БЕЗ ШУМА И ТРЕСКА

Вопреки утверждению о том, что человеку с чистой совестью нечего бояться прослушивания телефонных разговоров, такого рода вторжение в частную жизнь крайне неприятно не только для того, кто преступил закон или собирается это сделать. Осознавать незащищенность личной жизни крайне неприятно даже в том случае, если знаете наверняка: самым большим «уловом» подключившегося будет рецепт фирменных блинчиков вашей бабушки, которым вы в течение получаса делитесь с лучшей подругой. Впрочем, думаю, подавляющее большинство граждан, высказывающих уверенность в том, что их разговоры по телефону периодически или даже постоянно прослушивают, всего лишь льстят собственному самолюбию. Для них щелчки во время телефонного разговора, которые общественное мнение склонно с непоколебимым упорством объяснять именно прослушиванием, являются не так данью тоталитарному прошлому, как своеобразным свидетельством собственной значимости.

Конечно, существуют определенные категории граждан, подозрительность которых может иметь под собой основания: во все времена и во всех государствах опасались несанкционированного подключения, и, очевидно, не безосновательно, представители оппозиции и правозащитники. Нравится так думать и журналистам, не теряющим надежды на то, что их творческие планы интересны еще кому-то, кроме них самих.

В ГДР, где велись секретные досье на 6 млн. граждан, более тысячи сотрудников государственной безопасности были заняты прослушиванием телефонных разговоров.

Агенты режима Н.Чаушеску прослушивали все 2,5 миллиона телефонных линий в Бухаресте.

По данным правозащитных организаций, сегодня более чем в 90 странах практикуется незаконный контроль за информацией оппозиции, правозащитников, профсоюзных деятелей и журналистов.

Итак, насколько защищен каждый из нас от несанкционированного вторжения в частную жизнь посредством прослушивания телефонных переговоров? Вообще-то, по твердому убеждению специалистов, гораздо большую опасность в этом плане представляют сегодня для гражданина вовсе не сотрудники государственных правоохранительных структур и спецслужб, а люди, не имеющие к ним никакого отношения. В частности, из-за доступности самого разного рода специальных устройств: от тех, которые можно за копейки приобрести на радиобазаре, до привозимых частными лицами из-за рубежа образчиков шпионской техники, которые отечественные оперативники видят преимущественно в рекламных проспектах с иностранных выставок. Например, во Франции за год было только зарегистрировано более 100 тысяч съема информации частными лицами. Причем вряд ли кто-то имеет более-менее четкое представление о том, каков на самом деле коэффициент латентности таких правонарушений.

Не знаю, как во Франции, но у нас прослушивание телефонных разговоров не составит злоумышленнику большого труда (см. фото). Так что нечего и говорить о таких мелочах, когда дозванивающийся по междугородке, ожидая, пока освободиться ваша линия, нередко волей-неволей получает возможность прослушивать ваши разговоры. Или когда телефонная станция устраивает разговор в режиме «конференции» вопреки желанию всех ее невольных участников, тогда в вашу беседу вклинивается еще одна пара. В результате, бывает, продолжают разговор все четверо, перекрикивая друг друга и требуя «оппонентов» положить трубку, но, как правило, более слабый тандем уступает линию более наглому. В таких ситуациях гражданин оказывается совершенно беззащитным и бесправным. Если же говорить о прослушивании со стороны правоохранительных органов, спецслужб, то здесь существуют определенные юридические средства, призванные обеспечить защиту интересов человека даже в том случае, если его право на неприкосновенность частной жизни ограничивается в связи с выдачей соответствующей санкции. Правда, и здесь реальная жизнь вносит свои коррективы. Ну, например, автоматически аннулируется право на неприкосновенность частной жизни также тех десяти, двадцати или более собеседников одного-единственного гражданина, в отношении которого получена санкция на прослушивания. Кроме того, любое должностное лицо без лишних раздумий даст вам торжественную клятву, что информация, полученная путем прослушивания, но не имеющая отношения к преступной деятельности, никогда не будет использоваться против объекта разработки. Но, конечно же, на самом деле никто не сможет реально гарантировать вам, что вся «не относящаяся к делу», но компрометирующая вас информация никогда не будет использована против вас. Без всякого законного основания, а просто как средство шантажа. Например, когда вы назначаете встречу, осведомленность о которой вашей супруги однозначно поставит под угрозу сохранность домашнего очага. В подобных случаях обманутых супругов, как правило, не очень интересует соблюдение процессуальных норм.

