«Мозговой центр» или Министерство рака?

Пришел человек в поликлинику и просит записать его на прием к врачу «глаз — ухо».

— Нет такого специалиста, дедушка, — объяснила девушка в регистратуре. — Есть окулист, ЛОР-врач.

— Да нет, — настаивал пациент, — мне нужен именно «глаз—ухо».

— А на что вы жалуетесь?

— Я все время слышу одно, а вижу совсем другое.

Этот анекдот «с бородой», оказывается, и сегодня как нельзя в тему. Наверное, у всех, кто имел возможность ознакомиться с проектом постановления Кабинета министров «О создании Национального института рака в Украине», возникло желание тут же, протерев глаза, усомниться в услышанном. Ведь руководство здравоохранения неоднократно публично уверяло в одном, а в то же время делало совсем другое.

Наш еженедельник уже сообщал, что в Украине по примеру Франции и других стран планируется открыть Национальный институт рака. Создается он — о чем всякий раз подчеркивают представители Минздрава — по инициативе президента Украины В. Ющенко. Сама по себе идея, вне всякого сомнения, заслуживает всенародного одобрения и является свидетельством понимания остроты проблемы на самом высоком государственном уровне. Ведь ситуация с онкозаболеваемостью в нашей стране очень тревожная — среди причин смертности населения онкопатология занимает второе место (после сердечно-сосудистых заболеваний), при этом организация и уровень оказания медицинской помощи онкобольным далеко не соответствуют современным требованиям, не говоря уже о европейских и мировых стандартах.

Немногим более месяца назад идея создания Национального института рака была озвучена и одобрена на 11 съезде онкологов Украины. Переполох возник уже после съезда — кто-то из сотрудников Института онкологии АМН Украины вдруг обнаружил, что в проекте уже упомянутого постановления КМ фактически стоит вопрос о ликвидации института и создании на его базе Национального института рака. Вот тут-то возмутились медики, понимая, что такая «реформа» может не лучшим образом отразиться на их судьбах. Впрочем, не только сотрудники института онкологии были удивлены такой постановкой вопроса. Дело в том, что изначально Национальный институт рака в Украине предполагалось создавать по французской модели. Во всяком случае, так это преподносилось широкой общественности. Во Франции аналогичный институт не является отдельным учреждением со штатом сотрудников — там это действительно «мозговой центр», объединяющий ведущих профессоров и специалистов из разных клиник, которые периодически собираются для обсуждения новейших научных достижений и выработки практических рекомендаций для врачей, разработки стандартов лечения онкопатологий. У нас также неоднократно подчеркивалось, что вновь создаваемый институт — не альтернатива Институту онкологии АМН, не лечебное учреждение, а именно «мозговой центр», к работе в котором будут привлечены лучшие специалисты в области онкологии, которые займутся разработкой программ, стандартов лечения, координацией научных исследований, чтобы максимально приблизить их к клинике. Помимо этого, на Национальный институт рака возлагается функция распорядителя финансовых средств (а это, нужно заметить, многомиллионные суммы), выделяемых из бюджета на потребности онкологии. Вот в этом, пожалуй, и заключается наше отечественное ноу-хау создания Национального института рака.

А теперь цитата из подготовленного в недрах Минздрава проекта постановления КМ, которая заслуживает того, чтобы ознакомить широкую общественность с планами «реформаторов» системы онкологической помощи в стране.

«С целью улучшения предоставления онкологической медицинской помощи в Украине и выполнения международного Соглашения о сотрудничестве «План борьбы с раком в Украине» Кабинет министров постановляет:

1. Создать на базе Института онкологии Академии медицинских наук Украины, который ликвидируется (!!! — Авт.) Национальный институт рака в Украине и отнести его к сфере управления Кабинета министров Украины. Срок — до 1 июля 2006 года.

2. Утвердить положение о Национальном институте рака в Украине.

3. Назначить директором Национального института рака в Украине Щепотина Игоря Борисовича.

4. Академии медицинских наук Украины, Фонду государственного имущества Украины передать имущественный комплекс Института онкологии АМН на баланс созданного Национального института рака в Украине».

Однако несмотря на то, что новое учреждение планируется создать на базе Института онкологии, как явствует из пояснительной записки к проекту постановления, подписанной заместителем министра здравоохранения Юрием Гайдаевым, «требуются дополнительные финансовые затраты из госбюджета на содержание Национального института рака в Украине в рамках расходов, предусмотренных на здравоохранение на 2006 год, а также необходимо ежегодно предусматривать затраты на обеспечение деятельности Национального института рака при подготовке проекта Государственного бюджета Украины на 2007 и последующие годы и Государственной программы борьбы с онкологическими заболеваниями на 2007–2016 годы». То есть из бюджета украинского здравоохранения придется урывать явно не лишние суммы на содержание дополнительной структуры.

Шок и недоумение вызвала такая «подковерная» реформа системы онкологической помощи у специалистов-онкологов.

