Медицинская наука на листе ожидания

Почему продолжительность человеческой жизни в Украине намного ниже, чем в европейских странах? Об этом грозно спрашивали народные депутаты у заместителя министра здравоохранения Василия Лазоришинца, выступавшего в день правительства в парламенте.

Сложилось впечатление, что во всех нынешних бедах медицины виновата новая команда, три месяца назад пришедшая в Минздрав. И абсолютно непричастны к обнищанию системы здравоохранения, кадровому дефициту и коррупционным скандалам народные депутаты, из года в год голосовавшие за урезание бюджета отрасли, за медицинскую реформу, которая разрушила действующую систему, не предложив взамен ничего лучшего, и за десятки других законов, эффективно работающих только на бумаге. Сколько ни читай статью 49 Конституции Украины, которую любят цитировать политики, а здоровья от этого не прибавится.

На голодном пайке держат не только практическое здравоохранение, но и медицинскую науку. Эксперты утверждают, что для развития науки необходимо выделять минимум 5% от ВВП, а в нашем государстве в последние годы этот показатель едва достигал 0,49%. При этом почти половина средств поступила от частных бизнес-структур на те исследования, в которых они заинтересованы.

Непростая ситуация сложилась в Национальной академии медицинских наук, где из-за недофинансирования замораживают исследования и проекты, сотрудникам институтов снимают доплаты за научные степени, не исключено, что вынуждены будут вернуться к практике отпусков "за свой счет".

"Возможно, госбюджет все же будут пересматривать, и о нас вспомнят, - надеется президент НАМН Украины Андрей Сердюк. - Имеем кредиторскую задолженность, хорошо, если средств хватит на зарплату на 11 месяцев. Приходится корректировать планы. Институтам необходимо современное дорогостоящее оборудование, но закупок снова не будет.

В предыдущие годы нам выделяли средства на приобретение дорогостоящей техники, но обычно деньги поступали в полдень 30 декабря, а под вечер их уже забирали в бюджет как неиспользованные. В 2013 году АМН таким образом "получила" на оборудование 300 млн грн. Мы уже несколько лет просим выделить академии хотя бы два реанимобиля для перевозки пациентов из одного института в другой, когда им нужна помощь специалистов разного профиля, особенно это касается здоровья матери и ребенка. К сожалению, ничего, кроме обещаний, не получили.

У АМН только в Киеве 4700 высокоспециализированных больничных коек. В наших клиниках лечатся жители всех областей, но основной контингент - киевляне. Поэтому мы сейчас проводим большую работу для того, чтобы создать единое медицинское пространство. Как свидетельствует статистика, каждая пятая койка в столичных стационарах - не работает, она лишняя. Распыляются средства, не обновляется материальная база, кадры теряют квалификацию - потому что мало практикуют. Поэтому киевляне часто обращаются за медпомощью не в городские больницы, а в академические, где лучше диагностическая и лечебная база. Наши институты имеют очень много наработок, которые бы могли значительно повысить уровень медицины. Мы ведем активное международное сотрудничество. Нам есть что предложить и зарубежным коллегам, и своим соотечественникам.

Пришло время садиться за стол с руководителями столичного здравоохранения и считать, сколько и каких койко-мест сокращать, куда и как направлять потоки пациентов. Какой смысл везти больного с сердечным приступом в дежурную больницу, если ему необходима высокоспециализированная помощь? Речь не идет о закрытии лечебных учреждений. Если койки эффективно не используются, их нужно перепрофилировать, - в Киеве остро не хватает реабилитационных, хосписных отделений как для взрослых, так и для детей. Мы со своими предложениями обращались к правительству, в КГГА, сейчас готовимся к встрече с мэром Виталием Кличко".

Идею создания единого медицинского пространства поддерживают и в Институте урологии НАМНУ. Сюда очень часто привозят пациентов, которым не смогли помочь в городских многопрофильных больницах. Люди страдают, теряют здоровье только потому, что их не смогли или не захотели своевременно направить в высокоспециализированное медицинское учреждение.

"В прошлом году мы сделали 6700 операций, из которых 84% - малоинвазивные, - рассказывает Сергей Возианов, директор Института урологии. - Если раньше преимущественно выполнялись большие операции, после которых наступал сложный послеоперационный период, то теперь возможно дистанционное дробление камней, лапароскопическое удаление камней или опухолей.

