АРИТМИЯ

Бракованные дефибрилляторы, которые немецкая фирма-производитель отозвала из продажи в США, могли оказаться в Украине. Причем вполне официально — в результате выигранного тендера. Такой вывод напрашивается после изучения сути конфликта, разгоревшегося между Министерством здравоохранения и одним из участников проведенных им торгов.

Впрочем, когда в октябре 2001 года Минздрав огласил результаты закупок дефибрилляторов, ничто не предвещало скандала. Победили в торгах две фирмы — «Лікар» и «Дитя і серце», — с каждой из которых были заключены контракты на поставку пяти приборов. Однако в июне нынешнего года первая заявила о том, что не может поставить указанный в контракте товар, так как фирма-производитель снимает его с производства. Взамен предлагались приборы двух других модификаций.

По логике вещей, тендерный комитет должен был бы объявить торги заново, чтобы в них могли принять участие все заинтересованные. Но он предпочел пойти навстречу фирме и внес изменения в договор. Второй участник тендера тут же подал исковое заявление в суд. Дело в том, что фирма «Лікар» выиграла тендер, вероятнее всего, потому, что обещала поставить более совершенные, а, значит, и более дорогие, двухкамерные дефибрилляторы, а «Дитя і серце» — более дешевые, однокамерные. После внесенных изменений первая уже обязывалась поставить всего лишь два двухкамерных прибора и три — однокамерных. Если бы подобное было заявлено изначально, то, возможно, фирма и не выиграла бы тендер. Тем более что их соперник предлагал аналогичные приборы по более низкой цене.

Конфликт вполне можно было бы считать исключительно хозяйственным спором, если бы не тревожное сообщение на сайте американской администрации по контролю за продуктами питания и медикаментами (FDA), появившееся в середине июля нынешнего года. В нем говорится, что одна партия дефибрилляторов, произведенных немецкой фирмой Biotronic, могла оказаться бракованной, а потому фирма отозвала их из продажи и просит врачей взять под особый контроль всех пациентов, которым были имплантированы подобные приборы. Именно эту модификацию прибора и собирались поставить в Украину по измененному договору.

За разъяснениями редакция «ЗН» обратилась в фирму Biotronic. «Существовала вероятность, — говорится в ответе, — что в определенной партии приборов были установлены накопительные конденсаторы, которые, возможно, доставляли заряд меньшей энергии, нежели запрограммировал врач. Однако ее хватало для того, чтобы пациент получал достаточное лечение. Тем не менее фирма Biotronic предприняла меры для обеспечения безопасности всех пациентов. (…) Ни один такой прибор не был поставлен в Украину. Фирма заблаговременно проинформировала всех врачей, которые наблюдали пациентов с таким прибором, чтобы идентифицировать и заменить приборы, попадающие под санкции».

Но вопрос «Не попали ли к нам каким-то образом приборы, от которых отказались западные медики?» окончательно не закрыт. Как известно, наши предприниматели (а связанные с медициной вряд ли составляют исключение) нередко закупают на Западе некондиционный товар — устаревшей модификации, с предельным сроком годности, с некоторыми дефектами. А тут вполне «рабочие», обеспечивающие, по словам фирмы, «достаточное лечение».

Впрочем, в Министерстве здравоохранения по поводу закупленных кардиоприборов особого беспокойства не проявляют.

— Люди, которым поставили такие дефибрилляторы, могут не волноваться за свое здоровье, — уверяет заместитель министра здравоохранения, глава тендерного комитета Владимир Загородний. — Экспертную оценку приборов проводил Институт сердечно-сосудистой хирургии АМН Украины — достаточно авторитетное во всем мире учреждение, которое ради частного интереса не будет рисковать
своей репутацией.

— Как в принципе стало возможным, что тендер был выигран по одному виду приборов, а поставляться начали совершенно другие?

— Тендер состоялся в 2001 году, когда опыта проведения подобных мероприятий было еще очень мало. (Но замена-то состоялась в 2003-м! — Т.Г.) В медико-технических условиях не указывалась конкретная модификация: назывался лишь вид товара — дефибриллятор. Победитель часть изделий поставил сразу, а потом предложил по такой же цене продукцию лучше (! — Т.Г.), нежели поставленная раньше. К тому времени контракт, заключенный с этой фирмой, не был полностью реализован, а согласно условиям, мы не могли его прервать до тех пор, пока весь объем продукции не будет поставлен. В противном случае это дало бы основание фирме подать на министерство в суд и с большой долей вероятности его выиграть.