— Реформировать онкологическую службу в стране необходимо, — считает директор Института онкологии АМН Украины Сергей ШАЛИМОВ. — Однако реализация предложенного проекта создания Национального института рака, на мой взгляд, не только не обеспечит развитие онкологической службы, но, наоборот, может разрушить налаженную систему, оптимальную для нашей страны. Разумнее было бы вместо открытия нового учреждения придать статус национального нашему институту (как это произошло, кстати, с Институтом кардиологии), который уже давно делает то, чем, как предполагается, займется Национальный институт рака. Наш институт давно осуществляет научно-методическое руководство онкологической службой страны, разрабатывает стандарты лечения и диагностики, был инициатором и автором государственной программы «Онкология» на 2000 —2006 гг., координировал работу по ее выполнению, создал и ведет Национальный канцер-реестр. На базе института работает кафедра усовершенствования врачей-онкологов, ведутся серьезные научные исследования.

Сегодня все практические учреждения подчинены Минздраву, а вот вновь созданный институт ему подчиняться как раз и не будет, так как войдет исключительно в сферу управления Кабмина. В результате у нас появится, по сути, отдельное министерство рака. Почему не сердца или диабета?..

Документы содержат в себе целый ряд других противоречий и неточностей. Так, международное соглашение о сотрудничестве, о котором упоминается в документе, вовсе не предусматривает ликвидацию каких-либо медучреждений, особенно онкологического профиля. Положение о том, что новый институт станет бюджетным учреждением, противоречит другому документу Кабмина, согласно которому распорядителем бюджетных средств в области здравоохранения может быть только Минздрав. Предложенное выведение онкодиспансеров из подчинения местным властям противоречит закону о местном самоуправлении.

— Есть еще одна острая проблема, — продолжает С. Шалимов, — закупка онкопрепаратов. На прошедших торгах на 2006 год закупили главным образом препараты первого ряда, т.н. генерики, которые до прошлого года в стране были не известны. Кто-то проводил оценку их биоэквивалентности, терапевтической эффективности?.. Раньше за счет средств госбюджета также закупали новые препараты, но сначала в небольших количествах, и если отзывы о них были хорошие, то на следующий год их покупали в полном объеме. Сейчас проблем с медикаментами нет, поскольку вот уже полгода лекарства в принципе не поступают в медучреждения, но они неизбежно возникнут — когда придут препараты неясной эффективности.

Как это ни удивительно, не только рядовые онкологи, но и многие руководители онкодиспансеров, главные онкологи областей с программой реформирования онкослужбы страны знакомились исключительно со слов главного онколога МЗ и по слухам. Ни новую государственную программу по борьбе с онкозаболеваниями на 2007—2016 годы, ни проект создания Национального института рака врачи не видели.

— Как главный онколог Черкасской области и главный врач областного онкодиспансера, — говорит Виктор ПАРАМОНОВ, — я хотел бы видеть проект концепции развития онкологической службы на следующие 10 лет и проект государственной программы «Онкология», составной частью которой может быть и создание Национального института рака. В принципе, ничего против такой структуры ни я, ни многие мои коллеги не имеем, поскольку аналогичные институты есть во многих развитых странах мира. Но подобные проекты должны широко обсуждаться, чтобы по максимуму избежать в дальнейшем возможных ошибок и упущений. Скажем, на съезде было объявлено, что планируется создать вертикаль онкологической службы с четырьмя подчиненными Национальному институту рака межрегиональными центрами (во Львове, Донецке, Киеве и в Крыму), которым, в свою очередь, будут подчиняться все остальные онкодиспансеры. Но как это соотносится с законом о местном самоуправлении?

Сегодня в Украине есть четкая структура службы, сформированы областные онкологические диспансеры, которые, на мой взгляд, должны равномерно и последовательно развиваться. Отдавая предпочтение в финансировании, а, следовательно, оснащении четырех межрегиональных центров, мы можем сделать медпомощь онкобольным менее доступной. Тем более что центры планируется сформировать на базе уже имеющихся областных онкодиспансеров, которые ограничены в помещениях, и людей из других областей просто негде будет размещать. Если поставить, к примеру, линейные ускорители только в этих четырех центрах, то нам что, возить туда людей со всей страны на облучение?

Также должно учитываться мнение врачей и при закупке онкопрепаратов. Планируется уменьшить финансирование на приобретение оригинальных современных лекарств. Я этого понять не могу. Кстати, я хорошо знаком с организацией онкологической помощи в Польше, там лечащий врач, а не чиновник, определяет, какой препарат, когда и в какой дозе нужен больному. Врача контролирует аудитор страхового государственного фонда, и если определенный препарат зарегистрирован в стране, входит в европейские клинические рекомендации, врач может его назначить — сколько бы он ни стоил. А нам сегодня чиновники указывают, какими медикаментами лечить. Могу ли я как врач назначать больному малоэффективный или, более того, не проверенный препарат?..