О том, как сегодня на практике ограничивается право наших граждан на неприкосновенность личной жизни, рассказывают представители двух наиболее компетентных в этом вопросе ведомств - Генеральной прокуратуры и Службы безопасности Украины.

На вопросы «ЗН» отвечает Андрей Хочунский, начальник Управления надзора за соблюдением законов специальными подразделениями по борьбе с организованной преступностью Генеральной прокуратуры Украины.

- Санкционирует ли сегодня прокуратура прослушивание телефонных разговоров?

- Сегодня - нет. Раньше статьей 8 Закона Украины «Об оперативно-розыскной деятельности» дача санкций на применение технических средств для снятия информации с каналов связи (другими словами, прослушивание тех же телефонных переговоров) действительно возлагалась на генерального прокурора Украины, его заместителей, прокуроров АР Крым, областей, города Киева и приравненных к ним прокуроров.

После принятия в 1996 году Конституции Украины статья 31, закрепляющая право граждан на тайну телефонных разговоров, переписки и т п., предусматривает, что исключения из этого положения могут быть установлены только судом в случаях, предусмотренных законом, с целью предотвращения преступления или установления истины во время расследования уголовного дела, если иным способом получить такую информацию невозможно. Поэтому сегодня право дачи санкции на прослушивание телефонных разговоров принадлежит только суду (причем исключительно на уровне Верховного суда Украины или областного).

Схематично это выглядит следующим образом. При наличии предусмотренных законом оснований (к примеру, информации о готовящемся или совершенном преступлении и т. п.) заводится оперативно-розыскное дело, проводятся оперативно-розыскные мероприятия, и, если возникает необходимость в снятии информации с каналов связи, оперативное подразделение обращается с соответствующим ходатайством к председателю областного суда. Он-то и дает соответствующее разрешение или отказывает в даче санкции на прослушивание.

Таким образом, органы прокуратуры сегодня не имеют прямого отношения к санкционированию прослушивания телефонных разговоров. Однако, поскольку надзор за соблюдением законов органами, которые проводят оперативно-розыскную деятельность, Конституцией Украины возлагается на нас. При изучении оперативно-розыскных дел мы, естественно, обращаем внимание и на то, чтобы такие оперативно-розыскные мероприятия осуществлялись только при наличии соответствующего разрешения суда.

Необходимо заметить, что такое оперативно-розыскное мероприятие проводится, как я уже говорил, только в исключительных случаях, когда иными способами получить интересующую правоохранительные органы информацию невозможно.

- Как вы относитесь к утверждениям граждан о, так сказать, тотальном прослушивании?

- Конечно же, этого нет. Во-первых, это достаточно сложно, в том числе с технической точки зрения, во-вторых, речь идет об исключительных случаях, когда оперативно-розыскные мероприятия проводятся в отношении преступных групп, совершивших или готовящихся к совершению тяжких преступлений. Тем более, что значительная часть преступников достаточно хорошо ориентируется в возможностях правоохранительных органов, используя во время тех же телефонных разговоров различного рода иносказательные выражения, своеобразный «шифр». Хотя если интересующее нас лицо и говорит о том, что «индейцы вышли на тропу войны», особых сомнений по поводу того, что намечается «очередная» криминальная разборка, у нас нет.

Как наш, так и зарубежный опыт (где, кстати, такие оперативно-розыскные мероприятия, пусть и под другими названиями, применяются очень широко) свидетельствует о большой ценности получаемой таким образом информации. Зачастую она становится единственным доказательством виновности в совершении преступлений, разумеется, после соответствующего процессуального оформления собранных материалов. Прежде всего, это касается уголовных дел о хищениях, к примеру, банковских кредитов, бюджетных средств, взяточничестве, иных должностных преступлениях, сбыте наркотиков, торговле женщинами, ведь сами преступники отнюдь не горят желанием подтвердить обстоятельства совершенных ими преступлений.

