Главный онколог Минздрава Игорь Щепотин: «От рака в Украине стали умирать меньше»

За последние три года смертность от рака в Украине уменьшилась. Более того, снижается и догодовая летальность. О том, как удалось этого достичь, рассказывает главный онколог Минздрава Украины Игорь ЩЕПОТИН.

— Игорь Борисович, статистика свидетельствует, что людей с онкологическими заболеваниями во всем мире становится все больше. Какова ситуация в Украине?

— Действительно, количество людей, заболевших раком, с каждым годом увеличивается. Более того, эта мировая тенденция будет сохраняться. Причина — экологические проблемы, проблемы жизни на планете Земля.

Что касается Украины, то в последние три года, как свидетельствует официальная статистика, наметилась выраженная тенденция снижения смертности от рака в Украине. Более того, есть такой показатель, как догодовая летальность — процент больных, которые умирают на протяжении года с момента установления диагноза. Еще недавно это были катастрофически высокие показатели — 41% онкобольных умирали в течение года. За последние годы прослеживается тенденция к снижению и этого показателя. Кроме того, лечение для населения становится более доступным.

— Вам увеличили финансирование?

— Мы не получили ни одной лишней копейки. С моей точки зрения, эти положительные сдвиги связаны с тем, что за последние три года к проблеме онкологии в Украине привлечено всеобщее внимание. Об онкологии говорят не только врачи-специалисты, но и СМИ, и представители власти. Улучшение произошло также благодаря тому, что президент Украины взял эту проблему под свой личный контроль, и тому, что за последние три года осуществлены определенные реформы в онкологической отрасли, позволившие более разумно распределять бюджетные средства, которые выделяются для борьбы с этим заболеванием. Так что мы понимаем: движемся в правильном направлении.

— Что нужно для того, чтобы закрепить позитивную тенденцию и успешно двигаться дальше?

— Нормальное финансирование и реформирование онкологической службы. Причем, поскольку новая государственная программа по борьбе с онкологическими заболеваниями уже принята Кабмином и передана в ВР, с большим финансированием проблем быть не должно. С реформированием сложнее.

— Чем новая госпрограмма по онкологии отличается от предыдущей?

— Новая программа предусматривает значительное увеличение финансирования отрасли, например, медикаментозного лечения — в два с половиной раза, а обеспечение диагностическим и лечебным оборудованием онкологических учреждений — в десять раз. Мы себе даже представить такого прогресса не могли.

Кроме того, в новой программе запланировано широкомасштабное наступление на болезнь. Это первичная и вторичная профилактика, образование, стажировки, повышение квалификации онкологов и специалистов всех звеньев. Предусматривается и реабилитация онкологических больных, ставших в результате лечения инвалидами.

— Какие реформы нужны онкологической службе и зачем?

— Реформирование онкологической службы необходимо потому, что в ныне существующем виде программа даже при запланированном финансировании никогда не заработает. Именно поэтому в программе черным по белому записано положение о необходимости создания института рака, региональных онкологических центров, центра профилактики рака репродуктивных органов, создание целой сети противоболевых кабинетов, хосписов, создание референтных лабораторий.

Без реформирования никак не обойтись, и если мне сейчас скажут: «Игорь Борисович, вы хотите в сто раз увеличить финансирование службы?»…

— Вы скажете «да»…

— Я скажу — не надо. Если онкологическая служба будет существовать в нынешнем своем виде, эти деньги не помогут. Потому что дело не только в деньгах!

Еще три года назад у нас только 10% больных получали помощь за счет государства. С приходом новой команды, при том же самом финансировании, нам удалось этот показатель увеличить до 50%.
По крайней мере, если еще три года назад в прессе все время писали о том, что люди вынуждены продавать свое жилье, чтобы оплатить лечение, то сейчас этого нет, не правда ли?

Онкологическое лечение действительно очень дорогое и важно правильно подойти к этому лечению, создавать национальные стандарты…

— Но ведь национальные стандарты уже созданы. И это стандарты доктора Щепотина?..

— Нет, не Щепотина. К большому разочарованию моих оппонентов, там нет моей фамилии.

Дело ведь не в фамилиях. А в том, что национальные стандарты лечения онкологических заболеваний — это стандарты для всей страны. У нас ведь медицинская общественность очень разобщена. Если во всех странах мира есть единое медицинское поле, то Украина этим похвастаться не может. У нас странная ситуация сложилась…

— Что вы имеете в виду?

— Объясню. Но сначала вопрос на засыпку: кто занимается здравоохранением в нашей стране?