— Часто ли возникают такие конфликты?

— За 10 месяцев этого года Минздрав провел 397 тендеров, из них было оспорено 24, а удовлетворено только четыре. В одном случае мы признали справедливость иска. По поводу оставшихся трех могли бы спорить, но не стали. Дело в том, что арбитром в таких конфликтах выступает Министерство экономики и европейской интеграции. Если оно принимает сторону истца, то издает соответствующий приказ. И чтобы мы могли сказать: «Извините, мы с вами не согласны», нужно оспорить приказ Минэкономики.

Хотя, на мой взгляд, от жалоб есть и польза: мы смогли лучше отработать систему проведения торгов, выявить ее слабые стороны. Бывает и так, что позиция участника торгов просто раздражает. Ведь жалуются часто не потому, что по вине тендерного комитета фирме нанесены убытки или средства, выделенные на госзакупки, потрачены неэффективно, а потому, что не податель иска выиграл тендер. Был даже случай, когда еще не успели подвести итоги тендера, а уже пришла «телега» на одного из возможных победителей о том, что он поставляет в страну некачественный товар.

— Довольно часто фирмы жалуются, что тендеры выигрывают «по знакомству» или за деньги.

— Сегодня очень остро стоит вопрос оплаты труда медработников. Этот фактор достаточно существенный, влияет на формирование морали и этики. Врач выписывает рецепт на конкретное лекарство, и фирма его за это «благодарит». То же самое, не исключаю, может быть при выборе экспертом того или иного продукта, выставляемого на тендер. Ни для кого не секрет, что иногда фирмы могут намекать, что отблагодарят после того, как выиграют тендер. В законе написано, что некорректное поведение самого участника тендера, например, если он предлагает кому-то вознаграждение за «нужную» оценку, является основанием не допустить его к торгам. Но как доказать факт предложения «отката»? Свидетелей-то при таких разговорах не бывает. А если член тендерного комитета заявит о подобном, то виновный откажется от своих слов и подаст на этого же чиновника в суд, обвинив в ложном оговоре.

— Закупки медтехники осуществляются по явно завышенным ценам — такие выводы неоднократно делала Счетная палата, проверяя эффективность использования Минздравом бюджетных средств.

— Понятие среднерыночная цена — относительное. Все зависит от того, по каким ценам предлагают товар участники тендера. Если ценовое предложение превышает общую сумму закупок, то есть основания отменить проведение тендера. Ежели оно укладывается в эту сумму, торги все равно состоятся.

— То есть, если вы знаете, что, предположим, данные аппараты можно купить и дешевле, но все участники тендера предлагают свой товар дороже, то вы ничего не можете сделать?

— Абсолютно верно. Мы не можем принять решение, исходя лишь из того, что теоретически можно купить дешевле. Официально правовое значение имеет лишь конкретное предложение с той или иной ценой. Мы не можем заставить фирму предложить товар по цене, которая нас устраивает. Хотя заподозрить сговор между участниками торгов (чтобы удержать цены на определенном уровне), в принципе, возможно. Наличие такого сговора также позволяет признать торги недействительными. Но и в этом случае доказать сие практически невозможно.

Приведенный выше факт показателен не только в плане соблюдения тендерного законодательства. Обеспокоенность вызывает ситуация, сложившаяся с изделиями медицинского назначения. Наш рынок активно заполняется морально устаревшей техникой и оборудованием, причем по явно завышенной цене. В стране по пальцам руки можно сосчитать действующие высокотехнологичные аппараты ведущих мировых концернов, соответствующие требованиям современной клинической диагностики. Находятся они, как правило, лишь в крупных государственных структурах. При этом, можно сказать, что в Украине существует монополия на продажу медтехники трех мировых гигантов — Siemens medical systems, Philips medical systems и General Electric medical systems. Монополия иностранных производителей в этом сегменте рынка, считают днепропетровские эксперты С.Н. и В.С. Гребенюк, приводит к крайне высоким тендерным предложениям на медицинскую технику, а также к огромным суммам платежей из бюджета за технический сервис этого оборудования.