Впрочем, если во время проведения указанных оперативно-розыскных мероприятий были допущены нарушения действующего законодательства, к примеру, проводились без соответствующего разрешения суда и т.п., они не могут быть приняты ни органами предварительного следствия, ни судом в качестве доказательств. Такие случаи уже имели место, то есть правоохранительные органы сами заинтересованы в соблюдении требований законности, иначе результаты всей их работы могут быть поставлены под сомнение. Вот почему предположения о тотальном прослушивании, тем более без санкции суда, в подавляющем большинстве случаев вызваны стремлением потешить свое самолюбие, привлечь к себе внимание.

- Специалисты нередко говорят о противоречиях между Законом «Об оперативно-розыскной деятельности» и УПК Украины в части возможности использования материалов, полученных в результате прослушивания телефонных разговоров, в качестве доказательств по уголовным делам…

- В какой-то степени это действительно так, ведь уголовно-процессуальный кодекс принимался еще в 1961 году, когда вопросы применения технических средств, тем более использования их результатов, находились, так сказать, в зачаточном состоянии. Однако, в соответствии со ст. 10 Закона Украины «Об оперативно-розыскной деятельности» материалы оперативно-розыскной деятельности, в том числе и результаты прослушивания телефонных разговоров (осуществленных, разумеется, на законных основаниях), могут быть использованы для получения фактических данных, которые, в свою очередь, могут служить доказательствами по yголовному делу.

К примеру, есть показания свидетеля о вымогательстве у него взятки и есть показания подозреваемого взяткополучателя, категорически отрицающего сам факт общения со свидетелем или факт вымогательства во время разговора. При этом мы располагаем аудиозаписью такого разговора, проведенной в соответствии с законом с применением технических средств Поэтому после проведения необходимых следственных действий, в частности осмотра с участием понятых аудиокассеты, самого технического средства прослушивания аудиозаписи, проведения при необходимости фоноскопической экспертизы с целью идентификации голосов, мы можем использовать такие фактические данные в качестве доказательств. И суды, разумеется, при условии соблюдения всех требований законов принимают их

- Известны ли вам случаи нарушения законности при проведении оперативно-розыскных мероприятий?

- К сожалению, да. Выявляются они и во время обычных, так сказать, проверок соблюдения законности при проведении оперативно-розыскной деятельности, и при проверках заявлений граждан. В таких случаях мы обязательно выясняем все связанные с этим обстоятельства, устанавливаем, имело ли здесь место несоблюдение тех или иных норм закона, если да - то почему, принимаем соответствующие меры прокурорского реагирования. В случае подтверждения виновные привлекаются к предусмотренным законом различным видам ответственности, вплоть до самой строгой.

Следует отметить, что пока мы не сталкивались со случаями умышленного нарушения конституционных прав граждан с целью незаконного привлечения заведомо невиновного к уголовной ответственности, фальсификации доказательств, злоупотребления служебным положением и т. п. А в таких случаях речь уже идет о привлечении к уголовной ответственности за должностные преступления, преступления против правосудия.

- Информация, которая не имеет непосредственного отношения к интересующему правоохранительные органы вопросу, на самом деле уничтожается, как это предусмотрено законом?

- Да, в частности статьей 9 Закона Украины «Об оперативно-розыскной деятельности» в качестве одной из гарантий законности как раз и предусмотрено, что полученные в результате оперативно-розыскной деятельности сведения, которые относятся к личной жизни гражданина, его чести и достоинству (скажем, разговоры бытового характера), в случае, если они не содержат информации о совершении незаконных действий, хранению не подлежат и должны быть уничтожены. Естественно, что такие сведения не подлежат разглашению и передаче, за подобные действия также предусмотрена ответственность, вплоть до уголовной.

В соответствии со статьей 6 указанного закона оперативно-розыскное дело подлежит уничтожению, если в течение шести месяцев не установлены данные, которые бы указывали на признаки преступления в действиях лица, в отношении которого проводились соответствующие мероприятия. Предусмотрен порядок возможного продления указанных сроков, что, на мой взгляд, действительно необходимо - далеко не всякая преступная деятельность, особенно организованной преступной группы, может быть выявлена и разоблачена за такой короткий промежуток времени. Кстати, в США отдельные оперативные разработки такого же уровня длятся и по 5-7 лет.

