На инфекционном календаре — зима

Почти год десятки сельских семей из Хмельницкой и Винницкой областей пытаются добиться справедливости в столице, однако без особых успехов. Проблемы со здоровьем у их детей начались прошлой весной, в апреле, после того как в школе им была сделана проба Манту. Так считают родители тех подростков, которые после туберкулинодиагностики были госпитализированы в больницы. Мамы из села Мизякивские Хутора Винницкой области уже в который раз приехали в столицу в поисках справедливости. Несмотря на то, что дети были обследованы на всех уровнях — от районной больницы до республиканской специализированной клиники «Охмадет», прошли курсы лечения и оздоровления в санаториях, проблемы все равно остаются. Ко многим мальчикам и девочкам так и не вернулась детская активность и жизнерадостность — они температурят, жалуются на головные боли и утомляемость, налицо синдром хронической усталости. Поскольку Минздрав так и не поставил точку в этом деле, родители сами ищут ответы на вопросы, которые их волнуют. Они стали завсегдатаями медицинских библиотек, где в научных трудах пытаются отыскать диагноз, который бы отвечал анамнезу юных пациентов, они хотят знать правду — почему это произошло с их детьми и чем это может обернуться в будущем. В официальной справке Минздрава, подписанной солидной комиссией в июле прошлого года, числятся десятки различных диагнозов — по три-четыре на каждого обследованного ребенка, но там нет ни слова о вирусе Эпштейн-Бара, которым, как оказалось, инфицированы многие дети, о чем теперь гудит все село.

По-прежнему вызывает серьезные сомнения качество туберкулина — поспешное заключение специальной комиссии, что на производстве все идеально и стерильно, естественно, никого не убедило. Кстати, обещанная Минздравом экспертиза туберкулина в независимой лаборатории так и не состоялась, что еще больше убедило родителей в том, что их дети стали жертвами какого-то эксперимента. Нетрудно представить, как после всего относятся к проведению прививок и пробы Манту не только в этих селах, но и в соседних и в области в целом.

Недавно мамы с детьми в очередной раз побывали на консультации в Киеве — на сей раз их принимали специалисты детской инфекционной больницы. О том, что показало это обследование и какую опасность представляют сегодня вирусы и микобактерии для детей, мы попросили рассказать заведующего кафедрой детских инфекционных болезней Киевского Национального медицинского университета имени А.Богомольца, главного специалиста Минздрава по инфекционным болезням Сергея КРАМАРЕВА.

— У каждого ребенка были обнаружены хронические заболевания — от знакомого многим тонзиллита до вируса Эпштейн-Бара (ВЭБ), который вызывает у родителей наибольшее количество догадок и тревог. Дети жалуются на сонливость, слабость, снижение работоспособности, это наслаивается на хронические заболевания. Дети дважды обследовались в Киеве — один раз еще летом, а второй раз зимой, когда и были обнаружены маркеры активации вируса Эпштейна-Бара. Что это означает? Данный комплекс обследования позволяет судить о том, в каком состоянии пребывает вирус — активно размножается или персистирует, то есть находится в клетках как бы в сонном состоянии, без активного размножения. По статистике, которую дает не только наша литература, но и зарубежная, от 50 до 90% населения являются носителями этого вируса. Подавляющее большинство людей, которые не имеют серьезных хронических заболеваний, не имеют иммунодефицита и не страдают от стрессов, носят вирус в латентном состоянии, и он никак не проявляется. Но при неблагоприятных для организма ситуациях — возможна его активация. Это может быть любое острое заболевание или обострение хронического, сильный стресс, то есть состояние, которое приводит к снижению иммунной реактивности. Острая форма ВЭБ-инфекции — это заболевание инфекционным мононуклеозом.

— Какие его симптомы? На что необходимо обратить внимание?

— Высокая температура, которая может длиться целый месяц, ангина, увеличение лимфатических узлов, увеличение печени и селезенки. В крови обнаруживаются мононуклеары. Все это служит основанием для постановки диагноза «инфекционный мононуклеоз». Есть специальные вирусологические методы, которые позволяют подтвердить диагноз острой инфекции. А вообще для того, чтобы убедиться в том, острая это или хроническая форма, нужно определить минимум четыре маркера вируса Эпштейн-Бара — одни из них свидетельствует об остром процессе, а другие подтверждают, что это хроническая форма.