Бюджетное финансирование закупок высокотехнологичного медицинского оборудования, отмечают далее эксперты, крайне ограничено. Отечественные производители также не спешат осваивать выпуск техники последнего поколения. В результате мы остаемся потребителями чужих технологий без четкого подхода к развитию этого направления. Этот факт частично подтверждает и генеральный директор государственного объединения «Политехмед» Валерий Девко.

— До 1992 года Украина имела 15 своих заводов, на которых выпускалось около 15% всей медтехники, производимой в Советском Союзе, — рассказывает он. — В какое-то время ряд предприятий потерял свой потенциал. Но со временем многие поднялись на ноги, и в результате за последние десять лет объем медицинской техники по своей номенклатуре увеличился вдвое: сегодня мы выпускаем более полутора тысяч наименований. Ежегодно эти цифры увеличиваются на 10%.

— Говорят, у нас выпускается в основном «вчерашний день».

— Не только. Начнем с того, что мы производим современное рентгеновское оборудование с цифровой обработкой изображения, что в особенности немаловажно для регионов, пострадавших после чернобыльской катастрофы, так как оно дает значительно меньшую дозу облучения. К тому же оно намного экономичнее и удобнее: для работы не требуется пленка, а сами полученные файлы легко архивируются. Налажено собственное производство ультразвуковой техники: сегодня мы имеем достаточно простой и надежный аппарат, его охотно просят районные больницы, а с нового года начинается выпуск цифровых аппаратов, которые по качеству приближаются к зарубежным аналогам, а по цене — дешевле на 40%. Производится в Украине качественная наркозно-дыхательная аппаратура, в том числе и для детей. Выпускаются отечественные электрокардиографы, мониторы ЭКГ и артериального давления, криохирургические установки, томографические гамма-камеры. Подтверждением качества нашей техники может служить и тот факт, что на недавней международной специализированной выставке в Дюссельдорфе (Германия) принимали участие и украинские фирмы. Правда, всего только три, но с высокотехнологичным товаром — гамма-электрокардиографами с цифровой обработкой и жидкокристаллическим дисплеем, пульсоксиметрами, кардиомониторами, шприцевыми насосами и пр. Оценка такого оборудования специалистами достаточно высокая.

— В чем «не дотягиваем» до западных аналогов?

— В основном по дизайну и используемым материалам. По техническим характеристикам — мы на уровне. Понятно, что речь идет о технике массовой, предназначенной для обычной диагностики. Для отдельных, высоко специфичных исследований оборудование мы пока не выпускаем. Возможно, и нет необходимости организовывать производство высокотехнологичных аппаратов, которых требуется не более двух-трех десятков на всю страну: это может оказаться намного дороже, чем закупать за рубежом.

— Долгое время медтехника у нас не только не производилась, но и не закупалась больницами и медучреждениями. Сейчас этот процесс вроде бы сдвинулся с мертвой точки. Если взять в процентном соотношении, то какой продукции закупается больше — отечественной или импортной?

— Два последних года государство уделяет достаточно внимания финансированию централизованных закупок по медоборудованию. Больше половины закупаемого — отечественного производства. Вообще же считается, что где-то процентов 70 медтехники (как правило, это массовая продукция) должно быть собственностью государства.

— Есть мнение, что закупается за рубежом тоже далеко не hi-tech.

— Чтобы победить в тендере, фирма нередко пытается выставить старые образцы, которые за рубежом уже не имеют спроса, а потому значительно дешевле и могут конкурировать в цене с украинскими образцами. Да, закупается новое, современное оборудование, но это действительно единичные случаи. Это было весьма очевидно на той же международной выставке в Дюссельдорфе. То, что предлагается у нас, отстает от выставочных образцов, как правило, на два-три поколения.