Если же по истечению соответствующих сроков не установлены данные, подтверждающие преступный характер деятельности конкретного лица, оперативно-розыскное дело прекращается в установленном законом порядке, с уничтожением таких материалов.

- Были ли обращения граждан по поводу законности проведения в их отношении оперативно-розыскных мероприятий?

- Да, такие обращения, в частности в связи с нарушениями законности при проведении оперативно-розыскных мероприятий (ведь это не только прослушивание телефонных переговоров, но и изъятие документов, опросы и и т.п.), действительно были, есть и, разумеется, будут. Тем более, что и статья 9 Закона Украины «Об оперативно-розыскной деятельности» предусмотривает такое право граждан. В случае поступления такой жалобы мы обязаны провести и проводим соответствующие проверки, если устанавливается факт нарушения - реагируем.

Вне всякого сомнения, вопросы соблюдения законности при проведении оперативно-розыскной деятельности требовали и требуют дальнейшего совершенствования и регулирования, и ныне действующее законодательство продолжает, кстати говоря, развиваться в этом направлении. Не так давно, к примеру, Верховной Радой Украины обсуждались изменения и дополнения к Закону Украины «Об оперативно-розыскной деятельности».

Наказание за нарушение тайны переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений предусматривается статьей 131 Уголовного кодекса Украины в виде исправительных работ до одного года или штрафа от 25 до 35 необлагаемых налогом минимальных доходов граждан.

А вот что рассказали «ЗН» об интересующей нас проблеме в Службе безопасности Украины:

«В средствах массовой информации периодически обсуждаются вопросы о незаконном прослушивании телефонных разговоров должностных лиц и отдельных граждан. При этом иногда выдвигаются версии о причастности к этому СБУ, так как у некоторой части населения бытует ложное представление о том, что спесцслужбы могут исключительно по своему усмотрению осуществлять прослушивание как частных, так и служебных телефонных разговоров граждан. Сказывается недостаточная осведомленность людей и излишняя подозрительность, подпитываемая негативным опытом прежних лет.

На самом деле проведение правоохранительными органами подобных действий строго регламентировано законодательством. В частности, в Законе Украины «Об оперативно-розыскной деятельности» приведен конкретный перечень государственных структур, которые могут инициировать осуществление таких мероприятий. Это четко определенные специальные подразделения органов внутренних дел, Службы безопасности, погранвойск, управления государственной охраны и органов государственной налоговой службы - только они могут осуществлять данные мероприятия. Деятельность иных структур или отдельных лиц в этой сфере является противоправной.

В Уголовном кодексе есть статья о самоуправстве, о злоупотреблении служебным положением, о превышении полномочий. Если кто-то и решит без разрешения и санкции суда произвести прослушивание разговоров с помощью спецсредств, он сам может предстать перед судом. Однако таких случаев, когда бы в отношении сотрудников СБУ возбуждалось уголовное дело в связи с незаконным прослушиванием, с попытками несанкционированно завладеть такого рода информацией, не было - оперативный состав СБУ неукоснительно придерживается установленного законом порядка.

Механизм заведения оперативно-розыскных дел, приобщения к ним материалов и их уничтожения строго регламентируется нормами секретного делопроизводства, нарушение которых грозит серьезными дисциплинарными взысканиями как в отношении непосредственно оперативных работников, так и их руководителей по всей должностной вертикали.

В сентябре текущего года были внесены изменения в Кодекс Украины об административных правонарушениях, предусматривающие также административную ответственность за нарушение законодательства о государственной тайне. Речь идет об ответственности как за безосновательное засекречивание информации, так и за невыполнение норм законодательства по защите секретных сведений.

Каждый гражданин согласно Закону Украины «Об информации» имеет право на свободный доступ к информации, относящейся к нему лично. Под информацией о личности подразумевается совокупность документированных или публично объявленных сведений о лице. Источниками документированной информации о личности являются выданные на ее имя документы, подписанные им документы, а также сведения о личности, собранные соответствующими органами в пределах своих полномочий.

