Поддержать
Что такое академическая свобода университетов и какие факторы на нее влияют? Эти и другие вопросы обсуждались на панельной дискуссии «Перспективы академической свободы», которая прошла в рамках ІІІ Международной конференции «Открытая наука и инновации в Украине 2024», организованной Государственной научно-технической библиотекой Украины в сотрудничестве с немецкой научно-технической библиотекой (TIB) при поддержке Министерства образования и науки Украины и Федерального министерства образования и науки Германии (BMBF).
Тематический диапазон дискуссии был достаточно широк: самоцензура, финансирование исследований, постоянный запрос на практические результаты исследований; какова роль демократии; существуют ли элементы открытости, которые ограничивают академическую свободу; какой должна быть индивидуальная свобода исследователей и свобода академических учреждений; существуют ли юридические ограничения академической свободы (например через контракты ученых); как влияют на академическую свободу научные руководители и спонсоры; чему должны научиться студенты и т.п.
Развитие академической свободы в Украине нужно рассматривать в контексте общественной роли университетов. Поскольку, несмотря на сходство риторики, украинские реалии значительно отличаются от западного контекста. С одной стороны, вследствие отсутствия всесторонней университетской автономии внутренняя культура подавляющего большинства украинских заведений высшего образования не рассматривает их как свободную трибуну для обнародования результатов исследований, высказывания экспертных суждений и социально важных идей.
Кроме подготовки квалифицированных кадров и развития науки, у университетов есть еще одна, так называемая третья миссия — общественное служение. Но в ее выполнении наши вузы обычно индифферентны и инертны. Поэтому в контексте академической свободы в Украине, кроме свободы преподавания, свободы обучения и свободы исследовательской/экспертной деятельности (возможности создавать новые знания), нужно развивать свободу слова (возможность доносить новые знания и общественно важные идеи) и институционную свободу университетов.
С другой стороны, политическая культура украинского общества пошла далеко вперед, став чрезвычайно благоприятной средой для свободы слова. Здесь напрашивается параллель с феноменом так называемой журналистской революции, когда в 2004 году журналисты публично выступили против давления и цензуры. Это движение стало составляющей Помаранчевой революции. К журналистской революции привела требовательность активного гражданского общества к украинским медиа. То есть, она была не движущей силой, а следствием Помаранчевой революции.
Учитывая специфику академической сферы, заведения высшего образования не должны быть активным транслятором мнений. Скорее, речь идет о беспрепятственной возможности для университетских преподавателей, исследователей и ответственных интеллектуалов участвовать в публичных дискуссиях, ощущая себя в университетах защищенными, а также вести любую публичную экспертную деятельность. Но для этого украинские университеты должны осознавать свою роль независимой трибуны, выполняя задачи, подобные функциям масс-медиа, чего на самом деле не происходит.
Украинская политическая среда имеет свои особенности. Большей частью у нас нет особых проблем с правым или левым популизмом (на что жаловались немецкие коллеги), лишь с популизмом как таковым. Как мы знаем, украинские политические силы чаще всего объединяются не вокруг идеологии и политических программ, а вокруг харизматичного лидера. Кстати, руководство украинских университетов также не имеет командного характера в смысле распределения ответственности за выполнение избранной стратегии, его обычно представляют чрезвычайно влиятельные ректоры, которые несут полную персональную ответственность за состояние дел в вузе.
Нынешние попытки экспериментировать с увеличением роли университетских наблюдательных советов не увеличивают их ответственность из-за того, что законодательство сейчас не меняется. И это главная проблема. При отсутствии финансовой автономии украинских университетов и принципиальной нехватки средств ректор является практически единственным контактным лицом для коммуникации с властью с целью обеспечить выживание своего заведения, и поэтому сильно от нее зависит. Вместе с тем в условиях институционной слабости университетов активные университетские преподаватели и ученые очень часто объединяются в сети и общественные организации, опираясь на свои национальные и международные связи и проявляя значительную общественную активность.
