Рыцарь Черного леса

"В дни борьбы они не имели права на собственные имена... Позднее не имели права назваться тем именем, которое заслужили, - именем борцов за свободу народа и за свободу человека. Их презирали, порочили, очерняли. Их даже обворовывали, приписывая себе их подвиги, а им - свои преступления. До сих пор стоит в Яремче памятник ковпаковцам, сооруженный, так сказать, по проекту неизвестного художника из редакции повстанческого журнала "Чорний ліс"...

Журнал «Черный лес» (1947-1950). Обложка, дереворит. Автор неизвестен

Этот текст из фильма сопровождает кадры фантастически-невероятного события - парада Украинской повстанческой армии в Киеве 9 августа 1992 года. Да, они шли по улицам и площадям столицы с песнями и музыкой под аплодисменты и возгласы "Слава!". Могли ли они хотя бы мечтать о таком когда-то - в волынских древних лесах, горах Карпат, в полесских болотах, в сибирской глубинке: парад в Киеве?! А он все же был, в день Всеукраинского вече по случаю 50-летия годовщины создания УПА.

Трогательные кадры этого парада, созданные соратником Игоря Калинца Ярославом Лемиком - вечная ему память! - составляют почти треть полуторачасовой документальной видеоленты "Украинская повстанческая", премьера которой состоялась на Львовском телевидении 14 октября того же 1992 года. Следовательно, на праздник Покровы пресвятой Богородицы! С 2014 г. 14 октября - День защитника Украины. Кроме упомянутого Я.Лемика, над фильмом работали оператор Юрий Руденко - сын писателя-диссидента Николая Руденко, режиссер Мирослав Мединский, звукорежиссер (а там было над чем потрудиться!) Татьяна Дирша и сценарист, а отчасти и оператор, - я.

К сожалению, в статье Википедии об УПА в разделе "документальные фильмы" наш фильм не упомянут, хотя он есть в фондах Госархива имени Г. Пшеничного, а значит, доступен исследователям. Не упомянут и фильм ивано-франковских телевизионщиков из студии "Галичина", запомнившийся, помимо всего прочего, двумя поражающими эпизодами. Первый - это кадры с юношами - детьми супругов-повстанцев: им зачитывают прощальное письмо родителей, написанное когда-то для них, еще маленьких, перед рейдом, из которого они, родители, уже не вернулись...

А второй эпизод - демонстрация уникальной фотографии: в центре группа "бандеровских головорезов", а по сторонам субъекты в сталинских мундирах - высокопоставленные чины Станиславского областного МГБ. Какие же мы нерадивые! Ведь эту фотографию надо было распространить миллионными тиражами - насколько бы это облегчило восприятие бывшими советскими трудящимися правды об украинских повстанцах, которых московские оккупанты старались очернить преступлениями своих кроваво-жестоких псевдобоёвок.

Фото одного псевдоотряда УПА с куратором из МГБ, 1950-е гг.

Вернемся к победам повстанцев, которые присвоили их враги. Это были многочисленные диверсии отрядов УПА. Особенно на Волыни в годы войны против гитлеровцев эти акции попадали в сводки советских партизан как их собственные "подвиги".

Отдельная тема: несколько иная повстанческая победа - творческая, художественная. Известно, что повстанческое движение, кроме огромного корпуса фольклорных материалов и авторской поэзии, сопровождалось феноменальным расцветом графического искусства, призванного к жизни активной издательской деятельностью Провода ОУН-УПА. Подумать только - 130 названий печатных изданий за каких-то десять лет, да еще и в условиях подпольной борьбы! Сколько изобретательности надо было проявить, чтобы, скажем, перехитрить немцев, очень пристально следивших за продажей бумаги, красок и других печатных материалов. Но они множились - повстанческие газеты и журналы, начиная с детского "Орленяти", молодежного "Юного друга", сатирическо-язвительных "Хрону" и "Українського перцю" и заканчивая пропагандистскими органами ОУН "Ідея і Чин", "Шлях Перемоги" (выходит до сих пор!), "До зброї" и многих других. Подлинным феноменом в сфере искусства повстанческой графики стала деятельность выдающегося художника Нила Хасевича - уроженца Волыни, выпускника Варшавской академии, чьи произведения, особенно экслибрисы, еще до войны завоевали чрезвычайную популярность не только в крае, но и на выставках за границей (в Праге, Берлине, Чикаго и Лос-Анджелесе).