Вместе с тем, для того, чтобы эффективно работать, мы должны чуть ли не каждый день нарушать приказы Министерства здравоохранения. Существуют три уровня оказания медицинской помощи. Академические институты, как известно, - это третий, наивысший уровень. Согласно приказу Минздрава, больной может попасть к нам на лечение только в том случае, если его направил семейный врач. А он, как мы выяснили, имеет право подписать направление к урологу только трем больным урологического профиля. Если направит больше - его оштрафуют, то есть снимут доплаты, премии и т.п. Совестный врач тихонько посоветует больному, куда ему нужно обратиться, но есть же много таких, которые безразлично относятся к проблемам пациентов, слепо выполняя инструкции.

Наш институт подписал договор со столичной службой скорой помощи - случается, что пациента необходимо перевезти в другую клинику. Цену выставили немалую - 350 гривен за перевозку. Одному больному на третий день после сложной операции срочно был нужен гемодиализ. Вызываем машину скорой помощи, чтобы отвезла его в Институт имени Шалимова.

После сеанса гемодиализа больной должен вернуться в свою палату и продолжить лечение. Звоним в "скорую", а диспетчер отказывается принимать вызов: "Мы не будем перевозить больного, потому что институт Шалимова не заключил с нами договор". Но вызывает же институт урологии, который и заплатит, согласно условиям договора! Однако "скорая" категорически отказалась ехать, пришлось искать другой транспорт.

И это далеко не единственный случай бездумного выполнения служебных инструкций, вследствие чего страдают больные да, собственно, и медики".

Если, не дай бог, у высокопоставленного чиновника или народного депутата вдруг заноет почка, заболит печень или сердце, куда его повезет карета скорой помощи - в дежурную больницу или сразу в Феофанию? Вопрос, конечно, риторический. Не только в Феофании, но и в академических клиниках консультируются и лечатся пациенты, чей статус позволяет им принимать решения, которые усовершенствовали бы оказание медицинской помощи. Но они почему-то не принимают.

Трудно в это поверить, однако в Киеве смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, в частности инфаркта миокарда, выше, чем в других регионах. По словам специалистов, большую роль здесь играет время, за которое нужно не только довезти пациента в больницу, но и предоставить ему адекватную медпомощь: терапевтическое окно для спасения от острого инфаркта открыто всего два часа.

"Смертность от этого недуга вне больничных учреждений составляет свыше 30%. И это не только в Украине, но и в мире,- объясняет Владимир Коваленко, директор Национального научного центра "Институт кардиологии им. Стражеско". - Чтобы спасти такого больного, нужны современные технологии и высококвалифицированные специалисты. Это позволяет в госпитальных условиях, когда используется так называемое терапевтическое окно, уменьшить смертность от острого инфаркта в несколько раз. У нас этот показатель составляет 3-4%.

В нашем институте впервые в Украине внедрена интервенционная технология: через 10 - максимум 30 минут после поступления больного мы можем поставить ему коронарный стент и восстановить кровообращение. А что ждет такого пациента, если машина скорой помощи, руководствуясь инструкцией, повезет его в городскую дежурную больницу? Таких больных нужно немедленно везти в специализированную клинику, где их могут спасти. В Киеве, кроме нашего, есть еще два лечебных заведения, в которых предоставляют такую помощь, - Институт имени Амосова и Центр сердца.

В столице за год случается около 2500 острых инфарктов миокарда. Если правильно организовать логистику лечения этих больных, можно не только спасти подавляющее их большинство, но и вернуть им надлежащее качество жизни. А сейчас в Киеве, к величайшему сожалению, один из самых высоких показателей смертности от острого инфаркта миокарда.

Чтобы изменить ситуацию, нужны не дополнительные финансы, которых всегда не хватает, а здравый смысл. Досадно, что в Киеве никак не могут отменить устаревшие приказы и инструкции и подготовить новые, с учетом возможностей специализированных медицинских заведений, работающих в столице. Пора поднимать вопрос, чтобы те чиновники, которые не умеют адекватно реагировать на вызовы времени, не могут обеспечить больным доступ к качественной высокоспециализированной медпомощи, несли ответственность за свои действия, чтобы объяснили громаде, почему они все затормозили, почему пренебрегают здоровьем и жизнью людей.