— Как член тендерного комитета я присутствовала на совещании в Минздраве по поводу тендерных закупок, — говорит заведующая отделением гематологии Киевского областного онкологического диспансера Ирина ГАРТОВСКАЯ. — Главный онколог МЗ И.Щепотин сказал, что в своих заявках мы должны исходить из следующего соотношения: 60% — препараты первой линии, 20% — второй и 20% — третьей. А если кто-то не будет придерживаться таких пропорций, то это, мол, неграмотный врач. Но ведь есть заболевания, например, гематологические, которые невозможно лечить препаратами первой линии. На протяжении последних десяти-пятнадцати лет произошел колоссальный скачок в качестве лекарственных средств, появилось много эффективных, более щадящих для организма препаратов. Так, есть онкопрепараты, которые начинают действовать внутри раковой клетки, не оказывая токсического действия на здоровые клетки. Даже не сведущему в медицине человеку понятно, что такое лекарство лучше по сравнению с тем, которое отравляет весь организм. К первой же линии относятся препараты, которыми пользовались лет 20 — 30 назад.

Сейчас, на мой взгляд, речь идет об очень большой трагедии для онкологии — все препараты, которые собираются закупать на тендерах, это генерики, которых никто до этого не видел, они не прошли клинические испытания, то есть, как они «работают», никто не знает. Экспериментировать на больных мы не имеем права. Почему мы должны думать о защите отечественного производителя, а не пациента? Кстати, все наши фармпроизводства давно уже приватизированы. Выходит, за счет государства, денег налогоплательщиков нужно удовлетворять чьи-то частные интересы?

Уже давно ведутся разговоры о том, что нужно передать деньги, предназначенные на закупку лекарств для онкобольных, областям, и тогда на местах смогут оперативно покупать то, что необходимо и в нужных количествах. А то опять, как в прошлом году, получим препараты где-то в ноябре-декабре, а в январе нагрянет с проверкой КРУ и спросит, почему у нас такие остатки. Мы ведь получаем лекарство не тогда, когда оно нужно, а тогда, когда его пришлют. Однако деньги на онкологию минздравовские чиновники не хотят выпускать из рук.

Тревогу по поводу всех этих перипетий высказывает и главный врач Запорожского областного онкодиспансера Анатолий ГОРБЕНКО: «Я противник создания Национального института рака в таком виде. Разве мало бюрократических структур, что мы создаем еще одну? Тем более что многое из того, чем она должна заниматься, уже давно делает Институт онкологии — ну так усильте его, придайте ему дополнительные полномочия и функции».

В то же время звучат справедливые упреки и нелицеприятные замечания в адрес руководства Института онкологии, которое «зашевелилось» лишь тогда, когда возникла прямая угроза остаться без кресла. Некоторые специалисты считают, что идею Национального института рака лучше всего было бы воплотить на базе Института проблем онкологии и радиобиологии им. Р.Кавецкого НАН Украины, где имеется серьезная научная база. Конечно, это в том случае, если речь идет действительно о «мозговом центре», а не очередной кормушке для узкого круга приближенных лиц.

Несколько дней назад стало известно о зреющих новых реформаторских планах в этой отдельно взятой области медицины. Это подтвердил и сам главный онколог Минздрава И. ЩЕПОТИН: «На рассмотрении в Кабмине и соответствующих министерствах и ведомствах сейчас находится другой, доработанный проект постановления КМ. В нем говорится не о ликвидации, а о реорганизации Института онкологии — изменится его структура, расширятся функции. При этом будет сохранен как штат сотрудников, так и количество лечащихся в нем пациентов. Не предусматривает создание Института рака и грубого вмешательства в устройство системы здравоохранения, так как он будет подчинен не Кабинету министров, а Министерству здравоохранения. Ничего не сказано в последующих проектах постановления и о кандидатуре на должность директора Национального института рака.

…Если же говорить об Институте онкологии как головном учреждении страны в данной области, то он не смог обеспечить выполнение программы «Онкология», которая свелась, по сути, к закупкам дорогостоящих препаратов и оборудования, и потому было принято решение о реформировании системы оказания онкологической помощи.

…Никто ни у кого ничего не собирается забирать. Будет создаваться вертикаль подчиненности и подотчетности по основным параметрам деятельности онкослужбы. Как были онкодиспансеры в управлении местных облсоветов, так и будут, только координацию их работы будет осуществлять Национальный институт рака. В первую очередь речь идет о выполнении государственной программы борьбы с онкозаболеваниями и соблюдении единых стандартов диагностики и лечения — чтобы по всей стране лечили на одинаково современном уровне».

Хотелось бы добавить, что это станет возможным только тогда, когда наша руководящая верхушка и члены ее семейства также будут лечиться в Украине, а не за границей. И, кстати, как и все соотечественники, препаратами, закупленными на тендерах.

P.S. Редакция будет информировать общественность о дальнейших событиях, связанных с реформой онкослужбы в стране и созданием Национального института рака. К сожалению, уже сейчас очевидно, что задекларированная изначально идея претерпела существенные трансформации. Впрочем, это и неудивительно — создается эта структура под конкретных людей, преследующих определенные интересы и цели, которые, как шило в мешке, утаить не возможно. Поэтому прежде, чем «резать», то есть реформировать, нужно, как советует народная мудрость, семь раз отмерить. А то, чего доброго, и вправду у нас появится «министерство рака».