Нил Хасевич, автопортрет

В рядах УПА Хасевич не только сам напряженно работал, создавая дереворитные клише заголовков газет, журналов, плакатных гравюр, доносивших народу правду о борьбе за независимость Украины. Хасевич, можно сказать, создал настоящую повстанческую академию гравюры, обучая более или менее подготовленных или же просто по природным наклонностям способных к этому учеников. Речь шла прежде всего о самой злободневной тогда ксилографии - гравюре на дереве, так называемых дереворитах. Сохранилось трогательное письмо Хасевича к одному из воинов - его ученику. Письмо, которое может быть полезно и нынешним студентам. Учитель пишет: "Старайтесь якнайбільше і постійно рисувати з натури і вправляйтесь в компонуванні власних оригінальних рисункових композицій. Не відривайтесь на довший час від графічної і рисункової роботи, бо вийдете із вправи, занедбаєтесь, Тільки постійні вправи в рисуванні з натури і компонуванні дадуть Вам можливість виробитись з часом на творчого графіка в повному значенні цього слова. Здібності в цьому напрямі Ви маєте (це не комплімент), а деякі загальні знання Ви одержали і є вже на добрій дорозі". И еще (трудно удержаться от цитирования такого униката!): "При компонуванні власних композицій дбайте не тільки про поправний рисунок і техніку, але передусім про глибину провідної думки, лаконічність вислову, продуманість до найменших деталів, про цікаве представлення події, вишукане закомпонування і гармонійне розпреділення темних і ясних плям - світлотіні". Вот чему учили в крыивках УПА - светотени!

...В 1952 году в далекой Филадельфии вышла книга "Графіка в бункрах УПА: Альбом дереворитів, виконаних в Україні в роках 1947–1950, мистця українського підпілля Ніла Хасевича - "Бей-Зота" та його учнів". Для бериевских спецслужб книга стала бомбой, тем более что стала известной в кулуарах ООН. Сталинские псы завыли! Была немедленно начата операция по ликвидации "Бей-Зота". К сожалению, это им удалось. 15 марта 1952 г. Украинская главная освободительная рада сообщила, что "4 березня 1952 р. згинув у своїй підпільній криївці в с. Сухівці Клеванського району Рівненської області член УГВР славної пам'яти друг Зот-Бей - керівник графічної ланки при керівництві визвольного підпілля... видатний мистець-графік, нагороджений Золотим хрестом заслуги і медаллю "За працю в особливо важких умовинах"... Сохранилось энкаведистское фото с телами трех павших повстанцев, под №1 - Нил Хасевич. И еще одно фото убитых повстанцев от декабря 1951 г. - среди них ученик Хасевича И.Малимон ("Артем").

Обратимся теперь к герою нашего рассказа с обложки одного из лучших повстанческих изданий - журнала "Чорний ліс". Это воистину уникальное творение бандеровской графики. Уникальное уже хотя бы потому, что оно цветное, чего даже мастерская Хацевича не делала. Цвет печати здесь достигался просто - подрисовыванием акварелями или обычными цветными карандашами. И так каждый экземпляр журнала! Еще одна примета уникальности - так сказать, жанрово-пейзажная конкретность композиции. Обложки других повстанческих изданий часто выходили с изображением воинов-борцов с оружием и знаменами в руках. Это были преимущественно обобщенно-плакатные призывные композиции, как, например, одна из обложек журнала "Ідея і Чин", посвященная дате 30 июня 1941 г. - дню провозглашения во Львове Возрождения Украинской государственности. В таких композициях фигурные изображения объединялись с лозунгами "Слава Україні! - Героям слава!" и другими, которые касались, говоря по-нынешнему, того или иного информационного повода. В описанном случае это призыв "Пам'ятай про великі дні наших змагань!", т.е. об уважении к истории, что актуально и для нас.

Обложка журнала «Ідея і чин» с рисунком Нила Хасевича

С обложкой "Чорного лісу" другое дело - ни единого лозунга! Она наполнена пространством, воздухом, своего рода пленэром. Здесь и синь неба (деликатные прикосновения акварели!), и зелень елей (уже более густая), и монотонная коричневатость мостовых опор, и желто-красный жар взрывного пламени. И на переднем плане на фоне этого "пейзажа" - во весь рост повстанец с гранатой и "папашкой" в руках - полный движения, динамики, его фигура ярко акцентирована благодаря контрасту светлой желто-зеленой униформы с темными прядями ограждений. И все это "многословие" собранно в единое целое виртуозным контуром из волнистых дуг, что придает целостность, чрезвычайный лаконизм и отдаленно по очертаниям напоминает облачко. Что опять-таки естественно среди гор.

Собственно, эта деталь, эти "тучи" побуждают нас, забегая вперед, сделать предположение, не был ли, может, творцом этой композиции художник Маркиян Шепарович, который для сборника поэзий "Іскри" Михаила Дяченко (Станислав, 1936) "обгортку зладив"? Соблазн сделать такое предположение появился у нас при взгляде на эти клубы облаков на "Іскрі" впереди и разлеты искр в глубине... Как-то это перекликается с некоторыми приметами обложки "Чорного лісу"!

Михаил Дяченко (Марко Боеслав в УПА). Фото после 1944 г.

А теперь, наконец, добавим, что редактором "Чорного лісу" и был тот самый Михаил Дяченко - автор этого и еще ряда других поэтических сборников. Следовательно, не мог ли он, задумывая графическое "лицо" своего журнала, обратиться к творческому сотрудничеству с Маркияном Шепаровичем, который, кстати, на обложке "Іскри" еще и расписался собственной монограммой, составленной из его инициалов, что у нас вызвало еще один соблазн искать с линзой эту монограмму внизу, в "чащах", под ногами повстанца...