Информация о личности охраняется законом. Часть первая статьи 31 Закона «Об информации» устанавливает, что «граждане имеют право знать в период сбора информации, какие сведения о них и с какой целью собираются, как, кем и с какой целью они используются». Для получения такой информации гражданин должен обратиться с письменным запросом в соответствующий орган, который обязан предоставить ответ письменно, устно, по телефону, либо используя публичные выступления должностных лиц.

Конституция Украины, провозгласив в статье 32 права лица на недопущение сбора, хранения, использования и распространения конфиденциальной информации о нем, предусматривает вместе с тем исключения из этого правила, но в пределах, установленных законом. Каждый гражданин имеет право знакомиться со сведениями о себе, которые не являются государственной или другой защищенной законом тайной.

Так, статьей 37 Закона «Об информации» определено: «Не подлежат обязательному предоставлению для ознакомления по информационным запросам официальные документы, содержащие в себе: информацию, признанную в установленном порядке государственной тайной, конфиденциальную информацию; информацию об оперативной и следственной работе органов прокуратуры, МВД, СБУ, работе органов дознания и суда в тех случаях, когда ее разглашение может повредить оперативным мерам, расследованию и дознанию, нарушить право человека на справедливое и объективное судебное рассмотрение его дела, создать угрозу жизни или здоровью какого-либо лица; информацию, не подлежащую разглашению в соответствии с другими законодательными или нормативными актами. Гражданину обязательно сообщается о возбуждении против него уголовного дела. Однако данные о собственно оперативно-розыскной деятельности включены в Свод сведений, составляющих государственную тайну.

Любые заявления о тотальном прослушивании кого-либо с целью пополнения неких «досье» - досужие вымыслы. Конечно, человек, имеющий отношение к криминальным ситуациям, подразумевает интерес к своей персоне со стороны правоохранительных органов и не может чувствовать себя комфортно. Но практика показывает, что граждане, относящиеся к данной категории, не обращаются в СБУ по поводу «записи» их разговоров. Теми же рядовыми гражданами, которые все-таки приходят в правоохранительные органы выяснять, прослушивают ли их, движет, как правило, гипертрофированная мнительность. Причиной их беспокойства чаще всего являются помехи на линиях связи, объясняемые устаревшим оборудованием АТС. Аппаратура, используемая специалистами для прослушивания, не дает никаких побочных шумов, щелчков, треска. Кроме того, известно немало случаев, когда злоумышленники намеревались использовать средства негласного съема информации в своих корыстных, а иногда и преступных целях. Нередко таким образом некоторые предприниматели стремятся выведывать необходимую информацию о конкурентах по бизнесу.

После провозглашения независимости Украины в наследие нашему государству достался правовой вакуум, то есть не существовало никаких законодательных и других нормативных актов, которые регламентировали бы правовые рамки деятельности негосударственных органов и отдельных граждан в области защиты информации. В результате этого начал развиваться стихийный рынок, на котором ряд фирм-продавцов предлагали разнообразные средства, в том числе и кустарного производства, и услуги в сфере криптографической и технической защиты информации. А это в свою очередь, создавало угрозу распространения несовершенных средств защиты, «прозрачных» для злоумышленников, а также использования указанных специальных технических средств негласного получения информации в преступных целях. При участии Службы безопасности Украины подготовлен проект специального закона, в котором все стороны этой проблемы рассматриваются комплексно.

Верховной Радой Украины была принята поправка к Закону Украины «О предпринимательстве», в соответствии с которой деятельность, связанная с разработкой, изготовлением, распространением, ввозом в Украину средств негласного съема информации, подлежит обязательному лицензированию. Постановлением Кабинета министров Украины определено, что такую лицензию выдает Служба безопасности Украины, поскольку в СБУ есть соответствующие специалисты и структуры, которые могут провести квалифицированную экспертизу. Если изготовитель или продавец таких средств не имеет лицензии, то он нарушает закон и к нему могут быть применены достаточно серьезные меры пресечения незаконной деятельности вплоть до привлечения к уголовной ответственности».