Создание единого медицинского пространства - этот вопрос жизни и смерти наших людей. Движение в этом направлении началось по инициативе АМН и нашего института, в частности, мы неоднократно подавали свои предложения в Кабинет министров, МЗ и КГГА. Надеемся, может, хоть на парламентских слушаниях, которые вскоре состоятся, нас услышат и обратят на это внимание".

Многие годы чиновники обещают сделать так, чтобы "деньги ходили за пациентом". В реальной жизни пациент должен везде ходить с деньгами, потому что куда и как используются "подушные" средства, выделенные из бюджета на здравоохранение, доподлинно не известно. Можно ли это как-то изменить? Академия медицинских наук за два последних года подписала меморандумы о сотрудничестве со всеми областями, - каждый институт выделил квоты для приема профильных больных. Чтобы люди получили высокоспециализированную медпомощь, недоступную в местном лечебном учреждении, нужно направление от специалистов областных больниц или диспансеров. Хорошо, если бы деньги из местного бюджета, предусмотренные на лечение больного, были переведены на счет института, принявшего пациента. Но механизма, который бы позволил проводить такие финансовые операции, говорят, до сих пор нет. Когда же больные просят направление в академические клиники, им настойчиво советуют оставаться в местной больнице: дескать, наши специалисты не хуже столичных. Возможно. Но имеют ли местные медицинские учреждения такие возможности для спасения жизни и здоровья людей, как научные институты?

"Недавно привезли к нам пациентку на последнем месяце беременности, у которой началось расслоение аорты, - рассказывает Юрий Антипкин, директор Института педиатрии, акушерства и гинекологии. - Ситуация критическая. Если своевременно не оперировать (сделать пластику аорты) - погибнут и женщина, и ее неродившийся ребенок. Спасали ее вместе со специалистами Института кардиохирургии имени Амосова, куда вместе с пациенткой поехали и наши гинекологи с акушерами. Все проводилось на одном операционном столе: сначала сделали кесарево сечение, спасли малыша, а потом работали кардиохирурги. Больная в тяжелом состоянии - резко упало давление, ситуация была чрезвычайно сложной. Слава богу, все обошлось. И мама жива, и дочка, которая появилась на свет здоровой, ее вес 3,400 кг. А без такого взаимодействия высокопрофессиональных специалистов все бы закончилось трагически.

За последние два месяца это уже пятый случай.

В нашем институте давно научились принимать роды у женщин с пороком сердца. Но теперь беременные поступают с такими сложными диагнозами, что их сразу нужно отправлять в институт кардиохирургии, где есть самая современная техника, высококвалифицированные кадры и накоплен большой опыт спасения таких больных. Наши специалисты туда едут, чтобы принять ребенка, а кардиохирурги спасают маму.

Более 30 лет мы развиваем направление, которое называется "медицина плода". За это время достигли высокого уровня - у нас есть современная база, новейшее оборудование. Наши специалисты умеют выявлять любые пороки развития плода, в том числе - и центральной нервной системы. Совместно со специалистами Института ядерной медицины и лучевой диагностики мы разработали методы, позволяющие обнаруживать такие пороки еще в период внутриутробного развития. Благодаря этому проводится ранняя диагностика и ранняя реабилитация такого ребенка. Обычно некоторые формы ДЦП диагностируются только через полгода после рождения малыша, что приводит к потере драгоценного времени и ухудшает прогноз.

- Частные клиники хвалятся, что у них умеют делать операции еще до рождения ребенка, пока он находится в лоне матери. Готовы ли ваши специалисты к такому?

- Очень актуальный вопрос. Мы уже приобрели аппарат - фетоскоп, с помощью которого можно проводить внутриутробные операции. Но проблема в том, что в Украине не хватает специалистов, умеющих работать на таком оборудовании. Поэтому мы пригласили из США специалиста мирового уровня, который провел мастер-класс, показал, как он оперирует, ответил на вопросы коллег. Это направление очень сложное, - беда в том, что 50-70% операций заканчиваются для плода летально.

- Только в Украине или за рубежом?

- Это мировая статистика. Даже у специалистов, достигших высокого профессионального уровня, довольно большой процент неудачных операций, которые закончились гибелью плода.