Как бы то ни было, на обложке "Чорного лісу" все же обозначилась вдохновенная романтическая поэтичность его редактора - уроженца Прикарпатья (1910 г., село Боднарив около Калуша) - одного из ведущих певцов повстанческой эпопеи, известного в рядах УПА как Марк Боеслав. Типография, где выходил "Чорний ліс", - своеобразный эпилог повстанческой периодики, - был расположен в крыивке, в лесу около села Высочанка, недалеко от родного Боднарова Марка, где теперь его музей.

У меня появился еще один соблазн - познакомить уважаемого читателя с музой Боеслава. Но сделайте это уже сами, - слава Богу, соответствующие издания есть. А вот от одной цитаты все же не удержусь. Это песня на слова Боеслава...

Рости, рости, черемшино,

Широко ся розростай...

Ти, молода дічинонько,

Про кохання забувай.

Ти, молода дівчинонько,

Про кохання забувай,

Бо я сиджу в криміналі

За Вкраїну, рідний край.

Ой сидів я один рочок,

Ой сидів я другий рік -

Прийшли браття-українці

Визволять мене на світ.

Одну браму розвалили,

Другу браму розтягли,

Взяли мене за рученьку,

На світ Божий вивели!

Україно, Україно,

Україно, краю мій!

Я за тебе, Україно,

Муки тяжкії терпів.

Эта песня стала народной. Ее запела вся Галичина сразу в дни борьбы за Независимость. Но цитирую ее здесь еще и потому, что она перекликается с идейно-тематическими задачами, которые ставил перед журналом его редактор Марк Боеслав: сохранить для народа правду о трагически-героической войне его поколения с оккупантами за свободу Родины. "Чорний ліс", переизданный в третьем и четвертом томах "Літопису УПА", преисполнен увлекательными рассказами о победоносных повстанческих боях, в частности и набегами на райцентры, с разгромом их гарнизонов и структур, а главное - освобождением заключенных, своих побратимов. В качестве примера можно назвать своеобразный репортаж-воспоминание "Наскок на райцентр Отинію" в 5–6 номере журнала за 1948 год. Так вот, строки об освободителях братьях-украинцах - это не просто невыполнимая мечта невольника! Кстати, кто читал "Один день..." Александра Солженицына, тот припомнит образ рьяного бандеровца Петра, "дерзко налетавшего на районные города".

Дереворит Нила Хасевича «Воля народам! Воля человеку! »

Вернемся вновь к тому факту, в котором шла речь в дикторском тексте фильма Львовского телевидения "Українська Повстанська", - о творческом "наследии" образа повстанца из "Чорного лісу" и образа ковпаковца из мемориала в Яремче. Не надо быть специалистом, чтобы не увидеть явного сходства. Один наш собеседник вовсе не искусствовед или художник, взглянув на поставленные около репродукции два "объекта", высказался в том смысле, что скульптор свое произведение "просто содрал" с бандеровского журнала. Я же, как автор того дикторского текста, имел подтверждение переноса образа от УПОвца до ковпаковца не от кого-нибудь другого, а от самого Эммануила Мыська, выдающегося мастера скульптуры, дружившего с Василием Бородаем - автором "Ковпаковца". Бородай признался коллеге, что среди массива иконографии, предоставленной ему органами КГБ для творческих поисков, был и журнал "Чорний ліс". Все просто! Воодушевленный таким высокохудожественным творением, Бородай и создал монумент, который даже был отмечен союзной советской премией. Я пришел к заключению, что КГБ сознательно предоставило скульптору повстанческую работу... А почему бы и нет? Так не пришло ли время нам в независимой Украине поставить вместо плагиата монумент по проекту повстанца-художника - настоящему рыцарю Черного леса.

Обложка журнала «Ідея і чин» с рисунком Нила Хасевича

...23 февраля 1952 года в Карпатах в лесу около села Дзвиняч облава спецподразделения МГБ натолкнулась на вход в крыивку. Среди семи погибших повстанцев, не сдавшихся врагу, был и Марк Боеслав. Случилось, как в той песне, которую, может, он и написал:

Ой там у лузі при долині

Червоні маки розцвіли,

Ой там три браття з Прикарпаття

Життя за волю віддали.

...Кати криївку окружили,

Кричать: "Бандери, руки вверх!!!"

Хтось крикнув "Слава Україні!

Ми не здамося! Краще смерть!"

...Эпилогом нашего фильма стала песня около повстанческой ватры в селе Грабивка, которая в дни борьбы была столицей Черного леса. Там был расположен штаб одноименного повстанческого округа, там повстанцы выдержали несколько победоносных боев с оккупантами, рвавшимися к их столице. Там около ватры среди других песен от людей, которые еще собственными глазами видели тех героев, мы услышали еще одну песню-реквием, созданную неизвестными...

Усюди кров, гаряча кров

Зросила рідний край,

Учора жив і був здоров,

А нині помирай.

Учора мрії золоті

Снувались в голові,

А нині, нині мрії ті

Лежать в сирій землі!

Прощай, прощай же, друже мій.

ти згинув як герой

За Україну, за рідний край...

Прощай... прощай… прощай…

А не была ли это еще одна песня Марка Боеслава - певца и рыцаря Черного леса?