— Минздрав…

— Никто не занимается. У нас есть система Минздрава. В соответствии с Конституцией, это высший исполнительный орган в системе здравоохранения. На самом деле Минздрав никакого влияния на облздравы не имеет. Потому что согласно закону о местном самоуправлении начальник облздрава подчиняется губернатору. И министерство может с ним только мирно сосуществовать.

Имеющаяся у нас огромная сеть научных учреждений Академии медицинских наук занимается не задачами, стоящими перед Минздравом, а какими-то научными разработками и поиском новых методов, которых на самом деле никто в мире пока не видел. К большому сожалению, проверка Счетной палаты четко показала, что АМН внесла практически нулевой вклад в украинскую науку. Вот так…

— Давайте вернемся к онкологии. После введения новой программы онкобольной будет лечиться за счет государства или все же должен будет сам платить за лечение?

— Конечная наша цель — стопроцентный охват нуждающихся в помощи. Мы продвигаемся к цели, сформулированной президентом — доступная онкологическая помощь всем нуждающимся. И в этом контексте «доступная» — значит «бесплатная».

Но онкологическое лечение весьма многообразно. Как и все в этой жизни — автомобили, одежда, еда в ресторане. Есть нечто более дешевое, есть заоблачно дорогое. Если мы будем говорить о том, что нам надо наладить транспортную систему в стране и закупать «мерседесы», денег не хватит. Или говорить о том, что нужно накормить народ и закупать ананасы с красной икрой…

А вот если увеличить финансирование и разумно эти деньги тратить, то в ближайшее время помощь онкологическим больным будет бесплатной.

— Это через сколько лет?

— Через пять, я думаю. Кроме того, мы все ожидаем и понимаем, что в конечном итоге Украину ждет система обязательного медицинского страхования. Об этом говорят как о манне небесной…

— У вас другое мнение относительно страховой медицины?

— Это весьма заманчиво — с завтрашнего дня брать с населения дополнительный налог и направлять его в здравоохранение. И что, мы за неделю построим новые госпитали, научим людей работать, научим их не ругаться матом, когда к ним обращаются за помощью? Как быстро мы это все сделаем? А если мы этого не сделаем, то умышленно создадим конфликт. Потому что человек придет и скажет: «Вы извините, а за что же я плачу деньги? Я лечился в прошлом году, лечусь в этом, но не вижу никакой разницы».

Вот почему я отношусь с большой обеспокоенностью к введению страховой медицины. К тому же, если всеобщая государственная медицинская страховка сможет покрыть нужды человека с острым аппендицитом — это одно. Но если у больного острый лейкоз, то это совсем другое. Я весьма сомневаюсь в том, что бюджет всеобщей страховки сможет это покрыть.

— Что вы предлагаете?

— Я предлагаю подумать над тем, чтобы у крупных онкологических учреждений — региональных, городских или Национального центра рака была своя страховка. И тогда каждый человек, понимающий, что у него есть опасность заболеть, такую страховку купит. Она может стоить порядка 50 грн. в месяц. Но за счет этого человек будет иметь возможность регулярно в высококвалифицированном медицинском учреждении проходить профосмотр.

— Что изменилось с момента той нашумевшей истории, когда подписанное постановление Кабмина о создании института рака просто где-то пропало?

— Создание Национального института рака записано в программе. И если его не будет, то это все равно, что закупить много бензина, но при этом не иметь транспортного средства.

— Игорь Борисович, что нужно делать для того, чтобы предотвратить рак?

— Человек должен выработать по отношению к собственному здоровью приблизительно такой же алгоритм, как и к своему автомобилю. Чтобы автомобиль работал исправно, приблизительно раз в полгода на станции техобслуживания его проверяют, смазывают и т.п. И поэтому автомобиль служит долгие годы. Почему же нет такого отношения к собственному здоровью, которое несоизмеримо дороже, чем самый дорогой автомобиль?

Вот когда это люди поймут, тогда и будут приходить к врачу для профилактических осмотров. Достаточно раз в год пройти элементарный набор рутинных исследований. И если человеку все же судьбой предопределено заболеть раком, то такая тактика позволит ему, обратившись к специалисту, получить практически стопроцентное выздоровление.

Рак — такое же заболевание, как и все остальные. Да, оно сопряжено с угрозами для жизни. Но первая-вторая стадия — это практически стопроцентное излечение. Четвертая стадия? Но ведь и четвертая стадия пневмонии тоже приводит к летальному исходу.