Счастливое число 13

Тогда юноши, особенно после выхода фильма "Истребители", мечтали о небе, о профессии военного летчика. И Ваня Драченко не был исключением.

Ему повезло: он, уроженец села Великая Севастьяновка на Черкасщине, получил направление в аэроклуб. Спустя много-много лет в своей книге "На крыльях мужества" он так опишет первый полет: "…На аэродроме выстроились полотняные У-2. Уже работали моторы, свистели пропеллеры. И вот я привязываюсь ремнями, присоединяю переговорный шланг. Легкий разбег - и пошли. Самолет начинает взбираться в звенящую синь. Под крылом - выгнутая спина планеты… Спокойно тикают часы на приборной доске, а на душе у меня поет музыка. Я, выросший в украинской хате под истлевшей соломой, бегавший до первых морозов босиком, познавший азбуку по единственному в классе букварю, запросто справляюсь с крылатой машиной! Я - хозяин неба!"

В аэроклубе, а затем в летном училище И.Драченко учился делать петли, виражи, пике, свечи. А когда ходил в увольнительную, то на штатских, как будущий летчик, смотрел чуточку свысока…

Его боевой путь начался на Курской дуге. После окончания военной школы летчиков он в мае 1943 года прибыл на фронт. Его любимая поэтесса Юлия Друнина писала: "Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне!" "Да, порой было страшно", - пишет Иван Драченко в своей книге. - Было очень страшно. И волосы дыбом становились. И страх давил. Но в том-то и дело, что мы находили силы, собирали волю в кулак и преодолевали это чувство".

Первый боевой вылет молодой летчик совершил 5 июля, на 22-м вылете 14 августа в районе Харькова, спасая командира полка, он таранил истребитель противника. Приземлился на парашюте. При таране был тяжело ранен и в бессознательном состоянии взят в плен.

Страшные дни пережил Иван Григорьевич в нацистском лагере в Полтаве. Побои, пытки были обычным делом. Летчику изуродовали лицо, выбили зубы, он окончательно лишился правого глаза, поврежденного еще в бою… Наша армия продолжала наступление, и гитлеровцы торопились убраться из Полтавы. В сентябрьскую ночь пленных погрузили в крытые машины и повезли куда-то. Все понимали: это последний путь. Драченко и еще один летчик в дороге убили сидевшего в кузове конвоира и выпрыгнули на ходу. Через несколько дней Иван Драченко встретился в лесу с нашими разведчиками.

Потом был госпиталь в Москве. Его долго лечили… Вместо правого глаза вставили стеклянный протез.

Больной долго обхаживал профессора Сверлова, умолял "не лишать неба", и в конце концов "выбил" у него справку такого содержания: "Младший лейтенант Драченко И.Г. направляется в свою часть для дальнейшего прохождения службы". Этот документ снова открывал летчику дорогу в небо, и он тут же отправился в родную часть.

Был март 1944 года. Вот как описывает И.Драченко в главе "Снова в строю" свое возвращение: "На аэродроме мы жили в небольших домиках, довольно потрепанных. Большинство окошек в них были заколочены фанерой. У самых стен - нары, на гвоздях - шлемофоны, планшеты, куртки. Поселился я в этом муравейнике, который ни за что в жизни не променял бы ни на какие апартаменты. Все тут свое, знакомое - люди, обстановка, запахи, звуки. Проговорили тогда допоздна. Лежат ребята на нарах, не спят, а за окнами порывистый ветер шевелит деревья. Кружит озябший часовой, постукивает сапогом о сапог…"

А утром с замиранием сердца сел Драченко в самолет и… взлетел! Достался ему штурмовик №13. Многие летчики посмеивались, советовали сходить к комполка и номер поменять. Да, в среде летчиков бытовали поверья - не бриться перед вылетом, не прощаться с товарищами, не брать с собой фотографии близких и, конечно, с опаской относиться к числу 13. Но Иван Драченко категорически отказался менять бортовой номер на своем штурмовике!