— Это можно сделать в любой районной больнице или нужно ехать в специализированную?

— В районной — точно нет. Этим может заниматься только та лаборатория, которая имеет иммуно-ферментный анализатор. А еще лучше — если в лаборатории имеется аппарат для проведения полимеразной цепной реакции. К сожалению, даже не каждая область может этим похвастать. Хотя в наших условиях — это просто-таки необходимо.

— Могло ли введение туберкулина спровоцировать активность вируса?

— Реакция на введение туберкулина — своего рода стресс. И вирус на этом фоне вполне мог себя проявить. Но у некоторых детей, которые были у нас, не удалось обнаружить маркеров хронической инфекции. Результаты обследования показали, что у двух пациентов была острая форма — инфекционный мононуклеоз.

Чем это можно объяснить? Эта инфекция передается при тесном контакте — во время общения разлетаются капельки слюны, попадают на слизистые оболочки, потом в слюнные железы и кровь. В школьном коллективе это происходит быстро: перед проведением пробы Манту дети могли пребывать в скученном состоянии — стояли где-нибудь в кабинете или в коридоре в ожидании своей очереди. У кого-то, видимо, был этот вирус, вот он и разошелся. К тому же ВЭБ передается через предметы обихода — достаточно попить воды из одной чашки или бутылки, что весьма часто делают дети.

— А мог ли этот вирус попасть в организм вместе с туберкулином?

— Нет. С туберкулином передать этот вирус невозможно, поскольку он передается только со слюной и через препараты крови.

— Чем опасна эта зараза?

— Вирус поражает лимфоидные ткани, что может привести к их перерождению и образованию лимфомы. Но это случается редко, при особом состоянии иммунной системы, когда теряется контроль над размножением клеток. Сегодня с этим вирусом связывают и лейкозы. В общем — болезнь серьезная.

— После проведения пробы Манту в селе не были выявлены случаи туберкулеза, зато обнаружили острую форму ВЭБ и других представителей герпес-вирусных инфекций. Боюсь, что в сознании многих родителей вирус Эпштейн-Бара всегда будет ассоциироваться с туберкулинодиагностикой — ведь именно после ее проведения так обострились многие проблемы. И не только в нескольких селах, а по всей стране. Ведь складывается парадоксальная ситуация: повсеместно, регулярно, согласно утвержденного календаря, делаются прививки против туберкулеза и проба Манту, но несмотря на это — эпидемия не прекращается. Наоборот, статистика свидетельствует, что ее темпы нарастают, особенно последние три-четыре года.

— К сожалению, да. Но это происходит не только у нас, а во всем мире.

— Зачем проводятся эти дорогостоящие массовые мероприятия, если от отдельных случаев заболевания пришли к эпидемии? Что же в таком случае неэффективно? Прививки? Проба Манту? Что тут не так — календарь неправильный, вакцина низкого качества или, может, человеческий организм устал бороться с палочкой Коха и сдается без всякого сопротивления?

— Дело в том, что прививка против туберкулеза не защищает от эпидемии. Ее задача — защитить от тяжелых форм заболевания — туберкулезного менингита, диссеминированного туберкулеза, представляющих смертельную опасность. Сегодня, увы, нет такой вакцины, которая могла бы избавить человечество от микобактерий. Не стоит забывать, что туберкулез — болезнь в первую очередь социальная: чем хуже живут люди, тем выше вероятность заболеть. Впрочем, может пострадать и вполне благополучный человек — все зависит от дозы, которую он получил. Туберкулезом массово болеют в странах, где низкий уровень жизни. Разносят эту беду в первую очередь асоциальные люди — те, кто вышел из мест лишения свободы, бродяги, бомжи.

— Это понятно. Непонятно другое — зачем ребенку делать прививку на третий день после рождения? С одной стороны — организм еще очень уязвимый, он не успел адаптироваться к новым условиям. А с другой — в нормальной семье в первые месяцы жизни младенец как раз весьма защищен — он обласкан, накормлен и ухожен, не бывает в местах скученности людей, ни с кем чужим не контактирует. Не рано ли ему давать такие нагрузки?