Важен и такой вопрос: насколько вообще можно вести речь об академической свободе в условиях «пунктирного» финансирования научных исследований в Украине? По подсчетам аналитического портала «Слово и дело», накануне полномасштабной войны в государственном бюджете 2022 года было заложено 791,6 млн грн (+13,2%) для Национального фонда исследований, 567,3 млн (+21,8%) — на исследования на уровне Национальной академии наук Украины, 105 млн (+5%) — на науку на уровне университетов (всего — 53,8 млн долл.). Для сравнения, в 2020 году в Германии государственная институциональная поддержка научных исследований в университетах и научно-исследовательских институтах составляла 40% от всего научного бюджета страны. Эта сумма равнялась 7,3 млрд евро.
Нужно обратить внимание на постколониальную и посттоталитарную природу украинской политической системы и социальных приоритетов. За последние десятилетия Украина достигла ощутимых успехов в развитии политической культуры с лидерством сильного требовательного и критически мыслящего гражданского общества. В условиях полномасштабной войны уместно вести речь даже о вооруженном гражданском обществе. Соответственно сегодня не столько университеты влияют на общество, сколько общественные требования к учреждениям создают основу для их дальнейшего развития.
Украинское гражданское общество, согласно принципам критической теории, укоренившейся в наследии Франкфуртской школы, противостоит намерениям политической власти доминировать и контролировать (левая традиция), но вместе с тем старается укрепить государственные и профессиональные учреждения и повысить их эффективность (правая традиция). Сегодня украинская нация борется за физическое выживание, поэтому укрепление независимой государственности нельзя отождествлять с намерениями о национальном или социальном доминировании. При таких условиях угрозы проявления нетерпимости в виде публичных кампаний так называемого принудительного многообразия и «культуры отмены» для академической свободы в Украине на настоящем этапе выглядят, скорее, потенциальными, чем реальными.
Нужно отметить, что в Украине нет цензуры как системы некоторых ограничений как для масс-медиа, так и для вузов в отношении каких-либо препятствий для реализации принципов академической свободы. То есть украинские университеты должны сами сформировать соответствующую культуру и начать собственные традиции, касающиеся реализации академической свободы в полной мере. Для этого у них есть все возможности.
На конференции звучали вопросы, насколько практичным может быть применение Индекса академической свободы в Украине. Уже есть публикации на тему измерения академической свободы. Так, Светлана Заец оперирует соответствующими показателями от Scholars at Risk, Европейской ассоциации университетов, University Impact Ranking, The Academic Freedom Index. Однако институционная неконтекстуальность украинской академической сферы, некоторые социальные реалии, разбалансированность дискуссий (в частности свобода для чего и свобода от чего?) делают применение Индекса академической свободы в Украине на настоящем этапе нерелевантным.
Глобальный контекст выглядит довольно угрожающе. «Ученым лучше высказаться, пока не стало слишком поздно. Цензура во всем мире будет только усиливаться, процесс не остановить», — утверждает издание Le Monde. На фоне эрозии демократии все труднее высказываться о деликатных и драстических вопросах, к которым, в частности, относится полномасштабная война в Украине.
Таким образом, ситуация с академической свободой в Украине отнюдь не черно-белая. Мы можем подытожить наши перспективы в виде своеобразного домашнего задания для украинцев.
- Реализовать концепцию всесторонней университетской автономии, особенно в части финансовой автономии: быть независимым означает быть ответственным. Затем заработает репутационный фактор вуза.
- Распространить демократические достижения украинской политической культуры на академическую жизнь.
- Как следствие — украинские университеты должны стать независимой трибуной подобно масс-медиа, обратить внимание на миссию своего общественного служения, распространять традиции независимого критического мышления, укреплять национальную и гражданскую идентичность.
- Объединить систему высшего образования с научными исследованиями.
- Финансировать научные исследования, поскольку они формируют будущее украинского общества и являются вопросом национальной безопасности и обороны.
- Рассматривать развитие науки в контексте самых важных политических и экономических реформ (подобно тому, как Украина начала серьезно относиться к финансированию своих Вооруженных сил, она должна применить такой же подход к научным исследованиям).
Напоследок я хотел бы обратить внимание на важность международной контекстуальности наших публичных дискуссий на тему академической свободы, а также на задачу институционного укрепления украинской академической сферы, в частности создание особой культуры университетских сообществ, объединенных общими ценностями и добродетелями.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google