И вот он и его друг Костя Круглов получают задание разведать переправы противника на реке Серет. Летят и видят, что прямо по фарватеру идут два немецких бронекатера. Драченко дал приказ атаковать, и обе машины ринулись в пике, стреляя "эрэсами" - реактивными снарядами. Сделав несколько заходов и маневрируя, удалось потопить фашистские катера и благополучно вернуться на базу. А через несколько дней Ваню Драченко и Костю Круглова вызвал комполка и сообщил, что катера были штабными и уничтожено там 13 фашистских генералов…

Много еще полетов совершил И.Драченко. А начальство даже не догадывалось о его недуге. Но в марте 1945 летчик был "разоблачен". Вот как пишет об этом сам Иван Григорьевич: "Как-то я стал протирать платком правый глаз, а он зрачком перевернулся на 180 градусов. Кто-то крикнул: "Братцы, что с Иваном?" Ребята увидели под правой бровью белое пятно. И я признался в своем недуге. Мне учинили строгую проверку. Сам замкомдив полковник Володин поднялся со мной в воздух, проверял технику пилотирования и тактику. За полетом наблюдал командир корпуса генерал Рязанов. Когда приземлились, генерал сказал: "Хорошо, если бы все летчики так летали. Пусть воюет до Победы". Так оно и получилось. Последние вылеты И.Драченко сделал на Берлин и Прагу. Ему тогда шел 23-й год.

Иван Драченко называли человеком из легенды. Но он всякий раз отвечал: "Никакой легенды не было. Была жесткая война, и чтобы победить, надо было выложиться полностью. Иного пути у нас просто не было".

Герой Советского Союза, маршал авиации С.А.Красовский (бывший командующий 2-й воздушной армии, в одном из полков которой прошел войну И.Г.Драченко) пишет в своей книге "Жизнь в авиации": "Иван Григорьевич Драченко - уникальная личность. Он - единственный летчик в Вооруженных Силах СССР - Герой Советского Союза и полный кавалер ордена Славы. Я знал много талантливых воздушных бойцов - штурмовиков, но Драченко отличался особой смелостью, дерзостью, тактической грамотностью, большой волей и самообладанием. Прославленный пилот-штурмовик участвовал в освобождении Украины, Молдавии, Румынии, Польши, Чехословакии, закончил войну в поверженном Берлине…

Сделав 178 боевых вылетов, И.Г.Драченко провел 24 воздушных боя, уничтожил 76 танков и бронетранспортеров, 57 артиллерийских орудий, 654 автомашины, 122 повозки с грузом, 7 складов с боеприпасами и имуществом, 6 железнодорожных эшелонов, 13 дотов, разбил 4 моста, сбил 5 и уничтожил 9 самолетов на вражеских аэродромах. И это все - на штурмовике №13. Легендарная личность!"

После войны отважный летчик-штурмовик поступил в Военно-воздушную академию, но в 1947 году по состоянию здоровья был уволен в запас в звании капитана. Через 6 лет окончил юридический факультет Киевского государственного университета, затем аспирантуру. Работал директором школы, затем заместителем директора Дворца культуры в Киеве, был и на других ответственных должностях. Его нет с нами уже 25 лет.

А жил Иван Григорьевич в доме №34-а по улице Грушевского. В этом доме в разные годы проживали и другие известные люди - Трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин, Герой Украины Геннадий Удовенко, Дважды Герой Советского Союза Владимир Лавриненков. Каждому из этих героев на доме установлена мемориальная доска. Только нет мемориальной доски в память об Иване Драченко – одном из четырех полных кавалеров ордена Славы, удостоенных звания Герой Советского Союза. Почему? Ведь Иван Григорьевич прожил в этом доме почти 30 лет!

Наверно, если бы жив был Иван Григорьевич, то сказал бы, что чествовать его не нужно. Мол, не он один участвовал в войне. И действительно, обе его книги, "На крыльях мужества" и "Ради жизни на земле", буквально населены замечательными людьми. И.Драченко с огромной любовью повествует о своих полковых побратимах, друзьях-товарищах, командирах и рядовых, о радости побед и горечи утрат… Он доказывает, что все эти люди обладали уникальным историческим опытом. Он, этот опыт, бесценен, ибо учит, как выстоять в неимоверно трудных условиях, как не предать своих, не впасть в отчаяние. Как стать и как остаться Победителем! Иван Григорьевич пишет лишь о том, что знает наверняка. А перо у него - точное, перо - честное. Это и есть самое главное в книгах о войне.

Иван Григорьевич заканчивает свою литературную исповедь патриота и воина следующей просьбой: "Прошу вас, вчитайтесь в эти слова, которые я услышал от седого капитана. Он дотянул свою горящую машину до аэродрома и умирал у нас на руках: "Вы только сохраните память о нас. И тогда мы, уйдя из жизни, ничего не потеряем!" Сохраните память… Прекрасно сказано!