— Дело в том, что дети первых месяцев жизни все- таки могут заболеть туберкулезом, и именно в младенческом возрасте как раз теми тяжелыми формами, от которых можно защититься вакциной. Ведь от туберкулезного менингита маленькие пациенты, как правило, умирают, если родители вовремя не обратятся к врачу. Хочу отметить, что к этой проблеме в разных странах подходят по- разному. В благополучной Европе прививают только группу риска, где больше всего вероятность инфицирования и возникновения такого заболевания. В нашей стране уровень жизни, к сожалению, низкий, потому и принято решение прививать всех детей, а не только тех, кто входит в группу риска.

—Год назад нас накрыла волна кори. Помнится, она была такой массовой, что даже Европу напугала. Насколько мне известно, эксперты ВОЗ были весьма встревожены сложившейся ситуацией — ведь согласно прогнозам, корь уже должна быть побеждена. Опять же — с прививками вроде бы все благополучно, а заболевание приняло характер эпидемии. Учитывая волнообразность процессов, хотелось бы знать, какие неприятные сюрпризы нас ожидают в будущем?

— Каждая инфекционная болезнь имеет свою амплитуду. Корь дает всплеск каждые 4—5 лет — последний был в прошлом году, а предпоследний — в 2001 году. Этой детской болезнью заболели как раз не дети, а взрослые в возрасте 17—25 лет. Такую картину дают болезни, которые не контролируются вакцинацией. Вспышки эти случаются потому, что были какие-то дефекты в процессе вакцинации 15—20 лет тому назад — то ли не всех охватили — был период, когда медицина почти не финансировалась, то ли вакцина была некачественной.

— А ветрянка, «свинка», краснуха поддаются прогнозам?

— Ветряная оспа не входит в обязательный календарь прививок, хотя вакцина против нее есть. В США, например, она введена в календарь прививок, а у нас — только рекомендована.

— А как вы относитесь к прививкам против гриппа?

— Лично я такую прививку себе не делаю.

— Почему наш календарь прививок так безжалостно относится к новорожденным — только появился малыш на белый свет, а ему в первые же сутки делают вакцинацию против вирусного гепатита В, а через два дня — против туберкулеза? Отчетность строгая, значит, приходится колоть почти всех.

— Почему всех? Прививки должны делаться только здоровому ребенку.

— Но совсем небольшое количество детей получает 10 баллов по шкале Апгар. Уже не только 6, но и 5, а местами и 4 балла считаются нормой, но выдержит ли такой ребенок удар вакциной? Не является ли такая оценка основанием для того, чтобы отменить вакцинацию хотя бы временно ?

— В каждом случае этот вопрос должен решаться индивидуально. В календаре четко зафиксированы противопоказания — малый вес ребенка, анемия, врожденные иммунодефициты и т. д. Если низкая оценка по шкале Апгар, то делают отстрочку.

— Родители малышей и подростков сейчас пребывают в некоторой растерянности — появилось очень много аргументов против проведения прививок. В этом плане намного спокойнее было в советское время — каждый был обязан пройти вакцинацию. И никаких вариантов.

— Сейчас в разгаре очередная массовая кампания против прививок. Много шума наделала книжка о так называемой безжалостной вакцинации. Но следует учитывать, что написана она не иммунологом, инфекционистом, вирусологом или педиатром, которые владеют вопросом, а гомеопатом. Уже несколько лет навязывается мнение о том, что гомеопатическими препаратами можно заменить вакцинацию. Очень похоже, что гомеопаты просто защищают свои корпоративные бизнес-интересы.

Надо все же понимать, что пока ничего лучше кроме прививок не придумано в качестве профилактики против инфекционных болезней. Один из примеров — натуральная оспа, второй пример — полиомиелит. Они не встречаются в большинстве стран мира. Правда, были сообщения о выявленных случаях в Африке, в частности в Нигерии, где по религиозным соображениям люди отказались от вакцинации, в результате там имеют вспышку полиомиелита.

— Профессия инфекциониста сегодня, увы, к престижным не относится. Ее даже в университетах «обижают» — за последнее время было закрыто три кафедры детских инфекционных болезней. Слава богу, хоть в Киевском национальном медуниверситете она осталась.