Опыт

Как ни удивительно, Европейским судом по правам человека были одобрены законодательные нормы о прослушивании телефонных переговоров одного единственного европейского государства. Возможно, не меньше удивит некоторых тот факт, что государством этим является Германия. Там запрос о разрешении на прослушивание должен, в частности, содержать доказательства того, что другими методами нужную информацию «добыть невозможно или чрезмерно сложно». Главной гарантией надзора за этой деятельностью является комитет G-10, возглавляемый лицом, обладающим правом занимать судебные должности. Члены комитета назначаются парламентской комиссией, состоящей из пяти депутатов нижней палаты парламента с обязательным представительством оппозиции. Соответствующий министр ежемесячно информирует комитет обо всех разрешенных им ограничительных мерах до того, как их начинают применять. В том случае, если, по причине срочности, перехват был начат до получения разрешения, комитет имеет право отменить такой приказ министра. Причем решения комитета не подлежат обжалованию в суде. Дважды в год министр информирует парламентскую группу об общей ситуации с применением этого закона. Комитет G-10 имеет юрисдикцию над всеми отделами разведки и полицией всех земель Германии. После окончания прослушивания «сторона, чей телефон прослушивался, должна быть уведомлена о факте прослушивания, если это не ставит под угрозу цель расследования». Обязательное уничтожение в дальнейшем не пригодившейся информации подтверждается письменным актом.

Специально для тех, кто всерьез готов отстаивать соответствующее право, приведем один пример из практики Европейского суда по правам человека из сборника «Прослушивание телефонов в международном праве», изданном Харьковской правозащитной группой.

В связи с делом цюрихского адвоката Ганса В.Коппа была создана парламентская комиссия. Его жена, Элизабет Копп, министр юстиции Швейцарии, вынуждена была уйти в 1989 году в отставку, потому что предупредила мужа о предстоящем расследовании отмывания денег, которую проводила корпорация Шакарчи Трейдинг. Ганс Копп состоял одним из членов административного совета этой компании. Указание о прослушивании телефона Ганса Коппа было дано, чтобы расследовать предполагаемое разглашение служебной тайны. Подозревался неизвестный служащий федеральной администрации, а Коппа просто считали третьим лицом. По решению суда само подозрение было достаточным основанием для дачи распоряжения о таком надзоре. Но поскольку Копп как адвокат являлся носителем профессиональных тайн, то вся имеющая к нему отношение информация должна была рассматриваться под контролем магистрата, а не специальной службы телекоммуникационной сети. Копп безуспешно пытался обжаловать действия администрации. Тогда он обратился в Европейский суд по правам человека. Весной 1998 года суд вынес решение в его пользу.

Из Стандартов Европейского суда по перехвату телефонных сообщений

Национальный закон, на основании которого проводится какое-либо слежение, должен удовлетворять ряд требований. В частности:

«гражданин должен иметь возможность убедиться, что прослушивание соответствует законодательным нормам, которые использованы в данном конкретном случае.

Закон должен:

указывать список преступлений, совершение которых может привести к прослушиванию;

ограничиваться случаями, когда фактические основания подозревать лицо в совершении тяжкого преступления уже выявлены другими средствами;

предусматривать меры предосторожности против обмена материалами перехваченных сообщений между различными государственными органами».

Определение жертвы

Любое лицо в стране, где действуют положения о тайном прослушивании телефонов, могут требовать признания себя жертвой без какой-либо обязанности давать доказательства или даже на основании голословного утверждения, что слежение действительно велось.

* * *

Итак, украинское законодательство предусматривает гарантии соблюдения прав и свобод человека при осуществлении оперативно-розыскной деятельности. Теоретически, если они были нарушены или причастность к правонарушению лица, в отношении которого осуществлялись оперативно-розыскные меры, не подтвердилась, проводившие их органы обязаны восстановить эти права и возместить материальный ущерб. Правда, соответствующая статья Закона «Об Оперативно-розыскной деятельности» не содержит обязательства информировать лицо о проведении в его отношении оперативно-розыскных мероприятий, поэтому гражданину непросто будет узнать о нарушении, в частности, тайны телефонных переговоров. Никто из людей посвященных, с которыми довелось обсуждать этот вопрос, не припомнил случая, чтобы соответствующее возмещение ущерба было осуществлено на практике.