Серьезная проблема, хотя применение фетоскопа имеет хорошие перспективы. Когда беременная вынашивает двойню, часто случается такая патология как фето-фетальный синдром, вследствие которого оба плода могут погибнуть. Если же с помощью фетоскопа рассечь плаценту, один из них будет иметь возможность нормально развиваться, есть шанс, что на свет появится здоровый ребенок. Второй плод, к сожалению, погибнет, но надо понимать, что без оперативного вмешательства с таким диагнозом не выживет ни один из них.

- Сейчас немного энтузиастов, готовых заниматься наукой. Может, новейшие технологии, современное оборудование, уникальные операции - все это заинтересует молодых ученых?

- Надеемся. У нас есть врачи, которым интересно это направление. Один из молодых специалистов поехал на обучение в Швецию и Францию. А я думаю: если он овладеет новыми методами, научится работать на уникальном оборудовании так, как это делают в ведущих зарубежных клиниках, он будет рассчитывать и на доходы соответствующего уровня. Долго ли он задержится в нашем институте на зарплату, предусмотренную штатным расписанием?..

- Что бы вы хотели сказать участникам парламентских слушаний?

- У нас остро не хватает программ профилактики и реабилитации детей-инвалидов. Украина перешла на мировые стандарты, мы научились принимать и выхаживать новорожденных с весом до 1000 граммов. Но следует понимать, что 50% из них останутся инвалидами на всю жизнь. Им можно помочь, если организовать раннее лечение и реабилитацию, создать специальные медцентры. Это следует решать в масштабах всей страны, без этого у нас не будет здорового поколения".

Скептики сомневаются, следует ли проводить парламентские слушания, посвященные науке, в такое сложное время. Но большинство научных работников убеждены, что обсуждение перспектив развития науки и проблем, которые ее разрушают, крайне необходимо. Стоит лишь на короткое время затормозить - догонять придется не годы, а десятилетия.

"К науке обращаются потому, что существуют вызовы времени, появляются новые запросы общества, ухудшается состояние здоровья населения. И на все это нужно адекватно реагировать, - убеждена профессор Олеся Гульчий, начальник научно-координационного управления НАМНУ. - Первое, с чего необходимо начать, - систематизация законодательства. Сфера здравоохранения страдает от того, что в действующем законодательстве много несоответствий, расхождений и устаревших норм. В нынешних условиях ряд статей не работает вообще - начиная со ст. 49 Конституции Украины, гарантирующей каждому гражданину бесплатную медпомощь. Нужны политическая воля и смелость, чтобы открыто сказать обществу: это мы обеспечим, этого не можем сделать, а здесь возьмем паузу на год или пять, но проблему непременно решим.

Медицинская реформа принесла как позитивы, так и просчеты, на которые не следует закрывать глаза. Например, в семейных амбулаториях значительно хуже выявляют такой тяжкий недуг как сахарный диабет. Семейный врач не умеет и не имеет возможности его своевременно диагностировать, к тому же он не заинтересован в том, чтобы направить больного на дополнительное обследование и на более высокий уровень медпомощи. Реформирование идет фрагментарно, мы не представляем систему целостной, не отслеживаем взаимосвязей между отдельными звеньями. Систему здравоохранения нужно видеть комплексно, всесторонне, тогда и появится возможность формировать единое медицинское пространство.

Нам нужна гармонизация с европейским законодательством. Мы еще недостаточно видели и разобрались в том, что есть в Европе, и часто стараемся изобретать свой велосипед. Чтобы эффективно работать, нужно выходить за рамки национальной сферы, приобщаться к мощному международному сотрудничеству. В 2006 г. в ЕС создан совет, объединяющий европейские научные организации и сообщества. Мы должны к ним приобщаться и пользоваться фондами, которые предоставляет Евросоюз. Существует ряд проектов и исследований, перспективных для украинских ученых, работающих в сфере здравоохранения".

Институты Академии медицинских наук подготовили ряд предложений, актуальных для обсуждения на парламентских слушаниях. Ученые-медики надеются, что их услышат те, кто принимает государственные решения, и примут информацию во внимание. К диалогу приглашаются не только чиновники, но и специалисты практической медицины, ассоциации врачей, пациентские общественные организации.

Ученые надеются, что на парламентские слушания, посвященные такой важной сфере как наука, массово придут народные депутаты, чтобы наконец узнать, почему продолжительность жизни украинцев едва ли не самая низкая в Европе и как можно изменить ситуацию к лучшему.