— Как правило, ссылаются на то, что в европейских вузах нет отдельной кафедры детских инфекционных болезней, нет кафедры инфекционных заболеваний и кафедры фтизиатрии. Все эти дисциплины входят в блок внутренних болезней или педиатрии. Но в Украине другая ситуация. Уровень заболевания инфекционными болезнями в Украине и в Европе — это действительно две большие разницы. У нас в десятки, а по некоторым патологиям — краснухе, дифтерии — в сотни раз выше заболеваемость, и детские инфекции не исключение. Евросоюз старается унифицировать систему образования, подготовка специалистов претерпевает определенные изменения, но каждая страна определяет для себя наиболее актуальные проблемы и приоритеты. И, несмотря на унификацию, создает свои программы обучения и даже отдельные специальности. Например, в Швеции в Каролинском медицинском университете есть специальность подиатрия. Специалисты в этой области занимаются заболеваниям стопы. В странах Скандинавии высокий уровень заболевания диабетом, в результате чего возникают проблемы с ногами, со стопами, вот и решили выделить это направление в отдельную специальность. Если в Украине высокий уровень заболеваемости инфекционными болезнями, как среди взрослых, так и среди детей, то почему не уделить внимания этой проблеме?

— Студенты идут к вам на специализацию или уклоняются как могут?

— За пять дней, отведенных на занятия по детским инфекционным болезням (вместо двух месяцев, как раньше), конечно, всего не успеешь. Но многие интересуются этой тематикой, занимаются дополнительно. Очень активны студенты из развивающихся стран — Ирана, Сирии, Марокко, где уровень заболевания инфекционными болезнями высокий. Иностранцы понимают эту проблему и даже жалуются, что в программе мало часов на ее изучение. Студентам, которые выбрали эту специальность, учиться интересно, они много времени проводят в больнице, в палатах, ведь у нас — острые состояния, всегда экстрим. Кстати, врачи к нам стремятся на работу, вакансий нет.

— Детская инфекционная больница в Киеве — падчерица европейской столицы. За 75 лет она ни разу капитально не ремонтировалась… Ваша база — диагностическая и лечебная — того же возраста, что и здание?

— Оснащение у нас относительно неплохое, несмотря на то, что стены старые. В реанимации — современная аппаратура, в диагностическом отделении — тоже. Есть у нас анализаторы — биохимический и гематологический. Очень нужен иммуноферментный анализатор, мы бы тогда могли диагностировать и различные вирусные инфекции, а так приходится больных направлять в коммерческие лаборатории, что обходится им весьма недешево. Да и времени немало тратится. В столице уже несколько лет идут разговоры о строительстве новой больницы. И бывший мэр обещал, и нынешний обещает. Только боимся, чтобы не повторилось то, что мы пережили в конце 2004 года, когда пришли чиновники и потребовали, чтобы за два месяца больница освободила здание, потому что эта территория предназначена совершенно для другого объекта и для других людей. А нас хотели раскидать по всему городу. Но ведь наша больница единственная (на весь многомиллионный Киев!), которая имеет детскую инфекционную реанимацию и отделение нейроинфекции, единственная больница, которая принимает детей с дифтерией, а также новорожденных с инфекционными заболеваниями. Она в своем роде уникальна. И, конечно, требует внимания со стороны городских властей. Есть два выхода — либо в конце концов отважиться на ремонт и реконструкцию этой больницы, либо построить новую.

— Хорошо, если не найдется третий выход — за последние 10 лет было закрыто 86 инфекционных стационаров и отделений, что составляет более 13% от их общего количества. В том числе было закрыто пять инфекционных больниц для взрослых и три детские.

— Пришло время четко уяснить: есть просто заболевания и есть социально опасные заболевания. Во всем мире им уделяется огромное внимание. В повестке дня встреч стран «большой восьмерки», начиная с 2000 года отдельным пунктом стоит вопрос о борьбе с инфекционными заболеваниями, потому что «инфекционные и паразитарные болезни, главным образом ВИЧ/СПИД, туберкулез и малярия, а также детские инфекционные болезни и обычные инфекции угражают повернуть назад прогресс, достигнутый за десятилетия, и лишить целое поколение надежды на лучшее будущее».