Несмотря на то, что «процесс пошел», оснащение отечественных больниц и поликлиник остается «аховым». 90% медтехники отработало свой ресурс, 40% — служит более 20 лет и, учитывая специфику, является потенциально опасным для пациентов. До сих пор у нас «трудятся» приборы 1975—1977 гг. выпуска. На полное обновление парка медицинской техники в Украине требуется ориентировочно 10 млрд. грн. Проведенный в 2002—2003 годах анализ обеспеченности техникой центральных районных больниц показал: из 20 тысяч единиц высокозатратного сложного медоборудования более половины требует немедленной замены. В основном это касается рентгеновской техники (изношенность 80%), наркозно-дыхательной аппаратуры (60—80%), оборудования для педиатрии, акушерства и гинекологии (70—75%).

С помощью иных рентгеновских аппаратов можно лишь определить наличие у человека в принципе того или иного органа, а неисправные тонометры запросто делают из гипотоника гипертоника и наоборот. При поверке аппаратов функциональной диагностики и физиотерапии бракуется от трети до 100%. Причины брака самые различные. В электрокардиографах это искажение записывающего сигнала и ошибка в его воссоздании. Некоторые физиотерапевтические приборы «исцеляют» лишь психологически. Пару лет назад, проверяя один из южных санаториев страны, комиссия обнаружила аппарат лазерной терапии, с помощью которого врач, по его словам, эффективно излечивал трофические язвы. Проверка же показала: работает в аппарате только сигнальная лампочка. Особую тревогу вызывает эксплуатация неисправных аппаратов УВЧ, ВЧ и СВЧ-терапии, у которых превышение выходной мощности в два, десять, а то и пятьдесят раз представляет непосредственную угрозу здоровью и жизни пациента.

Собственно, вся неприглядность картины с медицинской техникой в наших лечебных учреждениях открылась относительно недавно, после того как Украинский центр стандартизации и метрологии оснастился необходимой аппаратурой для поверки. В 2002 году было обследовано 29 лазерных установок Киева, и оказалось, что у четверти из них мощность была вдвое ниже установленной нормы. У многих аппаратов УЗИ-диагностики был весьма ограничен диапазон исследований и слабая разрешительная способность, а ультразвуковые терапевтические аппараты в некоторых случаях представляли серьезную опасность, так как давали повышенную дозу излучения.

Есть техника, которая у нас и вовсе не проходит поверку. Скажем, такая новомодная вещь, как допплеровские аппараты (размером с «мобилку», закрепляется на человеке и в течение заданного времени снимает показания работы сердца, движения плода у беременных или скорости крови в кровеносных каналах). Так что если врач искренне начнет уверять, что «вздутый» живот — следствие обжорства, а не третьего месяца беременности, что в почках — «булыжники», а сердце лучше вообще вшить новое, не стоит сразу расстраиваться. Если диагноз поставлен лишь на основании показаний приборов, не исключено, что он ошибочен.

Самое интересное — сегодня практически ничего не делается для того, чтобы исправить ситуацию, сложившуюся с техническим обслуживанием медоборудования. Деньги на эту статью расхода планируются небольшие, а при скудости финансирования их в конечном итоге не выделяют вовсе. В результате медикам приходится использовать непригодное оборудование либо отказаться от проведения тех или иных манипуляций. Иногда случаются и вовсе парадоксы, когда денег на техобслуживание нет, а на приобретение новой аппаратуры есть, и главврач предпочитает купить новый прибор, нежели чинить старый.

К слову, на приобретение новой техники средства действительно начали потихоньку поступать. В 2002 году впервые за десять лет было предусмотрено 117,6 млн. грн. на закупку высокотехнологичного медоборудования. Это давало возможность 60 районных больниц переоснастить комплексно, и еще 120 — частично. Был проведен тендер и заключены контракты, но из госбюджета поступило всего 22,7 млн. грн. В нынешнем году на централизованные закупки медтехники предусмотрено меньше — всего 44,6 млн. грн., но зато все транши поступают вовремя и в полном объеме. Причем все больший процент этих закупок составляет продукция отечественных предприятий.

P.S. Когда верстался номер, стало известно, что состоялось заключительное заседание суда по делу о нарушениях правил закупок медицинской техники. Суд признал: тендерный комитет превысил свои полномочия, внеся изменения в договор о закупках. Фирма «Лікар» должна вернуть деньги клинической больнице, в которую были поставлены дефибрилляторы, а та, в ответ, возвратить товар. История, конечно, весьма поучительная. Но невольно возникает вопрос: а что стало с больными, которые вот уже, считайте, три года ждут операции?