помощью все того же кавалерийского набега. Самое тревожное, что впервые в истории цивилизованных стран (а на статус одной из них вроде бы претендует Украина) новая Конституция рискует быть принятой в редакции, устраивающей те группы влияния, которые так или иначе связаны с «пятой властью».